Я утопаю в твоих глазах

— Первое мая. Тысяча девятьсот девяносто пятый год — Каждый угол был в цветах сирени. Фиолетовые цветы делали живым серый город. На мокрой траве лежала девушка, закинув ногу на ногу. На улицах было ещё пусто. Раннее утро. Через час на улицу выбегут спешащие школьники и студенты, которые в очередной раз проспали или заговорились с мамой на кухне. Рядом с Соней Миша сидел. В руках его тетрадь была, в зубах сигарета, а за ухом ручка синяя. Он увлечённо, нахмурив брови читал стихи, а после схватив ручку поправлял или добавлял что-то своё. Брюнет иногда поглядывал на Соню, что собирала жёлтые одуванчики, ложа те за ухо. Образ невинной, такой чистой и красивой застрял прочно у него в голове. Её щёчки иногда розовели, то бледнели. Ему это нравилось. Ёжик упала рядом с вокалистом, задев того. — Аккуратней, ё моё. – Посмеялся Миха, крепче сцепив сигарету, что чуть не выпала. — Хочу, чтоб момент этот не заканчивался. – Мечтательно проговорила София, улыбаясь во все тридцать два. Её кудряшки прикрывали глаза, в коих появилась искра. Такая незаметная, но чудесная. Горшок улыбнулся краешком губ, выдыхая дым. Лица их находились в пару сантиметров друг от друга, поэтому разглядеть огонёк в её глазах можно было поближе. Зеленоглазая отвела взгляд на небо, которое покрылось персиковым оттенком. Ещё виднелись звёзды. София мечтательно вздохнула, заправляя волосы за уши. На душе было спокойно и хорошо. Прикрыв глаза, Соня губы приоткрыла, расплываясь в улыбке. Миша, что рядом сидел, взгляда не сводил. Рука его по волосам чёрным провела, чувствуя их мягкость. Спустилась та на плечи, притягивая маленькое к себе тельце. Соня голову на его плечо положила. Кожа мурашками покрылась от дыхания, что сбилось. Юноша губы приоткрыл, наклоняясь всё ближе. София отпрянула от того, губы поджимая. — Нельзя. – Тихо молвила та, вновь ложась на траву мокрую. Миша ручку сжал, да так, что треснула она. Громко выдохнув, писать продолжил, будто и не было ничего. * Спинами облокотившись об стену клуба парни стояли, да курили в молчании. Мимо них проходили нефоры, на которых Горшок скалился. Рот открывал, да слова в сторону их обидные сказать намеревался, но Князь дёргал того за рукав. Миша руку вырывал, затягиваясь сигаретой. София в гримёрке сидела, играя на гитаре песни "Кино", строки напевая себе под нос. В гримёрке лампочка одиноко висела, через которую плохо было гитару видно. Зелёный, большой диван потерпел немалое количество людей, из-за чего стал скрипеть. На столу банки из-под пива лежали пустые, да пепельница переполненная. В углу всё то же кресло, на котором тетрадь с карандашом лежала. Тетрадь открыта была. Из неё виднелись рисунки Андрея, которые он не показывал даже Соне. Отложив инструмент в сторону, София к креслу подошла, в руки блокнот беря. На первой странице эскиз “Головы-пня”, который по сей день мелькает на обложке альбома. На других страницах наброски текстов, что сопровождались небольшими рисунками, по типу комикса. В середине тетради красовалось лицо Сони с цветами на голове, аки венок, так же лицо освещала красивая улыбка. Девушка улыбнулась. На следующей странице вся группа нарисована была, а по серединке Соня стояла. Она пальцами к рисунку дотронулась, шире в улыбке расплываясь. За спиной её дверь распахнулась. В "каморку" первым Балу вошёл, случайно разлив на футболку белую пиво. — Ёб твою мать. – Прошипел блондин, падая на диван. За ним вошёл Дима с Мишей и Саша. Последним Андрей вошёл, из-под уха сигарету доставая. Увидал тот, как девушка тетрадь его держит, на которой она изображена. Кинулся он к ней, из рук выдирая блокнот. — Я же просил. – Фыркает Андрей, с хлопком тетрадь закрывая. — Не трогай вещи мои, пожалуйста. — Почему? Мне понравилось, как ты меня нарисовал. – Пожала плечами зеленоглазая, садясь рядом с Шуриком. — О миледи, вы сегодня так очаровательны, впрочем, как всегда. – Стал пьяно лепетать кареглазый, подсаживаясь к Соне ближе. — Шур, ты как скажешь. – Посмеялась она, пальчиком касаясь его носа. — Это правда, между прочим. – Поднял вверх указательный палец Балунов. Агапова потрепала того по волосам, на что тот, как кот, стал мурлыкать. — Всегда знала что ты - кот. – Прошептала она ему. Шура улыбнулся, делая глоток пива. Немного вылилось на колготки брюнетки. Соня оттолкнула от себя гитариста, на что тот выставил перед собой руки, творя: — Щас всё исправим. – Саша опустился к коленям и, нащупав на столе сухие салфетки, стал вытирать пропитанные жидкостью колготки. — Шур, ты чё делаешь? – Поинтересовался