Rich don’t cry

— О боже, — вскинул бровями Чонгук, посмотрев в сторону входа в школу. Реакция на появление Чимина на финальной игре турнира была просто киношной: поочередно все пары глаз расширялись, пока он медленно проходил через турникет и поправлял челку. Он был одет в свой лучший наряд. Пальто в узнаваемую клетку, широкие спортивные штаны с именем бренда на лампасах, массивные кроссовки неоново-желтого цвета и шапка, которую он носит на макушке. Конечно, тоже с логотипом известного бренда. Но всех поразило не это. Он шёл в руках с плакатом «Вперед, Ким Намджун» и приклеенными фото его парня, которые Чимин делал во время матчей и тренировок. Челюсть Тэхена практически встречается с полом. Чимин никогда не делает что-то своими руками! А тут не просто самодельный подарок на годовщину. Целый плакат! Именно им он будет закрывать обзор сидящим сзади него на трибунах. Тэхен всего лишь не связывался с ним один день, а его лучший друг изменился на сто восемьдесят градусов. Чимин еле протолкнулся через турникет со своим агитационным плакатом и ослепительно улыбнулся на собственную неуклюжесть. — Я звонил тебе вчера весь вечер, где ты был? — спрашивает Чимин, отдавая Тэхену плакат подержать. — Я… ну, у меня забрали телефон, — врет он другу прямо в лицо. — Репетитор написала, что я так себе позанимался на неделе. Пофиг, что я болел. Они разорались, и я был наказан. — Жесть. Надо было тебе ехать ночевать ко мне, — с сочувствием говорит Чимин и мотает головой. Тэхен за его спиной поджимает губы. Жутко стыдно, что он все скрывает, но, пока он до конца не разобрался в себе, говорить не о чем. Хотя вечер и ночь с Юнги были волшебными. Они смотрели сериал, целовались, курили траву. Тэхену было настолько хорошо, что не хотелось, чтобы наступало утро. Юнги уснул в одиннадцать вечера, поскольку сегодня у него важная игра, а Тэхен играл в телефон и слушал его ровное дыхание. Это первый раз, когда он спит в одной кровати с тем, к кому есть чувства. И это ощущение непередаваемое! Утром Юнги разбудил его поцелуем. Сам он был уже собран. Предварительно принял душ, сделал легкую зарядку, чтобы разогреть мышцы, и успел приготовить завтрак. Простая яичница с овощами показалась самым вкусным блюдом на планете, потому что Юнги вложил в это душу. — Ладно, погнали в зал, — говорит Чимин, сняв верхнюю одежду. Он проходит вперед, забирает плакат у Тэхена и выходит из раздевалки. На спине его футболки крупно написано «GO KIM NAMJOON». Тэхен качает головой. Чимин меняется, но это, кажется, даже к лучшему. В зале полно народу. Конечно, это ведь финальная игра. На первых рядах есть несколько свободных мест, которые занял для них всех Хосок. Чонгук с Хёнбином опять сидят в обнимку, а Сокджин зевает, глядя в телефон. На площадке уже есть несколько членов обеих команд, которые разминаются, а девочки-фанатки с трибун их фотографируют. Чимин пробирается на свободные места, таща свой плакат над головой, чтобы не помять. Тэхен, хихикая, идет за ним и краем глаза поглядывает на Юнги, который вышел разминаться. У него пока не возникает желания вести себя как Чимин. Новый опыт в жизни Тэхена хоть и приносит удовольствие, но все ещё очень пугает. — Чимин, где такую футболку взял? — смеется Хёнбин. — Мне хочется похожую! Чимин в ответ лишь улыбается и разворачивает свой плакат, хвастаясь. Тэхен сзади него ноет, что уже хочет сесть, и вообще Намджун выходит из раздевалки, так что самое время обратить внимание на площадку. — Let’s go, Ким Намджун! — вопит Чимин, подпрыгивая со своим плакатом на месте. Намджун слышит его возглас из десятков голосов вокруг и поднимает глаза. Он смущенно улыбается, замечая плакат, и показывает Чимину палец вверх. Намджуну такое всеобщее внимание очень непривычно, Чимин же со своего места шлет ему воздушные поцелуйчики, опустив несчастный плакат на колени. Тэхен же делает вид, что наблюдает за взаимодействием новоиспеченной парочки, а сам прикидывает, сколько ему тут сидеть. Родители и так не в восторге от его прогулов школы и присутствия на «абсолютно бесполезных школьных мероприятиях», а сегодня вечером он планирует сбежать с приема. В этом ему поможет Кан Хи Джин. Они обменялись телефонами в субботу и решили друг друга выручать. Тэхен сегодня утром уже успел написать ей сообщение с гениальным планом: вечером они скажут родителям, что решили вместе куда-нибудь сходить прямо в разгар мероприятия. Родители не смогут отказать, ведь этот союз для обеих сторон выгодный. Так что Хи Джин убежит к своему парню-нелегалу, а Тэхен пойдет отдохнуть дома, ну, то есть завалится к Юнги допоздна. О своей симпатии к парню Тэхен ничего не говорил. Это лишняя информация для человека, с которым его связывают лишь деловые отношения. Однако рассказать об этом всем Чимину он просто обязан. Его лучший друг сейчас сидит рядом и даже не догадывается, какие глобальные перемены происходят в жизни Тэхена. Он обязательно расскажет. Только не сегодня. Со звуком свистка начинается игра. Зал тут же взрывается и начинает поддерживать команды. Чимин на их ряду орет громче всех, его поддерживает Хёнбин, весело махая