Шрам на твоём плече.

— Блять, Ковалева, ты видишь, куда прешь?! — вставая, продолжает ворчать как старый дед. Отряхивается, подает руку, и Лера тоже встаёт. — Я не увидела тебя, — говорит девушка, — и вообще, не надо на меня орать, ты не имеешь никакого права это делать. Валерии ни за что не забыть вчерашний момент. Он жёстко подставил ее, даже не извинившись. Чертов Пятифан. — Ох ты батюшки, какие мы обидчивые, — тихо смеется. Еще пару минут назад готов был идти на урок, слушать нудную речь биологички, но, видимо, планы поменялись. Почему-то ему хочется провести с ней время, задеть, посмеяться и просто поговорить. А может быть, даже извиниться за вчерашнее. Потому что поступил он, мягко говоря, по-свински. — Да, обидчивые, а теперь уйди с дороги, — толкает его, — мне на урок надо успеть. — Я, между прочим, сейчас у директора был, — непонятно зачем, но оповещает её, — из-за тебя. — Из-за меня? С какой это стати? — непонимающе смотрит, сложив руки на груди. Еще вчера он был готов разорвать Леру, но сейчас появилось желание поговорить с ней. Если честно, сам не понимает, что с ним. — Из-за того, что избил Бабурина, — подходит чуть ближе, — потому что отомстил за тебя. Казалось, что сейчас их может кто-то заметить, но Роме плевать. — Слушай, Пятифанов, не надо строить из себя мученика, будто я тебя заставила его избить, — истерично смеется, — ты сам это сделал, вот за это тебя и вызвали. — Ну да, — облизывает сухие губы Ромка. — Все, мне надо идти и так уже опоздала, — поправляя лямку рюкзака, плетется к кабинету биологии Лера. Позади себя слышит шаги, и это никто иной как Рома. И вот что ему надо от нее? Аж подбешивает. Хватая за руку, он разворачивает ее к себе. Лера смотрит ему прямо в глаза, выражая недовольство. Рома замечает, что зрачки знатно расширены, даже зелёный цвет слегка пропал. Значит, опять. — А чего опоздала-то? Опять, да? — девушка напрягается, прекрасно зная, о чем идет речь. — Что — опять? — от такого дискомфорта становится тяжелее дышать, как вчера. — Наркота, — скулы напрягаются, — я ведь прав? — Да отвали ты уже! — вырывает руку, отталкивая от себя. — Ты и так вчера мне нервы потрепал, мало было? — Просто скажи, я прав? — ему будто нравится выводить ее из себя. — Если я скажу, ты отъбешься? — Может быть, — Пятифанов не отводит глаза, стоит в паре метров от нее. Действительно, сейчас выйдет какой-нибудь учитель и спалит их, вот будет весело как. Но это Ромке придаст только адреналин. — Да, ты прав, я с утра приняла, но я опоздала совсем не из-за этого, — со злостью выплевывает она, — я просто проспала. Ковалевой уже хочется зайти в класс, сесть с Полиной и поговорить с ней. Но вот Рома не дает сделать этого. — Слушай, Ковалева, я это, — берет девчонку за локоть, подходя поближе, — я хотел изв… Продолжить он не успел: услышал знакомый и противный голос. — Опа, а че это мы тут лясы точим? Урок для кого был? — усмехнулся Бабурин. — Сема, вали на урок, пока я тебе опять пизды не дал, — оборачиваясь, скалится, — вали, блять! И не дай бог проболтаешься кому-нибудь, урою. — Да понял я, Рома, понял, — кинув более чем высокомерный взгляд на Леру, открыл дверь Семен и зашел в кабинет. Биологичка, как обычно, начала кричать, говорить, что опаздывать на ее предмет недопустимо и всякую разную чушь, что была очень в ее стиле. — Пятифанов, блять, давай быстрее, не беси, — вздыхает она, — что тебе от меня надо? Все, что надо, ты уже спросил. — Ну, так в общем, — собрался с мыслями и, поджав губы, проговорил Рома, — я извиниться хотел. Ну, за то, что вчера ляпнул, я правда не хотел, само вырвалось. Лера слегка выгнула брови. Удивилась таким словами, чтобы сам Рома Пятифанов извинялся? Магнитные бури будут. — Просто я в порыве злости ляпнул, вот реально не хотел, — извиняется он искренне, это видно, — сорян, короче. Уголком губ лыбится, надеясь хоть на нормальную реакцию с ее стороны. Но, наверное, этого не будет. — Прощаешь? — вновь говорит. Ему хочется с ней поговорить, прямо очень. — Все, прощаю, иди нахуй, — хмурится, закатывая глаза девушка. Да, действительно, на что он надеялся? Это же Лера. Тут другой реакции не будет. Но буквально через пару секунд Лера тоже улыбается и со сверкающими глазами смотрит на него. — Ладно, если говорить нормально, то я тебя прощаю, — сама своим словам не верит. — Я, возможно, тоже бы проболталась в порыве гневе, так что понимаю. И они улыбаются, смотря друг на друга, будто мир на паузу поставили. Лера уже надеялась, что между ними завяжутся нормальные отношения. Но не тут-то было. К сожалению. — Спасибо, Полин, — Рома сразу расширяет глаза, осознавая, что сказал сейчас. Какой же он идиот. Леру никогда еще не называли чужим именем, это первый раз. Видимо, вместо нее он Полину представлял. Как бы то ни было, но Ковалевой стало обидно. — Очень мило, но я не Полина, — локоть вырывает из его ладони. Подходит к кабинету, пытаясь не дать волю эмоциям. — Ковалева, я… Да так получилось просто! — вопит Рома. — Я не хотел… — Ну хоть фамилию мою запомнил, уже хорошо, — стучит в кабинет, дергая за ручку. — Извините за опоздание, можно войти? — Да что же это такое сегодня? Вы специально решили на мой урок опаздывать? — биологичка недовольно