Андрей, засунув руки в карманы. — Бабу твою уводит. – Проговорил Рябченко, зачёсывая слегка сальные волосы назад. — Не бабу, а представительницу прекрасного пола. – Подметил блондин, кидая промокшие салфетки в Диму. Рябчик нахмурился. Соня провела того недовольным взглядом, затем посмотрела на умостившегося на коленях блондинистую макушку. — Сашуль, тебя Андрюша сейчас съест за такое. – Прошептала она ему, на что махнул рукой тот. — Сань, – Упал рядом с Балуновым Князь, ложа руку свою ему на плечо. — Я всё понимаю, очаровательна она, но девушка то она моя, только я могу так делать. — Ревнуешь, чтоль? – Улыбнулся Балу. Андрей убрал улыбку с лица, показывая всем видом, что тот настроен серьёзно. — Мальчики, не ссорьтесь. Вам выходить пора уже. — Как пора? – Встрепенулся Шурик, из-за чего волосы его растрепались. Стал он походить на Эйнштейна. Оставив банку на столе, он натянул на себя гитару, выходя из гримёрки. Все последовали примеру Сани, со смехом вываливаясь из “каморки”. Лишь Андрей остался, руки сложив в замок. Пристально глядел в глаза Сони. Она взгляд свой подняла на него. Страшно стало. Сама не зная почему, София край юбки сжимать начала. — Потом. – Ответил Князев. Громко вздыхая, тот вылетел как пуля из гримёрки, под бурные возгласы людей пьяных на сцену выбегая. * Стояли ребята около чёрного выхода, куря по счету вторую сигарету. София рядом с Мишей стояла, за спиной его пряталась. Боялась она взгляд Андрея уловить на себе. Взгляд его красноречивее слов всех был. — Сонька, ты у нас сегодня? – Обратился к той Балу. Все взгляды на неё переместились. Брюнетка плечами пожала, взгляда своего не поднимая. — Соныч, ё моё, чё случилось то? Странная ты какая-то. – Нахмурился Горшок. — Обидел кто-то? Нам скажи, мы ему пиздак снесём, понимаешь, да? – Улыбнулся Миша, затягиваясь сигаретой. Соня улыбнулась, головой отрицательно махая. — Всё хорошо, устала просто. – Шатен пальцами сигарету сильнее сжал. Чувствовал, что что-то не то. Было слово хотел сказать, но голос мужской перебил. — Она у меня сегодня, и мы пойдём уже. – Подошёл ближе русый, зубами третью палочку доставая из пачки. Попрощавшись, пара направилась в сторону трассы, такси ловить. В молчании те до оживлённой трассы дошли. Андрей на обочину зашёл, такси высматривал. — Что с тобой, Сонь? – Сунул одну руку в карман парень, поворачиваюсь лицом к той. — Почти месяц прошёл с того момента. Поменялась ты сильно. Расскажи, что случилось. – Вплотную подошёл он, да так, что лица их были в двух сантиметрах друг от друга. Зеленоглазая губы поджала. Посмотрела в глаза его, что непониманием наполнены были. Волосы его ветер раздувал, в разные стороны метая. Дым сигаретный периодически в лицо попадал. — Я волнуюсь за тебя. – Почти шепча произнёс тот. Резко повернув голову, узрел юноша такси. Встал на бордюр, рукой махая. Москвич красный подъехал. Андрей дверь открыл, пропуская девушку вперёд. Садиться Соня, а за ней Князь. Адрес называет. Машина тронулась, скорость всё набирая. Ёжик в окно смотрит. На противоположной полосе иногда машины проскакивали. Фонари одинокие освечивали определённый участок площади. Рука мужская на колено умостилась. Большим пальцем поглаживает, от чего мурашки стадом пробежались по коже. Ладонь свою маленькую на его большую кладёт, так же поглаживая. * Приглушённый свет на кухне, чай да печеньки купленные недавно. Андрей из душа вышел. Полотенце на плече свисало, волосы мокрые назад зачёсаны, из кончиков которых капли капали, попадая на оголённую спину парня и тёмные джинсы. Он чай себе налил из чайника, что ещё не успел остыть. Спиной облокотился об стену холодную, напиток тёплый отпивая из круглой ёмкости. — Расскажи, прошу тебя. – Тихо говорит, будто боясь, что услышит кто. — Андрей... — Что Андрей? Я хочу знать, что с девушкой моей происходит. Ты никакая этот месяц ходишь, зомби будто. – Чашку фарфоровую крепче сжимает, злость сдерживает. — Не знаю, Андрюш... – Соня к стенке подходит, плечом облокачивается, да руки на груди скрещивает. Ладонью лоб накрывает, не зная с чего начать. — Я сама в своих чувствах ещё не разобралась. – Князь залпом чай выпивает, чашку в раковину ставит, ближе подходит. Плечом об стену облокачивается, принимая позу Сони. Вздыхает, после пальцами к лицу её притрагивается. София взгляд с пола на него поднимает. По телу мурашки роем пробежались. — Принцесс, – Начал говорить он. — Если что-то случилось, говори мне. Мне тяжело смотреть на тебя. На то, как ты страдаешь. Как готова будешь, расскажешь. – Большим пальцем