руками. Чонгук сосредоточен на игре — несмотря на слова врачей, родители настаивают, чтобы он вернулся к тренировкам уже в следующем месяце. Тэхен скользит глазами по площадке. Он в баскетболе понимает немного, а именно ровно столько, сколько было показано в аниме «Slam Dunk». Юнги как-то говорил, что это аниме его любимое, что в целом даже не удивительно. Спустя ещё минут пять игры Сокджин тыкает Тэхена в бок, и тот поворачивает голову. — У тебя есть сигареты? — тихо говорит Сокджин Тэхену в самое ухо, хотя это вовсе необязательно — все так кричат и увлечены игрой, что совершенно не обращают на них двоих внимание. Тэхен нахмуривается от вопроса, но тут же понимает, что это отличная возможность собрать пару сплетен, за которые Чимин его расцелует… и прикроет как-нибудь. Ну, и он, как минимум, не знает, что Тэхен сегодня «ночевал» у него, так что стоит перестраховаться. Он кивает Сокджину, и они вместе встают, чтобы выйти. Сокджин игнорирует вопрос Хёнбина и идет вперед, даже не повернув в его сторону голову. Тэхен, замечая удивленное выражение лица, просто пожимает плечами. Он переводит взгляд на Чонгука, у которого за секунду на лица пронеслось сразу несколько эмоций. И недоумение, и грусть, и стыд, и любопытство. Тэхен с трудом сдержался, чтобы не вскинуть бровью. Чонгук с недавних пор фигура темная, и жутко хочется узнать, что с ним происходит. Выйдя из зала, Тэхен понимает, что сигарет-то у него нет, так что остается надеяться, что за неделю Юнги не избавился от привычки оставлять пачку сигарет в кармане куртки. Тэхен уверенной походкой заходит в раздевалку и шарит по карманам в поисках пачки. — Это разве не куртка Юнги? — недоверчиво спрашивает Сокджин. — Да, я ему одолжил. У него не было, — отмахивается Тэхен и достает две сигареты. Сокджин пожимает плечами, не желая развивать тему. Сигареты есть — уже хорошо. Хотя он все-таки обратил внимание на нестыковку фактов — когда Тэхен успел одолжить ему сигареты, если всю неделю он болел, а сегодня они пришли порознь? Они накидывают куртки и выходят на улицу, молча идут до курилки. Тэхен останавливается, достает из кармана две сигареты, которые не помялись, но немного намокли из-за его вспотевших ладоней, и зажигалку. — Ты раньше курил? — спрашивает он Сокджина. И, получив мотание головой в ответ, продолжает — Тогда постарайся не делать слишком большую затяжку сразу. Затем Тэхен объясняет, как поджигать сигарету, и Сокджин пробует. Ветер колышет пламя зажигалки туда-сюда, и Тэхен своими ладонями закрывает его от потоков воздуха. Сокджин, как прилежный ученик, все делает по инструкции, но морщится сразу, как выдыхает дым. Тэхен смеется и поджигает свою сигарету. — Какая дрянь, — Сокджин сплевывает на асфальт, но сигарету не тушит, оставляя ее тлеть между пальцев. — Что ты вдруг решил? — Настроение поганое. Надоело всё, — пожимает он плечами. — Посрался с родителями? — Нет. Экзамен в следующем месяце, я переживаю. Тэхен цокает и закатывает глаза. — Тебе ли переживать? Я тебя сейчас впервые за год вижу без учебников. — Ну, все равно. С этими результатами потом в институт. Сокджин говорит, снова делает затяжку, слегка закашлявшись, а Тэхен слушает его и не верит ни единому слову. Сокджина никогда так особо не парила учеба — ему по определению материал дается легко. Лишь по желанию родителей он ходит на занятия с репетиторами, которые ему не нужны. Поэтому проблема здесь в другом, и миссия Тэхена это выяснить. — Кстати, как тебе лагерь? — Нормально, — односложно отвечает Сокджин, дернувшись. Этим он себя и выдал. Тэхен щурится, понимая, что попал в яблочко с первого выстрела. Что-то случилось в лагере. — Я смотрю, с Чонгуком вы как не общались, так и не общаетесь. А Хёнбин так надеялся, что вы подружитесь. — Нам нечего обсуждать, — Сокджин пожимает плечами. Пытаясь сохранить непринужденную позу, но у него на лице написано, что Тэхен идет по правильному следу. — Так ты даже не пробовал. Чонгук, конечно, кажется слегка повернутым на Хёнбине, но в целом отличный парень. — Я и не говорил, что он какой-то не такой. — Я понимаю, — кивает Тэхен и тушит сигарету о фонарный столб. — У них в последнее время какие-то проблемы? Чонгук постоянно такой отстраненный. — Мы не обсуждаем личную жизнь друг друга, Тэ, — резко обрывает разговор Сокджин. — Вы в лагере поссорились? Ты просто так реагируешь… — Потому что ты начинаешь лезть не в свое дело. Ребята сами разберутся в своих отношениях. Сокджин тушит сигарету своим кроссовком и поднимает на Тэхена грустный взгляд. Его становится так жалко. Все, что он сейчас говорит, это просто вода, которая не имеет ничего общего с реальностью. — Если ты хочешь чем-то поделиться, то можешь рассказать мне. Я никому не скажу, обещаю. И Чимину тоже. — Мне нечего рассказывать. Пора возвращаться на игру. Сокджин разворачивается и идет в сторону школы. Тэхен хлопает глазами, глядя ему вслед. Вдруг, он резко срывается с места, бежит к Сокджину и обнимает его со спины. — Я тоже многое скрываю и понимаю, каково тебе сейчас. Я тоже хочу выговориться, но мне страшно. Я знаю, что никто меня не поймёт. Чимин