кричит, а Лера ее не слушает. Садится за парту, к уроку готовится. Женщина еще пару секунд говорит, что Лера невоспитанная нахалка и что-то в этом роде, но все же продолжает урок. Видимо, Пятифанов в Полину сильно влюблен, раз уже называет других ее именем. — Ковалева, твою ж мать! — Морозова несколько раз завала ее, но та не обращала внимание, поэтому пришлось звать по фамилии. — Чего тебе, Пятифанов? — спрашивает Лера, но сразу понимает, что сказала совсем не то, что хотела. — Ой, Полин, я… я просто перепутала, ничего не подумай! Полина, естественно, была в шоке, что ее назвали фамилией Ромы. И услышала она это не от какого-то левого человека, а от подруги! И ладно бы девичьей фамилией какой-нибудь, а тут мальчишеская! Как же так вообще… У нее сразу много мыслей в голове. — Перепутала? Серьезно? — чуть смеется она. — Нет, я понимаю, можно перепутать тетради, учебники, обувь, в конце концов, но не называть меня фамилией Ромы! — Тихо ты! — бьет ее по руке, хоть как-то заставляя замолчать. — Я же сказала, что перепутала. — Как можно перепутать мою фамилию и фамилию Пятифанова? — Как-как, жопой об косяк, блять! — стучит по парте ладонью, тем самым привлекая внимание класса. — Ковалева, ещё одно слово, и вылетишь из класса, — строго сказала учительница. — Молчу я, — говорит Лера и действительно молчит. Полина не достает ее своими вопросами, лишь думает об одном целый урок. В голове крутится этот момент. Не могла она перепутать! А если и перепутала, значит, представила его. На самом деле, Лера отреагировала так только потому, что Ковалевой ее называет только Рома, вот она и выдала его фамилию, совсем не подумав. И реакция, собственно, такая и получилась. Сейчас она понимает, что Полина будет доставать её своими вопросами, давить на нервную систему и просто издеваться. Биология прошла вполне спокойно. Правда, Елена Викторовна обращала внимание на Леру, которая разговаривала со своей подругой. Сама же Ковалева в принципе не обращала внимание на женщину, пропускала мимо ушей её слова и замечания. Девушки гуляют по коридору, держась за руки. Лера готова уже убить Полину за то, что та действует на нервы. — Нет, я понимаю, у вас там шуры-муры, но не стоит называть меня его фамилией, — усмехается Полина. — Морозова, да какие шуры-муры? Мы не перевариваем друг друга, так тем более он вчера меня хотел опозорить. Ковалева до сих пор вспоминает сегодняшнее утро и как он назвал её чужим именем. Ей не хочется вообще об этом думать. — Ну, знаешь, как говорится, от ненависти до любви всего один шаг, — брюнетка уже не скрывала того, что полностью издевается над ней. — Пожалуйста, я тебя прошу, хватит, действует мне на психику. У меня и так мать с ума сошла. В принципе, Полине можно доверить всю информацию, она никому её не расскажет. Только главное, чтобы кто-нибудь ещё не услышал. — Так, а что случилось? — лицо Полина сразу меняется. Над подругой издеваться больше не хочется. — В общем, моя мать заметила странное состояние, решила отвести меня к психиатру. Хочет убедиться лично в том, что я нормальная, — произносит спокойным голосом, — мне она не верит, ей нужен листок с печатью. Именно этому листку она поверит. — Подожди, на каком основании она думает, что ты и не совсем здоровая? — Полина немного не понимала поведения матери Леры. — Видите ли, я начала агрессировать постоянно, вспышки ярости, и ей это не нравится. — Ну, это же не повод сразу ввести к психиатру, — крепче ее руку сжимает, — может, ты попробуешь с ней поговорить, сказать, что не нужно этого делать? В любом случае она должна тебя послушать, ты же её дочь. — Полин, если бы все было так просто, у меня не было бы подавленного состояния. Как только Лера вспоминает вчерашнюю истерику — бросает в дрожь. Вообще, даже после таких слов, видеть маму и жить с ней в одном доме не очень хочется. — Я ей и говорила, что я — психически уравновешенный человек, но она мне не поверила, я только… Ах, такое чувство на душе было ужасное! — всего лишь по этому голосу можно определить, что Лера чувствует пустоту. Если так подумать, то Полина, собственно, ничего не знает о подруге. Ни что у нее на душе, ни какая у неё жизнь была в Питере, вообще ничего не знает. Так же, как и Лера о Полине. Совсем ничего не знает. Морозова прижимает её к себе, поглаживая по спине. Хочется утешить, поддержать, побыть рядом. — Знаешь что, давай-ка мы сегодня пойдём ко мне, и мы с тобой поговорим, узнаем друг от друга все. А то мы с тобой подруги, а практически ничего друг о друге не знаем, — девушка широко улыбается. Лера это приглашение принимает, потому что действительно согласна с Полиной. Они вроде как стали лучшими подругами, поэтому нужно побольше узнать друг друга. Вдруг Ковалева замечает, что рядом с Ромой и Бяшей стоит Антон. Конечно, она была несколько в шоке от такого трио, но мальчишки вполне гармонично смотрятся. Как-то Антон даже больше подходит к этой компании, чем сам Семён. И да, кстати, Семён вообще ни к кому не подходит, только сидит в классе один. Лера мельком слышала разговоры девочек, что не понимали, как так получилось, раз Семен больше не в компании. — Смотри, наш Антошка начал с Пятифаном общаться, — говорит Лера, и Полина оборачивается. Морозова