щеку брюнетки поглаживает, после мокроватыми губами ко лбу прикасается, поцелуй оставляя. Телефон зазвонил. Тихо сматерившись, Андрей в прихожую выходит, телефон в кармане нащупывает. — Алло? — Андрей, срочно. – Кричит в трубку голос знакомый, женский. — Что случилось? — Миша не дышит, меня трясёт всю, помоги, пожалуйста. – Со всхлипами девушка говорит. По голосу узнал - Маша. — Сука, где вы? — У Фисы дома. — Хорошо, я скоро буду, а ты скорую вызови пока что. – Мария кидает тихое "угу", после трубку сбрасывает. Андрей с места срывается, свитер какой попало натягивает. — Андрей, что случилось? – С испугом на глазах Соня выходит. — Нету времени объяснять. Ты со мной? – Ёжик кивает, следуя примеру Князя. * — Где он? – В попыхах снимает одежду Андрей. — В ванной. – Прикрыв рот рукой проговорила Анфиса. Князь влетел в ванную, где в ванной таилась туша Миши. Он упал на колени, проверяя пульс того. — Сука. – Нервно говорит русый. Голос дрожит, руки тоже. Позади него стояла, умывалась слезами Анфиса. Соня же поникше стояла у двери, не снимая верхней одежды. — Вы скорую вызвали? – Смотрит на Анфису. Та кивает отрицательно. – Я же сказал, блять, скорую вызвать. – Раздражённо творит певец. — Что стоишь, блять? Звони. – Кричит. Анфиса послушно выбегает из ванной, к телефону подбегает, номер скорой набирает. Князев хватает шприц, ложку и зажигалку, пряча те к себе в карман. Иголку, что была в шприце, тот плотно спрятал в туалетной бумаге, выкинув в урну. Скорая прибыла через минут десять. Забежав в квартиру, те что-то кричали друг другу, передавая из рук в руки разные предметы. Андрей налил в стакан воды, выпивая содержимое залпом. Дыхание его сбилось, конечности трясло. Парень сжал кулаки и, собравшись, вышел в коридор. — Вы Андрей Князев? – Спросил мужчина средних лет, поправляя очки. Русый кивнул, рваными движениями доставая пачку сигарет. — Юношу мы госпитализируем. — Как он? – Выглянула из-под угла Соня, с глазами стеклянными смотря то на Андрея, то на врача. — Состояние тяжёлое. – Вздохнул мужчина, накидывая на себя куртку. — Но парень молодой, выкарпкаеться. – Агапова кивнула, в комнату возвращаясь, из которой выходила. Немного побеседовав, Андрей присоединился к девчёнкам, на чьих лицах не читалось ни единой эмоции. — Что он у тебя делал? – Скрещивает руки на груди певец, насупив брови. Девушка молчала, лишь носом шмыгала. — Тоже? – Фиса глаза осторожно подняла, после опустила вниз, губы поджимая. Андрей вздыхает громко, после на Соню смотрит, что с минут десять неподвижно сидит, в точку одну смотрит. — Сонь? –Юноша подсаживается к брюнетке, аккуратно волосы с лица её убирая. — Скажи, что с ним всё хорошо будет. – Говорит она, после в объятия его кидается. Молчит. Ни слова не проронил, лишь в ответ по спине гладит. По мужскому плечу слёзки стекали, коих девушка не хотела показывать при посторонних. Анфиса же, сложив руки в замок, потупила взгляд в стену, качаясь из стороны в сторону. – А где Маша? – Приметил русоволосый. – Она ушла перед тем, как вы пришли. – Монотонно, словно по программе протараторила брюнетка. – Анфис, можем выйти на пару минут, переговорить нужно. – Голос его звучал твёрдо и грубо. Средь всех находящихся в этой квартире он старался держать всё под контролем, не впадать в панику, что уже подкралась к нему. Ведь если и он, единственный мужчина в этой квартире покажет, насколько ему панически страшно от этой ситуации, то можно и с ума сойти. Выбравшись из объятий Сони, ребята вышли на кухню, где стоял пустой стакан и полупустой графин с водой. Андрей закрыл плотно дверь, подходя к столу. Облокотившись руками об стол, музыкант смотрел в окно, где за ним радостно бегали и кричали дети. Хотелось этого не слышать. Хотелось просто, чтоб весь мир заткнулся на какое-то время, не вынося радостных воскликов на улицу, чтобы он их не слышал. – Нахера ты это сделала? – Сорвался на крик Андрей. Анфиса вбилась в угол, не желая смотреть ему в глаза. – В глаза мне смотри. – Уже тише проговорил юноша, ближе подходя к девушке. Крючкова на выдохе подняла голову, столкнувшись со злым взглядом парня. – Слушай значит меня, – Выпрямилась она, подняв голову вверх. – Я ему не нянька, чтобы следить за ним и отбирать что-то, ясно? Он уже взрослый, может нести за себя ответственность. – Окей, с ним я отдельно поговорю, но ты то сюда зачем лезешь? Хочешь вместе с ним вот так вот? – Один раз живём, почему бы и не попробовать. – Ты сейчас серьезно, Фис? Ты себя, блять, слышишь? Ты хотя бы понимаешь, что это? – Понимаю. И не тебе меня