***
— Ян Чонвон, эй, ты собираешься идти домой? Голос Ким Джиён как гром среди ясного неба. Чонвон проверяет время на настенных часах, и понимает, что то уже близится к полуночи, наверное, действительно пора собираться домой. Девушка озадаченно стоит в дверях. Чонвон знает, что она беспокоится, но сам причин для волнения не видит. Он обязан приложить все усилия, чтобы достичь своей мечты, у него просто нет времени на отдых. — Да, собираюсь, — хочет отмахнуться от неё парень, но Ким так просто не провести. Она собирает волосы в небольшой хвостик и показательно плюхается на пол, мол, давай, дерзай, я посижу, пока ты будешь собираться, без тебя никуда не пойду. Видимо, у Чонвона не осталось выбора. — Разве у тебя не экзамены на носу? — спрашивает девушка, не сводя с него серьёзного взгляда, пока тот скидывает вещи в тёмно-синий рюкзак. — Типа того. — Типа? — Конечно, они есть, — выдыхает Ян, закидывая тяжёлый рюкзак на плечи и намекая, что они могут идти, — но я не беспокоюсь о результатах. — Ян Чонвон, золотой мальчик и отличник, ты же не поступишь в универ, если вместо учёбы будешь изводить себя в танцевальном зале, — справедливо отчитывает его Джиён. Но Чонвону хочется поспорить. Зачем ему думать о поступлении в университет, когда у него есть шанс исполнить мечту своего детства? Боже, да он же буквально живёт в ожидании прослушивания! Каждый его день — ещё один крестик в календаре к заветному дню Х. Хотел бы он рассказать каждому, объяснить, как это для него важно, но он не станет. Никто его не поймёт, а в случае неудачи будет слишком… неудобно. Ян Чонвон не хочет, чтобы его кому-то вздумалось жалеть. Жалость — слишком дерьмовое чувство. Поэтому парень думает, что проще скрывать от всех факт, что его пригласили на прослушивание, и рассказать только в случае успеха. Ночные улицы их района пустые, даже машины, и те проезжают крайне редко. Джиён курит, выдыхая дым в ночное тёмное небо. Они идут как обычно, молча. В конце длинного трудного дня сил на разговоры просто не остаётся, даже у Ким Джиён, которая экстраверт до мозга костей. Чонвон не понимает, почему Джиён его отчитывает, почему беспокоится. Их отношения ведь не больше, чем фэйк, но девушка почему-то ведёт себя слишком заботливо. Чонвон не понимает, почему Джиён его отчитывает, ведь она такая же. Они ведь одного поля ягоды, зрели на одном кустике, а теперь вместе катаются во всём этом… Джиён трудится постоянно, как белка в колесе, работает, танцует, успевает переделать миллион активностей в день, и даже не забывает про свои отношения. И при всём этом длинном списке умудряется говорить Чонвону что-то о его забитом графике. Да в сравнении с Джиён Чонвон просто ничего не делает! — Знаешь, — начинает вдруг Джиён, перехватывая спортивную сумку другой рукой, — иногда я думаю, что так больше не могу. А потом вдруг оказывается, что могу, и могу ещё очень долго. Но это ведь дерьмово. — Поэтому ты пытаешься меня остановить? — уныло спрашивает парень. — Я не пытаюсь тебя остановить, — оспаривает его слова девушка, — просто хочу тебе рассказать, что из себя представляет моя жизнь. Когда табличка "должна" преследует тебя изо дня в день, я так много всего должна, Чонвон… Я не хочу отвечать кому-то, я не хочу ничего решать, я не хочу вставать в шесть утра и идти на работу, я не хочу изводить себя в тренировочном зале до полуночи, я хочу просто остановить время, отдохнуть и