смотрит, видит, что они общаются как лучшие друзья. Улыбаются, смеются, дают друг другу пять. — Да, действительно, — хмыкает она, — но я надеюсь, они его не испортят. — Не боись, Тошу точно не испортят. — после этого тема про ребят сразу закрывается, и они несколько минут стоят в обнимку. Обсуждают некоторые моменты, думают насчёт уроков. И самое главное, Полина больше не напоминает о Роме. А Лера лишь рада. — Слушай, Тоха, у тебя к Полине точно нет никаких чувств? Просто вы постоянно вместе время проводите, она рядом с тобой улыбается, вот я и подумал, — шмыгая носом, произносит Рома. — Нет, Ром, ты можешь быть спокоен, к Полине, кроме дружеских чувств, у меня ничего нет, — правду отвечает Антон, — мне нравится совершенно другая девочка. Даже несмотря на то, что Полина проявляет к Антону знаки внимания, он на них не отвечает взаимностью. Да, иногда улыбается, поддерживает темы для разговора, но не любит её. Точнее, любит, но только как одноклассницу или подругу. Ему симпатизирует другая девочка, о которой никто не знает. Петров не хочет, чтобы кто-то об этом знал. Пока что ещё не время для этого. — Вот как думаете, я ей хоть чуть-чуть нравлюсь? — с какой-то неуверенностью спрашивает Ромка. — Да, по-любому, на! — Бяша энергично кивает. — Как с языка снял, — улыбается блондин. — Я уверен, что ты ей нравишься, а то давно бы тебя она послала. — Тоже верно, — соглашается Пятифанов, — сейчас они там с Ковалевой в обнимку стоят, я подойду к ней, спрошу, можно ли её сегодня проводить. Если меня, конечно, Ковалева не пошлёт куда подальше. — Давай тогда, иди, пробуй себя на удачу! — подбадривает Петров, чуть толкая товарища в сторону Полины. Рома только кулаки пожимает и надеется, что все будет хорошо. Подходит ближе к Полине, улыбаясь. Как только девочки его замечают, сразу же отстраняются друг от друга. — Полин, привет, — все так же давя искреннюю улыбку, здоровается с Полиной. — А я Лера, если что. Это тебе так, на заметку, — не упускает возможности, чтобы высказаться, Ковалева. Полина непонимающе посмотрела на подругу, а Рома заметно отвел глаза. Явно не забыл утренний инцидент. Да уж, трудно забыть, когда ты назвал девушку чужим именем. И сразу стало понятно, что Лера обиделась. Конечно, каждому было бы неприятно. — Ковалева, можешь отойти? Я хочу с Полиной поговорить, — просит ее, но без надежды, что действительно отойдет. Но попробовать стоило. — Конечно, Роман Пятифанов, — саркастичным тоном начинает, — для вас — все что угодно! Лера, не обернувшись ни на кого, зашла в женский туалет, хлопнув дверью. Почему злится она? Да Лера сама не понимает. Просто злость и ненависть к Пятифану, вот и все. Злость эту можно обосновать лишь тем, что случилось утром. Лера до сих пор не может понять, как можно было перепутать её с Полиной? В голове не укладывается. Валерия стоит напротив зеркала. Смотрит на своё отражение и ужасается от вида. Последнее время она начала много думать о том, что выглядит не очень. Скорее всего, у неё такое состояние от наркотиков, агрессия участилась. Вспышки ярости бывают практически повседневно. Но Лера в состоянии помочь себе сама, ей не нужны для этого психиатры. Если её специально не выводить, конечно, она не будет ни на кого кричать. Вчера мама вывела её на эмоции. Конечно, Лере хотелось после этого кричать, громить весь дом и быть зверем. Самое главное, чтобы, когда она пришла, мама была спокойная и опять же не говорила, что нужно съездить к психиатру. Ещё одного такого разговора она не выдержит. Смотрит на свои глаза: почему-то зрачки до сих пор расширенные, видимо, эффект наркотиков никуда не ушёл. Включает холодную воду и умывает лицо, чтобы хоть немного остыть. На мгновение ей становится легче. — Все нормально, главное — не вспылить, — твердила себе под нос Лера. — А что такого случилось? Неужели тебя кто-то довёл? — это был никто иной, как Катя Смирнова. Интересно, что же на этот раз ей нужно от Леры? И, как странно, но Катя ещё ни разу не распустила слухи про скандально известную новенькую. Может быть, она действительно не такая стерва, какой позиционирует себя? В принципе это было и так ясно. Таких людей Лера чует за несколько километров. — У меня ничего не случилось, — и опять эта агрессия выливается наружу, — пожалуйста, не лезь ко мне, отвали, ради бога. По виду Кати было заметно, что она не собирается говорить какие-то оскорбительные фразы или закатывать истерику. Даже не собирается что-то узнавать, лишь бы распустить сплетни. Смирновой это вовсе не нужно. Даже после того, как Лера нахамила ей, Катя не собиралась никуда уходить. Может быть, просто хотела выслушать её. Выслушать то, что накипело за эти дни учёбы. — Пятифан, да? — продолжает разговор, когда Лера совсем на него не настроена. — Слушай, Катя, если ты пытаешься что-то выяснить, то ничего не получится. Я не буду с тобой откровенничать, поняла? Она так зла и может сказать все, что крутится на языке. Как говорится, язык — враг мой. — Да я не собираюсь тебя спрашивать о чем-то. А почему, если я начала с тобой нормально диалог — это непременно значит, я решила распустить про тебя грязные слухи? Так, с её странным поведением я разберусь чуть-чуть попозже. Сейчас надо выяснить кое-что