Сыграй для него в любовь

      Молодой архитектор старался вести себя как обычно: разложил свои чертежи стопкой по порядку, сдвинул со стола куда подальше всё не нужное в шкаф, благо туда никто не заглянет, а после получения проекта он, конечно же, уберётся. Если не забудет.       Сам же старается лишний раз не зевать. Утренний кофе ещё не подействовал, а недосып, или вовсе отсутствия сна, так и норовят представиться во всей красе. Кавех мнётся с ноги на ногу, вместе с ним в кабинете ещё два юных архитектора. Один из них даже не из этого университета.       — Вы так взвинчены, господин Кавех, — один из них стоит почти рядом с блондином, отвлекая его от собственных раздумий. Хотя если Кавех и думал о чём-либо, как о том, что сегодня напьётся в баре вместе с собутыльником-парнем его лучшего друга, утверждая, что эти две бессонных недели стоили этого проекта.       Блондин втягивает побольше воздуха в лёгкие, а потом выдыхает, поворачивая лишь голову в сторону юноши.       — Не выспался, — говорит правду лишь наполовину.       Кавех чтит репутацию, которую заработал в университете. Сначала как отучился тут пять лет, потом два года магистратуры, а теперь аспирантура. Преподаватели его практически поголовно любили и уважали. Тех, кто его недолюбливали можно было пересчитать по пальцам одной руки.       Работа была всем для блондина. В ней он чтил и творческий беспорядок, и педантичность, выработанную аль-Хайтамом, когда они ещё жили вместе в студенческие годы.       Размышления и несостоявшейся диалог между парнями прервал скрип двери.       — Вижу все уже тут, — в кабинет вслед за ректором заходит второй мужчина, более статный, чем старикашка-ректор, вечно гоняющий Кавеха по мелким поручениям, забывая о его стоящем таланте.       — Господин Азар смог выкроить окошко чтобы лично выбрать окончательного человека на этот проект, — даже Каджех, будучи ректором вот уже более чем пятнадцать лет, расступался перед таким человеком как Азар.       Азар был хорошим предпринимателем среди всего государства, занимал роль в Парламенте и был Министром архитектуры. Он сам в молодости заканчивал направление архитектуры и занимался строительством лучших проектов страны.       — Это великая честь! — стоящий рядом парень услужливо закивал и отошёл поближе к стоящему напротив столу. — Как понимаю, у нас мало времени?       — Именно, Шатир. У господина Азара буквально полчаса на все три варианта проектов, — кивает ректор и, ещё раз кивая Азару, указывает на место вначале длинного стола. — Вы уже включили проектор? Отлично. Кто первый? Я бы начал с Кавеха — нашей звездой Кшахревара.       Блондин смутился. Лицо мгновенно обрело слегка пунцовый оттенок; похвала, комплименты и внимание, то без чего, скорее всего, Кавех не смог бы прожить и дня.       Презентация проекта обычно вынуждала потратить на себя не более пятнадцати минут.       В сложившейся ситуации все были на равных условиях и у каждого в запасе не было лишних минут и даже секунд. У них у троих было не больше семи минут.       Кавех забрал свои чертежи и подошёл к заранее включенному проектору. Демонстрация заключалась в трёх важных этапах: презентация, краткое изложение слов и, естественно, сами чертежи. От архитекторов, несмотря на скачок эволюции касательно электроники, все чертежи требовались сугубо написанные от руки.       — Приступайте, Кавех, — ректор мягко улыбнулся.       Купавшийся в центре внимания Кавех был готов к презентации своих трудов; голос звучал твёрдо и уверенно, возможность презентовать свою работу первым — уважение и знак признательности, что его ставят превыше остальных. Блондин говорил уверенно.       Иногда останавливался, указывая на ключевые моменты и делая на них самый главный упор. Молча ловит немые вопросы ректора и самого господина Азара, который откинулся на спинку стула и, знакомо скрестив руки на груди, внимал всё.       «Похож на Хайтама. Тот так же делает, когда действительно внимательно слушает мою болтовню или, как он называет, трёп». — Мысли и анализ будущего работодателя греют душу. Его слушают. Его воспринимают. К нему прислушиваются и хотят с ним работать.       — Мне нравится ваше мышление касательно второго этажа и выходящего на улицу балкона. Решение сделать его крытым выглядит живым и креативным, — Азар подбирается указательным пальцем к губам и пару раз постукивает по ним. — Похвально за вашу смелость. Я редко встречаю тех, кто готов рисковать. И ещё реже тех, кто оправдывает эти риски.       Кавех незаметно сглотнул ком в горле, когда к концу его презентации, но не демонстрации, Азар заговорил и начал его нахваливать.       — В чертежах есть все доказательства моим смелым решениям, — говорит уверенно, скрывая за сознанием, куда-то очень далеко, улыбку и радость происходящего.       — С радостью посмотрю, — мужчина действительно выглядит заинтересованным. Несмотря на то, что это первый проект, который он слушает и в запасе у него ещё два молодых человека, он с большим энтузиазмом решил отнестись к каждому придуманному чертежу и презентации.       Кавех тихо выдыхает, когда достаёт первый чертёж размером А2 и раскатывает по большому и длинному дубовому столу. Такие в кабинете стояли специально для архитекторов и умещали в себя, если говорить про «в тесноте да не в обиде» целых четыре чертежа размерами А1.       Господин Азар, ректор и остальные молодые люди подходят ближе к столу. Юным архитекторам всегда было дозволено лицезреть работы других, как в процессе, так и в самом конце. Настоящий креативный умелец был креативен во всём, начиная не только от задумки, но и собственного взгляда. Для обычных людей это называется — вкус.       Кому-то нравится обычные кровати, а кто-то мечтает о царских хоромах; кто-то считает, что отсутствие дверей в квартире превращает её в проходной двор, а кто-то наоборот, любит то самое ощущения пространство арок, вместо дверей, или хотя бы лёгкой шторки.       — Здесь выведены правильные параметры? — Азар указывает на размеры комнаты, а потом на высоту потолка, добавляя: — Высокие потолки не всегда актуально, мой дорогой, — хмыкнув он даже приподнял голову на блондина.       — Согласен, что не всегда актуально. Но, если есть возможность, учитывая те параметры комнаты, которые вы хотели бы видеть, здесь высокие потолки сделают комнату больше изнутри. Если ещё опираться и на цветовую гамму, то данное решение будет лучшим выбором.       — Светлую или тёмную?       — Светлую, конечно. Ни для кого не секрет, что светлые оттенки, можно даже пастельно-серый, визуально будут лучше, чем тёмно-коричневый или другие цвета, — Кавех отвечает уверенно.       Где-то внутри засела мысль, что именно таких Азир и любит: смелых, готовых спорить с ним насчёт того или иного решения. Такие заказчики попадались Кавеху редко, но были. От силы два-три человека, из которых два вообще ничего из себя не представляли и спор с ними вызывал жуткий стресс и раздражительность. Помнится, в один из таких дней Хайтаму пришлось даже покупать чай с ромашкой.       — Хорошо. Далее, — Азар кивает и разрешает демонстрировать чертежи далее. Всё-таки в их работе именно они играют не менее важную часть.       Кавех откладывает чертеж в сторону, но не убирает далеко. Для полноты картины ему требуются все чертежи на столе одновременно, а если брать в расчёт, что размеры листов лишь А2, то должны были поместиться все пять работ.       — Мне нравится эти два чертежа, — хвалит Азар, указывая на второй и третий. — У вас намётанный глаз, Кавех.       — Спасибо, господин Азар... — подтягивая четвёртый чертеж и раскладывая его на столе, Кавех тянется к стоящим рядом тубусам. Пока все водят в воздухе пальцами по его линиям, юноша со встревоженным лицом ищет последний, пятый чертёж. Его господин Азар захочет видеть с вероятностью в сто процентов.       — Похвально-похвально, Каджех, каких студентов вы выпускаете.       — Не вводите меня в ступор. Вы же и сами тут учились в магистратуре, — ректор отмахивается, но мужчину это не отвлекает. Он сосредоточенно читает чертежи.       — Что касается того балкончика? Он есть на одном из чертежей, в котором я уверен, но не до конца. Вы, как специалист, должны знать, что такие смелые решения выводятся так же на отдельный чертеж.       — А, д-да, — Кавех не отпускает последний тубус из рук, нервно теребя его крышку. — Чертеж есть отдельно, на листе А1. Господин Каджех последние четыре дня гонял меня именно по этому чертежу... — прочистив горло, пальца парня сильнее сжали вещь в руках.       Азар два раза быстро моргнул и повёл бровью.       — Так и где чертёж?       — Тут такое дело...       — О! Нет-нет, Кавех. Не говори мне, что ты забыл чертёж дома, — ректор, который был ниже Кавеха на целую голову, выглядел в сто раз страшнее, чем если походил на бодибилдера. — Мы с тобой работали над ним последние сутки! Ты обещал довести всё до конца, выел мне все мозги крошечной ложечкой о том, что этот чёртов балкон нужен в этом проекте. И всё ради чего? Чтобы ты забыл его на итоговой демонстрации?!       — Что вы, мистер Каджех. Не злитесь, — предприниматель в утешающем жесте опустил руки на плечи ректора и в потухших глазах Кавеха всплыла надежда.       — Я тут живу недалеко... И машина под боком, я могу мигом съездить! Двадцать минут, и я буду тут! И-или давайте все пятнадцать.       — Нет, хватит, — Азар перебивает юношу и спокойный движениями похлопывает ректора по плечу, затем его отпуская. — Это безответственность с вашей стороны. По словам ректора, именно вы были инициатором этого балкона, что тянул за собой наличие пятого, необязательного, чертежа. Если вы вводите новшество в работу, то именно вы несёте ответственность за сто процентную отдачу. Вы этого не сделали и, к сожалению, для вас, я не могу пойти вам на уступки.       — Но вам же понравилась моя работа... И идея с балконом. На третьем чертеже видно, что риск стоит того. Тут почти все необходимые данные, господин Азар.       Мужчина лишь покачал головой и отошёл от стола, направляясь на своё место. Прежде, чем сесть, он добавил в заключении:       — Я выделил полчаса на всех. Каждому по пять-семь минут, и мне, около пяти, для принятия решения. Ошибка каждого — его личная ошибка. Для меня не проблема найти хорошего архитектора, будь он опытным, или как вы, господин Кавех, юным, но амбициозным. Но именно из-за одной ошибки, или наоборот, смелого, но доказанного решения, которое вы сегодня не предоставили, я делаю выводы.       Мир пошатнулся или это голова блондина перестала мыслить, но что было дальше, Кавех уже не воспринимал. Его усадили на место, даже ректор помог собрать его чертежи в один тубус и обречённо отдал ему в руки. Тубус выскочил из мокрых ладоней, громко стукнулся нижней крышкой о пол, да так и остался лежать под стулом блондина.       Выступающего вслед за ним Шатира он не слушал и не слышал. В голове роем вились мысли, как он мог забыть самый главный чертеж его проекта. Каджех действительно гонял и выносил ему мозг этим чертежом с балконом. Поначалу он вообще скептически отнёсся к такой идее. Называл её рискованной и что Кавех не справится с поставленной целью до презентации проекта.       Кавех справился. С истерикой, бессонными ночами, шумными обсуждениями и спорами с самим ректором университета. Если кто сказал бы положить плаху на кон, или отказаться от идеи с балконом, он бы выбрал первое.       Когда все поднялись для просмотра чертежей Шатира, а затем и третьего студента, презентацию которого Кавеха чудесным образом «проигнорировал», блондин остался сидеть на месте.       Своё имя он расслышал только через пару грубых, но не во всю силу, толчков в плечо:       — Кавех, чёрт возьми, — над ним возвышался Каджех и что-то пытался объяснить или же разузнать, но юный архитектор его не понимал. В ушах звенело, где-то отдалённо он слышал слова «в своём уме?!», «болван» и даже «я хотел не рисковать, но твоя мать была моей лучшей... аргх!».       — Я пойду. Мне пора, — подобрав с пола тубус, который удачно укатился уже под стол, Кавех забрал свой рюкзак, стоящий на его рабочем столе и, не слушая даже результатов, скрылся за тяжёлой, как ему показалось, дверью, его и остальных студентов, кабинета.       