Забвение

Она отвлекает прикосновением к щеке — взглядом полным любви. И ни капли не обманывает: захлёбывается слезами, когда бьёт под грудь. Теперь можно даже протолкнуть ладонь и проверить, есть ли у Мальбонте сердце. А для него — не самая страшная смерть. Всё лучше, чем умирать и воскресать бесчисленное множество раз, когда любящий отец учит терпеть боль. Рана, нанесённая предательством, губительнее, чем та, что прорезана клинком. Мальбонте уже не дрогнет, даже если Сиб оплетёт качающий кровь орган пальцами и раздавит с упоительной нежностью. — Эх, не сдержалась, — губы вздрагивают в усмешке. Он бы от сердца посмеялся, забавно всё-таки — как и планировала, а он знал, но надламывает мучительно брови, продолжает выискивать на дне глаз крохи искренности намерений. Не находит. Но лезвие под рёбрами подтверждает красноречивее слов и мыслей. Что ж, невежливо отказывать, когда даже она — часть его души — желает ему смерти. — Поглубже, ласковая, — улыбается Мальбонте елейно и, обхватив за запястье, сжав зубы, дёргает на себя, — ты не достала.