Автор: Намиказе Менма.
Пункт №1: Он раздражает. После своего обыденного пробуждения, будучи сонным, я заварил крепкий чай и направился освежиться на балкон. Неспешно рассматривая прохожих, я подмечал некую занятость и спешку — истинный символ будничной рутины. По моему телу прошлась лёгкая дрожь утренней прохлады, а внезапный низкий голос позади заставил невольно встрепенуться и сосредоточиться на безопасности своей задницы. «Прекрасное утро, не думаешь, Менма-кун?» — передо мной со всей своей невозмутимостью предстал мой друг — Чараске: доброжелательная улыбка на лице, руки за спиной (скорее всего, там была очередная красная роза), одежда помятая и вид запыхавшийся, — точно бежал. Раздражает он меня очень сильно. Однако, каждое спонтанное утро и завтрак, проведённые в компании этого Учихи оставляют лёгкое умиротворение на моей душе на весь последующий день. Пункт №2: У него проблемы с девушками. «Дорогая Сакура, твои глаза подобны весенней листве Конохи — новорастущие и невинные, такие прекрасные и завораживающие! — начал излагать свою лиричную песнь Учиха, вертя меж пальцев чуть подгнившую алую розу. — Примешь ли ты мой скромный подарок, который так сильно напоминает всё твоё очарование?» — напоследок он подмигнул, оставляя этакую вишенку, подобно усладе для собственной привлекательности. «Спасибо, но у меня совсем другой вкус, как в цветах, так и в парнях, в целом», — безразлично отвечала Харуно, переводя своё внимание на совершенно иного парня, на коего многие возлагали большие надежды. Хината также не теряла бдительности и устремила свой взгляд на Сакуру, предупреждая о последствиях её возможных необдуманных выходок. Да ты настоящий эталон, Намиказе Менма. «Менма-ку~н, не хочешь прогуляться?» — Чараске смотрел устало, в глубине его души виднелась тяга к соперничеству, а безупречная улыбка на лице едва заметно подкосилась. И всё же он солгал. Его совершенно не привлекали девушки. Пункт №3: Чараске неудачник. Когда уже большинство сверстников Учихи стали чунинами, он всё ещё оставался генином, имея слабые способности и невысокий интеллект. Даже его семья уже не возлагала на сына хоть какие-либо надежды, молясь, дабы бестолковому дитятке нашлось место хотя бы в дворниках. После каждой брошенной девушки сплетен о бездушном черноволосом красавчике становилось всё больше и больше, а некий фан-клуб, в последствии оказавшийся доносчиком тех слухов, дал своему кумиру прозвище Чараске, полностью подрывая его и так нестабильную репутацию. Итак, со временем Учиха Саске перестал вызывать у общества какое-либо уважение, вместо которого успешно приютилось всеобщее отвращение. Его называли высокомерным, эгоистичным, ни на что негодным отбросом, у которого нет любви к своей Родине и настоящего сердца. Только вот, именно этот парень однажды сказал мне кое-что очень важное: «Пускай меня ненавидят, пускай презирают и унижают. Главное — то, что эти люди живы и деревне не угрожает опасность. А если кто-нибудь попытается навредить нашему селению, то я не дам и шанса этому подонку уйти живым!» — в тот момент я посчитал его глупцом, который треплется такими красноречивыми речами, а сам то и дело, что творит грязные дела. Однако, я изменил своё мнение. В один день, не вспомню какой именно, произошло нападение на деревню. Каждый из злоумышленников имел ужасающие способности и техники, требовательные к большим запасам чакры. У них были свои планы на Страну Огня, своё мировоззрение о двух королях. И с этими намерениями они планировали разрушить Коноху и убить Пятого Хокаге. От неожиданности появились жертвы, а некоторые из тех таинственных шиноби спустились на само поле боя, на ряды вместе с воскрешёнными зомби. Полегло с пару десятков бойцов и всё это время Саске стоял поодаль и с ужасом наблюдал, как его знакомые соотечественники с грохотом падали на землю. Но в конце концов, он не сдержался, он не мог сдержаться. Учиха будто с ума сошёл. С одним кунаем, безумием и ненавистью в глазах он расчленил одного из первоклассных нападавших шиноби. Армия безмозглых зомби, по сравнению с этим, совершенно не составляла огромного труда для разъярённого Саске. Джонины, чунины, генины, даже АНБУ опешили от увиденного. Кровь хлынула из его глаз, а сам взгляд был пустой, полностью окутанный непроглядной ненавистью. По крайней мере, так мне поведали все очевидцы, узревшие этот кровожадный момент. Ведь только я не увидел, как мой друг пробудил шаринган сразу с тремя томоэ. С того момента к Саске перестали относиться ущербно. Это мерзкое прозвище я стал слышать намного реже, а к его словам стали прислушиваться максимально серьёзно. К слову, ему хорошенько досталось и от Пятой, а также все отлично запомнили новый позор Учихи — пробуждение шарингана в шестнадцать лет. Пункт №4: Он очень назойливый. В независимости от ситуации Саске всегда следит за состоянием собеседника, а также старается соблюсти все личные границы. Было довольно необычно