Когда ты молчишь ‒ кайф

      ‒ Рэйф, ‒ вдруг слышу я тихий голос Кира. ‒ Хочешь я тебе тоже?       ‒ Что? ‒ переспрашивает Рэйф, но мне кажется, что он всё услышал, просто не поверил своим ушам.       ‒ Хо… хочешь, я тебе тоже так? ‒ весь пылая от смущения, Кир берёт и осторожно кладёт свою слегка подрагивающую руку на ногу моего друга.       Пальчики его скользят к паху и когда почти добираются, Рэйф резко жмёт по тормозам. Затем слышится звонкий шлепок и приглушённый вздох омеги. Кир тут же прижимает отвергнутую руку к груди, и я вижу, как стремительно начинают скапливаться слёзы у него в глазах.       Ванесса тут же готовится наброситься на Рэйфа, но я не даю. Прижимаю её к себе и заставляю молча наблюдать.       ‒ Больно? Дай посмотрю? ‒ Рэйф, полный раскаяния, наклоняется к Киру, не забыв при этом мимолётно одарить нас с Ванессой обвиняющим взглядом.       Но если так разобраться, то мы тут вообще не при чём. Не мы же заставляем его до искр из глаз хотеть Кира и при этом постоянно сдерживать себя в его присутствии. Вот, например, от минета мог бы и не отказываться, за это не посадят…       ‒ Я тебе совсем не нравлюсь, да? ‒ всхлипывает Кир, не давая руку.       Рэйф тяжело вздыхает и практически воет от безысходности:       ‒ Кир! Ты ‒ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЙ!       ‒ НУ И ЧТО! ‒ тут же кричит омега. ‒ Девену это не мешает хотеть! А ты… я… меня…       ‒ Мне тоже не мешает, ‒ грустно усмехается Рэйф, приглаживая свои длинные волосы. Он всегда так делает, когда нервничает.       ‒ А? Значит… просто не хочешь? ‒ Кир произнёс это таким тихим безжизненным голосом, что даже у меня внутри что-то болезненно сжалось.       Плечи омежки задрожали, а в следующую секунду он вдруг зарыдал в голос. Так отчаянно, так горестно. Сказать, что Рэйф испугался ‒ ничего не сказать.       ‒ Да нет же, Кир, нет! Всё не так! Слышишь, всё не так! ‒ Рэйф прижал паренька к себе и стал укачивать, как ребёнка. Вот только Кир не слышал. Его разрывали неконтролируемые рыдания.       Ванесса была напряжена до предела. Она даже пару раз дёрнулась, но я не выпустил.       ‒ Сами разберутся. Должны сами, ‒ выдохнул я ей на ухо, а потом не удержался и лизнул мочку уха.       Ванесса охнула, но рваться к Киру перестала.       ‒ Кир, Кир, ну послушай! ‒ Рэйф умоляюще посмотрел на парня. ‒ Ты неправильно понял. Слышишь, вообще неправильно!       ‒ А как тогда п-правильно?       ‒ Правильно со своим истинным альфой. Когда у тебя уже появится феромон.       ‒ Тогда я не хочу правильно! Я хочу, чтоб ТЫ был моим альфой! И сейчас! А не когда-то потом!       ‒ Ты сам не знаешь, чего хочешь! ‒ вдруг зло прорычал Рэйф. ‒ Я не тот, кто тебе нужен!       ‒ Это ты ошибаешься! Мне нужен только ТЫ!       ‒ Да что ты вообще во мне нашёл?! Почему ты меня так идеализируешь? Я не такой хороший, как ты думаешь! Ну что мне сделать, чтоб ты это понял?       ‒ Поцелуй меня.       ‒ Что? Поцеловать? И тогда ты от меня отстанешь?       ‒ Нет. Но поцелуй…       Рэйф облизывает губы и качает головой. Потом морщится и тяжело вздыхает. Он явно колеблется. Но почему ему так сложно уступить Киру? Всего лишь поцелуй. Это даже не минет…       ‒ Блять, ладно! Один поцелуй и всё!       Заплаканная мордашка Кира вдруг расплывается в счастливой улыбке, вот только длилась она недолго. Потому что эту улыбку стремительно смяли губы. Жадные губы моего СОВЕРШЕННО не сходящего с ума по Киру друга.       Мне думается, что Рэйф собирался быстренько чмокнуть парня и всё, но… что-то пошло не так.       Рэйф прижался к губам Кира и тут же отпрянул на пару сантиметров, вот только дальше уйти не смог. Он снова припал ко рту омеги, явно не в силах снова нацепить на себя такую уже привычную маску равнодушия.       Желания вырвались на свободу, и лёгкие поцелуи тут же стали чувственнее…       Пара мгновений, и вот я уже во все глаза наблюдаю, как язык друга быстро проникает в гостеприимно раскрывшийся рот Кира.       Послышался гортанный рык Рэйфа. Его дыхание участилось, движения перестали быть таким осторожными. А затем… руки альфы неожиданно пошли во все тяжкие.       