кошка.

— Когда ты уходишь, все становится слишком пусто. Моя квартира уже не кажется такой родной без тебя. — Что ты мне предлагаешь? Серёжа отворачивает голову, задумываясь над поставленным вопросом. За окном корвета можно спокойно разглядывать ночной Киев, что так красиво выглядел под светом фонарей и луны. На улицах много людей, ведь после захода солнца особенно красиво, и тем более прохладно. Любители шумных развлечений отправляются в молодежные клубы, пока влюбленные пары наслаждаются прекрасными видами столицы. Особенно приятно смотреть за жизнью города, что не даёт скучать. — Я хочу кота, Кир. Чтобы он напоминал мне о тебе. — За ним нужно ухаживать, где я тебе сейчас его найду? Если бы тебе правда надо было, ты бы сам его купил. — Курсед никогда не поддерживал идеи темноволосого, заставляя того убиваться по каждому проебу. Серёжа всегда искал вину в себе, всегда помогал Киру но не получал ничего в ответ. Он вёлся на все его провокации, стоило Курседу лишь сказать банальное "пожалуйста". Старший всегда делал все, чтобы угодить сплитовому, и иногда это помогало, пока что-то не попросит он сам. Акума не понимал причину таких ответов, ведь не сделал ничего плохого, но видимо его друг так не считал. — Кир, пожалуйста. Сделай хоть что-то для меня, я не хочу терпеть все это. — Если не хочешь, я могу оставить тебя на этой улице, и ты будешь добираться домой пешком, пока я буду развлекаться со шлюхами. — Кир улыбается, заставляя Акуму вновь обдумать все сказанное. И он любил это делать, но не любил самого парня. Серёжа правда хочет прямо сейчас выйти из машины, и идти домой пешком, но от этого навязчивое чувство вины не пропадет. Только с каждой секундой увеличивается, заставляя закрыть лицо руками, но он не дает себе реветь ведь так получит большую порцию оскорблений. Только почему сейчас Курсед молча смотрит на него, хоть и боковым зрением? Но со вздохом отворачивает голову, и уже через пару минут останавливается на первой парковке. Серёжа губы поджимает, смотря в окно. Он сейчас не хочет ничего, лишь бы быстрее оказаться дома. Курсед на дорогу смотрит, вглядываясь в номера и марки машин. Со стороны отчётливо слышатся тихие всхлипы, уже не смотрит на того, кто их издает. И кажется, что он любить не умеет, хотя так оно и есть. В машине весит мертвая тишина, что так сильно давит на уши. Да и даже Киру это не особо нравится, поэтому он в ближайшие двор заворачивает, который не знает даже. Многоэтажки красиво выглядели под светом луны и фонарей, может и атмосфера в этом была. На парковках возле домов не много машин, хотя казалось бы, должно быть на оборот. На свободном месте сплитовый машину паркует, сразу поворачивая голову на парня. — Где мы? — у Серёжи голос дрожит чуть, но он пытается говорить чётче. Непонятный страх чувствуется через буквы, да и без них тоже. Курсед молчит, смотрит в зелёные глаза, что так бегали по салону машины. И кажется, будто ему тоже страшно. Он губу кусает, и рукой в перед тянется, чужую берет, пальцем большим кожу молочную разглаживает. Действует нежно, как только может. Кир руку чужую к своему рту подносит, по косточкам пару раз пальцем проводит и целует сразу, поднимая взгляд на Акуму. Зелёные глаза напротив в карие смотрят, пока зрачки расширяются заметно. Ласок таких давно не было, и не привычно даже. Но только прошлый вопрос покоя не даёт, что тут может только случится. — Серёж, разве тебе нужен этот кот? Может лучше игрушку какую? — Курсед вздыхает, опуская руку Акумы. Но тот лишь качает головой в стороны