***
Начало марта. День выдался довольно солнечным, но не слишком ярким. Температура на улице приемлемая, даже немного прохладно, вишня все еще не зацвела. Так и начался новый учебный год. Ребенком Минхо был довольно взбалмошным и общительным, а также любопытным, поэтому спокойно идти, куда ему нужно, он не мог, а крутился по сторонам, как волчок. Идя таким образом, естественно, кого-то заметить не представлялось возможным. Вот и Минхо не заметил, что ему на встречу мчит мальчишка. Очевидно — они столкнулись. В том, чтобы падать на асфальт приятного мало, еще и в новом костюме, благо на улице сухо. Тем не менее разозлиться было на что. — Эй, пацан, нужно же смотреть куда прешь, — раздраженно пробубнил Минхо, поднимаясь и отряхивая костюм от пыли, после сверля злобным взглядом виновника происшествия. В ответ на него снизу вверх смотрели испуганные черные круглые глаза, отчего взгляд казался глубже. От него стало даже как-то неловко, что нагрубил. Но Минхо отбросил подобные мысли, ведь не он создал эту ситуацию. Легонько оттолкнув парня за плечо, он направился дальше по дороге в школу. Но спокойно уйти не дали, схватив за руку дрожащими вспотевшими ладошками. — Как тебя зовут? — тихо, запинаясь, но в то же время решительно спросил мальчишка, как отметил Минхо, похожий на белку. Его поведение казалось противоречивым, но забавным. Невооруженным глазом было заметно, что парню очень неловко, но он с упорством не хотел отпускать просто так. — Тебе зачем? — поинтересовался Минхо, не пытаясь вырваться на удивление из крепкой хватки бельчонка. Тот немного стушевался и опустил взгляд: — Давай будем друзьями, — тихо, дрожащим голосом, но настойчиво пробурчал тот. — Что? — Минхо не расслышал. — Давай будем друзьями! — прокричал бельчонок, решительно посмотрев в глаза, но спустя пару секунд покраснел и вновь опустил взгляд. Руку он все еще не отпускал. От такой настойчивости Минхо даже растерялся, но было что-то в этом пареньке, что цепляло. Тем более таким искренним глазам он не мог отказать. — Ладно, давай попробуем подружиться? Меня зовут Ли Минхо, — паренек резко поднял голову. Его глаза сияли от восторга, а на лице расцвела счастливая улыбка. — Я Джисон! Хан Джисон, — энергично представился он. — Близкие зовут меня Ханни! — тряся ладонями руку Минхо. — Мы уже близки? — усмехнулся Минхо, мягко высвобождаясь из цепкой хватки. Джисон покраснел, хихикнув. — Ладно, Ханни, — протянув последний слог имени, — мне уже пора в школу, а то опоздаю, нехорошо это в первый же день. — О, мне тоже туда. Пошли вместе? — Джисон с надеждой посмотрел в глаза Минхо, и тот вздохнул. — Если тебе тоже туда, то конечно пошли, — улыбнулся Минхо. — Ты в каком классе? — Мне шесть, — охотно ответил Джисон, — так что в первом, а ты? — с любопытством смотря на нового знакомого. — Мне восемь, так что я твой хен, — с дразнящей ухмылкой Минхо повернулся к Джисону. — Я в третьем классе. — Ооо… — младший откашлялся, потерев шею. — Прости за неуважение, хен, — прозвучало как-то совсем виновато, Минхо даже растерялся. — Ничего, Джисон, правда не стоит об этом переживать, я не злюсь, — как можно более дружелюбно и мягко произнес он. Хан расслабился и облегченно выдохнул. — Спасибо, Минхо-хен, — искренне улыбнулся он. — Да не за что, Ханни, можешь обращаться ко мне, как тебе удобно, — легко разрешил Минхо. Джисон напоминал ему маленького котенка, который не привык к обществу людей. Хотя нет, скорее бельчонка или же квокку… Но не столь важно, какого именно зверька, потому что он любил всех животных и по возможности всегда заботился о них. У него даже был свой обожаемый кот Суни. Минхо по сути своей являлся очень добрым человеком и всегда старался быть максимально внимательным к близким людям. Но не все это замечали из-за его прямолинейности и весьма острого языка. Но даже при всем при этом, возникло чувство, что с Джисоном они обязательно поладят. С первых минут он был уже словно знаком ему, но вопросы по этому поводу себе Минхо задавать не стал, просто принял как должное, и все. Джисон оказался робким ребенком, довольно неуверенным в себе. Расслаблялся он только в комфортной обстановке, как правило наедине с Минхо. Старшему хотелось вселить как можно больше уверенности в него, чтобы видеть яркую улыбку младшего почаще. Тем более, он — хен. Следовательно, как старший, обязан позаботиться о своем младшем и о его благополучии. Неужели все началось уже тогда? Как и думал Минхо, сблизились они моментально. Этому поспособствовало множество факторов: как схожие интересы, так и чувство юмора. Немалую роль сыграло то, что Джисон не обижался на подшучивания Минхо, а подыгрывал ему. Он не боялся его прямоты и резких высказываний, а замечал заботливую, мягкую сторону старшего. Друг от друга они никогда не уставали и проводили все свободное время вместе, даже на переменах в школе. Действительно хорошие времена тогда были… Сейчас, в свои двадцать лет, Минхо не знает, была ли эта встреча благословением или же проклятьем? Иронично, что Джисон их знакомство воспринимал совершенно иначе. При обсуждении этой темы он всегда громко возмущался и говорил: «Хен! Все было совершенно не так!» — надувая щеки. Минхо всегда очень громко смеялся и ласково спрашивал: «Ханни, а как было?». Тогда тот комично и очень эмоционально начинал расписывать историю о том, что у него никогда не было друзей в детстве, так как в детский садик он не ходил, а из-за своей робости во дворе подружиться ни с кем не получалось. И когда он спешил в школу, на свое первое занятие, врезался в невероятного человека. Он выглядел таким крутым, что Джисон твердо решил с ним подружиться. Поэтому год ходил за ним по пятам, словно хвостик, надоедая, пока тот не согласился стать его другом. Это была первая, поставленная цель в его жизни, от которой Джисон ни в коем случае не мог отказаться. Он обязан был ее добиться, и он это сделал, чем невероятно гордится до сих пор. Ведь теперь у него есть такой невероятный, лучший на всем свете хен. И он — единственный и неповторимый его младший. Сил у Минхо спорить не было, да и смысл, если Хан действительно был его самым близким другом, а как на самом деле они подружились — совершенно не важно. Слушая историю со стороны Хана, он лишь ласково улыбался. Никогда не споря. Жаль, что теперь он не «лучший на свете хен» для Джисона. Только вот чья в этом вина?***
В подростковом возрасте Хан действительно расцвел. Он стал не просто уверенным в себе парнем, а самоуверенным, по скромному мнению Минхо, даже слишком. Как утверждал сам Джисон: «Все благодаря хену». Скажем так: пубертат на друге отыгрался по полной программе. Минхо не вмешивался в это. Хотя ему и нравилось, что младший стал более уверенным в себе, но бунтарь-Джисон заставлял также много переживать за него. Однако Минхо не считал, что имеет право лезть в его жизнь, поэтому лишь ненавязчиво заботился и защищал своего младшего товарища. Джисон без преувеличения являлся проблемным подростком. Его максимализм зашкаливал. Он не хотел слышать чужого мнения, если оно не совпадало с его — единственным верным. Ввязываться в драки по любому поводу — норма. Как правило, такое событие случалось не реже одного раза в неделю. Бывало, что даже не рассчитывал свои силы, поэтому довольно часто перепадало и самому Минхо, который не мог бросить друга в беде одного, и ему тоже приходилось иногда участвовать в этих заварушках, а после обрабатывать раны как Джисону, так и себе, периодически засиживаясь в кабинете у директора. От выговоров вплоть до исключения его спасала только почти безупречная успеваемость в школе, а Джисона — уговоры Минхо, все-таки как директор, так и учителя его очень уважали за трудолюбие. Поэтому кредит доверия у взрослых имелся. Учителя не теряли надежды, что Джисон под влиянием старшего пойдет по верному пути и перестанет бунтовать. Минхо никогда не был в привычном смысле ботаником, но не позволял себе запускать учебу, ведь у него была конкретная цель — стать ветеринаром, чтобы помогать своим самым любимым существам. Его любовь к животным действительно была очень сильна, особенно к кошачьим, наверное, из-за этого он и сам стал похожим на их представителя. Джисон любил часто упоминать об этом. — Минхо-хен, знаешь, ты очень похож на кота, — развалившись на кровати друга и наблюдая за ним, подперев рукой голову, пока тот