Lookism boys

Ты хмуришься, глядя на корявый подчерк в попытке его расшифровать. Что-то про любовь и тоску? Жжение в груди? Сощуриваешься. Или это поясница? — Что это за слово? Хобин, полностью сосредоточенный на тексте, подпрыгивает от звука твоего голоса. — Какая тебе разница? — кидает на тебя неодобрительный взгляд, что, собственно, не имеет абсолютно никакого эффекта из-за тёмных очков. Джин наклоняется, подтягивая тетрадь к себе ближе в защитном жесте. Что ты, чёрт возьми, тут забыла? — В чём проблема? Я и раньше видела твои текста, — пожимаешь плечами, подтягивая к стул ближе к столу, где расположился парень. — Свали. — Придурок, я вообще-то помогла тебе с прошлой песней! Кроме раздражённого цыка, ответа на твои слова не было. Он не сдвинулся даже на дюйм из своей скрюченной защитной позы. Ну и чёрт с ним. Королева драмы. Проходит несколько минут тишины, прежде чем он выпрямляется, пока ты копаешься в своём телефоне. Ручка не двигается. Хобин бросает на тебя взгляд, чтобы убедиться, что ты всё ещё здесь. Блядство. Почему ты просто не можешь уйти? До твоего прихода он был преисполнен вдохновением, а потом ты появилась и момент был упущен. Не говоря уже о том, что писать о тебе, когда ты так близко, это пиздец как неловко.Ну уж нет, это где-то на уровне Ли Джинсона. Этого слабого боксёра-придурка. Этого — Слабый аромат твоих цветочных духов выводит его из размышлений о чужой глупости и возвращает его мысли к твоему образу. Он смотрит как ты заправляешь за ухо выбившиеся пряди волос, как синий свет с телефона подчёркивает овал лица, как ты тихо хихикаешь, глядя в экран. Возможно… Не так уж всё и плохо. Возможно, то что его муза совсем рядом очень даже помогает. Бросив последний полный подозрений взгляд на тебя он возвращается к забытым листам, выливая новую порцию откровений на бумагу. Так, эта реплика звучит не совсем удачно. Возможно если убрать отсюда и перенести это сюда… И потом — — Так о ком это? — спрашиваешь ты, подойдя к нему со спины, пытаясь разглядеть больше. Джин снова подпрыгивает, а кончики его ушей, к счастью, скрытые длинными волосами, нещадно краснеют. — ДА ОТВАЛИ ТЫ!