разные, совсем не согласен. Только мягкую игрушку будет так же приятно гладить, как маленького котенка, что так мяукает под боком? Все таки идея плохая, но предложить тоже стоило. Хотя без разницы, кто будет лежать рядом и выслушивать все, что за день накопилось, разве что тимейты в доте, и то не очень приятные для ушей слова. Кир тянет парня вперёд, и тот поддается легко, вроде даже и доверяет. Только вот одуматься не успевает, как чужой язык в теплый рот залазит. Проходит по ровному ряду белых зубов, по небу и с языком чужим сплетается. Мягко довольно, но не сильно приятно. Акуме кажется, что все это не правда, и большего быть не может, но кто знает? Глаза прикрывает, полностью отдаваясь в поцелуй. Коленки сводятся сами, чуть ли не вжимаясь в друг друга. Кир рукой под футболку чужую залазит, ладонь на талию кладёт сразу, сжимая достаточно сильно. Серёжа брови к переносице сводит, в поцелуй стонет тихо и глаза сжимает со всей силы, не очень приятно все таки. Курсед тело сжимает, красные пятна останутся точно, точно не синяки. Он руку расслабляет, выше ведет и до сосков чувствительных доходит. Во круг одного крутит, заставляя Серёжу вперёд поддаться, лишь бы почувствовать прикосновения желанные. Сплитовый улыбается лишь, разрывая поцелуй наконец. Только начатое не продолжает, к уху наклоняется, горячим дыханием опаляет и усмехается. Раковину ушную облизывает, убирая руку с тела горячего. — Все потом, милый мой. — Издевается только. За мочку уха кусает и отодвигается, руки на руль кладет и улыбается. Серёжа только глазками хлопает, ведь не может все так быстро закончится. Все могло произойти иначе, но не остановиться на таком горячем моменте. Хотя, даже это могло быть к лучшему. Только боль в боку не будет отпускать еще пару минут, отдавая очень неприятным жжением. Руки у Кира довольно сильный, и любое их нажатие всегда будет оставлять адскую боль. И он иногда пользовался этим, специально сжимая чужое худое запястье в своей руке. Это слишком больно, но когда на бледной коже видны красные полосы — это уже больше нравится Курседу. — Отвези меня домой, Кир. Ты заебал. — Акума хмурится, зажимая глаза, которые тут же рукой протирает. Ему это не нравится, слишком все противно и неправильно. Курсед усмехается, нажимая на педаль газа. Главное сейчас выехать с чужого двора, а потом уже увезти парня домой. Пока за окном начинают мигать многоэтажки, пока в квартирах хозяева выключают свет, ко сну готовясь. Сейчас небо темное, ведь не рано на улице, звёзд много, в некоторых местах даже ярких слишком. Во всем контраст есть, это выглядит слишком красиво, хотя вроде ничего необычного в этом нет. Иногда хочется забраться на крышу и провести там всю ночь, смотря на открытое небо и обдумать свои мысли. Только тогда можно быть самим собой, и соседи бы точно не подслушали, да хотя им это не очень нужно. Да и кто захочет слушать проблемы двадцати летнего парня? Но только уже в конце дороги Акума из своих мыслей выходить, ведь машина не едет уже почти две минуты. По сторонам смотрит, осматривая дом свой, засматриваясь на темное окно своей кухни. Переводит взгляд на Кира, губы кусает и ремень отстёгивает, не уводя взгляда. В глаза карие смотрит, и вперёд аккуратно тянется, кладя руку на щёку. Аккуратно и смазано в губы целует, начиная губы чужие вылизывать. Но Курсед не отстраняется даже, улыбается и глаза слегка прикрывает. На последок Акума в щеку целует, и сразу из машины вылазит. Рукой машет, улыбается ярко и дверь машины закрывает, сразу в подъезд убегая.