продолжить. Чонвон, я просто не хочу, чтобы твоя жизнь стала такой же. Тебе ведь всего шестнадцать. — Ощущаю я себя намного старше. — В этом и проблема. Чонвон больше не отвечает. Слишком много назойливых мыслей в голове, снующих туда-сюда по кругу. Чонвон всё ещё не понимает, почему всем вокруг кажется, что он что-то делает неправильно, он ведь просто преследует свою мечту. Разве он в чём-то не прав? Разве он не прав в том, чтобы воспользоваться возможностью? Почему каждый хочет поскорее осудить его действия и попытаться вразумить? Они думают, что Ян Чонвон — неразумный ребёнок, неспособный принимать решения самостоятельно? К чёрту всё это! Теперь Ян Чонвон точно уверен, что никому не расскажет про прослушивание. Когда Чонвон возвращается домой, его никто не встречает, кроме тишины. Он знает, что родители уже спят, и никому, если честно, нет дела до того, где он пропадает так поздно. Чонвон не ужинает, нет ни сил, ни желания, просто проходит в свою комнату, скидывает потрёпанный рюкзак на пол возле кровати, переодевается в домашнюю одежду и садится за письменный стол. Пространство вокруг освещает настольная лампа, Чонвон крутит головой, пытаясь размять ноющие мышцы шеи. Ещё не слишком поздно, чтобы сесть за учёбу. Ян открывает свои конспекты, делает отметки карандашом и решает домашние задания. Заканчивает только около трёх часов ночи, когда спать до подъёма остаётся четыре часа. Ничего, как-нибудь справится, потом ещё спасибо себе скажет за то, что не сдался. Ян Чонвон обязательно докажет всем, какой он сильный. Он ложится на кровать, но уснуть не получается. Парень смотрит немигающим взглядом в потолок, разглядывает на нём точечные светильники, пересчитывая их по кругу. Когда-нибудь Ян Чонвон похвалит себя и скажет: ты сделал всё правильно, ты не сдался. Когда-нибудь, когда исполнит свою мечту, когда будет стоять на сцене, залитой светом софитов. А пока он чувствует себя слишком уставшим. — Чонвон-и, — зовёт его Сону за обедом, — ты вообще готовишься к экзаменам? Опять. Началось. — Да, — отвечает младший, надеясь, что на этом допрос со стороны Кима закончится, но он, разумеется, зря надеется. — Всё в порядке? Зачем тебе сейчас так много тренировок? — Не так уж их и много, так просто кажется, — уклончиво отвечает Ян, морщась. Еда вдруг кажется ему такой невкусной, она всегда была такой? Вообще в горло не лезет. Ян Чонвон откладывает палочки, почти не притронувшись к еде. Конечно, друзья это замечают. — Не перетрудись, пожалуйста, — заботливо просит его Джейк, — ты вообще ешь? Ты сильно похудел. После этой фразы Джей, сидящий на другой стороне стола, перестаёт разговаривать, поворачивая свою голову и смотря на младшего. Теперь они всей компанией обедают вместе, хорошо, что столы в столовой достаточно большие для этого. Чонвон снова морщится. Он не хотел привлекать к себе столько внимания. Может, проще тогда вообще не ходить в школу? Почему у всех вдруг активировался режим заботливой матушки-наседки? Ян Чонвон не нуждается ни в нравоучениях, ни в советах, он прекрасно осознаёт, что делает! Как они не могут понять, что он просто не может упустить свой шанс? Что он обязан приложить все усилия, и сон может подождать? Да, возможно, он изнемождён, но он сумеет отдохнуть после! После прослушивания. Когда дней до первого экзамена становится всё меньше, а Чонвон возвращается домой после полуночи с очередной тренировки, он замечает входящие сообщения от Джея и хмурится. Надо же, даже он подхватил общее настроение. А Ян Чонвон ведь надеялся, что Джей его поймёт. jayjay, 00:35 привет как твоя подготовка к экзаменам? я вот уже на стены лезуjungwonyi, 00:37