делал уроки, ни с того ни с сего заявил Джисон. — И чем же? — не отрываясь от примера по математике, откликнулся Минхо. Он даже не удивился внезапному заявлению, за столько лет дружбы уже привык, что в голове Хана мысли летают будто мозгошмыги. — Ну, — Джисон перевернулся на спину и остановил свой задумчивый взгляд на потолке, будто там был написан ответ, — есть что-то в тебе от них во внешности, наверное…глаза? И ты очень своенравный, хен, делаешь, что хочешь: то ластишься, то кусаешься, — хихикнул он. — Кто бы говорил, Ханни, — Минхо нахмурился, ответ все никак не сходился. — Не я устраиваю драки каждый день, только потому, что не сошелся с людьми во мнении, кто еще из нас неуправляемый? И в отличие от некоторых, я не иду намерено против системы вопреки своему благополучию, — Минхо фыркнув, откинул тетрадь в сторону, решил все же взять перерыв от уроков, голова уже совсем не соображала, и перевел взгляд на друга. — Ты же умный парень, учеба дается тебе легко, когда ты хоть что-то делаешь. Почему начинаешь браться за ум, только если я дам тебе пинок под зад? — устало выдохнул Минхо, потерев виски. От столь активных размышлений голова невыносимо гудела. — Потому что ты мой ангел-хранитель, хен, — довольно заулыбался Джисон. — Только тебя я готов слушаться… иногда, — хмыкнул он, опустив взгляд на свои руки и покручивая кольца на пальцах. Конец фразы прозвучал слишком робко, и Минхо на миг увидел не нынешнего дерзкого Джисона, а бельчонка из детства, ему даже стало как-то неуютно, но в то же время тепло на душе. Он отвернулся к столу, вновь беря тетрадь со злосчастным примером в руки. — Надеюсь ты понимаешь, сколько проблем приносишь этим своим поведением мне. Ведь именно я потом подрабатываю бесплатным репетитором для тебя, — совсем незлобно заворчал Минхо. — А на это уходит много времени и сил. — И я очень ценю это, Минхо-хен, — мягко произнес Джисон, прикрыв глаза и ласково улыбнувшись. То, что Джисон сильно привязан к Минхо было очевидно для всех. Один лишь факт того, что без последствий Хану может возразить только он, говорит о многом. Услышав что-то нехорошее в сторону своего хена, Джисон немедленно кидался в драку, как словесную, так и физическую. Учитывая, что о старшем злые вещи говорили нередко, подобные драки происходили довольно часто. В школе Минхо, конечно, уважали, но его резкие высказывания обижали многих, да и завистников тоже хватало. Минхо красив и умен, он — яркая независимая личность, что автоматически прибавляет несколько баллов в копилку популярности. Сблизиться хотели многие, но он постоянно общался в школе только с Джисоном, а в классе имел просто нейтральные отношения со всеми, поэтому негласно стал «высокомерной выскочкой» для большинства людей. О сложившемся мнении Минхо конечно знал, но его это не задевало, зато, очевидно, задевало его младшего. С Джисоном по этому поводу было проведено множество бесед, которые видимо пролетели мимо ушей, от чего Минхо не знал, плакать ему или же смеяться. Порой разговоры доходили почти до ссоры, но они вовремя останавливались. Джисон мог драться с кем угодно, когда его что-то не устраивало, но никогда с Минхо. А Минхо в свою очередь, всегда чувствовал грань, которую переходить не стоит. Данная ситуация была одной из немногих, в которых Джисон его совсем не слушал. Его позиция была такова: — Как я могу игнорировать их мерзкие слова в твою сторону? Они тебя совсем не знают, а говорят такие вещи?! Хен — самый добрый и милый человек, которого я знаю! За эту клевету я их никогда не прощу! Такие слова в твою сторону — нанесенное лично мне оскорбление! Только и могут, что тявкать за спиной! Жалкие трусы! Конечно же Минхо была приятна такая своеобразная защита, но столь импульсивные и необдуманные поступки заставляли беспокоиться о Джисоне еще больше. Но он просто оставался рядом, приглядывая за младшим. Каким бы Хан ни был, перестраивать его Минхо никогда бы не стал. Считаешь ли ты меня все еще самым добрым и милым человеком на планете, Ханни? Я думаю, что уже нет. Но это не так уж и важно. Теперь я буду двигаться вперед один, даже если мне так невыносимо больно. В любом случае я желаю тебе счастья.