замечать такие детали и понимать, что ему действительно важен комфорт человека напротив. «Как думаешь, Менма-кун, Сакуре нравятся тюльпаны?» — в приподнятом настроении спрашивал Учиха, мечтательно вглядываясь в свою четвёртую кружку сакэ. «Тебе видней», — мой взгляд был сосредоточен лишь на остывшей порции рамена, выглядевшей достаточно печально. Не смогу я полюбить это блюдо, — невкусное, да и не питательное вовсе. «А тебе?» — Саске чуть наклонил голову, а правой рукой дал ей опору. Свою лапшу он давным давно доел, ждал только своего придирчивого к еде друга. «Фиалки», — немного призадумавшись, ответил я невзначай. Цветы я не любил, но вот матери бы моей понравились. «Интересно, я запомню...» А на следующий день меня ждал новый утренний сюрприз в виде разнаряженного Саске с огромным букетом голубых фиалок в одной руке, а также с некультурно дорогим вином в другой. Этот парень и вправду побил все рекорды по неожиданности... «Удовольствие на один день?» — разглядывая пышный букет цветов с оборванными корнями, думаю, было бы чудом, если бы они дотянули хотя бы до завтрашнего дня. «Завтра принесу в горшке, — Учиха неловко посмеялся, виновато потирая затылок. — Подбирал в цвет твоих глаз, — он немного припустил голову, вглядываясь в эту связку прекрасных фиалок. — Однако, сравнивая сейчас с твоими глазами, — в следующий момент объектом рассматривания стали мои до жути вялые глаза и мешки под ними. — Я проебался». «Почему это?» — я в недоумении посмотрел на него. «Твои намного ярче, причём у них более тёмный оттенок», — привёл этот и многие другие аргументы черноволосый романтик, пока я сосредоточенно разглядывал букет и поражался его хрупкости. Повторюсь, цветы я не любил и не видел в них особого смысла, о коем по часу твердила моя матушка. На досуге она всегда заботилась о своей рассаде и каждую неделю пополняла новыми экземплярами. Однако, получать такой подарок из чужих рук вышло намного приятнее, нежели взращивать что-то самостоятельно. И, в общем-то, думаю, с этого дня я смог полюбить, но не цветы, а именно фиалки и именно от Саске. Пункт №5: Я его ненавижу. Протирая кунай от недавней кровавой миссии, измотанный и уставший, я стоял возле склона горы и рассматривал отблеск на волосах Саске. С момента приобретения шарингана он сделал действительно большой скачок и смог нагнать свой упущенный прогресс. Недавно мы оба получили звания джонинов Скрытого Листа и уже сегодня выполнили миссию ранга А. Давать такое серьёзное задание новичку было ужасно опрометчивым решением, но, чёрт возьми, этот идиот умолял Пятую пойти под моей опекой. И думаю, моему товарищу этот опыт действительно пошёл на пользу. Сквозь боль и слёзы, раны и потери, этот Учиха доказал, что он достоин признания, — в первую очередь от меня. Зарёванный, он пронёс моё окровавленное тело с территории дождя прямиком до нашей страны. На постоялом дворе, со слов медсестёр, бóльшую часть времени он потратил на охрану моего спокойствия, — сидел целых три дня возле моей койки и напрочь отказывался от любой предложенной еды. «Менма, что с ранами? Перебинтовать?» — и даже сейчас этот герой всё ещё думал только о моём состоянии, на что я невольно усмехнулся. «Всё в порядке, сам как?» «Получше тебя, да и кого это вообще волнует?» — ехидно посмеиваясь, он развёл руки в стороны и уселся напротив угасающего солнечного заката. Небрежно закинув вычищенный кунай в сумку, я сорвал одну из сиреневых мальв, что росли неподалёку и подсел рядом, вплетая нежный цветок в его чёрные колючие волосы. «Меня, Сакуру, Какаши-сенсея и всю нашу деревню, ведь теперь ты настоящий герой, Саске, всеобщий и лично мой, — с последним словом моё лицо покрылось еле заметным румянцем, а мысли уже не имели твёрдой и чёткой основы. — Спасибо, что помог и спас меня». Взглянув на Саске, я увидел довольно занятную обескураженную реакцию, отчего в голову взбрели ещё более странные мысли, а также немыслимое желание их прилюдно озвучить. «И знаешь, я думаю, ты мне... Мне кажется, я действительно тебя...» — почву то заложил, а остальные слова неожиданно встали тяжёлым комом в горле, табу на подсознании, которое я был не в силах преодолеть, а поэтому, слегка смутившись, перевёл внимание на алый закат позади Саске. Тот слушал завороженно, старался запомнить каждое слетевшее с моих уст слово, даже дыхание задерживал, дабы уж точно ничего не пропустить. Послушно ждал продолжение, которое последовать не могло. В молчании прошла минута, ожидание, позволившее и мне, и Саске немного собраться с мыслями. Столько слов крутилось на языке, но и в полноценное предложение собрать было нечего. Удивление во взгляде напротив постепенно сменялось нежностью и пониманием. Томно вздохнув, Саске обхватил мою кисть двумя руками и как можно бережнее сжал. «И я тебя», — взволнованным и заметно подрагивающим голосом он ответил на все мои неозвученные чувства.*
„Руководство по Учихе Саске“
Автор: Намиказе Менма
Пункт №1: