Сотворенные из мечтаний

Время неизбежно утекало сквозь пальцы. За прошедшую неделю я видела Сатору лишь раз, и то издалека, на площадке, пока тот, активно жестикулируя, говорил о чем-то с Сугуру. Между ними явно повисло напряжение, вызванное некой недосказанностью, однако большего я узнать не смогла. Все разговоры на эту тему с Сугуру сводились к фальшивой улыбке и затягивающемуся молчанию, от которого мне становилось не по себе – больше к этому обсуждению мы не возвращались. В это время моей персоной всецело занимался Гето, стараясь наставлять на пути становления «магом», однако успехов в этом деле даже с его приходом не прибавилось. Как бы я не старалась высвободить проклятую энергию – по их словам, запечатанную в сердце, – у меня ничего не получалось. Даже в критической ситуации, устроенной засранцем Годжо на той заброшенной стройке. Всё равно, что вилами по воде писать – их действия лишены смысла, мне просто не дана техника от рождения. Не понимаю, к чему это упрямство – почему бы не заняться поисками иного выхода? Другого человека? Проклятья? Предмета? Может, всё дело в каком-то сосуде, подобно пальцам Сукуна, а вовсе не во мне. Это хотя бы могло что-то объяснить. – Читаешь? Сугуру мягко опустился на край кровати рядом, рассматривая картинки на страницах раскрытого мною томика манги. Милена гуляла с друзьями, а мама на кухне готовила обед в свой единственный выходной, вот и нашлось немного времени, чтобы полистать уже знакомую мне историю в поисках ответов. – Это форма Техникума? – палец уперся в изображение Итадори в момент первой встречи с Нобарой – темная форма с причудливыми золотистыми пуговицами, в которую был облачен и сам Сугуру, легко узнавалась на страницах манги. – Это, – я пожевала губу, раздумывая над ответом, – возможная причина вашего появления здесь. История. Во взгляде потустороннего гостя что-то изменилось. Он навис над черно-белым изображением, бегло просматривая текст на русском языке, словно мог в сплетнии незнакомых символов разобрать целостный текст. – Не думаю, что тебе стоит это видеть, – я захлопнула томик, убирая его за спину. – Не смотри. Есть опасность. – Ты читала это раньше? – голос Сугуру дрогнул, что-то в его поведении изменилось, наталкивая меня на недобрые мысли. Ладони его потянулись вперед, однако юноша вовремя одернул себя, не желая пугать меня поспешными действиями и беспричинными догадками. – Нет. Не совсем. Сестра читала. – У нее нет проклятой силы, – обреченно проговорил юноша, откидываясь на спину и закрывая руками лицо. – Чёрт, так близко. Это могло быть оно... В груди болезненно защемило. Опять. И в этот раз сильнее, дольше. Мне вдруг невыносимо захотелось утешить молодого мага, что по велению судьбы оказался привязан ко мне. Я представила себя на его месте: одна, в чужом мире, в другой стране, будто призрак скитающаяся в поисках человека, способного меня увидеть. И даже если я найду такого, велика вероятность, что он меня просто не поймет, не столько из-за языкового барьера, сколько из-за потока бреда, что выльется на него при первой встрече. Я бы сошла с ума. И, скорее всего, наложила на себя руки. А они ничего, справляются даже. Хотя в Сатору я всё еще не уверена – без понятия, что он делает где-то там, в одиночестве. А я ведь так бездумно оттолкнула их в нашу первую встречу. Что было бы, не выслушай я их после? Робко коснулась напряженных ладоней мага, с заботой их поглаживая, позволив себе улыбнуться и подвинуться ближе. – Что могло быть? – мне хотелось дать ему надежду, позволить и себе поверить в то, что происходящее вокруг – творение моих рук. Если это окажется правдой, значит, свершенное поправимо, не так ли? Тогда почему, осознавая это, я начинаю чувствовать щемящую в груди боль, птицей рьяно рвущуюся наружу? – Я думал, – Сугуру медленно отодвинул ладони в стороны, одним глазом