Спаси меня

— Итак, Вальтер, — протянула задумчиво девушка, с тёмными волосами, поправляя очки на переносице одним пальцем. — Давай тогда начнём с чего-нибудь простенького, расскажи, как у тебя дела в школе? Я отвожу взгляд, глядя в сторону декоративной жёлтой вазы, что совсем не подходила под дизайн всего офиса в целом. Выглядит, как подарок от дорогого человека, поэтому она стоит здесь. Девушка терпеливо ждёт, перелистывая страницы своего блокнота, что-то вписывая в него. Я невольно пытаюсь подсмотреть, но она переворачивает его записями вниз. — Вальтер? — А… эм, извините. У меня всё в порядке. Психиатр удовлетворенно кивает на мой ответ, пробегая глазами по моему лицу. Неужели я выгляжу настолько нервным в диалоге с ней? — Я у тебя не первый врач-психиатр, не так ли? — её улыбка мягкая, полная нежности. Она точно хочет, чтобы я был с ней откровенным. — Хорошо, Немо, но я спрашивала именно у Вальтера. А теперь, её улыбка кажется мне более жестокой, и уже не видно той нежности и доверия, которое она выстраивала между нами в течение прошедших пятнадцати минут. Руки начинают дрожать, а со лба стекает несколько капель пота. Почему мне так страшно? Ведь каждый психиатр в курсе… Но всё это, будто первый раз. — Понятно, после событий в прошлых школах и постоянного провала памяти ты теперь совсем боишься открываться снова… — девушка вздыхает, протягивая ко мне свою руку. — Я хочу тебе помочь. Ты в курсе о произошедших, месяцем ранее, событиях в твоей новой школе? — Про Амелию? Я… да, конечно помню, — кивнул я. Неужели она подозревает меня в этом? — Мне показывали улику… там была угроза посланная мне. — Правда? — теперь, она выглядит менее уверенной в себе. — Тем не менее, Немо, могу ли я поговорить именно с Вальтером? — Я не совсем уверен, что он захочет говорить, но… хорошо. Прикрыв глаза, аккуратно облокачиваюсь на грядушку мягкого кресла, в котором сижу, подперев голову кулаком. Это всё так трудно… почему мои родители всё ещё записывают меня на сеансы с этими врачами, если я полностью здоров? По крайней мере, так считаем мы. Просидев так, по ощущениям, около пяти минут, я то и дело практически начал засыпать, а не пытаться дать волю второму «Я». Но так казалось только мне, до того… — Ох, ладно, вероятно Вальтер и правда не хочет разговаривать, мы можем обсудить другое. Скажи, есть ли у тебя близкие друзья в школе, с момента перевода? — Конечно есть, — я открываю глаза, пронзительно уставившись на неё. Девушка молчит некоторое время, поддерживая зрительный контакт. — Лиен, София, Сэм… все они наши замечательные друзья, — по изменению эмоций на женском лице, кажется, что до неё дошло. — И также Яков… о, Немо вновь наступает на те же грабли, влюбляясь в отстранённого парня. — Ясно, — темноволосая что-то зачёркивает в своём блокноте, сводя свои подкрашенные брови к переносице. — А ты, Вальтер, сам что думаешь? Я постукивал пальцем по подлокотнику, размышляя над её словами и невольно улыбнулся. Девушка же растерялась такой реакции. — Что? Вам психиатрам одно и то же пишут, что обычно вторая личность человека более агрессивная? — я усмехнулся, поднимаясь с кресла, зажимая врача в её стуле, глядя сверху вниз. Она завела руку за спину, явно готовая к моим резким действиям. — Не стоит. Ты ведь сама хотела поговорить? И что, неужели ты сделаешь больно такому хорошему человеку? — Твои психологические приёмы не сработают, Вальтер. В твоей мед карточке всё подробно описано, так что сядь обратно и давай поговорим нормально. Тяжело вздыхаю, всё-таки неуверенно киваю, плюхаясь обратно в мягчайшее кресло. — Я делаю это только для благополучия Немо, — прищуриваясь, сжимая край подлокотника, наблюдая за тем как она пишет. Эта острая чёрная ручка отлично бы смотрелась торчащей, например, из её глаза… — Ты не считаешь, что без тебя ему было бы куда лучше? Обиженно поджимая губы, я стараюсь справиться с накалом эмоций внутри меня. Точнее, он пытается. — Ты разве не психиатр? — хмурюсь, закидывая ногу на ногу, с нескрываемым раздражением пялясь на неё. — Так где твой профессионализм? Без меня он уже давно не выжил бы в этом мире, а подавляя, как вы оба отзываетесь, Вальтера, лишаете его в умении постоять за себя! Она не сдержала искреннего смешка с моего размышления. Хотя, возможно, она и права… — Ты хочешь быть полезным самому себе, тем не менее, всё равно можешь навредить людям, если посчитаешь их угрозой. Диссоциативное расстройство, Вальтер, это ужасно. Ты ошибка, которую создал Немо, чтобы защитить себя от факторов внешней среды, что он посчитал угрозой, — психиатр протянула ко мне руку, касаясь ладони. — Но нам нужно выяснить, откуда и когда ты появился. Пойди на контакт хотя бы со мной. Рассматривая наши руки, я звонко хохотнул, одёрнув её. Она обречённо вздохнула, пялясь в моё лицо. Серьёзно? — Называешь меня ошибкой и просишь выйти на контакт? Не надейся, — усмехнулся я, скрестив руки на груди. — Подавлять меня медикаментами всю жизнь не выйдет. — Я могу диагностировать тяжёлую стадию раздвоения и тогда, Немо отправят под присмотр больницы. По хорошему, так и стоило сделать ещё давно. Она сжимает шариковую ручку сильнее, кажется, совершенно теряя терпение, хотя старается это не показывать, так как это некомпетентно. Наступает тишина. Я прожигаю девушку взглядом, полным раздражения, пока на всю комнату не раздаётся неприятное пиканье таймера, оповещающее об окончании сеанса. В этот же момент моё сознание будто бы вновь обрело ясность и даже сонливость прошла. — Ладно, — психиатр вновь улыбается своей доброй улыбкой, отрывая от блокнота листочек, вручая его мне в руки. — Тогда приходи на следующий сеанс через неделю и мы уже обсудим твоих недругов. Я увеличу нам продолжительность сеанса. — Эм… — я в замешательстве глядел прямо на лист с названиями новых препаратов, или это были слова на другом языке? Сколько вообще времени прошло? Я совсем потерял счёт… — Да, наверное, хорошо? Темноволосая кивает, внимательно изучая мои смешанные эмоции.