другое. — А почему за все время нахождения в этой школе я не услышала от других людей по поводу себя что-то плохое? Неужели тебе не хочется запустить лживую информацию обо мне? — разворачивается к ней. — Ты же вроде как главная сплетница школы, теряешь хватку, Смирнова. — Потому что я в тебе вижу себя. Ну, конечно, я не общаюсь так тесно с Полиной и с Антоном, не грызусь с Пятифановым, не издеваюсь над Бабуриным, не подкидываю яйца ему в рюкзак. — Что? Ты знала все про яйца? Офигеть! — усмехается рыжая. — Так, подожди, то есть ты все знала про яйца и никому ничего не сказала? То есть ты знала, кто их положил и смеялась над ним? — Именно, — глазами хлопает Катерина, — как ты думаешь, если бы я тебя ненавидела, стала бы так поступать? Я думаю, нет. Для Леры Катя открывается совершенно с другой стороны. Это не та девочка-стерва, про которую рассказывала Полина. — У нас с тобой практически одинаковый характер, я это сразу поняла. Одинаковая энергетика, одинаковое воспитание, — Лера сглатывает слюну, — тебя ведь тоже мама не любит. Это звучал вовсе не вопрос, а утверждение, так скажем. Она поставила не вопросительный знак в конце предложения, а точку. — И с одноклассниками у меня отношения так себе, — Катя подходит ближе к девушке, — поэтому я считаю, что мы с тобой похожи и слухи распускать про тебя я не буду. — И на том спасибо, — буркнула Лера. Смирнова идет к двери, чтобы выйти, и напоследок смотрит на Ковалеву. — И самое главное, что я хочу тебе сказать, — делает секундную паузу, — никому не дай себя сломать. Будут пытаться делать это многие, но никогда не поддавайся. И с этими словами Катя выходит из туалета, оставив Леру наедине. На самом деле Ковалева не совсем поняла, почему она так разоткровенничалась. Наверное, слишком долгое время копилось на душе, и вот она решила ей все вылить. Но Леру напрягает лишь один единственный момент, что Катя все знала и никому ничего не сказала. Видимо, она действительно к ней хорошо относится, раз поступила таким образом. Рыжая ещё несколько минут пробыла в туалете и вышла к Полине. В это время она уже стояла одна в ожидании подруги. *** Морозова, если честно, не совсем поняла, что только что произошло. Даже стало интересно, почему Лера так отреагировала на просьбу Ромы. Думала, что, как обычно, будет противостоять ему, говорить, чтобы ушёл и так далее. А сейчас быстро ушла в туалет. Может быть, между ними действительно что-то произошло, и они пытаются не разговаривать? Полина хотела бы узнать, что случилось, но никто об этом не расскажет. У Леры спрашивать бессмысленно, потому что она ничего не скажет, уже пройденный этап, а у Ромы так тем более. Можно, конечно, поинтересоваться у Антона, может, Рома хоть ему сказал что-нибудь. И из различных мыслей ее вывел голос Пятифана. — Полин, а можно тебя сегодня проводить? Или ты занята? — у Ромы ничего не меняется. — Просто хочу тебя проводить, но все никак не получается. — Ром, ты прости, но сегодня не получится, — виновато смотрит в его глаза, — я пригласила к себе Леру, мы должны с ней поговорить, поэтому сегодня никак. Пятифан сдерживает злость, конечно, трудно, но он хотя бы старается. Опять из-за этой Ковалевой ничего не получится. Заебало уже все. Который раз уже не может проводить Полину, закон подлости какой-то. — Хорошо, я все понимаю, — натянуто улыбается, — а завтра смогу? У тебя дел никаких нет? — Завтра? Нет, завтра вроде бы ничего, — Полина пожимает плечами, — давай мы завтра все и обговорим? — Замётано, — подмигивает, — ладно, я пойду, жди Ковалеву. Ромка отходит к своим друзьям, хватает их за локти, куда-то отводя. Полина лишь остаётся ждать Леру. Глядит в окно, волосы поправляет, стучит пальцами по подоконнику. И вот, через несколько минут уже выходит Лера. — Ну что, о чем разговаривали? Интересное что-то? — и улыбается так, будто ничего не произошло. — Опять провожать меня хотел, — со вздохом отвечает, — я сказала, что завтра, может быть… — Почему просто не сказать ему все, что думаешь? Зачем давать ложные надежды? — скалывает руки на груди Валерия. — Это тоже больно, между прочим. — Да понимаю я, но не могу, — добрая сильно, вот и не может, — жалко мне Ромку. — Ну и дура, — напрямую говорит, — ладно, пошли готовиться к уроку. Следующим уроком должна была быть литература. Лера очень любит этот урок, так же как и читать. *** — Да блин, где они? — Валерия уже около пяти минут искала пачку с сигаретами, но ее не было. — Положила же сюда! — Что ты ищешь? — Полина протянула подруге куртку. — Может, в классе забыла? — Если я забыла их в классе, стану редким лохом, серьёзно, — берет в руки куртку, надевает. — Сигареты я просрала. — Ого, это уже серьёзно, — поправляет свой шарф Морозова, — а если действительно в классе забыла? — Меня кастрируют, без преувеличения! — кричит Лера. — Иди проверяй, — Полина гонит ее обратно в класс, — я тебя на улице подожду. — Окей, — и быстро мчится в класс. Все уже давно ушли, учителя на совещании, но вот даже никто не сказал, что Лера обронила или забыла. И правда, зачем это им нужно? Ведь найти сигареты в школе — это такая редкость. Так тем более и пачка почти полная. Забегает в класс, смотрит на парты, под них, даже на учительский стол внимание