нормально, привет
поговорим позже? я занят
jayjay, 00:37 когда поговорим?jungwonyi, 00:37
через две недели
jayjay, 00:38 Чонвон, пожалуйста. Перестань всё это. Тебе нужно отдохнутьjungwonyi, 00:38
я отдохну потом
всё ок, хён
нет причин для волнения
jayjay, 00:38 раз ты так говоришь, окей, я не буду лезть. доброй ночи, Ян Чонвон. Чонвон рад, что бессмысленный разговор подошёл к концу так быстро. Чонвону противно от того, какое тошнотворное ощущение осталось где-то внутри после этого разговора.***
Экзамены всё равно наступают. Экзаменационная неделя сопровождается стрессом, школьниками, пытающимися найти энергию на учёбу из ниоткуда и вздохами сожалений, после очередного экзамена. Джей сдаёт бумаги учителю и выходит из класса, закинув рюкзак на одно плечо. Хочется вдохнуть свежего воздуха и размять ноги. В последнее время он слишком много сидит из-за подготовки, отчего собственные конечности ощущаются чужими и слишком тяжёлыми. Сообщение от Ким Сону настигает его где-то на выходе из учебного корпуса. Джей достаёт телефон, пиликающий от приходящих уведомлений. sunookim, 13:23 ДЖЕЙ-ХЁН пожалуйста приходи быстрее в мед кабинет Чонвон упал в обморок на экзамене, я не могу с ним оставаться, мне нужно вернуться мне разрешили его только донести помоги, хён пожалуйста рассчитываю на тебя!!! Удивлён ли Джей? Почему-то нисколько. Это не мешает ему злиться. На Чонвона, который решительно пренебрегал своим здоровьем. Не мешает ему злиться на себя за то, что не продавил всё-таки до конца, обидевшись на реакцию младшего после его попытки позаботиться. Джей бежит в корпус, где находится медицинский пункт, чтобы... Что? В первую очередь, хочется взять и выбить из Ян Чонвона всю эту дурь, которой он занимается. А дальше по обстоятельствам. Джей действительно настроен серьёзно, готовится быть грубым и не сдерживаться в выражениях, но теряет весь настрой, когда видит бледного младшего на койке в медицинском кабинете, такого уставшего, с тёмными кругами под глазами. Джей так и замирает в дверях, не решаясь пройти дальше. Этот шаг помогает ему сделать медсестра. — Вы его друг? Заходите уже, — усмехается работница пункта. Ян Чонвон меняется в лице, стоит ему увидеть Пака, хмурится и плотно сжимает губы. — Какого чёрта, Чонвон? — злится старший. — Молодой человек, давайте без рукоприкладства, — просит медсестра, убирая тонометр на место, — ему и так досталось, переутомление. Поспит хорошенько, отдохнёт, восстановит силы и режим питания, и всё придёт в норму. Я сейчас выйду. Надеюсь, когда вернусь, кабинет будет на месте, поняли? Джей утвердительно кивает, хотя пятью минутами ранее не мог быть в этом так уверен. Как только женщина в белом халате уходит за дверь, он подходит к младшему ближе, заглядывая в глаза, пытается найти в них хоть намёк на сожаления, да нихрена не видит. — Ян Чонвон, какого чёрта? — Не смотри на меня так, мне и без этого хреново, — просит его младший, закрывая глаза. — Не буду, — мирится со случившимся Пак, присаживаясь на койку, — если ты мне расскажешь, ради чего всё это. — Из-за экзаменов. — Ты хоть мне-то не ври, — закатывает глаза старший, — у тебя нихрена не получается это делать. Я прекрасно