защищать от этого. У тебя вон, есть кого защищать. – Указала взглядом на дверь. – Да мне, если честно, насрать, будешь ли ты употреблять или нет, я за Миху переживаю. Ты начнёшь этой хернёй баловаться и Михе подносить, а нам потом разгребать это. – Анфиса, не проронив ни слова, обошла музыканта, оставляя его одного. Он кулаки крепко сжал до такой степени, что костяшки побелели. Запустив руки в волосы, юноша к подоконнику подошёл, форточку открыл. Ему нужен был воздух, которого за этот час стало категорически не хватать. Дрожащими руками парень достал пачку, а оттуда сигарету. Засохшими губами обхватил фильтр сигареты, выше описанными руками поджёг палочку. Не выдержав такой нагрузки, слеза потекла одним за одной. Он поникше глядел вдаль домов, в которых светились огоньки, в которых, возможно, так же было какое-то горе, а может быть и наоборот. Его плеча коснулась тонкая рука, выведя из эдакого транса. Он вздрогнул. Повернувшись лицом к девушке, его сердце в этот миг словно разорвали на маленькие кусочки живьём. Маленькое, заплаканное личико с красными от слёз глазками смотрело на него. Парень поджал губы в ниточку, обняв Соню. Она обвила его спину маленькими ручками, поглаживая. – Ты не должна была снова видеть это. – Прошептал Андрей, чувствуя, что больше не в силах сдерживать себя. Как бы он не хотел сейчас в этот момент казаться сильным - не мог больше. * Питер сейчас казался очень тусклым и серым. Даже погода, казалось, добивала парня недавними событиями. Отношения с Соней стали хуже, она будто бы закрылась от него, отгородилась. После клинической смерти Миши прошло чуть больше недели. Его состояние, по словам врачей оставляло желать лучшего. Но намёками те давали надежды на его скорейшее выздоровление. В очередной раз Князев проходит через этот злосчастный забор, проходя по красиво разложенной тропинке. Но даже она не могла отвлечь от того, куда сейчас надвигался музыкант. Переступив порог больничных дверей, он уже по знакомому маршруту поднимался в палату. На ногах бахилы, что больше смахивали на обычные целлофановые пакеты из продуктового магазина, на плечах развевался от быстрой ходьбы больничный халат. Стоя около двери в палате, Андрей не мог подойти к другу. Его бледное лицо пугало до чёртиков. Сбоку сидела Соня, держа Мишу за руку. Наконец таки взяв себя в руки, юноша подошёл к другу, что вяло двигал головой, пытаясь что-то ответить рядом сидящей девушке. Русый присел на стульчик, что каким-то образом оказался здесь, потупив взгляд в пол. Он чувствовал, как на него смотрели две пары глаз, видимо ожидая хоть каких-то действий. Соня резкими движениями поднялась с места, покидая палату. Князев смотрел на неё до тех пор, пока деревянная дверь с грохотом не закрылась, оставив друзей одних. – Мих, оно угробит тебя. – Тихо процедил Андрей. – Ты такого конца хочешь? – Андрюх, ё моё, ты нотации пришёл мне читать? – Возмутился Горшок. – Нет, я просто надеюсь, что после этого ты хоть что-то поймёшь. – Миша вздохнул тяжело, глаза устало прикрывая. – Бросай, Мих, прошу тебя, бросай. – Да ё моё, брошу, на самом деле, зависимости у меня нет, чё париться! – Князев хмыкнул, сложив руки в замочек. Выйдя на свежий воздух, Соня прикрыла тяжёлые веки, на которых комками сложилась тушь. Дни проходили очень тускло, добивая всеми силами девушку. Хотелось верить в лучшее но, как, сука, верить в лучшее, когда всё вокруг будто бы намекает, что лучшего не будет, не в этой жизни? Эта неделя выдалась особенно тяжёлой, ведь поиски работы были безуспешными. Друг в больничке после клинической и ссора с парнем окончательно изжили все запасы сил Агаповой. Но она держалась. Держалась ради отца. Он бы не восхвалил её поступка, о котором она думает вот уже как неделю. Вдохнув в полные лёгкие побольше воздуха и открыв глаза, на холодный асфальт стали падать такие же холодные капли. – Сука. – Протянула гласные брюнетка, садясь под козырьком больницы на ступени. Конечно, она могла бы забить на погоду, как обычно это делала и пошла бы на пролом, но не в этой ситуации. Горло болит уже как четыре дня, ещё больше заболеть не хочется. Рядом с Соней село мужское тело, пальцами нащупывая что-то в кармане. Они сидели молча, наблюдая, как словно из ведра лилось из серого неба. Соня медленно протянула руку в сторону парня. – Нет. – Ответил он, выдыхая порцию яда в и так загрязнённую атмосферу. – Ты выше этого. – Зеленоглазка поджала губы. – Я не вывожу, Андрей. – Потирая виски, прошипела брюнетка. – Терпи. – Тихо произнёс Князь. – И я и ты. – Сказав это, певец