даже не в курсе многих моих проблем, поэтому если тебе захочется об этом поговорить, я обещаю, что все останется между нами. Сокджин молча кивает головой. Ничего он Тэхену не расскажет даже под страхом смерти. Сокджин в принципе не любит говорить о себе, боясь, что эту информацию смогут использовать против него. А девочкам из лагеря он открылся, потому что терпеть больше нет никаких сил. Они возвращаются в зал, когда уже начался перерыв. Хосок фоткает Чимина на площадке с его уже немного помятым плакатом, Чонгук куда-то ушел, а Хёнбин болтает с парнем из его группы по английскому. Тэхен поднимается на свое место, а Сокджин садится на лавку к Хосоку, который, как и всегда во время игр, заносит данные в таблицу. Он уж точно не будет задавать вопросов, занятый делом, и Сокджину это идеально подходит. Сегодня вечером ещё тащиться на идиотский прием с родителями, на котором он опять должен будет изображать идеального сына. Чимин уже встал во всевозможные позы. Его фотосессия длилась так долго, что команды уже успели выйти из раздевалок. Довольный количеством удачных кадров Чимин возвращается на свое место, фукая на сигаретный запах от Тэхена. Хосок теперь сидящему рядом с ним Сокджину ничего не говорит — мало ли, зачем ему понадобилось сесть поближе к площадке. Через минуту после свистка на лавочке появляется новый сосед. Чонгук кидает что-то вроде «хочу получше понаблюдать за игрой», но слышно его с трудом из-за криков с трибун. Сокджин даже бровью не ведет на его появление. Но Чонгук тут же достает телефон и начинает активно что-то печатать. По жужжанию телефона в кармане, Сокджин понимает, что сообщения для него. Он нехотя достает телефон. Чонгук: Давай выйдем. Чонгук: Я соскучился. Сокджин тяжело вздыхает, что тут же улавливает Чонгук и немного сникает. Сокджин: Тебе истории с Хосоком не хватило? Чонгук: Но мы же выяснили, кто это. Чонгук: Проблема решена. Сокджин: Нет, Чонгук. Я не хочу рисковать. Отправив сообщение, Сокджин убирает телефон в карман, показывая, что разговор продолжать не хочет. Чонгук хлопает глазами, но боится даже поднять взгляд на Сокджина. Не хочет его подставлять, ведь он делает все для того, чтобы их невозможно было раскрыть, а Чонгук только и делает, что подстрекает. Сокджин заводит разговор с Хосоком об игре и результатах турнира в целом. Они обсуждают, будет ли Юнги доволен результатами достаточно, чтобы дать команде хотя бы недельку передохнуть. Чонгук, тем временем, пялится на свои кроссовки, совершенно потеряв интерес к игре и к этому дню. Сегодня на приеме он будет с Хёнбином, который от него не отойдет ни на шаг. Сокджин тоже там будет. Близко и очень далеко одновременно. *** Игра заканчивается разгромной победой их школьной команды. Чонгук вздрагивает от оглушающих криков. Стоя на площадке это слышится не так громко. Сокджин рядом с ним вскакивает с места и аплодирует победителям. А они все мокрые, жутко уставшие, но на их лицах читается облегчение. Юнги, как и всегда после очередной победы, с ухмылкой наблюдает за ликованием. В это же время Хосок машет парню с фотоаппаратом, чтобы быстро фоткал команду, пока все не разошлись. Мальчик только начал работать под крылом Хосока и, видимо, ещё не привык к темпам. Он, чуть ли не роняя дорогущую аппаратуру, несется на площадку, размахивая руками. Ему даже не приходится просить команду позировать — они и так прекрасно знакомы с этой процедурой. Юнги кричит Чонгуку тоже вставать рядом для фото, и, хоть ему совсем бы этого не хотелось, Хосок выталкивает его вперед. Чонгук ещё никогда не чувствовал себя так неудобно. Он, чистый, в джинсах и оверсайз лонгсливе, рядом с теми, кто эту победу заслужил. Чонгук криво улыбается и показывает палец вверх, пока бедолага с фотоаппаратом щелкает их, забыв снять крышку с объектива, о чем ему, хихикая, сообщает кто-то из команды. Чимин уже тут как тут. Стоит наготове, ждёт, когда уже можно будет поздравлять Намджуна. Так что, не успела команда разойтись, Чимин летит вперед, расталкивая всех и бросается в объятия Намджуна. — Черт, я же весь потный, — смущенно улыбается Намджун. — Пофиг. Ты мой победитель, — говорит Чимин и целует его при всех. Команда и рядом стоящие взрываются возгласами. Паренек с фотоаппаратом не понял — это тоже часть программы или нет, но фото сделал. На всякий случай. Тэхен спускается с трибун с Хёнбином, который сразу же бежит к Чонгуку. Глядя на поцелуй Чимина с Намджуном, Тэхен вздыхает и переводит взгляд на Юнги, который с улыбкой смотрит на него. Быстро разорвав зрительный контакт, Тэхен уходит из зала. Короткий разговор с Сокджином опять дал ему повод загнаться своими мыслями. Чимин его не поймёт. Не поймёт, как это сложно, открыть в себе влечение к своему полу, когда всю жизнь считал такое поведение грехом. В очередной раз Тэхен изменил свое решение — теперь он намерен молчать. Хотя, не факт, что завтра он не передумает снова. Чимин заканчивает эпатировать публику, отстранившись через пару секунд. Но он продолжает висеть на Намджуне, смотря на него глазами-сердечками. Члены команды теряют интерес к парочке и благодарят Юнги за