***

Серёжа бессмысленно смотрит в экран монитора, что на вид только интересное видео на ютубе. Но оно того точно не стоит. Только вот даже через наушники он слышит ритмичный стук тонкой кости пальца об деревянную поверхность двери, что настойчиво ждет пока хозяин квартиры встанет со стула и наконец откроет чертову дверь. Акума с точной уверенностью знает, что за гость в поздний вечер ломится. Он вглядывается на телефон, с которого писал множество сообщений только одному контакту, поэтому встает с компьютерного кресла, поправляет мятую футболку и спешит крутить серебряный замочек. Но даже камень с души слёг, и Сережа уже дверь отворяет, снова любуется Киром, пока тот из-за всех сил старается выдавить до жути конченую улыбку. На татуированных пальцах сидит белый маленький котенок, на боку которого виднеются трёхцветные пятнышки, сразу же направляет все внимание на себя. Слишком милый такой. Сликшом маленький. Точно в мальчика весь, с красивыми глазками зелеными. Пальцы сами тянутся к пушистому комку, темноволосый аккуратно забирает кота с рук, пропуская Курседа в квартиру. Стоять на холодном кафеле, освещённым тусклым фонарём подъезда босыми ногами совсем не хотелось. В голове Курседа крутятся пару обыденных сообщений с просьбами прийти в который раз, видите ли Акуме снова внимания не хватает, или же Акуме снова скучно. Ноги даже ватными становятся, но сплитовое чудовище переступает себя. Раздумывает пару секунд, и все же решается. Он все же проходит внутрь, и оба уже совсем скоро садятся на мягкую двухспальную кровать, выпуская игривого котика. — Кир, ты откуда его притащил ? — улыбка чуть ли не до ушей, будто рот сейчас порвётся. Да и сердце вдалбливается в ребра, как сломает и выпрыгнет, Но кажется, что ещё чуть-чуть и тяжело дышать будет. Пока руки скользят по мягкой шерстке, он речь решает продолжить. — Он слишком красивый, хочу чтобы он был со мной всегда. — Акума точно в восторге. Курсед лишь плечами пожимает, радуется эмоциям парня и непоспешно ухмыляется. Аккуратно касается подборока своего, проводя пальцами по скуле острой, думает о чем-то. Точно медлить он не собирается. Только начинает рассматривать спокойное и бледное лицо. По всей видимости, темноволосый заметил взгляд на себе, от чего Курседу не становится неловко. Он прядь волос тёмных за ухо аккуратно заправляет, с любовью, казалось бы. Гладит по щеке бархатной, спуская пальцы к шее. Только вот любая тактильность со стороны младшего не была нормой для них обоих, только редко. Они не были друзьями давно, но в их отношениях тактильности минимально. Заинтересовынный бумажкой кот убегает с кровати, переключая весь очаг на фантик из под конфеты, что на полу валяется в соседней комнате уже, наверное, слишком долго. Кареглазый лёгкую напряжённость патлатого прекрасно чует, и действовать медленнее начинает. Кир двигает Акуму ближе, прижимая к стенке кровати. Сам бережно берёт кисть руки светлую, выцеловывая доверху, и прижимает Сережу к спинке кровати. Для удобства своего только. Курсед ноги сам раздвигает, проводя по коленками и проводя по ним рукой. В глаза зелёных страх видется, да и сам он губы из-за него кусает. Курсед улыбается, пускает руки под футболку, снимает сразу и в поцелуй заводит. Холодными ладонями водит по телу горячему, пальцем по соску вставшему водит, и бусинку сжимает, заставляя Акуму в поцелуй простонать. Сжимает, крутит и вытягивает, слишком много берет на себя. Серёжа кладет свои руки на плечи чужие, сжимая сильно. Кир поцелуй разрывает, на конец по губам лижет и к шее припадает. Только сейчас Акума чувствует ядкий запах алкоголя, и ясно все сразу. Сплитовый кожу молочную всасывает и кусает, оставляя след от зубов прямых. Зализывает сразу, ниже идёт и дорожку из укусов оставляет. Кир свободную руку на талию кладет, сжимая сильно, заставляя выгнуться в спине. Только быстро на спину Акуму кладет, следя за тем, как начинают бегать зеленые глаза. Курсед аккуратно стягивает штаны клетчатые, проводя по красивым и худым ногам рукой. Ведет от колена до ляжки, хватая за резинку боксеров. Оттягивает, отпуская резко, из-за чего она по коже белой шлепает, оставляя красную полосу. Но довольно быстро и их снимает, заставляя Акуму пытаться свести ноги, но этого не получится явно, между них сидит Кир. Серёже кажется, что сейчас его сердце выпрыгнет из груди, но этого не происходит. Он