***
Через две недели летних каникул Лип наконец оторвался от работы и направился в дом Милковичей. Он знал, что Йена там не будет. Знал, потому что написал ему сообщение, чтобы узнать, на работе ли он. И он был на работе. Было еще светло, но у него, очевидно, была дневная смена. Все еще тряс задницей перед подонками и извращенцами, но кто был лжецом, чтобы судить, когда это принесло деньги? Когда он добрался до дома, он поднял глаза и увидел, что дверь открыта. Ничего необычного в летней жаре, которая сводила всех с ума. Кондиционирование воздуха было роскошью, которую могли позволить себе очень немногие на этих улицах, поэтому пришлось открыть окна и двери и использовать чертовски много спрея от насекомых. Он поднялся по ступенькам дома и постучал костяшками пальцев по деревянной двери. — Эй, есть кто дома?— он позвал в дом. Микки появился из-за угла зала с ребенком на руках. На нем, как обычно, была рубашка без рукавов, но это был первый раз, когда Лип по-настоящему оценил эти руки. Он был удивлен, что для натурала мускулы могут заставить его мотор работать ... но, черт возьми! — Привет, чувак, — кивнул Микки, направляясь в гостиную и ставя ребенка на пол в окружении игрушек. Лип воспринял это как приглашение зайти поглубже. Он засунул руки в задние карманы, изображая невозмутимость. — Йен здесь? — спросил он. Он знал ответ. — Не, он на работе, — ответил Микки, направляясь к холодильнику. — Пиво? — Да, спасибо, — он зашел на кухню и взял бутылку, которую протянул ему Микки. Микки открутил крышку своей бутылки и сделал глоток, прежде чем спросить: — Так для чего тебе нужен Йен? Лип почесал затылок. — На самом деле я не хотел разговаривать с Йеном. Хотел застать тебя. Микки поднял обе брови в своей впечатляющей манере, которая раньше выводила Липа из себя, теперь ему это вроде как нравилось. — О чем ты хотел со мной поговорить? Лип понюхал, прежде чем сделать глоток сам, не спуская глаз с Микки. В конце концов он проглотил. — Йен. — А что насчет него? — Микки склонил голову набок. — У него все в порядке? Ну, знаешь, с лекарствами и всем прочим? — Разве тебе не следовало спросить об этом его? — Микки вздохнул — Как будто он был бы признателен, если бы я его проверил. Да ладно, ты же знаешь, какой он, — фыркнул Лип. Микки с кивком уступил, потому что он знал, каким был Йен. Он был скрытным и защищался по поводу своей болезни и своих лекарств. Доставать его по этому поводу или даже просто упоминать об этом в разговоре было достаточно, чтобы вывести парня из себя на целый день. Микки вдохнул, слегка приподняв губы. — У него все хорошо, понимаешь? Он каждый день принимает таблетки. Тренируется. На его лице всегда широкая глупая ухмылка. Он… Не знаю, чертовски счастлив или что-то в этом роде. — Я рад, — кивнул Лип. И он был рад. Хотя его запрос был всего лишь дерьмовым предлогом, чтобы подойти и поговорить с Микки, он был рад услышать, что у Йена все в порядке. — У него все получается намного лучше, чем у меня. — добавил он, вытаскивая коробку сигарет из заднего кармана. Микки быстро щелкнул перед ним пальцами, качая головой. — Нет, не-а, хочешь покурить, сделай это за дверью. Лип, у которого во рту торчала сигарета, уставился на него широко раскрытыми глазами. — Что? Какого хрена? Микки указал на маленького ребенка, играющего с гигантскими кубиками. — Малышу нельзя находиться рядом с курильщиками или чем-то подобным, — он проводил Липа до двери, который вышел, но несколько смущенно. — Ты серьезно? — спросил он, стоя у открытой двери. Микки стоял рядом с ним, но лицом внутрь, чтобы он мог следить за своим сыном, играющим на полу в гостиной. — Блядь, да, я серьезно, — он достал свою собственную потрепанную коробку, вытащил сигарету и сунул ее в рот. Прежде чем он успел дотянуться до зажигалки, Лип уже был там, прикуривая для него сигарету, как будто он был какой-то чертовой цыпочкой. Микки просто раздраженно посмотрел на него, прежде чем наклониться к пламени, так что его вишенка загорелась красным. — Это Светлана делает? — спросил Лип, выпуская дым и следя за тем, чтобы он выходил наружу. — Ты, блядь, издеваешься надо мной? Сука курила всю беременность. Удивлен, что ребенку не нужно железное легкое, — Микки фыркнул и глубоко вдохнул собственный дым, прежде чем выпустить две струи через нос. — Не-а, я нашел одну брошюру в клинике, когда ждал Йена. Ты знаешь, сколько стоят ингаляторы и прочее дерьмо без страховки? Хуйня чертовски дорогая. — Значит, все дело в деньгах, — улыбнулся Лип. — Пошел ты. Это и для ребенка тоже. Ты знаешь, что дети заболевают раком, просто вдыхая наш дым? Пиздец. — Бля, ладно, — пробормотал Лип. — Просто не представлял тебя в роли любящего отца. — Нежелание, чтобы мой ребенок заболел раком, делает меня любящим отцом? Лип пожал плечами, лицо скривилось в гримасе. — Больше, чем мои родители сделали для нас. Микки уставился на него на мгновение, прежде чем закатить глаза и выпустить целое легкое, полное дыма. — Что? — спросил Лип. — Что означал этот взгляд? — Ничего, чувак, — пробормотал Микки, прежде чем пожать одним плечом. — Просто меня тошнит от того, что