Если у меня раздвоение личности, то почему я продолжаю убеждать себя в том, что это обычные провалы в памяти?

— Нам предстоит много работать. Я оборачиваюсь на врача, стоя уже возле двери. Она медленно машет мне рукой, поправляя свои очки, более не обращая на меня внимания. Врачи… им всем на самом деле всё равно на проблемы остальных, правда же?

«Правда»

***

Прощаясь с милым фармацевтом, что помогла мне разобрать выписанные лекарства, я покидаю аптеку, глядя в небо. Только что было ясно, а теперь идёт дождь… ох уж эта чёртова погода. Обречённо вздыхая, я опираюсь плечом об стену, принявшись просто ждать. Пережду дождь и пойду домой, а там уже всё равно, что мне скажет мама и как отчитает папа. Смысла вызывать такси тоже нет, денег совсем не было. Я заглядываю в белый пакетик с эмблемой аптеки, рассматривая несколько упаковок от новых лекарств и ампулы. Неужели это так необходимо? Единственный минус в моей болезни — забытые события. Из-за этого приходится всё время мягко переспрашивать о том, что вообще произошло. Может, стоит уже всем рассказать, а не слепо прятать диагноз за «плохой памятью»? Нет, ещё не время… — И чего это мы тут стоим такие грустные? Режущий до боли знакомый голос раздался сбоку, отчего я даже подпрыгнул, чуть не свалившись с небольшой лестницы вниз. Обернувшись, я замер, в замешательстве пялясь на парня с чёрным зонтиком. Из-под него показалась самодовольная улыбка. — Габриэль… — свёл брови к переносице, скрещивая руки на груди. — Что ты тут делаешь? — я осмотрел его гордым взглядом сверху вниз. — Ну… я недалеко живу, вот, — он поднял пакет с продуктами, — вышел в магазин. Поджав губы, мой взгляд смягчился и я понимающе кивнул. — Ты ждёшь, когда закончится дождь? — он усмехнулся, когда люди научились читать мысли? Поднимаясь ко мне вверх по лестнице, остановился напротив. — Тогда будешь тут долго. Дождь точно не собирается в ближайшее время заканчиваться. Отведя взгляд, осмотрел лужи на земле, размышляя над сказанным. Возможно, он прав, но я ведь не могу просить у него занять мне денег… а у родителей, ну, лучше промокнуть и заболеть ларингитом. — Ничего, я подожду… — Ты можешь переждать у меня, — парень слегка склоняет голову, рассматривая моё лицо. Он младше на год, но выше на сантиметров пятнадцать точно. — Не смотри так недоверчиво, я парень не плохой, — Габи улыбнулся. — Извини, я немного неуверен. Габриэль звонко рассмеялся, протянув руку к моей макушке, потрепав по голове, отчего аккуратно уложенные волосы превратились в гнездо. От этого жеста я слегка смутился, отведя взгляд, принявшись на ощупь поправлять прическу. — Ничего, я бы на твоём месте себе тоже не доверял, но лучше, чем ждать тут, — он вздыхает, потягивая меня за руку к себе под зонт, заставляя прижаться ближе. Я очень хочу возразить, но начавший лить с новой силой дождь, заставляет промолчать. — Идём, переждёшь его и поедешь домой. Я не возражаю, молча следуя рядом с ним под зонтом, рассматривая серые улицы и грустных людей вокруг. Летал я однажды в Россию, а ещё точнее — Санкт-Петербург, — отличий ноль. Габриэль также молчит, придерживая для нас двоих зонт. Его лицо совершенно расслаблено: нет этой противной наглой ухмылки, взгляд не ищущий чего, за что можно приструнить. Он выглядит… довольно уютно? Возможно, на такого Габриэля Яков и клюнул однажды. Но я, к счастью или сожалению, не такой. И моё сердце… нет. Моё сердце закрыто от всех людей. И я хочу верить в это. Мы проходим половину парка, как он решает остановиться на одной из скамеек, ставя на неё пакет со своими продуктами. Я совсем не против, лишь остаюсь стоять рядом под зонтом, который он вручает мне. — Подержи, пожалуйста, я позвоню сестре и предупрежу, что приду не один, — Габриэль улыбается и я киваю ему. Сжимая чёрный зонт в руке, наблюдаю за тем, как русоволосый парень поворачивается ко мне спиной, прижимая телефон к уху. Мне приходится поднять руку выше, чтобы он не втыкался головой в зонт. Не совсем удобно, но не выпихивать же его под дождь. — Алло, Руби… Он начинает неинтересный и типичный разговор с сестрой, та спрашивает про покупки, а он отвечает. Я отвожу скучающий взгляд в противоположную мне сторону, рассматривая нескольких людей, что сидели на лавках с