бросает, но и там ничего нет. — А может, в столе? Завтра же пиздюлей дадут… — прикусив губу, тихо идет к учительскому столу, открывает, но даже там нет ничего. — Да блять! Где они? По-любому кто-то из пацанов стащил, суки! И, совсем отчаявшись, Лера вышла из кабинета, без надежды найти свои сигареты. — Ковалева, не это ищешь случайно? — послышался голос сзади, когда та собиралась уходить на улицу. — Пятифанов, сукин сын, отдай мне мои сигареты, — протягивает ладонь, — ты хоть знаешь, сколько они стоят? — Догадываюсь, — кивая головой, подходит к ней. Лера пятится, врезаясь в стенку. Тупик. Больше идти некуда, придется стоять у холодной стены. Я его когда-нибудь точно убью. И даже не пожалею об этом. — Я отдам тебе их при условии, что завтра ты пойдешь одна домой, без Полины, — расстёгивает карман ее куртки, сует сигареты и закрывает, — ты мешаешь мне, понимаешь? — Чем это я тебе мешаю? Если бы Полина не хотела, то не шла бы со мной, а так ее все устраивает, — так и хочется сказать, что он Полине неинтересен, но молчит. — Пожалуйста, я тебя очень прошу, не дай мне потерять этот шанс, — сам не верит, что говорит это, — я люблю ее, и никого так не любил, как Полину. Дай мне хотя бы раз проводить ее до дома! Лера даже не знала, что Пятифан будет так умолять. Что-то новенькое. — Ты мне еще в колени упади, поняла я все, — отлипает от стены. — Хорошо, завтра я пойду одна. Рома не может сдержать своей улыбки. Даже обнимает ее крепко, а Лера глаза расширяет. Как мало нужно для счастья! — Бля, спасибо тебе, — отстраняясь, смотрит в глаза, — буду благодарен тебе, Поль! И даже натянутая улыбка Леры спадает с лица. Отталкивает его от себя, и сердце опять сильно бьется. — Хватит, я поняла, что ты ее любишь, но не надо меня называть Полиной! Я — Лера, запомни ты это раз и навсегда, Пятифанов! — начинает истерить возмущенная очередной, повторяющейся выходкой Валерия. А Рома сам и не ожидал, что опять назовет ее Полиной. Уже второй раз путает девчонок. Не знает, что такое. Ковалева уходить собирается, но Ромка за ладонь хватает, чуть сжимая её. Это уже наглость, вот честно. — Полин, ой… Лер! Извини, пожалуйста, я перепутал! — он уже проклинает себя разными матными словами в голове. — Ковалева, я реально случайно… — Случайно? Третий раз?! — пытается вырвать свою ладонь, но тот крепко держит. — Отпусти мою ладонь. Сквозь зубы, шипя. Она не знает почему, но ей больно и хочется плакать. Чувствует себя униженной, что ли… Она ведь ни капельки на Полину не похожа. Почему он путает? В них нет схожести вообще. И единственный способ, чтобы заставить отпустить его ладонь — это ударить. — Отпусти! — дает ему пощечину, отчего тот отходит на пару шагов. Кричать на нее не собирался, потому что понимал, что сам виноват. Это же надо было так опозориться! Третий раз назвать Леру — Полиной… Вообще от себя такого не ожидал. — Придурок ты, Пятифанов! — рюкзак падает на руки, когда Лера идет до туалета, еле сдерживая слёзы. — Не подходи ко мне больше никогда! — Ковалева, ну подожди! — Когда выучишь мое имя, тогда поговорим! — и в туалет залетает, словно ее ужалили. — Идиот! Первая слезинка скатывается по щеке, но Лера сразу же ее вытирает. Дала себе обещание, что больше не будет плакать, тем более из-за него. Пятифанов в это время проклинал себя. Что с ним вообще происходит? Даже сам не знает. — Да сука! — кулаком ударяет в стену. — Блять, блять! Долбанная Ковалева! Он ненавидит Ковалеву, вроде как, но все равно за ней бегает. Это очень странно, однако. Обычно, когда люди раздражают его, он старается обходить их стороной, не лезть к ним и даже не разговаривать. А тут все иначе. И даже непонятно, почему… Пятифан быстро выбегает на улицу, не обращая ни на кого внимания. Хочется только прийти домой и убежать от собственных мыслей. Лера умывается холодной водой. Макияж смыт напрочь, но уже все равно. Конец дня, поэтому плевать. Выходит из школы, стыдно было заставлять Полину ждать такое длительное время. — Лер, ты чего так долго? Я уже видела, как Пятифан выбежал как ошпаренный, — Полина смотрит на подругу. — Вы с ним говорили? У тебя настроения нет. — Нет, мы с ним не говорили, — улыбается рыжая, — я просто в туалет зашла. А Пятифанов, наверное, как обычно, с кем-то поссорился, вот и выбежал как в жопу ужаленный. — А сигареты ты нашла? — Да, вот они, — достает из кармана, — на парте оставила случайно. Будешь? Одну сигарету достала из пачки, преподнеся к губам, подожгла. — Нет, спасибо, я не люблю курить, — отрицательно мотает головой Морозова. — Ну тогда пойдём к тебе, — и девушки направляются в сторону дома Полины, параллельно разговаривая о чем-то. Но вот Ковалева думает о своем состоянии. В последнее время действительно странно себя ведёт. Но у нее моральное состояние довольно странное. Лера это прекрасно заметила. Может быть, что-то чувствует к Пятифану. Но откидывает эти мысли. Во-первых, у нее только ненависть к нему. А во-вторых, он любит Полину. Этих двух пунктов вполне достаточно, чтобы прекратить думать о каких-либо чувствах в его сторону. Никаких чувств. Пока они шли до дома Морозовой, Лера скурила три сигареты. И причём каждые за пять минут. Нервы были на пределе. — Лера, ты много так не кури. Это