знаю, что экзамены тебя волнуют в последнюю очередь. Что случилось тогда на весеннем фестивале? Ты и до этого, конечно, страдал приступами перфекционизма, но когда это превратилось в манию? Что с тобой происходит? Чонвон молчит. Джей усмехается. Конечно, разве могло быть по-другому? Из этого засранца информацию только клешнями вытаскивать, ежедневно и с особым усердием, как поход в школу или на работу. Иначе нихрена не добьёшься. — Раз ты молчишь, давай я сам расскажу, — сдаётся Джей. Тогда Чонвон вдруг слишком резко открывает глаза, подрывается с кровати и смотрит на него удивлённо, словно чего-то опасается. Чего? Что Джей может догадаться? Что растреплет это остальным, и их забота перерастёт в гиперопеку? Чего же так боится Ян Чонвон? Разочаровать других? Или разочаровать, в первую очередь, самого себя? Он даёт младшему последний шанс сказать правду самому, но тот всё ещё молчит, словно в рот набрал воды. — Тебя пригласили на прослушивание. Чонвон всё ещё молчит, но, судя по его выражению лица, старший попал в яблочко. — Кто-то заметил тебя и пригласил на прослушивание в компанию, верно? — продолжает напирать на него Джей. — Поэтому ты пропадаешь в зале почти всё время, не заботишься об экзаменах и итоговых отметках, перестал говорить о поступлении в университет. Потому что тебя и твой талант заметили. Я знал, что это случится, но кто знал, что так быстро. — Кто ещё знает? — хрипит младший, смотря на Пака слишком холодно и серьёзно. Джей впервые видит такой взгляд у Чонвона. Он такой грубый и резкий, острый, как лезвие бритвы, об него порезаться можно. Но Джей не боится порезаться, он не боится пораниться, если причина — Ян Чонвон. С ним он вообще ничего не боится. — Никто не знает, не переживай, — пытается успокоить его Джей, примирительно поднимая руки. — Ты ведь не задумывался, почему не встречал меня в школе в прошлом году? Чонвон отрицательно качает головой. Он правда не задумывался, почему ни разу не встречал хёна в школьных коридорах, хотя такого, как он, просто невозможно не заметить. Как странно… Только сейчас Ян Чонвон понимает, насколько это странно. Тогда где же был хён? Он о нём ничего не знает, а о своём прошлом Джей не распространяется, лишь туманно уходит от темы обычно. — Сейчас я понял, что правда тебя не видел, — признаётся Чонвон, хмуро сминая пальцами край своей же форменной рубашки, — и это странно. Я бы точно тебя заметил. Даже в толпе. — Меня тут не было, Чонвон, — говорит ему старший, переводя взгляд на светлые стены, — я появлялся только на тестах и иногда сдавал домашние задания, чтобы не отставать от программы. Я был трейни. — Трейни? — Поэтому я догадался, — кивает Джей, — увидел нечто знакомое, знаешь. Сразу же понял, что к чему. — Наверное, ты думаешь, что я слишком молод для этого. — Дело не в возрасте, Чонвон, дело в том, что в голове в этом возрасте. — И что в моей голове? — кривится младший. — Ты уверен, что знаешь? Я думал, что ты понимаешь меня, пока ты не присоединился к тем, кто решил учить меня жизни, раздавая советы, о которых я не просил. — Настолько ненужные, что мы разговариваем в медпункте. Не в бровь, а в глаз, чёрт возьми. — Ты сказал, что ты был трейни, — понуро повторяет младший, опуская взгляд на свои руки, теребящие рубашку, — почему был? Ты решил меня отговорить от этой затеи, да? Джей хочет его перебить, сказать, что пришёл не за этим, а пришёл, потому что волновался