Назло всем

      Проводив Пушкарёвых, буквально помахав рукой вслед их машине, Андрей набрал Катю. — Привет, Кать, — сказал он. — Привет… — голос звучал неуверенно. — Не можешь говорить? — Да… — Когда перезвонить? В обед? — Да! — голос прозвучал бодрее. — В час? — Да! — Отлично. Но слушать-то ты можешь? — Да, пока могу. — В общем, сейчас проводил твоих родителей, с Сашкой их познакомил. Как с президентом и работодателем твоего папы. Про твой феерический побег знаю от Зорькина, но у меня такое чувство, что он меня с Сашкой поссорить хочет. — Понятно… — Давай поговорим с Сашей, Кать! Ну не закончится это ничем хорошим! А представь, он уже по своим каналам узнал и теперь вынашивает обиду? — Нет! Пока нет. Извини, мне пора… — Ну до часа тогда… — Да…       Нет, ну это вообще было странным. Юлиана, что ли, над душой стоит?       Он угадал со стопроцентной точностью. Когда Катя сбросила вызов, Юлиана испытывающе посмотрела на нее. — И кто это был? — Извините, Юлиана, я больше не буду отвлекаться… — Кать, ты же понимаешь, что я не об этом. — Я не хотела бы разговаривать на эту тему, по крайней мере, сейчас… — Кать, я правильно поняла, что это был мужчина? — начальница не умела принимать отказы даже в вежливой форме. — А ей и до этого кто-то звонил! — с радостью сдала Катю Эльвира. — Ну а как же Миша, Кать? — А при чем тут Миша? — Катя слегка улыбнулась. — Но вы же пара, разве нет? — Нет, — коротко ответила Катя и вновь занялась просмотром сметы по последнему контракту. Между прочим, Юлиана сама же просила побыстрее. — Как это нет? Ты же сама говорила, что он тебе нравится? — Он — хороший друг, и только в этом смысле он мне нравится. Никаких поводов считать себя моим парнем я не давала. — Послушай, Катюш, то, что Жданов расстался с Кирой, это не значит, что он не сможет причинить тебе боль снова. Он просто не для тебя, понимаешь? Тебе сейчас вообще лучше ограничить контакты с ним! Да что я тебе рассказываю — ты и сама всё понимаешь! — Юлиана снова неправильно поняла ее. Катю это совершенно не удивляло: не в первый раз уже. Почему-то и Юлиана, и мама уверены, что если не Миша — то точно Андрей, а Андрей — это зло, и Катю как несмышлёныша надо держать от него подальше.       Пушкарёва отвлеченно подумала, что еще в Египте такие вроде бы успокаивающие слова оказали бы на нее благотворное действие, но сейчас… Наверное, все-таки общение с Сашей сделало свое дело: Катя стала циничной и какой-то продуманной. О, теперь все маневры Юлианы были для нее понятны, хотя конечно, начальница искренне желала ей добра. Однако как и родители Кати, добро это она видела только в таком виде, в каком понимала его сама. Надо же, и ведь из них всех, с кем она общалась в последнее время, только Андрей поинтересовался, чего на самом деле хочет она, Катя Пушкарёва… Да, Юлиана — это скорее проблема, чем союзник в ее ситуации… — Юлиана, раз уж зашла речь… Я так вам благодарна! — Катя улыбнулась совершенно искренне. — За вашу помощь и поддержку. За то, что вы помогли мне собрать себя по кусочкам после того кошмара в «Зималетто». И вы дали мне прекрасную работу, мне очень нравится работать с вами. Но сейчас я правда уже в порядке. Я уже не та наивная девочка, которая легко верит людям. Я повзрослела, нарастила кожу потолще. И мне кажется, уже можно меня понемногу отпускать. В переносном смысле, конечно. Это я к тому, что вам не надо беспокоиться о том, принесет ли мне вред встреча с тем или иным человеком, в том числе и с мужчиной. Кем бы он ни был. Со мной всё правда хорошо. И будет хорошо. В любом случае, это мое дело и моя ответственность. — Ну раз тебе нравится