вредит твоему здоровью, — настоятельно говорила Полина, выхватив из её рук четвёртую сигарету. — Ты из школы вышла, будто зомбированная, что случилось? — Полин, все нормально, правда, просто я целую неделю практически не курила, вот и надо поднимать охваты. — В любом случае много курить за пару минут — это вредно. — Хорошо, я тебя прекрасно поняла, сегодня больше не буду, — убирает пачку сигарет в карман и спокойно доходит до дома скрипачки. На самом деле Лера курит лишь тогда, когда под рукой нет колёс. Когда она принимает наркотики, сигареты автоматически становятся не нужны. Хоть Лера с Полиной подруги, но Ковалева точно не будет рассказывать ей некоторые моменты. Это нужно для того, чтобы Полина не лезла с вопросами. Меньше знаешь — крепче спишь. *** Лера провела у подруги три часа и рассказала ей все то, что посчитала нужным. А именно, что со стороны матери не было любви, все внимание младшей сестре было уделено. Рассказала, что иногда бывает боль внутри, когда мама по большей степени заботится о Мии в определённых моментах. Заботится даже в самых незначительных ситуациях, очень пустяковых, так скажем. А ещё наконец-то рассказала, что её сестра была в больнице, и мама очень сильно переживала за неё. — Хотя, когда я сломала руку, мама со мной не поехала. Ну, то есть она просто сказала врачам, если что-то серьёзное — обязательно позвоните мне, — её голосок немножко дрожал, — а что я почувствовала в тот момент? А вот этого не знает никто, кроме меня, ну, и тебя, естественно, уже. Морозова молчала, потому что у неё не было слов, чтобы комментировать данную ситуацию. Это на самом деле очень странно, когда ребёнок ломает руку, а ты, как родитель, даже не едешь в больницу. И довольно непонятно, когда мама Леры сказала, позвоните мне, если что-то будет серьёзное. То есть, получается, ребёнок сломал руку, а это так, пустяки? У Полины от этого всплывали какие-то непонятные вопросы в голове. Даже пришло такое ощущение, что мама её в принципе не любит. Возможно, ребёнок по залёту, и Ирина не могла дать любви, которая требовалась. — Извини, пожалуйста, за такое, но мне кажется, мама тебя совсем не любила… — было немножко неловко произносить эту фразу, зная, как она отреагирует. — И даже сейчас я не понимаю, почему твоя мама так усердно теперь старается над твоим воспитанием, когда ты уже взрослая. — Видимо, ей хочется наверстать упущенное, но она не понимает, что это мне уже не нужно. Мама мне нужна была в переходном возрасте, когда я не знала, что делать, и лезла на стену от безвыходности. Это действительно такие переломные моменты, в которые мама очень нужна, но её нет. Она проводила время на работе, оставляла дочь одну в квартире, готовила еду и приходила домой уставшая, даже не спросив как Лера. Когда Ковалева ещё не показывала свой характер, то ей было трудно находиться в обществе, в классе, общаться с людьми. Все принимали её за какую-то пустышку без своего мнения и издевались над ней. А ей в этот трудный момент нужна была поддержка со стороны родителя. Но, увы, к сожалению, она эту поддержку не получила и научилась справляться самостоятельно. Вот именно в те моменты ей нужна была мама, сейчас — нет. Ирина пытается как-то исправить шаткое положение, пытается наладить контакт с дочерью, правда, этого она сама не хочет. Внутри какая-то детская обида на маму за то, что она не замечала. Не было в её жизни мамы. От этого больно постоянно становится. Лера рассказала часть своей жизни, и Полина сделала то же самое. Родители Полины погибли в автокатастрофе, когда она была совсем маленькая, теперь она осталась на руках у дедушки. Лера даже не совсем понимает, как Полина смогла справиться с такой болью. Если бы у Ковалевой была такая ситуация, она уже давно бы руки на себя наложила, а Полина держится хорошо. — Мне очень жаль, что так получилось, — Валерия крепко обняла свою подругу, — самое главное, что у тебя сейчас все хорошо, и ты под опекой дедушки. — Это точно, — прижимаясь сильнее, отвечает Полина, — и у тебя все будет хорошо, главное в это верить. Да уж, у такой наркоманки, как я, точно все будет хорошо. Конечно, Лера не озвучила эти мысли. Сказала совершенно другое: — Да, обязательно. Может быть, в глубине души Лера надеется, что в жизни у неё все будет хорошо. Что сможет простить свою маму, отвязаться от наркотиков, начать жить нормально. Выучиться по специальности, начать работать. Быть может, сумеет встретить хорошего парня, выйти за него замуж, родить ребёнка и обязательно дать ему любовь. Не хочет, чтобы её ребёнок страдал от недостатка любви и внимания. Лера ещё в детстве для себя решила, что она даст любовь и будет любить, несмотря ни на что. Дети — это цветы жизни, которые заслуживают любви в самые трудные моменты. Они как цветы, тоже надо ухаживать, уделять внимание. Лера всем сердцем верит, что все будет хорошо в жизни. — Так, ну ладно, Полин, я, наверное, пойду домой, приятно было с тобой посидеть, пообщаться, чай попить, — улыбаясь, идёт в прихожую. — Ой, я думала, мы вместе с тобой моего дедушку подождём, я вас познакомила бы, — снимает с вешалки её куртку. — Давай в другой раз. Если не вернусь домой — мама моя с ума сойдёт, — быстро надевает верхнюю одежду, сапоги