Они задрали футболку парня, стали беззастенчиво теребить соски. Кир застонал, а Рэйф снова зарычал. Как изголодавшийся волк, который наконец-то настиг добычу…       Ловкие пальцы вдруг стремительно скользнули к ширинке паренька. Всего пара нетерпеливых рывков, ‒ и вот Кир уже сидел с задранными вверх ногами в чём мать родила.       Так, погодите…       Спинка кресла вдруг откинулась к нам с Ванессай. Благо, на той стороне никто не сидел, иначе бы нас придавило.       Послышался звон ремня. А потом…       ‒ Рэйф, что ты творишь?! ‒ я толкнул друга в плечо, но он даже не заметил.       Сунув сразу два пальца в зад Киру, он начал пристраиваться между его ног.       ‒ Рэйф, НЕТ!!! ‒ я снова толкнул друга.       ‒ Не лезьте! ‒ выпалил Кир, обнимая Рэйфа за шею. ‒ Он ‒ мой!       ‒ Да он же тебя сейчас порвёт на британский флаг! ‒ пытался объяснить Киру я.       ‒ Ну и пусть…       ‒ Что происходит? ‒ пришла в себя Ванесса.       ‒ А то, ‒ зло прорычал я, понимая, что теперь именно мне всё расхлёбывать, ‒ у Рэйфа начался гон. Блять, сука! Вот дотерпел же! Скорее, Ванесса. Нам надо их расцепить. Иначе… жопу придётся зашивать… а потом носить сухари Рэйфу в тюрьму…       ‒ Как расцепить? ‒ растерявшись, прошептала девушка. ‒ Да и мы сейчас посреди дороги! Не отвести их никуда!       Я осмотрелся. Да чтоб тебя!       ‒ Так, ‒ начал я, придумывая план на ходу, ‒ я за руль. До моего гаража тут рукой подать. А ты, ‒ я быстро пересел на переднее сидение и щёлкнул ремнём безопасности, ‒ ты делаешь так, чтоб ни один член не проник в зад Киру.       Я дал по газам и тут же услышал переполненный блаженством стон омежки. Нет, Рэйф не вставил, иначе стон вышел бы совершенно в другой тональности, он укусил. И похоже, так сладко, что Кир даже кончил.       ‒ Ки-ир! Это надо остановить! ‒ жалобно протянула девушка. ‒ Иначе тебе плохо будет! А потом и Рэйфу!       ‒ Мне хорошо, Ван. Ещё никогда в жизни не было так хорошо… ‒ прошептал Кир, подставляя шею для языка альфы.       ‒ Ванесса, это бесполезно. Говорить с ними бесполезно. Так что просто позаботься о целостности зада, пока мы не доедем. Я ж тебе это уже сказал!       ‒ Но как мне это сделать? ‒ вдруг разозлилась омежка. ‒ Я никогда, знаешь ли, не мешала чужому сексу!       ‒ Значит, самое время научиться! Ну придумай что-нибудь!       ‒ Что? ‒ сквозь её злость я вдруг явственно услышал и отчаяние. Ванесса растерялась? Оказывается, и такое бывает…       ‒ Что угодно! Да хоть дырку рукой закрой! Не пускай член Рэйфа внутрь, иначе… Иначе, твой друг попадёт в больницу, а мой ‒ в тюрьму.       ‒ Блин! Прости, Кир! ‒ выдохнула Ванесса и стала вклиниваться между двух прижатых друг к другу тел.       Краем глаза я видел, что Рэйф уже засунул три пальца, понимал, что пальцы совсем скоро сменятся на член, и знал, что такой подготовки Киру будет чертовски мало…       ‒ Ванесса! Если ты нам помешаешь, я тебя никогда не прощу! ‒ вдруг зло выпалил Кир, когда омежка на самом деле взяла и накрыла рукой анус парня. ‒ Я тебе не мешал наслаждаться твоим альфой!       ‒ За это, конечно, спасибо, но мой альфа в гон не впадал!       Мой? И почему это вдруг так неожиданно приятно слышать? Даже в груди как-то потеплело…       ‒ Поэтому, хочешь, можешь меня даже возненавидеть, но я не допущу, чтоб ты попал в больницу! А потом ещё сходил с ума, потому что Рэйфа лишили свободы! Из-за тебя! Потому что ты не смог потерпеть!       Рэйф вдруг зло и громко рычит, и я тут же автоматически поворачиваюсь. Всего на пару мгновений, но мне и этого хватает, чтоб понять причину.       Истекающий смазкой член искал дырочку, но натыкался на преграду. Ну, я бы тоже разозлился…       ‒ Ван, но я так хочу… ‒ вдруг хнычет Кир, виляя задом.       ‒ Я понимаю, ‒ тихо выдыхает Ванесса. ‒ Прекрасно понимаю… Но гон ‒ это не шутки!       ‒ Что же мне делать?       ‒ Просто возьми вот так, ‒ девушка берёт руку Кира и кладёт её на член альфы, ‒ и двигай. Только сначала зажми…       Рэйф протяжно стонет. Ему явно понравилось.       