отличную подготовку. Тут же из ниоткуда появляется физрук, тоже готовый принимать поздравления. Хёнбин на ухо Чонгуку причитает, что если бы не травма, то он был бы сейчас героем всего турнира. А сам Чонгук стоит с глазами на мокром месте. Кто это видит, интерпретируют как жалость к самому себе и желание снова выходить на площадку. Но, на самом деле, через эту пелену слез Чонгук смотрит на отдаляющуюся спину Сокджина, которому, как всегда, уже пора. После того, как все расходятся по домам, Хосок ещё раз перепроверяет, чтобы в спортивном зале все стояло на своих местах, и уходит, закрыв двери раздевалок. Он отдает ключ охраннику и направляется в свою крошечную каморку с фотоаппаратом в руках. У него во всем том хламе ещё каким-то образом помещается стол со стулом и небольшой сейф, куда он убирает школьную аппаратуру. Торопиться ему сегодня некуда. Отец, если и пойдет сегодня на прием к мэру, то уж точно не возьмет с собой сына, который мешает ему строить новое счастье. Так что Хосок, оставив дверь своего кабинета открытой, достает из фотоаппарата карту памяти и вставляет в ноутбук, чтобы сразу отобрать удачные фото для репортажа в школьный блог. Его любовь с учителем поставлена на паузу — хоть то видео никуда не утекло, она все равно хочет все обдумать. Хосок привык быть никому ненужным, и даже в этот раз сильно не расстроился. Хотя бы потому что надеется, что они с учителем все-таки будут вместе, когда эта история забудется. На карте памяти Хосок находит целую кучу фотографий. Новенький очень старался делать классные кадры. Хочется отметить, что у него действительно талант. Да, фото местами размазанные, но это все от недостатка опыта. Хосок, честно говоря, ожидал, что на выходе он получит пять-десять приличных фото, но то, что он видит сейчас, ему очень нравится. Он долистывает до общего фото команды уже после игры и до эффектных фото поцелуя Чимина с Намджуном. Хосок улыбается, глядя на них. Его взгляд скользит немного влево, и он замечает Чонгука, попавшего в кадр. Он стоит рядом с Хёнбином, а в его взгляде читается грусть и отчаяние, пока он смотрит на Сокджина, чья макушка тоже залезла в кадр. Хосок вздыхает. Видимо, их так называемых отношениях что-то неладно. Но это не касается никого, кроме них двоих, поэтому Хосок обрезает фото, оставляя проблемы Чонгука за кадром. *** На прием Чимин оделся в строгий костюм с приталенным пиджаком. Он любит подчеркивать свою фигуру. Особенно в тех случаях, когда все глаза устремлены на него. На подобных приемах его семья всегда в центре внимания. Конечно, всех больше интересует мэр, а не его сын, но Чимин знает, что будет на всех фото, поэтому выбирает один из самых дорогих галстуков и на указательный палец надевает кольцо с камнями. Отец терпеть не может, когда Чимин выглядит по-гейски, поэтому Чимин не стал подводить глаза черной подводкой, а слегка прошелся коричневыми тенями. Украшать себя Чимин умеет, поэтому как только с макияжем, укладкой и подбором наряда покончено, он делает фото в зеркало и отправляет Намджуну. Сообщения, отправленные полчаса назад, до сих пор висят непрочитанные. Может быть, Намджун уснул после изнуряющей игры утром? Чимин даже не хочет нагружать этим голову, иначе снова придется себя успокаивать. Страх, что ему начнут активно изменять, преследует Чимина постоянно. В этих комплексах виноваты родители, которые всегда предпочитали заняться чем-то другим, чем элементарно поговорит с собственным сыном. Поэтому он высылает то же самое фото Тэхену и в ответ получает подобное селфи в зеркало с недовольным лицом. Ничего. Самое главное потерпеть первые полчаса, пока все ещё максимально трезвые и стараются держать лицо. После того, как папа Чимина толкнет очередную благодарственную речь, уже можно будет расслабиться. Чимин прихватит Тэхена, и они вместе найдут пустую комнату, чтобы нормально поболтать или посмотреть аниме. Чимин едет с мамой на заднем сидении и первые несколько минут поездки пытается рассказать, что происходит в его школьной жизни. Как они начали новую учебную четверть, как закончился турнир по баскетболу. И мама действительно старается сделать вид, что ей это интересно. Она даже обещает сыну как-нибудь заглянуть в школу и поболтать с учителями по поводу его успеваемости, но Чимин знает, что она этого не сделает. Потом в их разговор вклинивается отец, напоминая о том, что нужно держать лицо и ни в коем случае не испортить мероприятие своим поведением. Чимин на это устало вздыхает и обещает вести себя хорошо. Когда они приезжают на место, то все уже в сборе. Отец любит приезжать по нолям, чтобы все могли наблюдать его появление, а опоздавших на мероприятие просто не пускают. Журналисты тут же фотографируют их выход из машины, хвалят мамин внешний вид и спрашивают, как дела у Чимина. В ответ все просто улыбаются и быстрее идут к дверям, ведь на самом приеме журналистов нет. Чимин открывает родителям дверь, на публику показывая, какой он примерный сын, благодаря чему ловит одобрительные улыбки родителей. Напоследок он не отказывает себе в удовольствии показать в камеру сердечко из пальцев, перед