наступать на одни и те же грабли, — фыркнула Виноградова, — кто я такая, чтобы тебе мешать. Всё в порядке, Кать, но если вдруг ты захочешь поговорить — я всегда тебя выслушаю, договорились? — Да, большое вам спасибо, Юлиана. Я правда ценю вашу помощь и поддержку. И к своей работе подхожу ответственно. Вот сейчас я работаю над сметой по проекту с «Корбиной»… — Кстати! — оживилась Юлиана. — Когда она будет готова, эта смета? — Думаю, до обеда. — Оу, ну тогда не буду тебя отвлекать, да? — Да, спасибо, — улыбнулась Катя и снова склонилась над бумагами. Больше ее никто не отвлекал до двенадцати, и она успела как раз к этому времени.       И хорошо, что успела, потому что уже в пять минут первого в офис Юлианы зашли родители Кати. Нет, ну она ожидала чего-то подобного и даже была морально готова к скандалу. — Катерина, хватит дурью маяться! — с порога начал отец. — Чтобы сегодня ночевала дома! — Добрый день, родители, — вздохнув, сказала Катя. — Катенька, ну пора бы уже вернуться, — мама как всегда была вежливее, но сути дела это не меняло. — Здравствуйте! — из кабинета вышла Юлиана. — Валерий Сергеевич, Елена Александровна! Рада вас видеть, проходите. Чай, кофе? — Нет, спасибо. Нам бы с Катей поговорить. — А, ну тогда не буду мешать. Катюш, смета готова?       Катя протянула ей бумаги. — Замечательно! Тогда я звоню и назначаю встречу на два, хорошо? — Отлично, Юлиан, — улыбнулась Катя. Виноградова ушла в кабинет, утянув за собой Эльвиру и оставив Пушкарёву наедине с родителями. — Вот как тебе в голову только пришло из дома сбежать?! — укоризненно спросила-обвинила мама при молчаливом одобрении папы. — Во-первых, я не сбежала, меня выгнали. — Да ты должна была всего лишь извиниться и пообещать, что не будешь так больше поступать! — объяснил папа. — Во-вторых, я ушла, потому что действительно хочу жить одна. Самостоятельно. — Самостоятельности захотела, да? Чтобы мы тебе шляться не мешали? Ну конечно! Зачем нам мораль и правила приличия! Мы же такие современные и умные! Ты понимаешь, что ты нас своим поведением позоришь, или нет?! — В чём позор? — она старалась оставаться спокойной, но становилось всё труднее. — У тебя жених есть, а ты шляешься непонятно где! — У меня нет жениха… — А Михаил? — Никогда. Не нравится он мне. Но если вам нравится он — ну, усыновите его. А я с ним всречаться не буду. — Вот значит как… И перед кем же ты теперь хвостом крутишь? Что он нам на глаза не показывается? Боится? И какие у него намерения? — Папа, мама, я сейчас попытаюсь вам объяснить, — она призвала всё своё терпение в последний раз. — Я вообще не собираюсь замуж. По крайней мере пока. Буду я с кем-то встречаться или жить — это сугубо моё дело. Мы не в девятнадцатом веке живём, а в двадцать первом. Я достаточно зарабатываю, чтобы оплачивать себе съемную квартиру и все расходы. И я буду сама распоряжаться своим временем и собой. — Мы, что, на тебя давили, Катенька? — с искренней обидой в голосе спросила мама. Похоже она действительно не понимала. — Ты же на всём готовом была у нас! Я тебе и покушать готовила, и одежду стирала, и на работу собраться помогала! — Ну вот теперь как-то сама, — Катя усмехнулась. — Надо привыкать к самостоятельной жизни. — Доченька, ну мы же хотим, чтобы тебе хорошо жилось! — Нет, вы хотите, чтобы всё было как вы это представляете. Это отличается от того, как представляю свою жизнь я. Вы слишком сильно навязываете мне своё видение ситуации. Вы мне этим Мишей все уши прожужжали. Вы всё решаете за меня, любой мой поступок должен получить ваше одобрение. Но мне это не нравится. Потому я и съехала. — Ну как же так! А что люди-то скажут? — А какое нам дело до людей? — Катя пожала плечами. — Мне эти люди — никто. Мне не интересно их мнение. — А наше мнение тебе тоже не интересно? — спросил отец. — А вам моё? — парировала Катя. — Да, не получилось у нас разговора, — папа встал, по-прежнему хмурый. — Ну раз ты всё решила, так тому и быть. Но впредь к нам не приходи и на нашу помощь не рассчитывай. Я всё сказал! — Катюш, ну вот надо было до такого доводить, а? — укоризненно произнесла мама, уходя вслед за супругом.       