выкидывает окурок в урну, что рядом находилась, берёт под руки размякшее от бессилицы тело девушки, заводя ту в помещение прогретой больнички. * Забравшись на открытую крышу какого-то многоэтажного дома, пара в изумлении остановились по серединке, разглядывая невероятный розовый закат, что на стенах многоэтажных домов заливался красной краской. Соня подходит к краю, садится на мокрое, наслаждается такой минутной расслабленностью. Прикрывает зелёные глазки, наконец улыбнувшись впервые за неделю. – Очень хорошо. – Говорит она про себя, вмиг открыв глаза. Андрей подходит к девушке, рядом аккуратно садится. Смотрит на неё, чьи чёрные локоны развивались на ветру. Он невольно улыбается, кажется, и позабыв о насущных проблемах. – Сонь, – Начал молодой человек. – Нам поговорить нужно. – Агапова голову поворачивает в его сторону, бровь по-князевски выгибая. Андрей мнётся, всё в голове прокручивает свою речь, озвучить вот только не может. – Нам нужно решить, что будет дальше с нашими отношениями. Ходить друг на друга дуться как дети малые не вариант... – Я понимаю, Андрей. – Вздыхает. – Мне сложно сейчас что-либо делать, принимать и вообще думать. – Обречённо стонет девушка, запуская руки в слегка влажные кудри. – Я хочу, чтобы мы были вместе и дальше, но ты пойми, мне пиздец как тяжело разгребать всё то, что у меня происходит в жизни одной. – Тебе не обязательно разгребать всё одной, как минимум потому, что у тебя есть мы. – Проводит ладонью по своему лицу. – Ты закрылась, отдалилась от нас, от меня. Мы все переживаем за тебя, но как помочь не знаем, мы даже тебя словить не можем. – Соня переводит свой взгляд на Князева, поджимая губы. – Ты снова ушла из дому, толком ничего не сказав. Так не делается, Сонь. – Я понимаю. – Ты где живёшь сейчас? – У сестры. – Что мы не так делаем, что ты так с нами? – Молчание. Агапова переводит взгляд вниз, под ноги себе. – Всё так, вы не виноваты. Просто... У меня свои бесы в голове, я не хочу нагружать ещё кого-то ими. – Я хочу, чтоб ты запомнила раз и навсегда. Ты в жизни каждого из группы как неотъемлемый элемент. Ты для всех нас близкий человек, и мы в любой момент готовы помочь тебе, не прося ничего взамен. Соня поднимается с холодного бетона, ступая по успевших образоваться лужам к выходу. – Возвращайся, пожалуйста. – Кричит ей в след Андрей, тяжело вздыхая. * – Что с тобой? – Закидывая гречку в рот, спросила Маша. – У Миши в больнице сегодня была. – Падая на стул, ответила Агапова-младшая. – Как он? – Уже лучше. – Промямлила девушка, колупаясь в гречке вилкой, выдавая неприятный скрип. – Но ты ведь не поэтому грустная? – Выгнула в вопросе бровь старшая. – Я с Андреем пересеклась сегодня. Поговорили. Выглядит, правда, замучено и уставше. – Что говорил? – Да так, по мелочи. Предлагал вернуться к ним. – Я надеюсь, ты согласилась? – С надеждой в голосе спросила русая. – Я ничего не ответила. – Вот и дура. – Кидает вилку в полупустую тарелку Мария. – Я-то не против, оставайся сколько хочешь, но это, если честно, неуважительно к мальчикам. Они ведь заботятся о тебе, а ты. – Маша выкидывает остатки еды в мусорку, кладёт грязную посуду в раковину, принимаясь её мыть. – Подумай хорошо об этом предложении. Я б на твоём месте согласилась. – Я подумаю. * Скрипя деревянными дверьми, Соня аккуратно заходит в квартиру, родную такую и уютную. Сашка спешно заносит оставшиеся вещи, закрывая за собой дверь. – Миха спит, так что пусть тут постоят. – Девушка согласно кивает, проходя на кухню. Проводит кончиками пальцев по столу, вспоминая моменты из зимы. Зима, на удивление, была теплее, чем май. – Чай будешь? – Не дождавшись ответа, блондин поставил на газовую плиту чайник, зажигая конфорку спичками. – Буду. – Улыбается. Допив горячий чай и проведя несколько часов за разговорами, Соня почувствовала долгожданное спокойствие. Ребята с нахлынувшими воспоминаниями и не заметили стоящего в проходе, лохматого Мишу. – Сонька, ё моё, ты? – Протёр глаза шатен, но "галлюцинация" не исчезла. Агапова расплылась в улыбке, практически запрыгивая в объятия музыканта. – Ты как? – Прошептала ему в плечо она. – Да нормально, ё моё, башка болит только. – Вмиг Соня почувствовала, как объятия стали крепче, да такие, что рёбра стали болеть. – Миш, мне больно. – Горшок отпустил подругу, а улыбка с его лица всё не сходила. – Давайте сегодня сходим куда-то, ё моё? Отпразднуем, что-ли. – Мих, ты из больнички недавно вышел, не надо лучше. – Да похер, на самом деле, событие то какое! – Посмотрел на брюнетку Миша. Балу махнул рукой, доставая