слишком сильно. Пришёл, потому что не мог не прийти, когда это Ян Чонвон, но младшего уже несёт слишком быстро, накрывает лавиной из запрятанных эмоций, чувств, опасений и переживаний. — Но после фестиваля меня пригласили на прослушивание, и я тренируюсь для этого. Ты, наверное, думаешь, что я идиот, и что у меня нет мозгов. Какая мне карьера айдола? Но я с детства мечтал петь на сцене и танцевать, я даже танцами занялся из-за этого. — Ты дурак, — ловит его запястье своей рукой Джей, чтобы тот отстал уже, наконец, от форменной рубашки, — ты такой дурак. — Прости, пожалуйста, хён, — у младшего на глазах слёзы стоят, — я никому не говорю, потому что боюсь, что не справлюсь. А если я не пройду? Я буду жалким неудачником, и все вокруг будут меня жалеть. Не будут знать, как себя со мной вести. — Они — твои друзья. Поддержку ты точно получишь, — пытается вразумить его старший. — Я боюсь, что они будут меня жалеть. — Это же твоя мечта, — он сжимает чужое запястье в своей руке чуть крепче, водит по его светлой коже пальцами, рисуя непонятные узоры, — следуй за ней. Но будь осторожнее, Чонвон-а, тебе нужно быть внимательнее со своим здоровьем, а то дойдёшь ты до своей мечты не полностью и не со всеми конечностями. — Хён, — Чонвон поднимает голову, и они встречаются взглядами, — ты сказал, что они — мои друзья. Но ты тоже. Ты тоже ведь мой друг? Даже после всего этого? Я только тебя разочаровываю, хён. Пак не выдерживает. Этот Чонвон, который всегда сильный и смелый, но сейчас хрупкий, надломленный, ищущий поддержки, с мокрым от слёз взглядом, это слишком. Джей не может с таким Чонвоном. Не выдерживает. Он тянет его на себя, чтобы тот упал в его крепкие объятия. Крепкие и тёплые, поддерживающие, прикосновениями шепчущие, нет, кричащие во весь голос: "я здесь, я рядом, я всегда буду на твоей стороне". Чонвон кладёт свою голову на плечо Джея, глубоко дышит, заполняя свои лёгкие до краёв его запахом. — Не говори ерунды, — шепчет ему на ухо Пак, — я твой друг, конечно. Он говорит вслух: "я твой друг", когда внутри всё кричит от несправедливости. Когда внутри всё скандирует проклятым "друг", и этот гомон, шум в голове, побуждает заткнуть уши, лишь бы не слышать, настолько это громко, звеняще. Только если он закроет уши, шум никуда не денется. Он ведь идёт изнутри, а не снаружи. — Спасибо, — шепчет ему в ответ Чонвон. Слова благодарности, сказанные едва различимым шёпотом, в один миг заглушают голоса в голове старшего, кричащие без остановки так громко. Им хватает одного лишь "спасибо". — Когда твоё прослушивание? Я пойду с тобой в качестве поддержки, — предлагает старший. — И прослежу, чтобы ты опять не грохнулся в обморок. — Через пять дней. — Хорошо. Я буду рядом. Даже если в эту фразу вложено куда больше смысла, чем в простом живом присутствии за дверьми комнаты для прослушивания.***
Пять дней пролетают слишком незаметно, словно их и не было. Всё это время Чонсон следит за тем, чтобы младший вовремя уходил с тренировок, успевал поесть, восполнить запасы энергии, отдохнуть. Вся его жизнь концентрируется вокруг Ян Чонвона, делая его — центром. Пак Чонсон знает, что для каждого человека во вселенной есть свои звёзды, но для него — это Ян Чонвон. Они приезжают в Сеул заранее, успевают прогуляться и посмотреть столицу, перекусить в каком-то милом семейном ресторанчике, где готовят свинину, а затем выпить кофе в заведении, оформленном в