Ноги несли в мужской туалет. Благо, сейчас шла пара, до перемены ещё далеко и внутри он никого не встретит, кроме прогуливающих занятия студентов. Хотя нужно быть дураком, чтобы прогуливать пары в стенах университета, а не сладко посапывая дома в кровати или гуляя где-то с друзьями.       Кинув рюкзак и тубус на подоконник, юноша уткнулся руками в раковину. Отсутствие слёз было странным последствием. Этот проект был важен, он мог не только сплотить большую часть кредита, но и зарекомендовать себя как многогранный молодой архитектор. Трудился днями и ночами. Ректор даже разрешал не присутствовать в университете около 14 часов в неделю, что равнялось около шести-семи парам.       А он провалился. Так глупо и безответственно. Ещё и Хайтам утром переспросил, точно ли он всё взял. Конечно, тот явно не знал всю значимость этого проекта, но даже он, эта вечная душнила и раздражающая всеми фибрами души, поинтересовалась.       Неужели он навсегда останется второсортным, самым обычным, проектирующим какие-то школы и детские садики, архитектором.       — Алло, придурок, — Кавех на секунду встрепенулся, когда из динамика телефона послышался грубый мужской голос.       — Блин, прости чувак. Я забыл, что позвонил тебе, — блондин открыл кран правой рукой, а телефон сунул под ухо. — Кажется эмоции вышли из чата и из-под контроля. Короче, мне нужна доза чего-нибудь покрепче, но с возможностью добраться потом до дома, — вышло жалобно, но Сайно был не тем человеком, перед которым надо было юлить.       Как минимум по причине, что ему было на многое просто похуй.       Тигнари, с которым учился Кавех до четвертого курса, естественно, на разных факультетах, сдружились быстро. И несмотря на то, что на третьем курсе Тигнари вступил в отношения, с Сайно Кавех нашел язык быстро.       Или общую кружку в баре.       — Сегодня четверг, — предупреждающе вкинул в разговор спортсмен, чем вынудил Кавеха удивиться.       — Это тебя останавливает?       — Нет. Но у Тигнари могут возникнуть вопросы, — хмыкнув, из трубки послышалась какая-то возня.       Кавех промочил руки, встряхнул ими в воздухе, едва ли не выронив телефон, и пару раз похлопал себя по лицу. Краснота медленно сходила, в зеркале был уже привычный всеми Кавех: аккуратная прическа, пару заколок, ненавистное многими перо (а ещё сильнее непонятое), алые глаза с лёгким намёком на раздражение.       — Ладно, хер с тобой. Ты сейчас где? — наконец послышался голос Сайно.       — В университете ещё. Ты на машине?       — Идиот что ли? Я тебе в смертники не записывался. Пить в одиночку признак алкоголизма, — лишь буркнул в ответ Сайно. — Конечно я вызову такси. Займи себя чем-нибудь на десять минут.       Сайно кладёт трубку и Кавех остаётся тет-а-тет со своими мыслями и собой.       Хочется выпустить пар, но до бара они доберутся лишь через сорок минут. Возвращаться в кабинет не хочется, да и шататься по левому крылу корпуса, чтобы не дай Бог встретить кого-нибудь из знакомых — ну уж нет. А вот дождаться машины внизу, на боковой парковке, которая проглядывается лишь с правой части корпуса, решение выходит отличное. Перед этим ещё можно даже заглянуть на кафедру к Хайтаму, и кое-что стащить из заначки.       Забрав рюкзак и несчастный тубус, который носить вместе с собой уже становится невыносимым, Кавех поднимается на второй этаж и там, будучи объеденным столовой с правым крылом, направляется на третий этаж, где располагалась кафедра Хайтама.       Постучавшись, ему за дверью уже откликнулась Хайпасия.       — Хайтам, это ты? — девушка улыбнулась входящему, а когда подняла голову выше удивлённо ахнула. — А, это ты Кавех. Привет, — она мягко улыбнулась, приветствуя юношу. — Хайтам уже ушёл, если ты к нему.       Кавех улыбнулся, кивнул и зашёл в кабинет полностью.       — А, нет. Он кое-что забыл и попросил меня это забрать, если я всё ещё в университете. А я, как видите, всё ещё тут, да, — запнувшись в собственных словах он указал на рабочий стол соседа. — Я же могу пройти, да?       — Конечно. Хайтам же попросил, — женщина кивнула в знак одобрения и вернулась к монитору, явно занятая каким-то своими рабочими вопросами.       Кавех вновь прочистил горло, оставил свои вещи на стуле перед столом Хайтама, а сам сел в кожаное кресло, зачем-то для надёжности покрутившись на нём разочек. В прошлый раз, когда Кавех был тут последний раз, аль-Хайтам как раз распаковывал новое кресло себе на работу, которое получил за какие-то там заслуги. Возможно, это такой новый титул для душнил. И блондин полчаса клянчил посидеть в нём, почувствовать себя «боссом» и в целом убедиться в беспристрастной любви к хорошим и дорогим вещам.       Хайтам послал его трижды. При чём не на три буквы, а в кафетерий за кофе: «Принесёшь кофе, дам посидеть». И самое интересное, кофе Кавех приносил. Три раза.       И все три раза не тот кофе, которое пил аль-Хайтам, падла такая.       Остановившись взглядом напротив стола, блондин потянулся к первому ящику. Рыться в чужих вещах сильно не хотелось, хотя дома приходилось, потому что Хайтам, сволочь эдакая, любила класть некоторые вещи на место. На их законное место. И каждый раз Кавех взрывался до безумия, когда находил те самые места некоторых вещей, о которых он никогда в жизни бы не задумывался.       — Явно же спрятал недалеко... — оставалось ровно пару минут до того, как Сайно влетит на кафедру и разнесёт его в пух и прах. Кавех тянет второй ящик и там не находя искомое. Последний ящик, в самом низу, наконец выдаёт желаемое.       — Аль-Хайтам забыл сигареты? — Хайпасия несколько раз моргает, когда блондин поворачивается к ней со слишком уж счастливым выражением лица.       — Ам... Да? — звучит неубедительно, но у Кавеха совершенно нет времени что-либо доказывать.       — Мне казалось он почти бросил. Но ладно, его дело.       — Что ж, я нашёл то, что искал. Вернее, то, что попросил Хайтам. Мне пора!       Сверкая пятками, Кавех покинул кафедру. При чём настолько быстро уносил ноги, что не услышал, как ему кричали вслед, что он забыл тубус. Хайпасии оставалось лишь оставить сообщение Хайтаму, что его «ненаглядный» сосед забыл в его кабинете чертежи, попутно отбиваясь от заинтересованных вопросов профессора, что вообще тот проходимец забыл у него в кабинете.       А тот самый проходимец уже стоял на парковке, нервно закуривая сигарету. Руки дрожали как у восьмиклассника, который стащил у отца первую сигарету и пытался поджечь её спичками. Даже ветер был на стороне Кавеха и перестал дуть явно, насмехаясь над его попытками на долю процента погубить здоровье.       — У тебя точно не все дома, — издевательство над сигаретой прерывает мужская рука. Поначалу Кавех видит лишь кроссовки и спортивные штаны, а подняв голову натыкается на Сайно. К слову, тот был ниже его.       — Эй, жалко вообще-то, — бормочет, наблюдая как измученную сигарету выкидывают в ближайшую мусорку.       — За свои деньги что ли покупал?       — Нет, позаимствовал у аль-Хайтама, — фыркнув, Кавех прячет пачку в рюкзак и ныряет вслед за светловолосым в салон машины.       — Так и говори, что спиздил, — Сайно наклоняется вперёд и что-то говорит водителю. Сует ему купюру и возвращается на заднее сиденье, натыкаясь на хмурое лицо блондина. — Что? Хайтам всегда хорошо прячет сигареты, он бы в жизни не дал тебе их собственноручно.       — Ты слишком хорошего мнения о нём, — отвернувшись к окну, Кавех измученно смотрел на мимо проезжающие машины.       Всю дорогу до бара они молчали. Сайно сидел в телефоне и не мешал Кавеху топиться в собственных мыслях. Внутри всё плескалось, теплилось и ждало. Сайно, не раз выпивавший с блондином, знал, как его может разнести на эмоциональной почве.       Привык и старался молчать и слушать до того самого «БУМ» архитектора.       Несмотря на то, что часы показывали почти четыре часа вечера, у многих уже закончился рабочий день и людей в баре хватало. Официант, встретивший их на входе, узнал частых посетителей и повёл за столик в дальнем углу помещения. Тут Кавех не на шутку мог и напиться вдребезги, так как Сайно пил в меру, хоть и крепкий алкоголь, да и нареветься вдоволь.       