***
Султанская семья покинула столицу. На страже государства так сказать, остался Великий визирь — Лютфи-паша Челеби. Бывший дворец Хатидже Султан достался её второй сестре. Его быстро переделали и туда уже въехал визирь. Прошёл примерно месяц, даже чуть больше, все также никак не возвращались. Однако этот отдых уже давольно давно надоел Хасеки. Женщина уломала мужа наконец вернуться в Стамбул. Сама же Валиде пока планировала задержаться немного у дочери Бейхан. Женщина сидела с внуками постоянно, она была рада, что их так много и все такие разные. У средней сестры султана было две дочери и также два сына. Султанш звали Гевъерхан и Турхан. А султанидзе — Мехмед и Осман. Гевъерхан была старшей, ей было шестнадцать, а Турхан и Осман были двойняшками, им было по двенадцать лет, самым младшим был Мехмед. Его Бейхан уже родила после смерти мужа. Она была беременна, но тогда ещё не знала об этом. Ему примерно как Селиму. Сама же госпожа очень тяжело переживала смерть Ферхата-паши. Султанша знала о его содеянном, но при этом не могла разлюбить мужа. Он был для неё всем, так же как и для Хатидже — Ибрагим, но сестра султана нашла в себе силы жить дальше, ради детей. Она их очень любила. Старшая дочь пыталась сделать так, чтобы мама подумала о очередном замужестве, дабы не губить себя ради детей, однако султанша была верна своему мужу и полюбить другого человека она бы не смогла, да и не хотела. После того разговора, Бейхан приказала молчать дочери об этом. Да, дочь любила обоих родителей одинаково, однако она желала добра своей матери. Гевъерхан хотела, чтобы её мама была счастлива. Девушка хотела заставить мать полюбить снова, чтобы не думать лишь о них, о детях, однако их матушка уже давно всё решила.***
Хасеки всё-таки уговорила султана и пробыв пять недель в Эдирне семья вернулась. Хюррем абсолютно было нечем заняться и она решила разобрать накопившиеся документы в гареме. Хасеки хотела попробовать себя в роли управляющей гаремом, а больше ей хотелось сделать приятно своей свекрови. Всю следующую неделю Хюррем сидела в покоях Валиде и разгребала бесконечные документы, отсчёты, бумаги. И лишь глубокой ночью рыжеволосая госпожа уходила к себе, даже с мужем она почти не пересекалась. Хасеки очень нравилось заниматься всем этим, однако всё это очень сильно заставляло её уставать.***
Утро воскресного дня. Оставшаяся семья султана также вернулась в Топкапы спустя полтора месяца отсутствия. Во дворе то и султан и случайно встретил мать и сестёр. Дети сразу разбежались в разных стороны увидев шехзаде. Султан поцеловал мать в руку и обнял. — Сын мой, я так рада тебя видеть! Я так скучала по вам всем. Как вы здесь? Давно приехали? — Неделю уже во дворце, собирался остаться там ещё немного и приехать как вы сегодня, однако Хюррем что и делала уговаривала меня вернуться, пришлось прислушаться к ней. По крайней мере последние две недели точно, лишь об этом она и твердила, а ещё говорит тоже очень скучает по Вам Валиде, место себе не находила. — А кстати где она? Я хочу её увидеть, — с улыбкой произнесла женщина. — Я её ещё не видел сегодня, не знаю Валиде, пока с детьми в саду гуляю. Вы идите, думаю она обрадуется наконец-то увидев всех вас! — улыбнувшись поговорил султан. — Хатидже? А ты как? Всё нормально? — У меня всё нормально, даже лучше, чем хотелось. У Бейхан так хорошо, спокойно… Дети так выросли… В общем мне понравилось. Султан вообще интересовался о моральном состоянии сестры, однако о бывшем муже та и ничего не сказала. Это наверное к лучше подумал падишах, он не хотел вновь заставлять её думать о прошлом. — Я рад, а ты Шах-Хубан? — обнимая уже вторую сестру проговорил мужчина. — Всё отлично, наконец мы здесь, дома. Я конечно сестру люблю, однако я устала больше, чем отдохнула. Не так уж и спокойно там, как сказала Хатидже, — усмехнулась она. — Ты как всегда, — проговорила Хатидже также улыбнувшись. — Не очень люблю шум, маленькие дети — ужасные непоседы. Не хотела бы я снова через это пройти… — Гуляя с ними, я это понял сестра, — проговорил мужчина. — Ни на миг не бывают в спокойствии… — Вот, хоть брат меня понял. Многодетный