***
Тэхён садится в салон подъехавшей машины, прокручивая в голове произошедшее. Честно сказать, в Джексоне всегда присутствовала потребность задеть его гордость. Ущемить, унизить. Последнее брошенное обвинение ранит до глубины души. Омега пытается прервать поток мыслей, но обида в груди царапает своими острыми когтями и не даёт забыть. Чувство растерянности и неуверенности опускается сырым туманом на перегоревшие угли собственного гнева, пробудив в Тэхёне безудержный порыв — уколоть в ответ. Когда он говорил те слова папе, то чувствовал что-то сродни мести. Она показалась ему пряным вином — согревающим, сладким и приятно обжигающим. Но сейчас оставшийся после неё горький привкус отравляет. Дурман проходит, заполняя разум укорами совести и леденящим холодом сожалений. Головой он понимает, что прав, но внутри уже не красочный сад, а пустырь. Чёрный, испепеливший собой что-то живое внутри него. Как будто Тэхён отдал последние силы, избавляясь от незримых оков, чтобы наконец-то вырваться на свободу. Омега смотрит в окно машины, где сменяются улицы, и тяжело вздыхает. Непрошенные слёзы рвутся наружу, но он сдерживает их, толкая обратно в горло застрявший ком обиды. Тэхён больше не будет плакать из-за папы. Он спрячет свою боль внутри, закроет на замок и выкинет ключ, чтобы никогда к ней не возвращаться. Такси останавливается напротив входа в вокзал. Тэхён медленно выходит, проверяет, не оставил ли он что-то в салоне машины, и решительно шагает в неизвестное будущее. На улице светает, время приближается к четырем часам утра. Темнота сменяется багряным рассветом, оповещая о новом дне и новом этапе в его жизни. Он не спал всю ночь, от чего глаза слипаются, заставляя сонно и часто моргать. От Соннама до Сеула ехать около тридцати минут. Тэхён покупает билет на ближайший поезд и выходит на перрон. Приветливый омега-проводник улыбается, вчитываясь в билет: — Ваше место «3А», можете проходить, — говорит тот, приглашая жестом Тэхёна зайти внутрь. В большом просторном вагоне, по обе стороны которого располагаются мягкие кресла, Тэхён находит своё, закидывая вещи в серую матовую поверхность багажного отсека, расположенного сверху над сидением. Он присаживается к окну, наблюдая, как вокруг снуют люди, которых в такой час удивительно много. Они провожают родных и близких. Омеге в этот момент становится одиноко и грустно. Неподалеку от его окна стоит семья. Пожилой омега обнимает, скорее всего, своего сына, даёт какие-то наставления, а на его глазах блестят слезы. Широкая ладонь гладит молодого парня по голове, успокаивая. В груди больно щемит. Тэхён завидует этому омеге. Он никогда не испытывал родительской теплоты, не знает, каково это — чувствовать поддержку от близких людей в переломные моменты жизни. Со Юн пытался поддержать, но это совсем другое. Стараясь отогнать грустные мысли из головы, Тэхён переводит взгляд на людей в салоне, смотрит в окна по другую сторону вагона и, кажется, постепенно осознаёт, что незакрытые гештальты ещё долго будут ворошить его воспоминания, врываясь подобными вспышками. Вагон постепенно заполняется. Проводник оповещает, чтобы провожающие вышли, и поезд трогается, унося Тэхёна в неизвестность. Покидая родной город, он всё же испытывает некое облегчение. Джексон своим равнодушием сделал из него безответный объект самоуничтожения, обесценивая и пресекая любые попытки сблизиться и почувствовать хоть каплю любви. Поэтому этот поезд предоставляет в некоторой степени путь к свободе, к его мечтам. Тэхён откидывается на спинку кресла и грузно выдыхает. «Так будет лучше для всех! Тэхен-и, отпусти прошлое и иди своей дорогой!» Бессонная ночь даёт о себе знать. Веки вмиг тяжелеют, и омега погружается в дремоту. Дорога проходит быстро. Выйдя из вагона, Тэхён принимает решение остановиться в отеле на несколько дней, чтобы не сваливаться как снег на голову ничего не подозревающему отцу. Сначала ему нужно отдохнуть и продумать последующие шаги. Но первое важнее, так как после недолгого сна и выпитого прошлой ночью вина в голове звенят тысячи