тем как скрыться за дверьми. В общем зале жутко много народу. Чимин даже не может высмотреть знакомые лица, пока идет с родителями до небольшой сцены, где его отец будет заниматься самолюбованием. От натянутой очаровательной улыбки уже болит рот, и хочется чего-нибудь перекусить. И хоть рядом снуют официанты с канапе и брускеттами на подносах, Чимин не может зажевать что-то на глазах у всех. Когда они поднимаются на сцену, все взрываются аплодисментами. Чимин находит в толпе Тэхена и выдыхает. Они, слава богу, не опоздали. Так, кстати, было в прошлый раз, из-за чего Тэхену на месяц запретили пользоваться телефоном и ходить куда-то кроме школы. Они винили его в опоздании, хотя сами долго копались, примеряя аксессуары. Пока мэр рассыпается в благодарностях присутствующим, Чимин высматривает Хёнбина с Чонгуком и Сокджина. Чонгук сидит на стуле, видимо, опять ноет нога. По его измученному выражению лица не сразу ясно — ему реально некомфортно или он просто не хочет здесь находиться. Хёнбин клешней вцепился ему в плечо и светится как елка на Рождество. Родители Чонгука в неизменном для себя молодежном одеянии, да и сам он одет как рэпер. Сокджин стоит от них в другом месте, одетый в строгий костюм с галстуком — хоть сейчас сажай на лавку в парламент. Его отец тоже не последний человек из всех присутствующих, поэтому задача у Сокджина похожая — всеми силами держать лицо и не давать родителям краснеть. У Чимина уже начинают ныть ноги от долгого стояния, но отец, наконец-то, в последний раз всех благодарит, и под аплодисменты зала всей семьей они спускаются со сцены. Чимин сразу же отчаливает в сторону Тэхена, хватая брускетту с креветкой у первого попавшегося официанта. Родители Тэхена расплываются в улыбках и похвалах, стоит Чимину оказаться на расстоянии пяти метров. Особо не церемонясь, он откланивается и забирает Тэхена с собой. Подальше от эпицентра подхалимажа. По пути они цепляют с собой Сокджина, который растерянно искал глазами туалет. — Надо бы найти выпить чего-нибудь, — говорит Чимин, потирая ладони. — Однозначно, — кивает Тэхен. — Ты с нами? — спрашивает Чимин Сокджина. В ответ он вздыхает и сворачивает по указателю к туалету. Друзья-неразлучники увязываются за ним. Чимин моет руки в раковине после бутерброда, перехваченного по пути, а Тэхен запрыгивает на подоконник и достает одноразку из внутреннего кармана пиджака. — Тебе конец, если это кто-то увидит, — качает головой Чимин. Тэхен, как не слышал, делает затяжку и выдыхает в приоткрытую форточку. Сокджин выходит из кабинки и вскидывает бровями на такую картину, но ничего Тэхену не говорит, а идет мыть руки. — Так что? Будешь пить с нами? — не унимается Чимин. — С тобой опасно связываться, поэтому нет, — сухо отвечает Сокджин. — Почему это опасно? — Начнешь меня пытать. Вы вдвоем пытаетесь это сделать. Я уже сто раз сказал, что ничего не знаю об отношениях Хёнбина с Чонгуком. Чимин молча смотрит, как Сокджин дергает одно полотенце со стойки и вытирает руки. Тэхен издает тихий смешок и затягивается ещё раз. — Извини, мы бы с удовольствием поболтали с Чонгуком напрямую, правда, Хёнбин не отходит от него ни на шаг, — Чимин складывает руки на груди. — Но, так и быть, больше тебя ни о чем не спросим. Сокджин пожимает плечами. — Если так, я не против выпить с вами. — Супер, тогда не будем терять ни минуты. Тэхен спрыгивает с подоконника и прячет электронку в карман пиджака. По пути к выходу он приобнимает Сокджина, и вместе они выходят из туалета. Чимин со знанием дела ведет их вперед, подальше от основной тусовки. Они проходят к барной стойке, на которой пока что нет никого. Один бармен скучающе натирает стаканы и морально готовится к наплыву слегка поддатых представителей элиты. Чимин с размаху кладет купюру прямо перед барменом и просит налить им чего-нибудь, чтобы расслабиться. Для участников приема алкоголь и любая еда здесь бесплатные, а деньги только лишь для того, чтобы бармен не обратил внимания на возраст подошедшей троицы. Они быстро опрокидывают в себя по стопке соджу и пересаживаются за небольшой столик, прихватив по стакану виски с колой. У бара периодически появляются официанты, чтобы обновить запасы бокалов с шампанским на своих подносах. — Какой же тут тухляк, — жалуется Тэхен. Он уже успел поздороваться с Кан Хи Джин. Они заранее обсудили, что сбегут из этого места через час после начала. — Я скоро свалю. — Так тебя и отпустили, — хмыкает Чимин и посылает улыбчивое селфи Намджуну, который до сих пор не прочитал ни одно из его сообщений. — Скажу, что на свидание. Я уже договорился. — С кем это? — Вчера родители свели меня с приличной девушкой в кой веки раз. — И на твоей улице праздник, — улыбается Сокджин и делает глоток из стакана. — Если бы. У неё есть парень, но там какие-то сложные отношения… я не вникал. Просто уйдем отсюда вместе, и каждый по своим делам. Чимин бурчит тихое «понятно» и набирает номер Намджуна. Он слишком навязывается? Да, наверно. Но телефон его парня оказывается выключенным, что только добавляет беспокойства. — Не переживай ты так. Мало ли, чем он занят, — говорит Сокджин. — Он