глядя на меня, – что ты могла призвать нас из мира, о котором читала. Но это невозможно, если ты не видела его раньше. – Юноша медлил, оценивая понимание мною сказанного, после чего жалобно улыбнулся, приподнимаясь на локтях. – Будь это правдой, было бы куда легче. Если бы ты не смогла вернуть нас назад, то хотя бы претворила в мир других героев – нашего учителя, к примеру. Может, вместе мы бы и смогли найти решение этой... проблемы. Неделя, проведенная за изучением проклятых техник и японского языка, конечно, давала свои плоды, но наслух распознавать речь мне всё ещё было трудновато. Однако, зацепившись за слово «учитель», я кое-что вспомнила, одним рывком подскакивая на ноги. – Проклятые куклы. – Пожурила пальцем, покрепче хватаясь за нить мысли. – Что, если вы не реальны – просто проклятые куклы, сотворенные кем-то другим? Сугуру склонил голову на бок, не понимая моего энтузиазма, а мне не хватало знаний, чтобы донести эту мысль до него на иностранном языке. Побродив из угла в угол, присела перед кроватью Милены, выуживая из-под нее запылившийся ящик, доверху набитый разнообразными плюшевыми игрушками, лего и фигурками из журналов. Покопавшись немного в старом хламе, достала наконец потрепанную куклу Стеллы из «Winx», гордо показывая ее молодому магу. Энтузиазма в глазах моего собеседника не прибавилось, наоборот, казалось даже поубавилось. Скривив губы, он едва сдержал смех, устало смыкая тяжелые веки. – Смотри! Проклятая. – Я показала на растрепанную наполовину обнаженную куклу пальцем, продолжая сидеть на коленях перед кроватью сестры, после чего ткнула пальцем в самого мага. Ты – проклятье. Да? Темные очи вновь воззрились на меня, и на лице Сугуру больше не было ни намека на насмешку – абсолютное сосредоточение и серьезность. Его учитель – будущий директор Техникума, Масамичи Яга – мог создавать проклятые куклы, в простонародье – трупы, и управлять ими. Один из них – усовершенствованный труп, Панда, позже даже попал в обучение к Сатору. Так почему бы кому-нибудь в нашем мире не обладать подобным даром? Раз уж здесь есть проклятья, значит, есть и маги, их изгоняющие. Сугуру медленно поднялся на ноги, осознанным взглядом пробегаясь по комнате. Кажется, его мысли блуждали далеко от этого места. Мне было сложно понять, о чем он сейчас рассуждал. Что же, немногое изменилось – мне всегда было трудно понимать чувства других. Остановившись в шаге от меня, Гето опустился на корточки, призывая духа, походящего на лысого одноглазого щенка, способного уместиться в кармане моих шорт. – Конечно, моя техника отличается от техники управления проклятыми трупами, но всё же суть схожа. Видишь? Он не нападает без моего приказа, ведь у него есть хозяин – я. Созданные непроизвольно куклы становятся близки к проклятьям и поглощают всё живое без разбору. – Проклятье на его ладони издало гортанный звук, повернувшись в сторону коридора – мама прошла мимо закрытой двери, что-то забирая из куртки при входе, после чего вернулась к готовке. – Если я правильно понял, ты предполагаешь, что мы – проклятые трупы? Идея имеет право на существование, однако, боюсь, в корне не верна. Он вложил монстрика в мою ладонь, позволяя тому сбежать вниз и усесться на коленях, прикрывая единственный глаз. – Видишь? Он действует в рамках установленных мною границ. Пока я того не пожелаю, он не сможет покинуть пределы этой комнаты, но при этом способен передвигаться в ней по своему усмотрению. С проклятыми трупами ситуация схожа – их создатель устанавливвет определённые рамки, когда только закладывает в них часть своей энергии. Он может дать им мнимую свободу, волю, разум, но кукла всегда будет подчиняться своему хозяину – эту связь не разрушить ничем. Представь, – он изобразил в воздухе цепь, – что за тобой всю твою жизнь тянется тяжелая цепь магических оков. И стоит только создателю