колокольчиков, а новый приступ стреляющей боли заставляет тянуть руку к виску и морщиться. По карте в телефоне он оперативно ищет ближайший отель, который находится примерно в километре от вокзала. Погода располагает, поэтому Тэхён добирается до места пешком. Перед ним вырастает большое здание с красивой золотистой вывеской Richmond. Дворецкий раскрывает перед ним входную дверь, кланяясь и призывая войти. Омега заходит в просторный холл и ищет глазами стойку регистрации. За ней стоит привлекательный молодой альфа. — Я могу вам чем-то помочь? — интересуется тот. — Мне нужен номер для одного. — Хорошо. Ваши документы, пожалуйста. Альфа в течение нескольких минут ищет свободный номер, регистрирует и, наконец, протягивает Тэхёну ключ-карту. — Ваш номер на седьмом этаже, комната семьсот сорок три. В животе предательски урчит, подсказывая, что он давно ничего не ел. — Ресторан открыт круглосуточно, — будто невзначай говорит альфа и улыбается. — Вы можете пройти сами или заказать еду в номер. — Спасибо. Можно попросить отнести мои вещи? — спрашивает Тэхён. — Конечно. Я сейчас вызову носильщика. Он отдает небольшую сумку и идет в сторону ресторана. Тэхён садится за свободный столик возле окна. К нему сразу же подходит официант с меню. — Латте обычный, без сиропов и пасту с морепродуктами, — проговаривает свой заказ омега, лишь мельком взглянув на ассортимент. Официант кивает и удаляется. Тэхён оглядывается. Атмосфера располагает. В ранний час еще мало людей. Звучит приятная музыка. Ресторан отделён от основной части холла деревянными рейками, которые тянутся к высокому потолку. Панорамные окна пропускают много света, а дополнительное освещение делает пространство больше. Слева располагается бар, а справа столы с мягкими креслами. В дизайне присутствуют преимущественно светлые оттенки, но вертикальные бирюзовые жалюзи создают некую изюминку. К ним в тон на столах красуются плотные тканевые салфетки. Покончив с завтраком, Тэхён поднимается на лифте на свой этаж. Его номер в конце коридора. Внутри небольшая комната. Справа вешалка для верхней одежды и шкаф, чуть дальше ванная. Основное пространство с телевизором, маленьким столиком с креслом рядом и довольно большой кроватью, которая так и манит его в свои объятия после бессонной ночи. Тэхён на скорую руку принимает душ, прикрывает шторы блэкаут и проваливается в сон, как только голова касается подушки.***
Юнги прилетает в Соннам уже вечером. Выходя из аэропорта, он садится в машину, которую прислал отец. Его встречает секретарь вместе с двумя верзилами. Это не Америка, в Корее альфу знает каждая собака, потому что старший Мин владелец одной из самой крупной адвокатской компании. Все, у кого есть деньги, бегут к нему, чтобы тот отмазал их от участи быть запертыми за решётку, когда всплывают их тёмные грязные делишки. Нет ни одной крупной компании, которая бы не была их клиентом: все сделки, договора и, в принципе, документация прослеживается именно адвокатами и юристами их конторы. — Добро пожаловать на родину, — альфу встречает с широкой улыбкой на лице личный помощник отца — господин Чхве. Юнги ничего не говорит, только кивает в ответ. Он достает телефон и читает сообщение от отца, что тот всё ещё в офисе филиала и ждёт его; отдаёт сумку с вещами одному из охраны и садится в новенькую Hyundai Nexo. Узнаёт у водителя, что ехать им примерно час. Секретарь Чхве усаживается на переднее сидение, а охрана сопровождает их спереди во второй машине. Всю дорогу альфа смотрит в окно, наслаждаясь родными видами, затем приоткрывает его, чтобы наполнить лёгкие воздухом Кореи. Он скучал, но даже не осознавал насколько. В Америке ему, безусловно, нравилось — там все к свободе во всех смыслах относятся проще, с ними легче найти общий язык. Но это никогда не заменит дом и близких. Машины заезжают на небольшую парковку около пятиэтажного здания. Строение простенькое, ничем не выделяющееся от сотни других. Но отец сделает из него конфетку, он-то уж точно знает в этом толк. Старший Мин давно хотел расширить границы своего бизнеса в городах