традиционном корейском стиле. Чонвон пытается выглядеть дерзко и уверенно, много шутит и смеётся, но Джей умеет различать его настроение по взгляду, который никогда не врёт, выдавая своего хозяина со всеми потрохами. Он волнуется. Чертовски волнуется, кажется, может провалиться сквозь землю, если его вовремя старший не подхватит под руку, помогая удержаться здесь, в этом мире. Когда они подходят к зданию, высокому и стеклянному, Чонвон бледнеет ещё сильнее. — Мне страшно, что у меня ничего не получится, — говорит он, наконец, без маски самоуверенности на лице. — Спасибо, что поехал со мной. Иначе я бы умер от волнения, наверное. Атмосфера внутри здания Чонвона поражает. Всё для него здесь настолько непривычное, а потому впечатляющее, что он ходит по зданию с открытым ртом. Мимо него ходят работники компании и те, кому уже посчастливилось стать трейни. Все они чуть ли не светятся в глазах младшего. Джей смотрит на его горящий взгляд и усмехается. Когда-то он был таким же. Когда-то. Когда Ян Чонвон заполняет свои данные, кто-то из присутствующих здоровается со старшим. Сначала Чонвон не придаёт этому никакого внимания, мало ли, сколько людей знакомо с хёном, но потом вдруг понимает. Они в Сеуле. Не в их родном городе. Так… откуда? Когда младший заканчивает с заполнением документов и общением со стаффом, он отводит Джея в сторону и, наконец, спрашивает: — Хён, а в какой компании ты был трейни? Смутные подозрения подтверждаются тяжким вздохом старшего и рукой, неловко перебирающей собственные взъерошенные волосы на макушке. — В этой. — Вот, почему они с тобой здороваются, — понимающе хмыкает Чонвон. — Почему ты ушёл? Теперь очередь Джея отмалчиваться, уводя взгляд в сторону. Младший тоже не дурак, замечает его реакцию сразу же. Хотя бы потому, что до этого хён всегда отвечал на его вопросы. — Я не уходил, — отвечает Пак. — Я не верю, что тебя могли выгнать. Джей ничего не отвечает, только указывает взглядом на милую девушку из стаффа с планшетом в руках. Кажется, скоро очередь Чонвона. — Иди. Тебе пора, — подгоняет его хён, ободряюще хлопая по спине. — Всё получится. Я буду здесь. — Расскажешь потом? — не отстаёт от него с расспросами младший. — Да. Но потом. Вот же засранец, нужно лезть под кожу прямо здесь и сейчас. Нервы Джея и так на пределе, хочется схватиться за голову и уйти подальше из места, которое год было родным домом. Он обязательно расскажет Чонвону, потому что… настало время кому-то рассказать, как обстояли дела на самом деле. Как бы ему ни было паршиво или стыдно за случившееся. Пора принять этот опыт. И почему, когда младший скрывается за дверью, Джей начинает переживать куда больше, чем он? Наверное, главная причина в том, что Чонвон может прослушивание пройти. А если он пройдёт, это автоматически значит, что ему придётся переехать в Сеул. А Джей останется там, в их родном городе, пройденным жизненным этапом. Но он всё равно скрещивает пальцы, сидя на диване в холле. Вокруг даже пахнет так, как пахло год назад. Воспоминания бьют по нему с такой силой, будто боксёр готовится к чемпионату и лупит грушу со всей дури, не жалея ни себя, ни сил. — Давай, Ян Чонвон, исполни свою мечту. Смутные сомнения начинают терзать старшего, когда проходит достаточное количество времени, а младший так и не возвращается. Зато ему приходит сообщение. jungwonyi, 16:26 хён ты можешь ехать домой, это надолгоjayjay, 16:28
Что? Почему?