из лежащей на мокроватом подоконнике пачки сигарету. Горшенёв выхватил из рук гитариста папиросу, похлопывая себя по карманам шорт, дабы зажигалку найти. Саша со стула поднялся, из рук певца вырвав курево. – Ты чё? – Свёл брови в непонимании шатен. Миша, в силу своей вспыльчивости, стал выхватывать сигарету из рук Шурика, что увенчалось успехом в сторону Саши. – Мальчики, успокойтесь, это же не последняя сигарета-то, в самом деле. – Посмеялась Сонька. – Последняя. – Угрюмо протараторил Горшок. – Вот такая вот жизнь, Мих, выигрывает сильнейший. – Выдохнув дым практически в лицо шатену, Сашка победно, словно на подиуме почапал в сторону балкона. * – Мих, не много только. – Да понял я, понял, чё вы нудите. – Посмеялся кареглазый, отпирая тяжёлую, советскую дверь, даму пропуская вперёд. Соня улыбнулась такому жесту, проходя в ночной клуб. Он не был похожим на всем известный «TaMtAm», но эстетика моментами чем-то схожа. Соня заняла большой, свободный столик, сложив ногу на ногу, поправляя самостоятельно разрезанный разрез на бедре. Сняв кожанку, подаренную парнями ещё зимой, она аккуратно сложила её на коленях, разглядывая сегодняшнее место нахождения. Андрей сел рядом с Соней, Миша с Балуновым по другую сторону. Поручик с Рябчиком пошли, по их словам в туалет. Спустя пару минут к ребятам подошла официантка в очень откровенном наряде, что не лишилась пристальных взглядов парней. – Мы что, в стрип-клуб пришли? – Наклонившись к уху Андрея, прошептала Соня, слегка нос сморщив. – Да нет вроде. – Пожал плечами тот. Приняв заказ, девушка удалилась из поля зрения клиентов. * – Я сейчас. – Агапова на плечи накинула кожанку, поднимаясь с места. – Ты куда? – В один голос спросили парни. – Носик припудрить. – Смотря Мише в глаза и подмигнув, Соня оставила уже пьяных парней, уходя в поиски туалета. Найдя потрёпанные, местами с дырками двери, Соня вошла внутрь, не удивляясь картиной перед глазами. Одна разбитая раковина да осколки зеркал, что рассыпались по всему периметру. На кабинках были следы от крови, явно свежей. Поправив кожанку с юбкой, девушка, собиравшаяся уже выходить, услышала громкие мужские басы, что вошли в женский туалет. Они, что-то крича друг другу, стали бить всё и крушить, ибо звук стекла и вытекающей воды становился всё явней. Страх окутал всё тело, конечности стали подрагивать. Вдруг они выбьют дверь кабинки, или ещё чего похуже? Выйти та не осмеливалась. Не знает, сможет ли уйти незамеченной. Покусывая и так раненные губы от выше описанного, она увидела удар по двери кабинки. Забившись в угол, брюнетка стала молиться всем возможным Богам, дабы те вандалы по ту сторону кабинки оставили её в покое. – Открывай! – Послышался противный голос. Затем обладатель этого голоса показался под промежутком двери и пола. Лицо его было покрыто мелкими татуировками, голова блестела от лысины, а зубы через один были чёрными. – Выходи давай. – Смеётся. Соня прикрыла рот ладонью, пытаясь не заплакать. – Соня, ты тут? – Глухо, но услышав знакомый голос, тело её немного расслабились. – Да. – Вскрикнула зеленоглазка, в надежде побыстрее покинуть это место. – Вы чё, суки, творите? – Миша, как видимо, накинулся на одного из вандалов, принимаясь бить. Противный парень, что глядел через щель на Соню поднялся, держа в руках, как видимо дубину. В этот момент Агапова поняла, пора выбегать. Дрожащими руками она открыла дверь кабинки, и перед лицом показалась страшная картина. Четверо больших мужиков били Мишу, пиная того ногами. – Беги, блять. – Крикнул Горшенёв, на что обратил внимание одного из вандалов. Рванув с места, она перецепилась через подножку, упав прямо коленями на стекло. Схватив её за талию, мужик потянул ту на себя, крепко захватывая в "объятиях". Брыкалась, била, всё тщетно. Она услышала удар об черепную коробку, затем твёрдую поверхность под ногами. Не оборачиваясь, девушка выбежала из туалета, в панике вспоминая, где находиться их столик. Проскакивая через матерливых её пьяных тел, через толпу громаздых мужиков, она всё таки углядела свой столик, подбегая к нему. Парни расслабленно попивали свои заказанные напитки, смеясь с чего-то. – Мальчики, там Мишу... – Облокотившись руками об стол, все испуганно посмотрели на неё. Они в унисон поднялись с места. – Что Мишу? Где Миша? – Старался перекричать музыку Князев. – В женском туалете... – Хватая жадно ртом воздух, София продолжила: – Его бьют. – И без слов ребята побежали в сторону женского туалета. Соня за ними. – Тут сиди. – Крикнул Андрей. – Нет, я с вами. – Тут сиди, я сказал. Не