весь день не отвечает, сразу после как мы разошлись после игры! — Ты же видел, как он сегодня выкладывался. Спит, наверно. В глазах Чимина читается явное недоверие к такому предположению. Неужели можно спать полдня, зная, что Чимин волнуется? Тяжело выдохнув, он опустошает стакан и идет к барной стойке за ещё одним стаканом. Тэхен пожимает плечами на немой вопрос Сокджина. Он к такому Чимину уже привык. — У меня есть один маленький вопрос. Не про отношения Хёнбина с Чонгуком, а про ваши с ним, — не проходит и минуты, как Чимин возвращается к ним за стол. Сокджин неосознанно дергается и на секунду нахмуривается. — С кем? — С Хёнбином, конечно! Тебя, что, с одного стакана унесло? — смеется Чимин, прикрыв рот ладонью. Тэхен тоже хихикает в стороне, а Сокджин выдыхает. Он чуть не выдал сам себя. — А что с ним? — Да вы как-то не общаетесь почти. Вместе вас совсем не видно. — У Хёнбина важный отчетный концерт, а у меня экзамен скоро, — Сокджин делает глоток. — Мы перед лагерем целый день были вместе. Так что все нормально. — Ну понятно, — хмыкает Чимин. Не верит ни единому слову! И, судя по прищуру Тэхена, он с ним солидарен. Они еще немного сидят втроем, пока Сокджин не ставит точку в их распитии алкоголя. Ему нельзя пьянеть в хлам, поэтому он относит пустой стакан на барную стойку и уходит в общий зал за едой. Тэхен через несколько минут получает сообщение от Кан Хи Джин и тоже торопится уходить. — Вот так все меня бросили! — жалуется Чимин. Он, в отличие от двух друзей, залил в себя прилично алкоголя, так что его уже слегка ведет. — Ты можешь попробовать одолжить Чонгука на тет-а-тет и все выведать. Сокджин какой-то странный, — подмигивает ему Тэхен и уходит, не дождавшись ответа. Чимин вздыхает. Хёнбин Чонгука не отпустит. Поэтому он снова берет в руки телефон, строчит Намджуну пару сообщений и набирает его номер, чтобы опять услышать, что телефон выключен. Один лишний шот соджу ему явно не навредит, поэтому он, уставившись на диалог с Намджуном в телефоне, плетется к барной стойке. — Чувак, с канапешками тебе не сюда. Прямо по коридору до конца и направо. Там кухня, — говорит бармен заблудившемуся официанту. — Да, точно. Я совсем запутался. Я сегодня первый день. Чимин напрягается. Этот голос очень ему знаком. — Да ничего. Бывает, — отмахивается бармен и уходит в маленькое помещение за стойкой, чтобы принести ещё бутылок шампанского. Застыв на полпути к намеченной цели, Чимин не может поверить своим глазам. Перед ним Намджун в форме официанта и с подносом. Он Чимина замечает не сразу, но стоит ему повернуть голову, как он практически роняет поднос. — Чимин? Я… я просто, — Намджун не может подобрать слов. — Почему ты сразу мне не сказал? Вышедший с бутылками шампанского бармен не обращает на них никакого внимания. Ему нужно быстро наполнить бокалы шампанским, пока не подтянулись официанты с пустыми подносами. — Извини, я не знал, что буду здесь. Я просто обратился в агентство за подработкой. Они не сказали, что это за мероприятие, — Намджун виновато смотрит на Чимина. — Я так переживал за тебя! Боже мой, какие только мысли у меня ни появлялись! — Чимин бросается обнимать своего парня. Он успел надумать себе черти чего! А его Намджун просто подрабатывает, чтобы финансово помочь семье! — Я думал, тебе будет не до меня сегодня, поэтому смогу немного поработать. О таком в вашей компании не говорят, вот я и не стал. — Господи, какая разница, кто там что подумает! Ладно. У меня есть план. Сейчас иди и меняйся с кем-нибудь, кто стоит на вип кабинках. Скажи, мол, кто-то из главных тебя туда отправил. Потом приду я и заберу тебя оттуда абсолютно легально! Чимин чмокает Намджуна в щеку. Он знает беспроигрышный вариант, как им провести время вместе без свидетелей. И пусть Тэхен идет на свое воображаемое свидание, а Сокджин дышит на родителей запахом спирта. Вечер Чимина уже удался. Намджун четко соблюдает инструкцию и уже через пять минут стоит на входе к вип кабинкам вместе с другими официантами. Работа тут не сложная: встречать важных дядь и тёть, предлагать выпить и снабжать их выпивкой по требованию. В каждой кабинке есть кнопка вызова официанта. Еще через пару минут в этом же месте появляется Чимин в образе наглого мажора. Стоит ему только подойти к официантам, он тут же начинает кричать: — Вы тут совсем оглохли стоите?! Почему мой отец должен писать мне сообщения, чтобы я вас торопил? — Извините, в какой кабинке ваш отец? У нас не высвечивалось ничего, — оправдывается девочка. — Не высвечивалось! Болтать тут стоять не надо, а за табло следить! Вам за что деньги платят?! — Извините, мы… — Ладно. Давайте сюда мне бутылку виски, — машет Чимин, затыкая девушку. — И ты пойдешь со мной, — пальцем он тыкает на Намджуна. — А то ещё неизвестно, сколько потом ждать, пока официанты соизволят подойти! Чимин хватает бутылку и проходит вперед. Намджун покорно идет за ним. Он старается скрыть улыбку на лице — спектакль получился действительно хорошим. Чимин заходит в дальнюю кабинку и запирает дверь, как только Намджун проходит за ним. — Вуаля! Теперь на весь вечер ты мой! Все