Когда они ушли, Юлиана выглянула из кабинета: — Кать, что случилось? — Я ушла из дома и отказалась возвращаться, — выдохнула она. — Да ты что? Как это ушла? Серьезно? — А вот так. С вещами. Вернее, вещи я немного раньше сюда перенесла, а в пятницу и ушла вечером. Ночь в гостинице переночевала, а утром в субботу нашла квартиру. Там и живу сейчас. — Вот это серьезный шаг! — Юлиана усмехнулась. — А родители, я так понимаю, против твоей самостоятельной жизни? — Конечно против. И вообще им непонятно, почему не хочу рассматривать Михаила в качестве своего парня. Они-то лучше меня знают, что мне нужно, — Катя говорила с сарказмом, и Юлиана покачала головой. — Вообще я тоже не понимаю, что тебе не нравится в Михаиле… — Юлиана, а такое выражение как «сердцу не прикажешь», вы в расчет не берете? Как вообще можно логически и словами объяснить симпатию и антипатию? — Не заводись, Катюш, — Юлиана вздохнула, — я уже поняла, что Миша тебе не нравится. Уверена, родители твои тоже когда-то это поймут. Но мне кажется, тебе надо с ними помириться. — Когда они поймут, что я имею право на собственную жизнь, тогда и помирюсь. А пока поживу отдельно. Сама по себе. — Ну смотри. Это твое решение. Я не мама, я всегда приму твой выбор. Главное, чтобы твой переезд работе не мешал. — Раз уж мы заговорили об этом, — Катя была настроена решительно и собиралась выяснить всё до конца, — я надеюсь, ваша угроза Андрею прекратить все отношения с «Зималетто», если он мне будет звонить, уже не имеет силы? — Что? — Юлиана явно занервничала. — Откуда ты?.. Погоди, так ты все-таки с ним встречаешься?.. Кать, ну в самом деле! — Юлиана, я вас очень уважаю! Вы сделали мне очень много добра! Но это уже лишнее… — Да я поняла, Кать. Я не собираюсь тебя контролировать. Но на тот момент, я же видела, в какой истерике ты была после того, как вы с ним столкнулись на дегустации, я приняла такое решение, потому что была уверена, что любое упоминание о Жданове вызовет у тебя болезненные воспоминания. Поэтому — да, я стремилась оградить тебя от него. И прости, что соврала тебе, что передала ему твою просьбу! — Хорошо, я принимаю ваши извинения, — спокойно сказала Катя. — Так ты с ним все-таки встречалась? — И разговаривала и встречалась. Мы, скажем так, наладили общение. — И я вижу, ты не страдаешь от этого, да? — Совершенно верно. Надеюсь, если он снова позвонит сюда, вы пригласите меня к телефону? — Без проблем! — Юлиана закатила глаза.       В этот момент в офис зашел улыбающийся Михаил с букетом белых роз. И был весьма удивлен, увидев нерадостные лица посмотревших на него девушек. — Всем добрый день! — тем не менее, сказал он. — Привет, Михаил, — отозвалась Юлиана. — Привет, — сказала Катя. — Юлиана, а можно украсть Катю на обед? — непринужденно спросил Борщёв. Видимо, Катино мнение на этот счёт его не интересовало.       Виноградова закатила глаза и встала: — Я пойду, а вы уж тут сами поговорите? — Конечно, Юлиана, спасибо, — отозвалась Катя. Она хмуро посмотрела на Борщёва: говорить с ним очень не хотелось, но было необходимо. Просто день, наверное, был сегодня такой. Не очень…