jungwonyi, 16:28 ну тут формальности затянутсяjayjay, 16:29
Так, Ян Чонвон
Колись, где ты и как умудрился пройти мимо меня
Я знаю, как проходят прослушивания
jungwonyi, 16:30 расскажешь, почему тебя выгнали из этой компании?jayjay, 16:30 Расскажу, когда ты скажешь, где ты
jungwonyi, 16:30 я уже на улице возле входа жду тебя, хён Слишком спокойный Чонвон действительно стоит возле главного входа в здание компании. — Я не прошёл, — говорит он. Джей понимает. Он в принципе понял, когда парень снова попытался от него скрыться, лишь бы ничего не рассказывать. Они оба одинаковые до чёртиков, самые настоящие два идиота, любящие скрывать правду, чтобы было проще от неё убегать. В одиночку ведь всегда проще? (нет) Они возвращаются обратно на междугородном автобусе. Чонвон сидит возле окна, задумчиво глядя на трассу, на пролетающие мимо весенние виды. Это лучший момент, чтобы поговорить по душам, здесь, где-то между домом и вечно спешащим амбициозным Сеулом, где-то посередине между прошлым и будущим. — Они сказали, что мне не хватает навыков, — тихо говорит Ян, склонив свою голову на плечо старшего, — мой приход был поспешным. Мне стоит вернуться позже и попробовать ещё раз. Вот, что мне сказали. А я в тот момент почувствовал, что поступил правильно, знаешь, скрывая всё ото всех. Правда, ты всё равно узнал. Теперь хотя бы никто жалеть не будет меня, такого неудачника. — Чонвон, — обращает его внимание старший на себя, беря его за руку, успокаивая, — они не отказали тебе. Ты это понял? — Они ведь сказали, что я недостаточно хорош. — Нет, — недовольно перебивает его Джей, — не это. Тебе сказали попрактиковаться ещё и вернуться. Ты понимаешь? Не ставь на своей мечте крест. — Хён, прости, что я поднимаю эту тему, но как ты стал трейни? Как ты прошёл прослушивание… как всё это было? — Я просто спел песню под гитару, — усмехается Пак, — я сам её написал. Им понравилось. — Ты такой талантливый, не удивлён, что им понравилось. — Брось, это всё в прошлом, — отмахивается от его слов Джей, потому что никогда не признает, что чего-то в жизни добился, всё это осталось там, под обломками воспоминаний. — Но тебе нравилось быть трейни? — Это был своеобразный опыт, — Чонсон замолкает на некоторое время, чтобы подобрать нужные слова, — когда я увидел, как ты себя загоняешь, вспомнил себя. Я спал по несколько часов, нужно было учиться, тренироваться. Жить на два города. Но это было крутое время с классными ребятами. Я был на своём месте. — Что случилось? — мягко спрашивает Чонвон, поворачивая свою голову на его плече так, чтобы видеть старшего. — У меня произошёл конфликт с одним парнем. Тот ещё ублюдок. Мы подрались. Я не рассчитал силы, и он получил из-за меня перелом, — наконец, откровенно рассказывает всю историю произошедшего Чонсон, без приукрас, без побегов. Ему надоело бегать от собственного дерьмового прошлого. Ему надоело жить с невылеченными ранами, пусть уж они останутся здесь, в автобусе из Сеула домой. Хватит с него. Он расскажет о случившемся, примет самого себя, свои ошибки и перестанет себя корить. В конце концов, не только на нём лежит вина за случившееся. Джей продолжает, сквозь себя, сквозь усилия, но продолжает говорить, обнажая свою душу и уродливые её укромные уголочки. — Ему всё ещё тяжело танцевать из-за того перелома. Я просто не мог оставаться в компании, даже стены на меня давили. Я чувствовал, как все меня осуждают: другие трейни, стафф, я сам. Это стало невыносимо. — Ты не думал пройти прослушивание в другом агентстве? — мягко уточняет Чонвон. — Раз ты чувствовал себя на своём месте, тебе нужно быть артистом. — Пока что я к этому не готов, Чонвон-а, — признаётся ему Джей, — я не настолько сильный, как ты. Ты готов. Я знаю, что у тебя всё получится. — Мне жаль, что у тебя так получилось. — Кто-то говорил, что жалость — это дерьмо, а, Ян Чонвон? — в шутку Пак щипает его за руку, отчего младший вскрикивает от боли и пихает его в ответ. — Забей. Жизнь не стоит на месте. Сейчас я думаю, что всё случилось так, как случилось. Но что будешь делать ты, когда мы вернёмся? Не собираешься отпускать руки, Ян Чонвон? Не смей. — И не подумаю, хён, — серьёзным голосом, полным решимости, отвечает младший. — Я буду практиковать свои навыки. И расскажу всем, что ездил на прослушивание. Думаю, я кое-что понял за эту поездку. Очень важное. Главное — быть честным перед самим собой и не бояться собственных ошибок. На ошибках нужно учиться, а не сбегать от плохого опыта, да? — Конечно, — кивает ему Джей, — а я буду рядом. За эту поездку он тоже кое-чему научился.