подтвердят, что ты ушел терпеть унижения в приватной кабинке. — Почему сразу унижения? — Я тебя умоляю. У наших родителей никакого воспитания! Они привыкли вытирать ноги об обслуживающий персонал, — Чимин проводит руками по рубашке на груди Намджуна и закусывает губу. — А ты, я смотрю, у них активно учишься, — хмыкает Намджун. — Брось. Нужно же было мне тебя затащить сюда. Теперь я могу делать с тобой все, что захочу. В кабинке есть два кожаных дивана и небольшой кофейный столик для того, чтобы ставить стаканы с алкоголем. Интерьер всех кабинок — слегка устаревшая классика. Темные оттенки, много дерева, кожа. Такое было разве что в период различных мафий. Но в этой убогой кабинке затесался автомат караоке на случай полнейшей скуки на самом мероприятии. Чимин целует Намджуна прямо возле двери. Он жмется к нему всем телом, желая получить ещё больше своего парня. То, что Намджун оказался здесь — просто невероятная удача. Чимину было суждено бездельничать с Тэхеном весь вечер и ждать, когда его родители соберутся домой. Но часы этого ожидания приобретают новые краски, когда он толкает Намджуна на диван и сам залезает сверху. Его узкий костюм совершено не предназначен для покорения такой вершины, но раздеваться пока рано. Чимин развязывает бабочку на шее Намджуна и снова целует его. Намджун очень четко ощущает все эти стаканы алкоголя, которые Чимин успел принять. Именно благодаря им он теперь готов натворить делов прямо во время серьезного мероприятия. — Зачем тебе понадобилась эта дурацкая работа? — говорит Чимин и покрывает поцелуями щеки и лоб Намджуна. — Ты же просто можешь быть моим. — Мне нужно помогать семье. Намджун не станет исповедоваться перед Чимином прямо сейчас. Конечно, он хочет ему все рассказать про их ситуацию и отца, но пока что у него есть одно незаконченное дело. И Чимину явно не понравится то, что ему необходимо сделать. — Ты такой красивый. Мне так повезло, — Чимин гладит его по волосам. — Как же мне надоел этот костюм! Жарко! Чимин начинает снимать пиджак и вздыхает. Жарко ему вовсе не из-за костюма, а из-за невероятного Намджуна. — Знаешь, я не думаю, что нам стоит заниматься сексом прямо здесь, — говорит Намджун. — Это опасно. Кто-то может увидеть или тут могут быть скрытые камеры. — Да ну. Перестань! — Я абсолютно серьезно. Тем более, ты сам мне сказал, что завтра у нас весь вечер распланирован. Давай не будем рисковать, — видя, как Чимин задумчиво хмурится, Намджун обнимает его. — Ты очень видная фигура на этом мероприятии, поэтому я боюсь, что кто-то будет искать повод подставить тебя и твоего отца. Чимин выглядит убежденным. Он кивает и обнимает Намджуна в ответ. Пиджак одним рукавом всем ещё висит на нем. — Ты так заботишься обо мне. Никто раньше так не делал. Намджун молча гладит его по спине. Он знает, как это все бывает. Его отца тоже подставили люди, которым он доверял. И при всей обиде на текущую элиту, которая осталась безнаказанной, а их срок отсиживает его отец, Намджун не хочет такой же судьбы для Чимина. Он правда желает ему счастья. И пока Намджун с Чимином наслаждаются обществом друг друга, скрытые от чужих глаз, Чонгук, стиснув зубы, давит улыбку на публике. Хёнбин ни на секунду не отпустил его руку. Чонгук уже вполне может стоять долгое время. По крайней мере, родители и здесь не дают ему расслабиться, а говорят ходить побольше и разрабатывать ногу, иначе он не сможет выйти на тренировки по баскетболу в ближайшее время. Хёнбин улыбается всем, кого встречает, и приглашает на свой отчетный концерт чисто из вежливости. Его родители и так всем рассказывают о его невероятных успехах. Чонгук уже сто раз за сегодня проговорил, как гордится своим парнем. — Ты хочешь что-нибудь перекусить? — Хёнбин чмокает Чонгука в щеку и улыбается. — Да, можно, — также с улыбкой отвечает он. Это возможность хоть немного отвлечься от бесконечной пустой болтовни. Они проходят к шведскому столу, где из серьезной еды нет ничего. Какие-то сэндвичи, пироженки… Чонгук бы сейчас с удовольствием поужинал стейком. — О, Сокджин! Я тебя сегодня почти не вижу! — Хёнбин машет другу, который сидит за одним из столов и пытается заесть выпитые ранее виски с колой. Чонгук бросает на тарелку рандомную еду, даже не глядя, и проходит ко столу с Сокджином. Он садится через один стул от него и боится поднять глаза. Он рассматривает, что он набрал: канапе с сыром, брускетты с ростбифом и авокадо, какие-то круглые пирожные. Не дай бог такой ужин увидят его родители. Здесь нет ничего, что он может позволить себе в рамках диеты. Хёнбин спрашивает, как у Сокджина дела, и рассказывает о своих бесконечных репетициях. — Я так переживаю перед концертом! Там столько народу придет! — Да ладно тебе. Ты же профессионал, — успокаивает его Сокджин. — Да, но каждый раз как в первый! — драматично вздыхает Хёнбин. К нему подходит отец, похлопывает по плечу и здоровается с Сокджином. — Сын, тебе пора, — говорит он, склонившись. — Уже? Боже! — Хёнбин прикрывает рот ладонями. — Я не говорил, но мне предложили выступить здесь сегодня! Чонгук вскидывает бровями и быстро проглатывает брускетту. — Это