зонтами, а кто-то, натянув на голову капюшон своей куртки, мчался быстрее до любой ближайшей крыши. Ноябрьский дождь — один из самых холодных и противных во все месяца. Меняя зонт в руках, я прячу замёрзшую ладонь в карман пальто, нащупывая в нём свой телефон. Хотелось заглянуть, кто бы мог написать за последние десять минут, но сделать это онемевшей рукой так же сложно, как достать его не уронив. — Да, жди, через минут пять будем. С этими же словами Габи сбрасывает исходящий вызов, отправляя смартфон во внутренний карман куртки. Он её не застёгивал с начала нашего столкновения? Что за человек… — Ну что, идём? — он улыбается мне, кажется, самой светлой в своём арсенале, улыбкой. Хочет произвести на меня новое хорошее впечатление? У него ничего не выйдет. Я киваю и его рука тянется прямо к зонту, накрывая мою. Ладно, а вот этот жест заставляет моё сердце пропустить удар. Только вот… я не чувствую ничего смущающего, а наоборот — жуткое напряжение. Мои глаза бегают в замешательстве по его лицу, но он спокойно смотрит на меня в ответ. И так несколько секунд. — У тебя ладонь ледяная, — наконец замечает он, сжимая мою руку сильнее. Спокойно, Немо, как бы тебя сейчас не бесили его попытки быть милым, всегда нужно держать себя в руках. Сколько дают за причинение особо тяжких? Боже, о чём я вообще думаю?! — Пошли скорее домой, — Габриэль забирает у меня зонт прямо в тот момент, когда напротив нас останавливается двое человек. И каково моё удивление, когда я вижу слева от себя два знакомых лица, одно из которых, мне точно хотелось бы видеть меньше всего. Что это за день неожиданных встреч? Лиен смотрел на меня и Габи с явным раздражением, а Яков выглядел спокойно, но его глаза выдавали абсолютно всё — он разочарован. Я бы возмутился из-за этого, но его можно понять: бывший парень и объект воздыхания (я могу так выражаться о себе вообще?) стоят и практически держатся за руки. Стоп… Я напугано смотрю на свою ладонь, что недавно касался Габриэль, а Яков это видел! Чёрт, чёрт, чёрт… — Ну привет, ребята, — ласково произносит русоволосый, притягивая меня за талию ближе к себе. — Не стой под дождём, Немо. Мы с Лиеном покосились на Якова и, клянусь, в этот момент мне привиделось то, как Яков душит Габриэля. Я уверен, если его рука пролежит на моей талии ещё больше пяти секунд, он оторвёт её к чертям и скормит любой бродячей собаке. Или мне так только кажется? — Гуляете? — лишь произносит одноклассник, сквозь стиснутые зубы. Я отрицательно качаю головой и он заметно расслабляется. — Встретил Немо возле аптеки, он так грустно стоял и смотрел на дождь, что я позвал его переждать у себя. Светловолосый смотрит на меня с надеждой, он точно не хочет верить в его слова, конечно… Но Габриэль нигде не соврал. — Это правда. Я стыдливо пялюсь в землю, более не желая видеть разочарования в любимых глазах. С другой стороны, разве это важно? Габриэль просто захотел помочь мне без задней мысли, а я продолжаю держать его во врагах. Он даже ничего не сделал… — Понятно, — тихо произносит Яков, но я успеваю уловить его слова. — Мог бы позвонить мне, я живу чуть дальше, чем Габриэль, но всё же… — Извини, я даже не подумал, — вытягивая телефон из кармана, жму несколько раз на кнопку блокировки, цокая. — Тем более он разряжен. Мне ещё повезло, что Габриэль заметил меня. — Ну, это верно, — протянул Лиен, пихая Якова в бок. — Пошли давай. — Да, мы тоже пойдём, — соглашается Габриэль, потягивая меня за собой, но я продолжаю взволнованно пялиться прямо на Якова. — Кстати, пока мы не ушли… Мы втроём оборачиваемся к нему, внимательно слушая. Габи самодовольно ухмыляется, сжимая пластиковую ручку зонта в руке. У меня странное предчувствие. — Не стоит так волноваться, Яков, твой Немо меня не интересует, — он медленно кивает, всё также продолжая сжимать ладонь на моей талии. — Но быть с ним другом я очень хотел бы, — я прикусываю нижнюю губу, глядя на то, как он подмигивает после сказанного. Яков тяжело вздыхает где-то рядом. — Да мне какая разница? Хоть встречаться начните, Немо меня совершенно не интересует. С этими словами Яков, опуская зонт чуть ниже, разворачивается и уходит прочь. Даже Лиен замирает, непонимающе провожая лучшего друга. Неужели…

я снова…

провалился?