Его слёзы, да и его в целом, там никто никогда не смог бы разглядеть.       — Из-за чего сыр-бор? — светловолосый сразу отправляет официанта за заказом: себе бокал чистого виски, а блондину два коктейля.       — Я запорол важный проект, — хмыкнул Кавех, играясь с лямкой рюкзака, который поставил себе на колени. — При чём так по-тупому... Просто забыл чертёж дома.       — И тебе не дали и шанса чтобы за ним метнуться? У Хайтама же есть машина, — хмурится собеседник и благодарит быстро вернувшегося официанта. — Спасибо.       — Да, спасибо, — Кавех тоже благодарит и подтягивает к себе первый коктейль, сразу выпивая одну треть из трубочки. — Нет, меня просто сразу отправили на галёрку.       — Придурки. Каджех так восхвалял тебя, но стоило ошибиться, как сразу послал тебя куда подальше. Старый пердун, — прошипел парень, сразу же делая глоток из своего стакана. — Жаль. Думаю, к тому времени ещё Хайтам был в университете. Могли быстро метнуться туда-сюда и готово. Тоже мне, важные особы ценящие лишних десять минут.       Кавех молча потягивал первый коктейль. Сайно, хоть и был изначально косвенно с ним знаком благодаря Тигнари, умел поддерживать не только словесно, но и, как сейчас, своим присутствием. Был лишь один маленький минус: вовремя затыкать шакалий рот, не позволяя выскочить оттуда подобию шутки.       — Как дела с Хайтамом, кстати?       — Как понять, как с ним дела? — Кавех встрепенулся, выгибая левую бровь. — Друг друга ещё ножом не пырнули, меня не выселили и даже на работу иногда ездим вместе.       Собеседник скрывает смешок за бокалом, но говорит уверено:       — А вы пропустили конфетно-букетный период что ли?       — Придурок, — шипит блондин, осушая до конца первый бокал и сразу подтягивая к себе второй, затыкая рот новой трубочкой.       Симпатию блондина к Хайтаму мог лицезреть лишь Сайно. С Хайтамом он был знаком ещё со школьных времён: вместе учились и жили недалеко. Разошлись пути, когда Сайно ушёл в класс со спортивным ориентированием, ушёл с головой в высокий спорт и занялся самореализацией себя, как спортсмена. Поэтому, когда Тигнари познакомил его со своим лучшим другом, а потом он узнал, что Кавех и аль-Хайтам живут вместе благодаря второму, тот быстро сопоставил два плюс два и внимательно следил за блондином.       Симпатия чувствовалась за версту в отличии от уверенности.       — Слушай, хочешь спор?       — Ты специально это спросил, когда я уже вдул два коктейля? — алые глаза с грустью взглянули на друга. — О чём спор?       — Я помогу тебе с хорошо оплачиваемой работой по твоей специализации, если ты... влюбишь в себя Хайтама, — светловолосый залпом допил свой бокал виски и с грохотом поставил его на стол.       — Скажи честно, ты придурок?       — Чего сразу оскорблять? — обиженно фыркнул Сайно, но гнуть свою линию не перестал. Его план зрел уже давно, учитывая наблюдения не только за блондином, но и за Хайтамом. — Как по мне все в плюсе. Даже Хайтам.       — Даже Хайтам? — недоверчиво уточнил Кавех.       — Конечно. Такого парня как ты заполучит не каждый, — Сайно кивнул и протянул руку. — Так что?       Кавех молчал и подозрительно покосился на протянутую ладонь.       — А если об этом споре узнает Хайтам? Ты же знаешь его, он меня и вовсе из дома выгнать может, если я его в койку загоню, а окажется, что всё блеф.       — А я и не говорил, чтобы ты с ним спал, — хихикнул юноша, помахав ладонью прямо перед носом. — Покажи, что вы в отношениях и ты победил. А уже: целоваться, обниматься и трахаться с ним — дело твоё.       Блондин проглотил ком в горле и нервно протянул вспотевшую ладонь. Он либо полный идиот, который вцепился в идею с работой, или где-то внутри него сидит мысль, что аль-Хайтам придурок не на все сто процентов, а на каких-нибудь восемьдесят и двадцать процентов он смог бы альтруистично отдаться ему, Кавеху, который столько лет идёт с ним рука об руку, даже, если в виде эмоционального бедствия или тайфуна.       Рядом же.