недалеко от Сеула. Скоро сюда будут стекаться все сливки Соннама за юридической консультацией. Снаружи Юнги уже ждут ещё два телохранителя. Личное пространство — это именно то, что в Корее ему не позволено. Дверь машины открывается, и он выходит на улицу, где уже довольно темно. Пройдя внутри здания по широким коридорам, которые пропахли сыростью и ветхостью, он поднимается на второй этаж, где замечает отца в одном из кабинетов. Старший Мин разбирает бумаги вместе с двумя старыми толстопузыми альфами. Нос хочется зажать пальцами, но Юнги лишь старается не дышать, потому что обоняние уже забивается вонью трухи вперемешку с пылью. — Ох, мой мальчик, — кричит отец, и уголки его губ ползут вверх, расплываясь в радостной улыбке. Тот подходит к сыну и крепко обнимает. — Хорошо долетел? — Да, отец, всё отлично, — альфа обхватывает широкими ладонями в ответ, ощущая постукивания на своей спине. — Ты так возмужал, сын! И дядя тебя хвалит, так что на тебя вся наша надежда, — старший Мин отодвигается, и они пробираются сквозь гору коробок с бумагами к рабочему столу. Альфа роется в документах и, найдя нужную папку, протягивает сыну. — Посмотри, — говорит тот. Юнги открывает личное дело. Материал на Богома. Прекрасно. Внутри куча фото, на которых тот развлекается в свое удовольствие, даже не подозревая, что за ним установлена слежка. Клуб, оказывается, давно под присмотром спецслужб. Альфа поднимает взгляд на отца и спрашивает: — Что я должен сделать? — Твоя задача привести клуб в божеский вид и вычистить всё дерьмо, что там накопилось, — старший кашляет, видимо, из-за пыли. — Отец Богома уже договорился с властями, чтобы те дали нам время. Его сыночек просто выпивает из отца всю кровь и думает, что неприкасаемый, но, честно сказать, даже я уже не могу защитить его. Поживёшь в Сеуле в одном из отелей, принадлежащем Чонам, пару дней, чтобы Богом не узнал о твоём приезде раньше времени. А дальше будет закрытая вечеринка у депутата Пака, помнишь его? Юнги кивает, закрывая папку. — Изучишь материалы, посмотришь, что можно с этим сделать. На вечеринке будут важные гости, которых нужно расположить к себе, рассказать о планах на клуб, потому что все спонсоры сливаются один за другим из-за делишек Богома, — старший альфа грузно присаживается на один из стульев, стоящих рядом. — Прокурор попросил лично меня проследить за этим, я заверил, что ты справишься. С детства он боялся только тебя. — Да, есть такое, — ухмыляется Юнги. — Только я прошу тебя, действуй аккуратнее. Этот Богом тот ещё ублюдок. Если будут проблемы или вопросы, звони секретарю Чхве. Юнги молча кивает и, поклонившись, направляется к выходу. Спускаясь по лестнице, он зажимает папку подмышкой и достаёт пачку сигарет. Закуривает, втягивая едкий, но сразу расслабляющий дым, который заполняет лёгкие. Будет сложно навести порядок в клубе. Этот засранец Богом ни за что не отдаст его просто так. «Надо завтра позвонить Чону», — рассуждает альфа, возвращаясь в машину. — Вас доставят до Сеула, — проговаривает секретарь Чхве в открытое окно, — Тони и Эд будут вашими телохранителями на время приезда. Двое тучных альф, стоящих возле второй машины, кланяются ему. — Как будто мне это нужно, — шипит Юнги. — Ладно, поехали уже, я устал.***
Тэхён просыпается уже поздним вечером. Время близится к десяти. Он приподнимается, потягиваясь на кровати, и подходит к окну. Распахнув шторы, омега наслаждается ночным городом. Луна торжественно поднялась на небо, щедро одаривая своим светом, несмотря на большое количество фонарей. Звёзд почти не видно, но сквозь проплывающие облака можно заметить маленькие яркие точки. Внизу непрекращающийся поток машин. Сеул никогда не спит. Омега переодевается в белую футболку и чёрные джинсы, спускается в холл и идёт к барной стойке. — Мартини, пожалуйста, — делает заказ. Потягивая свой напиток, Тэхён оглядывает зал, людей мало: воркующая парочка за столиком у окна, белокурый омега, уткнувшийся в ноутбук, которого он уже встречал за завтраком, а ещё трое альф, двое из которых шатены. Они заметно