отец… — улыбнулась брюнетка. — Ладно дочки пойдёмте, — проговорила Валиде и побрела ко входу во дворец. *** Госпожи столкнулись с управляющей гаремом под покоями Хафсы Султан, что выходила из него. — Дайе, рада тебя видеть, как обстоят дела в гареме? — улыбаясь начала женщина. — Валиде Султан, все так рады вашему возвращению! В гареме всё нормально, ничего не происходило за время вашего отсутствия. — Хорошо. С бумагами подойди ко мне завтра. Сегодня хочу отдохнуть с дороги, а завтра с новыми силами и начну. Как там Хюррем? Она у себя? — Насчёт госпожи всё нормально Иншалла. Она стала спокойней, даже не узнать. Ни на что не жалуется, чувствует себя хорошо. Хюррем Султан сама разобрала все документы и отсчёты. С момента приезда не поднимая головы сидела над ними. — Хюррем? — удивлённо проговорила женщина. — Да госпожа. Я хотела помочь ей, однако в моей помощи она не нуждалась, хоть я и видела, что госпожа слишком заматалась. Поздней ночью лишь уходила к себе. Вечно сидела в ваших покоях и не выходила. Говорила, что сама справится, однако вчера днём войдя туда я обнаружила, что она уснула прямо за столиком с документами. Я предложила ей отдохнуть, однако она сказала, что всё нормально и хочет сама закончить дела. Также пообещала, что уйдёт пораньше, а не как обычно, поэтому я не стала больше навещать её вечером. Она справилась почти со всеми отчётами, видимо она и в правду не нуждалась во мне. — пожала она плечами. — Мне нечего сказать… Я даже не удивлена, в Хюррем я даже не сомневаюсь. Я рада, что у неё получилось, — также улыбаясь говорила Валиде, — значит она сейчас у себя? Отдыхает, верно? — Сегодня я ещё её не видела госпожа, наверное отдыхает. Она почти не ложилась, если не считать того, что её организм сам отключался от этого мира. — Пусть отдыхает, после хочу увидеть её. — Видимо Хюррем пытается вам доказать, что может всё, а не как Махидевран. — проговорила жена бывшего Великого визиря. — Я правда не сомневаюсь в ней. Хюррем может абсолютно всё, если чего-то хочет. Махидевран никогда не получит гарем в свои руки. Хоть и традиции говорят обратное, однако и я и сын поняли, что это не для неё. У Махидевран ума не хватает даже, чтобы собственного сына вырастить, как тогда она сможет править гаремом? Это просто невозможно. Ладно, оставим это. Может шербета выпьем тогда? — Махидевран это что-то… Однако не всем всё даётся легко, кто-то рождён быть лидером, а кто-то… — начала Хатидже. Было ощущение будто она начала защищать мать старшего наследника, но это не так. Шах не дав ей договорить перебила сестру. — …а кто-то тряпкой? Ты это хотела сказать? — усмехнувшись начала Шах-Хубан. — Не смей её защищать Хатидже. — Я не защищала, просто говорю, что не всем дано так, как Хюррем. Вот я бы не смогла например… — Хюррем просто хочет, да и по ней с самого начала было видно, что получится. Она упорная и целеустремленная. Если Хюррем схватила, то уже не отпустит, а Махидевран получив в руки какую-то власть — забыла обо всём. Но представьте, что может быть если она станет Валиде? Государству в действительности придёт конец, ведь Мустафа только её и слушается. Мой внук слеп и никто не сможет открыть ему глаза о матери подле. — Вы правы, но я думаю у меня бы тоже получилось управлять гаремом. — начала брюнетка. — Мама… А ведь однажды Махидевран всё-таки может стать Валиде. У неё сын главный наследник, мы ничего здесь не сможем сделать. Хюррем… — Я конечно люблю Мустафу, однако Хюррем врядли допустит всё это, да и сын всё будет видеть сам. В любом случае Махидевран Валиде не станет, пусть и Мустафа и станет падишахом. — Вы сами знаете, если он всё-таки им станет, то Махидевран станет Валиде и вы ничего с этим не поделаете мама. — проговорила Шах. — Поживём увидим дочка. Ладно пойдёмте.***
Двери в покои Валиде медленно распахнулись и Хасеки услышав шум резко раскрыла глаза. Госпожа вновь уснула за работой, ведь со вчерашнего дня она так и не покинула покои свекрови, как обещала. Хюррем хотела закончить во что бы то ни стало последнюю бумажку, но уснула уже на рассвете, так и не окончив. Хасеки протёрла глаза и приподняла голову. Увидев султанш резко встала.