так здорово! Тогда пошли? — Нет, ты кушай! Ты все равно услышишь. Хёнбин уходит вместе с отцом, получив вслед похвалу и от Сокджина тоже. Чонгук делает вид, что провожает своего парня глазами, а сам заглядывает на Сокджина, который встает из-за стола и уходит. Чонгук поджимает губы и возвращает взгляд на свою тарелку. На что он вообще надеялся? Он даже в школе сторонится Чонгука. Что говорить о таком мероприятии? Чонгук берет канапе с сыром и откусывает. Он даже сыр-то не любит. С абсолютно скучающим видом он пережевывает кусочек сыра с синей плесенью. Рядом с его тарелкой опускается стакан воды. Чонгук поворачивает голову, и его глаза расширяются. — Ты не взял воды, а у тебя тут один хлеб, — говорит Сокджин с улыбкой и садится рядом. — Ты серьезно? Здесь? — Если ты не будешь смотреть на меня вот так, то почему бы и нет? Насколько я помню Хёнбин топил за то, чтобы мы общались. Чонгук совершенно не знает, куда себя деть, а тем более свой взгляд. Его влюбленные глаза выдадут их с потрохами. — Извини меня. Я не должен был грубить тебе в школе. Не находя нужных слов, Чонгук молчит. — Вчера я встречался с девочками. И я помню, что обещал тебе, что буду делиться своими чувствами, — говорит Сокджин и вздыхает. — Так вот. Вчера мне было невероятно грустно, что ты не мог быть рядом. Я правда скучаю по тебе. — Последнюю фразу он говорит шепотом. В этот момент они слышат, как Хёнбин приветствует публику и объявляет название песен, которые будет исполнять. Это выступление ему организовали родители, естественно. Никто никуда его не приглашал. — Я тоже скучаю по тебе, — также шепотом отвечает Чонгук. Из зоны с едой ушли все, чтобы посмотреть выступление — такое развлечение на приеме впервые. — Я хочу все закончить. Я собираюсь все рассказать. — Не думай даже об этом! Тебе конец! — мотает головой Сокджин. — Я попробую все уладить. — Чонгук, не надо. Хотя бы до выпуска. — Они отправят меня в Америку. Я не хочу потерять тебя навсегда, — голос Чонгука дрожит. Под громкий голос Хёнбина, чья песня льется из колонок, Чонгук встает и тянет Сокджина за собой. Он оставляет нетронутую воду и оставшуюся еду на столе и идет в сторону туалетов. Идет слишком бодро для человека с больной ногой. По пути им встречаются только парочка официантов, поэтому они без свидетелей вместе заходят в туалет. Чтобы не рисковать, Чонгук затаскивает Сокджина в одну из кабинок. Это все-таки элитное место для проведения мероприятий, поэтому кабинки тут от пола до потолка с плотно закрывающейся дверью. Сокджин оказывается прижат к двери, стоит им только зайти и закрыть дверь на щеколду. Уединяться в туалете под аккомпанемент песни Хёнбина становится их традицией. Чонгук нежно целует Сокджина, положив руки ему на плечи. Нельзя, чтобы они вышли из уборной в непотребном виде, поэтому нужно вести себя аккуратно. Их сладкий поцелуй кружит голову обоим. Последний раз они целовались неделю назад перед отъездом из лагеря. Как и предполагалось, с возвращением домой все вернулось в угнетающую рутину. Им опять приходится делать вид, что поговорить им не о чем, и вести себя отстраненно в присутствии друг друга. Чонгук разрывает поцелуй и смотрит на Сокджина. Он такой красивый. Чонгук невольно вспоминает, как закрутилась их странная связь. В конце прошлого учебного года преподаватель по математике устроила им ужасный пробник экзамена, на котором, как она обещала, будут все самые сложные темы. От того, как они сдадут пробный экзамен, будет зависеть, продолжат ли они учебу в продвинутой группе. Тогда что Чонгук, что Сокджин практически похоронили себя под учебниками. Они даже вместо обеда ходили в библиотеку, чтобы нарешивать задачи. Их обоих ждала казнь, если бы они не остались в продвинутой группе. Они тогда говорили только о математике, но оба начали замечать, что их взгляд друг на друге задерживается слишком долго. В какой-то момент это напряжение стало невозможно терпеть. Они поцеловались между стеллажами библиотеки, когда ставили обратно пособия. Это был короткий, но ужасно страстный поцелуй. После этого несколько дней они избегали друг друга, но затем по невероятному совпадению вместе оказались на занятии у одного репетитора. Это были последние две недели до пробника, и родители с обеих сторон настаивали на интенсивных занятиях. Между ними летали молнии напряжения. Продержаться они смогли всего неделю. После занятия они вышли вместе и решили спуститься по аварийной лестнице. Там-то случился их первый серьезный поцелуй. И второй, и третий тоже. Они ничего не обсуждали, не говорили о Хёнбине. Это было негласное правило: молчать. Но с того дня оба стали мечтать не о высоких баллах, а о друг друге. И сейчас, глядя Сокджину в глаза, он снова говорит о любви вслух. Их короткий поцелуй значит лишь то, что они со всем справятся. Чонгук открывает дверь и высовывает голову. Здесь, кроме них, никого. Они выходят из кабинки, моют руки и возвращаются за стол. Хёнбин все еще поет — видимо, отец оплатил ему мини-концерт, а Чонгук с улыбкой на лице отламывает кусочек торта, который гораздо менее сладкий, чем поцелуй пять минут назад.