нужно тебе видеть этого. – Усадив её на мягкий диванчик, Князь побежал за парнями. Соня, вырвавшись из крепкой хватки вандала, выбежала из женского туалета, перецепляясь через собственные ноги. – Панки ёбаные. – Крикнул один из бонхедов, нанеся удар ногой в живот Мише. Тупая, местами ноющая боль разнеслась по всему телу. Появился некий страх, что прямо сейчас, в этом месте его убьют. Мысли о том, как покраше сдохнуть естественно были, но эта, если можна так выразиться, нелепая смерть не была даже в списке обдумывания. Дверь, что висела на пительках, окончательно вылетела, с грохотом падая на пол. Пара парней прыгнули на высоких мужиков, сбивая некоторых с ног. Слышались звуки ударов кулака о плоть, вздохи да крики. Горшок и глаз открыть не мог. Даже если и пытался, то всё заливалось красной жидкостью. Сплюнув кровь, он положил руку на грудь, чувствуя, как бешено стучит его бедное сердце, как вздымается грудь. Сквозь сбитое дыхание он кашлял, пытаясь подняться на ноги. Тщетно. Открыв глаза наконец, Миша увидел картину вокруг себя. Рядом с собой он заприметил небольшие лужи крови. Одежда, как и руки, были обмазанные кровью. Его друзья, что запрыгнув на бонхедов, избивали тех, в замен получая то же самое. Горшенёв голову на холодную плитку положил, смотря на мигающую лампочку на стене, что висела на одном проводке, освещая тускло уборную. Улыбнулся. Смеяться стал, сам не зная от чего. * – Второе июня тысячу девятьсот девяносто пятого года – Тёплый летний вечер. Солнце давно опустилось за горизонт. Фонари, словно по команде включили свои светила, освещая тёмные улицы. По дворам Ржёвки шли двое парней, сзади которых плелась девушка. Она юбки край, что задирался придерживала, бурча что-то под нос. С Соней рядом котёнок рыженький остановился, жалобно мяуча. Она остановилась, взглянув на чудо маленькое. София улыбнулась краем губ, на корточки присела. Котя подбежало к ней, об ноги стало тереться. Она за ушком почешет, а тот мурчит словно трактор. — Мальчики! – Окликнула ребят Соня, дабы те без неё не ушли. Они обернулись, сигареты крепко в зубах зажимая. Вокалисты продолжили говорить о своём, то и дело смеясь. — Эй, – Сзади парни подошли, Агапову окружая. — Красавица, познакомиться не хочешь? – Смеются те. Соня на ноги поднимается, нос морщит. От них воняло перегаром, от которого стала кружиться голова. — Нет. – Фыркнула та, сквозь барьер вымышленный пытаясь пробраться. Один из них напротив неё становиться, путь той загораживая. — Пусти. – Толкает. Они смеются, друг на друга глядя. На плечо поддатого рука ложиться с сигаретой тлевшей. — Проблемы? – Говорит Андрей, палочку никотиновую вновь губами зажимая. — Чё те надо? – Говорит второй, вплотную к Андрею подходя. — Она, – Пальцем показывает. Они на Соню посмотрели, на Андрея потом снова. — С нами. — И чё? – Носом шмыгает шатен, руки в карманы засовывая. — Проблем хочешь, ё моё? – Миша в глаза пристально смотрит, кулаки разминая. Князь плечом Горшка толкает, мол, усмирись. Он не говорит ничего, лишь кулаки разжимает. — Какие проблемы, мужики? – Говорит второй парень, у которого губа разбита была, да к Соне подходит. По ягодицам брюнетку бьёт, во все зубы целые улыбаясь. — Ты чё, блять? – Андрей папиросу на асфальт стреляет, в плотную к блондину подходит. Тот на Князя с ухмылкой смотрит. Вокалист размахиваеться, да по лицу бьёт. Он отлетает, с ног чуть ли не падая. — Андрей... – Соня к нему кидается, но словно в вакууме, ничего не слыша Князь валит с ног тело пьяное, кулаками того добивая. Мише удар по лицу прилетает. Горшок ладонь к щеке прикладывает, после бьёт юношу. Соня к бордюру подбежала, садясь на него и глаза закрывая. Шептала она под себя слова различные, дабы крики и удары не слышать. Парень руками размахивает, попав Андрею по лицу. С губы кровь пошла, которую русый лишь слизал, продолжив бить. Миша, преград не видя, лицо кровью соперника обмазывает. Глаза Миши кровью наполнены да злостью были. Князь, дыша тяжело выпрамляеться, волосы назад зачёсывая. С губы струйкой кровь текла, ссадины небольшие на щеке. Он выдыхает, взгляд на Мишу переводя. Тот с места срывается, оттягивая друга от тела полу живого. — Ты его убьёшь сейчас, блять. – Кричит Андрей. Вырывается Миша, но пыл в голове его остывает. Горшок плюёт в сторону их, руки в карманы заправляя. Костяшки полу-разбитые кровью соперника обмокли, по фалангам пальцев стекая. Тяжело дыша, парни к Соне подходят. Голубоглазый на ногу одну становиться, за запястья девушку берёт, пытается с лица их убрать. — Принцесса, это я, всё