захотеть, – он резко натянул невидимую цепь так, что мне на мгновение почудился срежет металла, – как цепь оков заставит куклу исполнить приказ вне зависимости от желаний последнего. Вхмахом руки, Сугуру отозвал духа, наглядно показывая пример действия подобных чар. Взгляд его смягчился, стоило заметить волнение на моем лице, а губы дрогнули в заботливой улыбке. – Будь твоя идея верна – мы бы знали о своем происхождении. Поверь, подобные оковы чувствуются едва ли не яснее боли. – Его большие теплые пальцы провели по холодной щеке, смахивая невидимые слезы. – Но догадка была интересной, правда. Спасибо. – За что? – сглотнула нервно, представляя, насколько же жалкой выгляжу в его глазах. – За то, что помогаешь нам. Ищешь причины и пути выхода – я лично очень признателен тебе. За Сатору говорить не ручаюсь, сама знаешь. Пришлось согласиться, горько усмехаясь собственным мыслям. Мне было действительно обидно, что догадка привела нас в тупик – ничего не продвинулось. Ни поиск решения, ни мое изучение проклятых техник. Я словно наблюдала за разворачивающимися вокруг событиями, играя второстепенную роль, при том не смея изменить их ход. Будто обычный читатель, смиренно наблюдающий за повествованием любимого романа, манги или сериала. – Эй, – Сугуру присел рядом со мной на ковер, укладывая ладонь на мое плечо, – мы найдем решение. Ты ведь знаешь это лучше нас, если читала ту штучку, – кивнул в сторону оставленного на кровати томика манги, – мы с Сатору сильнейшие из молодых магов в Токио. Если не сможем мы – не сможет никто. В этом нет твоей вины. – А если всё же я затащила вас сюда? – Подняла на него пустой взгляд, разочарованная в собственных силах. И так дерьма в жизни хватает, так еще и вывалила его на головы другим, совершенно незнакомым мне людям. Я отвратительна, ровно как говорила моя мать. Бесполезна, жалка и тщедушна. Быстро сдаюсь, эгоистична, слабачка – можно выбрать любое мое качество, всё равно ничего хорошего во мне нет. И не было никогда. Я – худший из возможных вариантов. – Тогда тебе всю жизнь придется терпеть нас под боком, – усмехнулся Гето, откидывая голову назад. Перед глазами затанцевал белый потолок, украшенный потускневшими люминисцентными наклейками в форме звезд – подарок Милене на десятилетие, наш маленький секрет, собственная галактика над головой, которая не раз приободряла ее в моменты печали. Повторила за своим собеседником, припадая к его плечу. Поглощенная раздумьями, я разглядывала бледно-желтые звездочки с каким-то особым, детским азартом. Две, три, а там – шесть. Их можно собрать в созвездия любых форм и размера. Над моей кроватью извививалась змея, вцепившаяся в свой хвост, а над нами проплывала по звездному небу маленькая медуза. Сугуру указал на небольшую область рядом с окном. – Что ты видишь там? Группа из десяти звезд, пять из которых были совсем крохотными, едва ли походила на какого-то зверя. – Не знаю. Ничего? – А я вижу корону, перевернутую. Приглядись. Пальцем Гето обвел в воздухе невидимый силуэт, и теперь я отчетливо видела золотистый объект с самой яркой звездой в центре. Тонкие губы сошлись в улыбке, и я тихо рассмеялась от собственной глупости – и как только раньше не заметила нечто столь очевидное? – Всегда смотри на вещи с нескольких сторон. Не может быть черного без белого. И обратное равносильно. Это работает со всем – с объектами, с ситуациями, с людьми. Если тебя пытаются убедить в чем-то, задумайся, действительно ли это так? Не поддавайся сразу чужому влиянию. – Сугуру чуть повернул голову ко мне. Сердце замерло в груди. Наши лица оказались совсем близко, я буквально ощутила его дыхание, приподнимающее в воздух волосы на висках и приятно опаляющее кожу своим жаром. – Я не вижу там короны, но ты увидела ее, стоило только мне сказать об этом. Если тебя каждый день убеждают в чем-то, ты