вы, Галлагеры, обвиняете во всем своем дерьме Фрэнка и Монику. Лип выпрямился, его рот приоткрылся. — Что за хуйня? Ты не можешь сказать мне, что они не были гребаными родителями. — Я этого не отрицаю, — Микки поднял бровь. — Но вы, ребята, тоже не были образцом для подражания для младших детей. Я имею в виду дерьмо, говоря, что Фрэнк и Моника никогда не заботились о том, чтобы бросить курить рядом с вами, когда вы были детьми ... — И это правда, — возразил Лип. — Да. Но я видел, как вы с Йеном оба зажигали в той же комнате, где крепко спал твой младший брат. Прямо там, в спальне гребаного малыша, пока он дремал. Так что не говори мне, что ты прошел через дерьмо, когда ты делал все нахуй, чтобы сделать что-то другое, — он затянулся концом своей сигареты и ткнул Липа в грудь. — И не веди себя так чертовски снисходительно, когда узнаешь, что я действительно забочусь о здоровье своего ребенка. Лип мог смотреть только мгновение, прежде чем его глаза опустились в пол. Ладно, да, черт, он был удивлен и, блядь, не верил, что Микки Милкович вел себя как заботливый отец. Он догадывался, что ведет себя как мудак. Но чтобы его обвинили в его собственных навыках воспитания брата? Он никогда не притворялся идеальным. Но услышав, что он назвал Фрэнка и Монику плохими родителями за что-то, а затем узнав, что он делал то же самое, было чертовски больно. Он ответил единственным известным ему способом… со злостью. — Пошел ты, — Лип сплюнул. Микки даже не был так обеспокоен. Он снова пожал плечами и уставился в гостиную, наблюдая за игрой своего сына. Лип озабоченно пожевал уголок рта, прежде чем выбросить окурок сигареты и вытащить новую. — Хотя ты должен признать… Я пахну лучше, чем Фрэнк. Микки посмотрел на него и поморщился. — Прости, что говорю тебе ... Лип рассмеялся и ткнул Микки кулаком в плечо, который ответил его собственной ухмылкой. Когда он достал свою собственную свежую сигарету, он позволил Липу прикурить для него без каких-либо жалоб.***
Карл был взволнован тем, что направляется к Микки. Его рюкзак был полон травки и только самого вкусного дерьма для любимого клиента Карла. Это было его любимое время недели, когда он продавал Микки свои запасы. Он пытался позволить ему сделать скидку, но Микки сказал ему, что это вызовет больше проблем, чем Карл был готов вынести, поэтому Микки заплатил полностью. Пока он был там, это дало Карлу возможность поговорить с Микки. Он получил так много хороших советов о том, как продавать, и продавать быстро, что Карл стал одним из лучших дилеров в своем районе. Микки даже сказал, что один из его старых друзей дополнял новичка на авеню, и сказал это с такой гордостью, что Карл подумал, что тот вот-вот лопнет. Он почти встал бы на четвереньки прямо там и засосал член Микки в рот, просто чтобы услышать от него еще больше похвал. Однако сегодня, когда Карл добрался до дома, он увидел Микки, стоящего в дверях, чертовски смеющегося и курящего вместе с Липом. Какого хрена он вообще здесь делал? — Эй, — позвал Карл, открывая ворота. — Привет, Карл, — Микки приветствовал его улыбкой, и Карла убило то, что это может быть не для него, а для его глупого брата. На этот раз даже не для рыжеволосого брата. — Что ты здесь делаешь? — спросил Карл у Липа, скрестив руки на груди, с презрением на лице. Лип и Микки, казалось, ничего не заметили. — Пришел к Йену. — Ну, Йена здесь нет. Обычно он сегодня работает, — Карл нахмурился. — Да, теперь я это знаю, — Лип пожал плечами, затягиваясь сигаретой. — Тогда почему ты все еще здесь? Лип нахмурился, ошеломленный. — Черт, чувак, я только разговаривал с Микки. Какого хрена ты здесь делаешь? Карл вздохнул и прикусил губу изнутри. — Я здесь, чтобы кое-что передать, — он не уточнил, что именно, потому что, если Лип узнает, что он торговал, то Фиона узнает то же самое, и тогда все ништяки Карла полетят прямо в канализацию. — О да, — Микки, казалось, оживился. — Оставь это в моей комнате. Твое дерьмо на комоде. Карл знал, что его дерьмо - это его деньги. Он неохотно прошел мимо курящих и прошел через дом в спальню Микки и Йена. Дверь была приоткрыта, поэтому он проскользнул внутрь. Он вытащил пакет с травкой из рюкзака и положил на кровать. Он увидел счета, ожидавшие его на приставном столике. Когда он взял его, его охватило любопытство. Убедившись, что дверной проем пуст, Карл медленно открыл верхнюю крышку прикроватного столика. Внутри были презервативы, смазка, несколько монет, крышки от бутылок и футляр для DVD. Футляр для DVD был пуст. Карл мгновение смотрел на него ... зная, что это может быть именно то, что он искал. Недолго думая, он вытащил футляр для DVD из рюкзака, сунул его в рюкзак, закрыл рюкзак и вышел из спальни. Он почувствовал, как его лицо покраснело, когда он проходил мимо двоих, все еще курящих в дверном проеме. — Увидимся позже, Микки, — он позвал, не оборачиваясь. — Увидимся, — ответил Микки. — Да, я тоже тебя вижу, Карл, — крикнул Лип ему вслед. Карл просто поднял вверх средний палец. Ему слишком не терпелось попасть домой, чтобы вспоминать ответ своего брата. Ему нужно было посмотреть новый фильм.