хорошо. – София в глаза парню из-под ладоней выглядывает. Руки убирает, лицо возлюбленного осматривая. Ручеёк крови на подбородке из губы успел застыть. Из носа кровь густая текла, которую Андрей размазывал по лицу, в тщетных попытках пытаясь остановить ту. На Мишу смотрит. На щеке ссадина, губа разбитая. Костяшки их покраснели, да не от крови. — Пойдём. – Говорит Андрей. Он Соню за плечи берет, на ноги поднимая. О ноги пары котёнок всё тот же рыжий тёрся. — Давай заберём его? – С ноткой дрожи в голосе проговорила Соня, пальцем на рыжего показывая. — Нет. – Отмахивается музыкант. — Та возьмите. Дюх, если чё, ё моё, нам на время будете отдавать, понимаешь, да? – Кладёт Миха локоть Андрею на плечо, по-доброму улыбаясь. Князев вздыхает, рукой махает, уходя. — Бери и пойдём. — С чего ты решил, что он разрешил? — Я тебе отвечаю, ё моё, разрешил он. – Соня плечами пожимает, после на руки котёнка берёт. Тот к груди её прижимается сильней, от удовольствия мурча. Горшенёв Андрея догнал, вновь разговор начиная. София парней пьяных обходит, мельком лица их оглядывая. Они, сидя на асфальте кровь сплёвывали. Лица их ни единого целого места не выдавали. На бетоне сером капли чёрные лежали, точнее быть - кровь. Парни на неё посмотрели. Они подводиться пытались - тщетно. Софию страх окутал изнутри. Как мёд летний обволакивал разум пеленой страшной картину, как избивали Андрей с Мишей парубков, глаза их, кровью и злостью наполненными. Картина эта-словно доска пробковая, на которую фотографии с воспоминаниями приятными вешают. Только вот эта доска была полной противоположностью. * Миша на звоночек нажимает, держит несколько секунд, отпускает после. Внутри квартиры топот ног слышится, затем отпирание двери от щеколды. На пороге Татьяна Ивановна становиться, с фартуком завязанным. Увидев сына, та улыбнулась, обнимая того. — Привет, сынок! – Говорит в плечо она сыну старшему, к себе сильнее прижимая. В подъезде темно было, поэтому лица разбитого да рук таких же видно не было. Сзади Андрей с Соней стояли, улыбаясь картине этой. Князь девушку приобнял рукой одной. Чувствует, как сердце её бьётся. Его сердце в унисон с сердцем возлюбленной стало биться, кровь быстрее разгоняя по телу. — Ой, ты не один! – Воскликнула женщина, в тапочках домашних к ребятам подходя. В подъезде лампочка сработала, выдав тем самым лица их. Горшенёва глаза выпучила, рот ладонью прикрывая. — Что случилось? Ай, расскажите уже на кухне, проходите. – Татьяна Ивановна протиснулась через сына, на кухню забегая. Ребята, переглянувшись, улыбнулись, в квартиру проходя. На кухне свежей выпечкой пахло. — Что печёшь? – На стул упал Миша, ногу на табурет ставя. — Миша. – Ставит руки в боки Горшенёва. — Ногу убрал, не культурно так. – Горшок рукой махнул, ремонт новый осматривая. — Печенье пеку. Галька, соседка с пятнадцатой квартиры на втором этаже рецепт класнючий принесла, сказала, что печенье вот такие. – Показав класс, женщина духовку открыла, доставая горячее изделие. — А мне куда садиться? – Неловко спрашивает Соня, видя, как парни все свободные табуретки заняли. Андрей поднялся, место ей уступая. София улыбнулась, умащиваясь на нагретое место. Вокалист об столешницу спиной облокачивается, руки скрещивая у груди. — Андрюш, посмотри под стол, там стульчик должен быть. Ой, а что это за чудо? – Говорит Татьяна Ивановна, подходя к Агаповой, что чесала за ушком у рыженького. — На улице нашли. – Говорит Миша, печенье горячее в рот закидывая. — Куда руками грязными? Мишут, тебе пять лет чтоль? — Мусь, не злись. – С полным ртом говорит Горшок, улыбаясь. Горшенёва чай на ребят уделала, да печеньки по середине в миске большой на стол поставила. — Так, рассказывайте, что за разукрашки у вас на лицах и руках? – Поставила руки на стол мама Миши, оглядывая каждого. — Да там мелочь, Татьян Ивановна. – Отмахнулся Андрей, закидывая в рот сладость. — К Соне мудаки какие-то, ё моё, прицепились, ну мы им... – Замялся Миша, не зная слова какого подобрать. — Показали, что не нужно так делать. – Продолжил Князь. Татьяна Ивановна охнула, за голову хватаясь. — Та я вижу, девочка перепуганная вон сидит. Небось вы её больше напугали своим поступком и видом, нежели те мальчишки. – Хихикнула она. — Но молодцы, что заступились. С такими не страшно на прогулку выходить. – Женщина по волосам каждого потеребила, на что те пробурчали что-то. — Как деды, ей Богу. – Хмыкнула Татьяна Ивановна. — Так, доедите, и это всё смывать, пока отец не увидел. – Со строгостью приказала Горшенёва, принимаясь посуду мыть.