неуверенно залазит руками под черную кофту, за края подцепляет, и снимает ловко, открывая взор на красивую грудь. Курсед улыбается, ведь Акума пытается не стоять на месте. Сам с себя штаны стягивает, и разводит ноги Черноволосого руками. Прикусывает губу, и сует ему же пальцы в рот. Серёжа фаланги облизывает, проводя по ним мокрым языком. Но только их Кир высовывает, и к колечку мышц подставляет, Акума сразу головой крутить начинает. Тянется до тумбочки, и достает баночку смазки, которую в татуированную руку подаёт. Кир усмехается, откручивает крышечку и на пальцы выливает, вновь подставляя их ко входу. Толкается медленно, начиная пальцем одним двигать. Серёжа лишь рукой рот закрывает, и кожу кусает. Расстягивает медленно, аккуратно вставляя второй палец. Двигается увереннее, и быстрее тоже. Как только фалангами толкаться становится легче, он третьим входит, начиная двигаться быстрее чем ранее. Серёжа в спине выгибается, прикусывая свою руку чуть ли не до крови. Стонет тихо, и глаза закатывает, пока Кир его пальцами вытрахивает. Но как только они нутро горячие покидают, Акума лишь вздыхает недовольно, чуть расслабляясь. Он свои ноги шире разводит, полностью открывая вид на свое красивое и пока девственнее тело. Курсед с себя стягивает боксеры, проводя рукой по вставшему члену. На него же смазку выливает, расстирает и к колечку мышц подставляет. Коленями в кровать упирается, берет за талию Акуму и к члену подставляет. Аккуратно головкой проникает, медленно дальше двигается. Серёжа тянет Кира за плечи на себя, в поцелуй затягивает, и ближе прижимает. Сплитовый улыбается, полностью проникая в чужое тело, и на поцелуй отвечает. Дает привыкнуть, и двигаться начинает. Медленно и плавно, выходит на половину и толкается обратно, только быстрее чуть. С каждым толчком начинает двигаться быстрее, пока тело под ним так и выгибается. Серёжа только в поцелуй стонет, который разрывает сразу и шею царапает ногтями, в нее же утыкаясь. Курсед получает все сладкие стоны на ухо, что заставляет улыбаться ещё шире. Он начинает двигаться все быстрее, пока перед глазами уже начинает хлестать звездопад. Через пару толчков попадает в простату, из-за чего Акума в спине до хруста выгибается. Кир руку на чужой член кладет, начиная двигать в такт своим движениям. В комнате становится слишком жарко, кажется будто окна запотели. Только частные шлепки и стоны так и разносятся по комнате. Акума слишком резко кусает Кира за шею, из-за чего сплитовый его бок с силой сжимает. Только вот зеленоглазый чужое имя выстанывает, пока в его тело вдалбливаются с дикой скоростью. Только через пару толчков Сережа на кровать падает, а потом сразу в чужую руку изливается. Курсед через пару толчков чужое нутно покидает, по члену пару раз проводит и на живот Акумы кончает. Улыбается, в ящик за салфетами тянется, и сперму убирает всю. Обратно на тумбу кидает, и в лоб Сережу целует. Хотелось бы открыть окно, ибо в комнате слишком душно, но вставать не хочется никому. Кир уже обмякшее тело укрывает пледом мягким, на ощупить очень приятным. Сам ложится рядом, выдыхая в потолок. Акума жмется к Курседу, совсем не думает о том, что у такой истории может быть плохой конец. Сплитовый улыбается, жмет горячее тело к себе и аккуратно целует в щеку, рукой обвивает талию, и рукой по спине проводит. Серёжа же кладет ладонь на чужую шею, к которой двигается, и в нее же утыкается. Дышит часто и равно, пытаясь отдышаться. Курсед рассцеловывает щеки чужие, чуть задевая языком. Только вот Серёжа засыпает довольно таки быстро, пока сплитовый ещё около получаса пытается уснуть. Акума просыпается из-за хлопка дверной двери, и вскакивает тут же. Рядом нет Курседа, только маленький котенок, что так спокойно и тихо спит. Серёжа все тут же понимает, и надежд ни на что больше нет. Руками он лицо закрывает, сразу в слезы падая. Капли по лицу стекают, падая на белый и мягкий плед. Акуме лишь хочется надеяться на то, что Кир сейчас прийдёт с подарком, но это не тот конец. Кажется, что весь мир против него, только в чем он так провинился? Серёжа боится всего этого, дрожит весь и руками к телефону тянется.

akumaqqe

кир

вернись прошу

блчть

пожалуйста кир

я не могу правдп

чувак я тебя очень люблю

прошу прийди только

08:17

а память комом в горле станет шрамами на теле

ведь все, что он оставил после - капли на постели.