и прощается с Полиной. — Завтра я, наверное, за тобой зайду, если ты не против. — Конечно, не против, я всегда тебе рада! — на прощание они обнимаются, и Лера выходит из дома. У Полины дома было так атмосферно тихо, гирлянда до сих пор висела и ёлка стояла в углу комнаты. С такими декорациями хотелось еще раз отпраздновать новый год. Только без переезда. За то время, проведённое с Полиной, Лера ни разу не думала о Роме. Это было очень хорошо. Девушки просто рассказывали о своей жизни, ни разу не упоминая мужской пол, ну, почти. Домой Ковалева дошла в полном спокойствии. Тихо открыла дверь, тихо зашла туда. Сняла куртку, обувь, кинула рюкзак в зале и пошла мыть руки. Из комнаты сестры доносились какие-то звуки, это означало, что Мия и мама уже дома. Очень даже странно, что Ирина не встречала дочку на пороге. Да и общаться с мамой особо не хотелось после вчерашнего. Был ужасный осадок на душе, который ничем не перебить. Лера до сих пор воспринимает это как предательство. Ведь мама не доверяет ей. Хорошие отношения строятся на доверии, а после идёт любовь. Но даже этого у них нет. — Лера, привет, а ты где была? — с кухонным полотенцем Ирина зашла в ванную. — Мы пришли, а тебя нет. Лера учуяла запах вкусных блинов. У мамы они всегда получались лучше любой поварихи. Но Ковалева продолжала молчать. Быстро проскочила на кухню, взяла один блин, скрутила его в трубочку и запихнула в рот. Ирина Евгеньевна понимала, что дочка обижается ещё за вчерашний инцидент. Именно поэтому испекла её любимые блины в надежде, что Лера хоть как-то простит ее. — Валерия, я с кем разговариваю? Где ты вообще была и почему мне ничего не сказала? — повесила полотенце на крючок. — То, что тебя избили! — Ирина пытается не кричать, дабы не напугать младшую дочь. — Почему я узнаю от директора, что тебя избил одноклассник? Почему ты сама мне об этом не сказала? Я же все-таки мама твоя. — Директриса сильно преувеличивает, никто меня не избивал, — проглотила блин, — так, один раз по носу ударили, кровь пошла, и все. В этом нет ничего такого страшного, чтобы я тебя напрягала. — Господи, Лера, почему ты мне ничего не рассказываешь о своей жизни вообще? — Ирина садится на стул, смотря на дочь. — Ты тоже мой ребёнок, я должна знать, что происходит у тебя. Какое у тебя состояние вообще? — Опять начинается, да? Я тебя в третий раз говорю, что со мной все нормально. Моё состояние в полном порядке. Сегодня кричать, как вчера, не получится, потому что дома Мия, и она на вряд ли захочет услышать крики. Все-таки только что с больницы и нужен полный покой. — А вот в полном ли порядке — об этом узнаем завтра, — оповестила Ирина. — Я записала тебя завтра к психиатру, поэтому завтра ты в школу не идёшь, а мы едем в Питер. Просыпаться нужно рано, поэтому ложись сегодня около десяти часов. Нельзя передать словами, какой шок Лера испытывала от сказанных матерью слов. То есть вот так вот взяла, записала её на сеанс и даже не посоветовалась с Лерой?! За что мне это наказание? Неужели я таким образом оплачиваюсь за наркотики, которые употребляю? Господи, спаси! — Я, по-моему, тебе вчера все сказала. Никуда я не поеду, отменяй свои сеансы, звони своим знакомым, друзьям, да кому хочешь, но я пойду завтра в школу. Лера вообще не думала, что когда-либо скажет последнюю фразу. Но лучше пойти в школу, чем поехать в Питер на сеанс к психиатру. — Лера, это даже не обсуждается. Я понимаю, для тебя это шок, понимаю, что ты хочешь пойти в школу, получить нормальные оценки, но один день можно пропустить. Лилии Павловне я уже позвонила. — Офигенно! — смеётся она. — А со мной так поговорить нельзя было? Может быть, у меня завтра важный день в школе, почему ты решаешь за меня, куда и когда я поеду? — Тише, успокойся, пожалуйста, ты сейчас Мию напугаешь, — Ирина Евгеньевна подходит к дочери, беря её за руку. — Я тебе обещаю, что все пройдёт нормально, никто не будет на тебя давить. Это очень хороший психиатр, она многим помогла. — Разве я похожа на человека, которому нужна помощь? — делает несколько глубоких вдохов, чтобы не вспылить. — Мне просто нужно убедиться, что с тобой все хорошо. Лера, я не хочу, чтобы у нас состоялся разговор, как вчера. Мы и так друг другу нервы помотали. — Тогда, чтобы не было, как вчера, разговора, не нужно начинать эту тему заново. Ты даже не учишься на своих ошибках, — язвит Ковалева. — Позвони своей подруге, чтобы завтра она тебя не ждала. Я разбужу тебя около семи часов, мы быстро покушаем, оденемся и поедем в Питер. — А ничего, что нам ехать больше пяти часов? — Сеанс у нас назначен на три часа дня, поэтому успеем, — улыбается мама, обнимая Леру. — Доченька, я хочу просто убедиться, что с тобой все в порядке, и все, я от тебя отстану, правда. Застрелите меня каким-нибудь охотничьим ружьём, я уже не могу! Ковалева соглашается на эту затею потому, что отменить сеанс уже нельзя. Поэтому придётся ехать в Питер, пропустив школу. — Ладно, иди пока отдыхай, набирайся сил, если что — я тебя обязательно позову, — Ирина целует её щеку, отпуская из своих объятий. — Мг, — кидает ей вслед и идет в комнату, — избавьте меня от этой бредятины кто-нибудь… Ковалева по классике идёт к столу, открывает комод и достаёт