крупнее третьего — брюнет с волосами до плеч, уложенными назад. Шатены пьют и шумно о чём-то спорят, пока брюнет спокойно попивает свой напиток и не обращает на тех никакого внимания. Через пару минут тот встает и выходит из бара. Тэхён замечает, что один из дискутирующих начинает пристально его разглядывать, а после направляется прямо к нему. Облокотившись локтем на барную стойку, говорит: — Эй, красавчик, может присоединишься к нам? Молодой альфа скалится и буквально раздевает Тэхёна взглядом. Омега нервно сглатывает — только назойливых кавалеров ему сейчас не хватает для полного счастья. Он вежливо отказывается, но, видимо, альфе это не нравится, и он повторяет предложение: — Что же ты так? Давай выпьем, пообщаемся, повеселимся. От его оскала сосёт под ложечкой. Тэхён ещё никогда не сталкивался с бесцеремонностью, в его окружении всегда были интеллигентные альфы, которые не позволяли себе даже дотронуться без согласия. — Простите, но мне это не интересно, — руки трясутся, а сердце колотится как бешеное. Если эти альфы вздумают куда-то его потащить, он даже не сможет отбиться — их трое, а он один. Решив, что лучше будет покинуть небезопасное для одинокого омеги место, Тэхён слезает со стула и уже хочет вернуться в свой номер, как его останавливает чужая рука. Альфа стоит почти вплотную, отчего омега чувствует запах алкоголя вперемешку с приторно-горьким запахом полыни. Омега невольно морщится, что не остаётся незамеченным. — Не подхожу под твои стандарты, принцесса? — альфа резко дергает Тэхёна на себя, что он чуть ли не падает в объятия. Весь потный и неприятный, тот прижимает сильнее к своей груди. — Мне не нужны проблемы, пожалуйста, отпустите… — Тэхён пытается вырваться из цепких объятий, но тщетно. Хватка мёртвая. — Тебе понравится, принцесса, — ухмыляется альфа и проходит влажным языком по его щеке. Глаза расширяются, срабатывает чувство самосохранения, Тэхён со всей силы старается вырваться. А когда верзила снова нагибается ближе, омега больно проходит ногтями по щекам, отчего тот шипит и хватается за лицо. И, видимо, почувствовав, что идет кровь, орёт: — Ах ты ж мразь! Тэхён как ошпаренный бежит в сторону холла, но второй из них перекрывает ему дорогу. Глаза бегают по залу, но все делают вид, будто ничего не видят. Помощи ждать не от кого. Он весь трясётся, когда видит, как из-за спины показывается разъярённый альфа. — Теперь, принцесса, ты… — Тони! Тэхён слышит чужой голос за своей спиной. Он оборачивается. Брюнет, который был с ними до этого, сейчас стоит и устало потирает лоб. — Юнги, чё ты лезешь? — разъяренно орёт альфа. — Тони, засунь своё эго в задницу и съеби по-хорошему, пока я сам не трахнул тебя на глазах у этого омеги. — Ты его знаешь? Юнги меньше них на голову, но в нём чувствуется какая-то сила. Тот альфа, что преграждал Тэхёну путь, отступает, а второй тупит взгляд вниз, но всё его тело выдаёт раздражение. — А мне что, надо обязательно знать всех омег, которых ты хочешь отыметь? — видно, как запал альфы пропадает, а брюнет разочарованно вздыхает, потирая брови. — Я тебя просил не создавать проблем, ты сам знаешь почему. Поэтому попиздовал отсюда по холодку. Оба верзил кланяются брюнету. А тот поворачивает взгляд к бармену. — Бэки, не наливай им больше, — затем поворачивается к Тэхёну. — А ты чё замер? Тоже проваливай. Бесите! Альфа разворачивается, показывая остальным следовать за ним, и шагает в сторону лифтов. Тэхён пулей выбегает из отеля, хотя хотел вернуться в номер. Но сейчас он хочет быть как можно дальше от этого места, несмотря на ночное время, улица кажется ему безопаснее. Бред? Возможно. Только очутившись на приличном расстоянии, он останавливается, пытаясь выровнять своё дыхание. От полученных эмоций сердце выпрыгивает из груди, а в боку колет от быстрой пробежки. Тэхён начинает смеяться, когда оказывается в безопасности, похоже, истерика. Первые шаги в новую жизнь не задались. Ну что ж… Первый блин всегда комом, ведь так? И кем бы ни был этот альфа, которого вроде бы зовут Юнги, теперь Тэхён обязан тому по гроб жизни.