Я на мгновение сильно жмурюсь и едва не смеюсь в голос. Ну что за ирония судьбы?! Ещё несколько минут назад она не умела дрочить, а теперь уже учит другого. Вот только Ванесса совершенно не подумала о том, что Кир, в отличие от неё, дрочить умеет. Всё-таки он как-никак тоже обладатель члена…       Мой драгоценный гараж! Наконец-то!       ‒ Ммм, ‒ вдруг стонет Рэйф, пачкая пальцы и живот Кира своей спермой.       Вот только один раз кончить ‒ в гоне этого чертовски мало. Блять, да этого и не в гоне мало! Я кидаю на Ванессу мимолётный взгляд и закусываю губу. Только аппетит раздразнил…       Из машины мне пришлось Рэйфа просто вырвать.       ‒ А ну приди в себя! ‒ я тормошу друга, пытаясь увидеть хоть крупицу разума в этих налитых желанием глазах. ‒ Ты же себе потом этого никогда не простишь!       Рэйф трясёт головой, но концентрация ему не хочет так просто даваться.       Я взваливаю его едва стоящую на ногах тушку и тащу в гараж. Моя гордость, моя обитель.       Гараж у меня не какой-то там захудалый, а очень даже отстроенный, двухэтажный. Для работы идеальный и для жизни тоже годится.       Я кидаю Ванессе ключи от машины, а сам тащу Рэйфа на второй этаж. Быстро сдираю с друга остатки одежды и толкаю под душ. Не ледяной, но прохладный. Должно подействовать.       Раз у Кира нет ещё феромона, то и прийти в себя Рэйфу должно быть проще. Хотя вообще непонятно, почему в таких условиях случился гон…       ‒ Стой смирно и дрочи. Пока рука не отсохнет, понял? ‒ я пристально смотрю на друга, и когда он, наконец-то кивает, оставляю одного.       Я спускаюсь по лестнице и вдруг слышу всхлипы.       ‒ Нет, Ван, ты не понимаешь! Я вообще не хочу, чтоб мне исполнялось семнадцать!       ‒ Что? Что ты такое говоришь? Почему? ‒ в голосе девушки прозвучали такие отчаянные, по-детски перепуганные нотки, что мне почему-то захотелось тут же подбежать к ней и прижать к себе.       ‒ Потому что я боюсь… ‒ прошептал парнишка дрогнувшим голосом. ‒ Ох, Ванесса, мне так страшно! Мы ведь не в сказке, да? А значит, как только мне исполнится семнадцать, Рэйф навсегда для меня будет потерян. Он улыбнётся, знаешь, так виновато и скажет: Прости, Кир, но ты… ты не мой… исти…иии…       Кир зашёлся в рыданиях, и почему-то я его не винил. Я вдруг осознал, что в глубине души боюсь того же. Я тоже не хочу, чтоб у Ванессы появился феромон, ведь тогда… наши пути навсегда разойдутся…        ‒ Девен? ‒ Ванесса подошла к лестнице и с облегчением на меня посмотрела. ‒ У тебя тут есть вода?       ‒ Да, сейчас, ‒ киваю я, отмахиваясь от грустных мыслей.       Я захожу в небольшую кухню и достаю из шкафчика бутылочку воды.       ‒ Пойдёт?       ‒ Да, спасибо.       Ванесса забирает бутылку, а потом почему-то не спешит уходить. Я вопросительно приподнимаю брови, и тут она вдруг берёт и целует меня в губы. Отчаянно…       Я снова в ахуе. Но приятном. Мои руки сами собой оплетают её талию и крепче прижимают к себе.       ‒ Пообещай мне? ‒ вдруг шепчет омежка в самые мои губы.       ‒ Что именно?       ‒ Что… что ты всегда будешь моим. Оленем…       Я прикрываю глаза и снисходительно хмыкаю:       ‒ Хорошо, но только если ты будешь меня добросовестно кормить.       ‒ Травой?       Я залезаю рукой под кофту девушки и сжимаю небольшое упругое полушарие:       ‒ Сексом.       Ванесса окидывает меня непроницаемым взглядом, и я уже начинаю думать, что перегнул палку, когда она вдруг вздыхает и обвивает мою шею руками:       ‒ Ладно, но чтоб твои копыта тогда не смели прикасаться больше ни к одному омеге.       ‒ Тогда встречное условие. Пусть член Рэйфа будет единственным, который ты посмела потрогать. Дальше будешь трогать только мой.       ‒ Да я его едва задела! Моя рука была на руке Кира!       ‒ Мало ибущий фактор.       Ванесса вскидывает подбородок и цедит:       ‒ Хорошо. Я обещаю, что, если мне не придётся спасать больше ничью задницу, то мои руки в распоряжении только у твоего члена.       ‒ И рот.       Омежка слегка краснеет и мне это так чертовски нравится.       ‒ И рот, ‒ кивает она, отведя взгляд в сторону.       Я расплываюсь в довольной улыбке и нежно целую девушку в её такие сладкие губки.       Ну что сказать, крепись, Девен. Твоим нервным клеткам скоро придёт полный пиздец.       И я так счастлив! Счастлив, как последний олень…