коробочку с колёсами. Для неё это уже привычное дело. Достаёт две синие таблеточки, кладёт себе под язык, плюхается на кровать и прикрывает глаза. Сегодня вечером она примет ещё, потому что завтра, к сожалению, этого сделать не удастся. Психиатр по-любому заметит, что с её глазами что-то не так. Поэтому лучше перестраховаться и не принимать ничего утром, кроме чашки кофе. Будет, конечно, трудно, но терпимо. Через несколько минут берет свой телефон, набирает номер Полины и пытается дозвониться. Наверное, пару секунд идут гудки, но потом слышится голос Морозовой. — Привет, Лера, что-то случилось? — голос Полины казался таким нежным, успокаивающим, словно музыка, под которую хочется засыпать. — Нет, ничего не случилось, просто хотела предупредить, что завтра меня в школе не будет целый день. — А почему тебя завтра не будет? — и вдруг у неё на душе зародилось беспокойство. — С мамой какие-то проблемы? — Как только я завтра приеду, то зайду к тебе и обязательно обо всем расскажу. Только не переживай за меня, все хорошо, — Лера около пяти минут успокаивала подругу, уверяла, что у нее не случилось чего-то серьезного. Полина вроде бы как успокоилась и не задавала вопросов. Обещала рассказать Лере, если в школе произойдёт что-то интересное. Положила телефон под подушку и начала смотреть в потолок, будто увидела там что-то интересное. Вновь. — Вот и все, Ромка, сможешь ты завтра проводить Полину, я тебе мешать не буду, — говорит себе под нос Лера. Ковалева для себя решила, что не будет мешать их так называемым будущим отношениям. Может быть, что-то получится. Если хулиган Ромка Пятифанов влюбился, то значит, это действительно серьёзно. Иначе он бы не стал распинаться перед Полиной, постоянно просить провожать до дома. И самое главное — отстал от Леры и ни о чем не просил. Лера просто-напросто не будет мешать развитию их отношений. *** Валерия смотрела на красивый вид из окна машины. Слегка приоткрыла окошко, чтобы прохлада освежила ей мозг. Вчера вечером принять таблетку было худшим решением в жизни. Голова очень сильно раскалывалась, даже с кровати сегодня еле встала. За те часы, которые она провела в дороге, думала, что все пройдёт, но ничего на самом деле не прошло. Даже поспала несколько часов, но голова все так же жутко раскалывалась. Допила воду и положила пустую бутылку в сумку. И вроде бы, когда Лера почувствовала холод из окна, голова постепенно начала проходить. Наконец-то могла здраво мыслить и даже улыбалась. Наконец-то, я так долго ждала этого момента! — Мам, ну скоро мы приедем? Я уже всю задницу себе отсидела. Такое ощущение, что она отвалится, — цокает Валерия. — Да, мам, я тоже уже устала! — поддержала старшую сестру Мия. — Скоро уже приедем, не волнуйтесь, — поворачивает руль в левую сторону, — как раз подъезжаем. Буквально через десять минут Ковалевы были уже около кабинета психиатра. Лера материла мать за то, что она привезла её сюда. В это время она бы уже пришла со школы, сделала уроки и поспать успела. А так ей нужно сидеть здесь и ждать, когда выйдет врач. А потом еще столько же, если не дольше, ехать домой, делать домашние задания… К Полине, в конце концов, заходить! Леру клонило в сон, она даже легла на плечо мамы и старательно пыталась заснуть. Практически уже заснула, как вдруг ее толкнули в бок, пытаясь растормошить. — Что? — сонно проговаривает, открывая глаза. — А, мозгоправ вышел. Здрасьте. — Здравствуй, Валерия, мне очень приятно с тобой познакомиться, — миловидная женщина средних лет протянула ей руку для знакомства. Лера встала с кресла, поправила одежду и протянула руку. Но знакомству она не была рада совсем. — Не могу вам сказать того же, — хмыкает рыжая. — Лера, прекрати паясничать, пожалуйста! — Ирина слегка ударяет её по голове. — Она просто не выспалась, вот и ведёт себя так. — Ничего страшного, я все понимаю, подросток все-таки, — женщина мило улыбается. — Меня зовут Екатерина Андреевна, я психиатр. — Ну это понятно, видно же, что не продавщица продуктового, — усмехается Лерка. — Остроумная ты, Лера, я смотрю. Ну ладно, мы все такими были, прошу тебя пойти ко мне в кабинет, я пока поговорю с твоей мамой. Ковалева, ничего не ответив, зашла в кабинет женщины и уселась на стул. Положила ногу на ногу, осматривая помещение. — Ну, знаешь, Ира, я пока не заметила, что Лера какая-то странная, — начинает разговор Екатерина. — Может, тебе все показалось? — Вот ты и должна мне это сказать. Сколько сеанс примерно продлится? — Все зависит от того, как Лера будет отвечать на вопросы. Но я постараюсь заинтересовать её, найти общий язык, и, может, тогда она все мне расскажет. — Хорошо, тогда мы будем ждать, — Ирина кивает головой, и психиатр заходит в кабинет, закрыв дверь. — Мамочка, куда пошла Лера? Почему с ней будет разговаривать эта женщина, а не ты? — нахмурив носик, спросила Мия. — Эта женщина — специалист, она поговорит с Валерией, узнает у неё все, и мы поедем домой, — поглаживает ее по голове. — Ты, главное, за Леру не переживай, с ней все хорошо будет. — Я надеюсь, эта тётенька ничего плохого Лере не сделает. — Мия сразу даёт понять, что переживает за сестру. — Нет, Миюш, я тебе обещаю, что эта тётя не сделает Лере плохо, — и целует ее в макушку.