действительно начинаешь в это верить. Губы мои приоткрылись в немом ответе. Кажется, я начала догадываться, к чему ведет этот разговор. Гето видел и слышал наши ссоры с мамой за последнее время, хоть их количество и убавилось в разы. Он стал невольным участником этих событий, теперь осознавая, с чем мне приходилось сталкиваться на протяжении всей жизни. – Я думаю, тебе просто нужно время. Только подумай: всего одна зацепка – и ты уже предположила что-то столь невероятное, что даже я на мгновение был готов в это поверить. Да что там – любой начинающий маг немедленно бы уверовал в это! Ты знаешь о техниках, о проклятьях, о магии в целом – о нашем мире, причем местами даже больше нашего, но боишься поверить, что ты тоже часть этого мира. И я отчетливо вижу причину этого. Слова Сугуру – словно ножом по сердцу, вскрывают совсем еще свежую рану. – Дурак, – только и могу рассмеяться я, закрывая лицо руками. Сугуру задевает нечто настолько личное, настолько интимное – что-то, что мы не обсуждали даже с Миленой. Что-то, что трогает меня до глубины души. Что-то, что заставляет припасть в его объятия, в слепой вере утыкаясь лбом в черную форму, позволяя мужским рукам опутать талию, обнимая так крепко, что дышать становится тяжело. Мне хочется сказать, что он ошибается, что всё совсем не так, однако я не могу солгать. Ведь это то, в чём у меня нет никакого таланта. Язык у него подвязан не хуже Сатору, и теперь мне становится ясно, отчего же за ним следовало так много людей в оригинальной истории, еще тогда, до событий «парада». Я никогда не задумывалась об этом, ведь знала историю поверхностно, однако тем, кто смотрел в души был не Сатору, а самый близкий человек для него – Сугуру. Возможно, он даже Годжо видел насквозь. Тогда, сейчас он увидел что-то во мне? Что-то особенное настолько, что стоит держать рядом? Нет, он еще не верит в идеологию «глупых обезьянок», так ведь? Еще ведь не произошло событий с сосудом? Хочется верить, что да, ведь техника Сатору всё еще не сбалансирована. Если же это уже случилось, то, разочаровавшись во мне, Сугуру, должно быть, станет моим собственным проклятием подобно тому, что свисает на мамином плече. – Ты очень напряжена, – подметил юноша, левой рукой бережно приглаживая взлохмаченные пряди моих волос. – Хочешь, отправимся в другое место? Туда, где тебе будет спокойнее. – Не хочу, – ответ прозвучал совсем тихо, но откровенно, вводя меня на мгновение в ступор. Я не хотела быть с ним настолько честной. Вообще с кем-либо. – Тогда чего ты хочешь? Одним только своим спокойным голосом маг дарил мне столь желанное тепло, отогревая замерзшее некогда сердце. Своими же касаниями он плавил сталь, опутывающую мышцы, позволяя мне хотя бы в его объятиях расслабиться, опустить плечи и сделать глубокий вздох, сдерживая надрывистый всхлип. В его руках я на некоторое время превращалась из забитой девчонки в маленькую хрупкую принцессу, просьбу которой бравый рыцарь исполнил бы без каких-либо вопросов. Хотя, Сугуру скорее походил на дракона, охранявшего покои принцессы, или древнего чародея, недели на сказочного принца или рыцаря в белых латах. Чего бы мне хотелось? Признаться, не знаю. Столько лет мне вбивали в голову мысль о том, что мои желания не имеют никакой роли, что теперь я действительно не могу понять, чего хочу на самом деле. Хочу ли я убраться из этого места? Скорее да, однако оставить Милену одну я не могу. Желаю ли повидать мир? Определённо, но не с нынешним доходом. Все мои желания банальны и глупы – это просто мимолетные мысли, не имеющие ничего общего с реальностью. Иногда я думаю, есть ли у меня вообще хоть какая-то мечта? Наверное, да – сестра. Я действительно хочу, чтобы она была счастлива. И, думаю, именно это желание и является цепью, что приковывает меня к этому месту. Я не могу оставить ее, но и оставаться здесь мне всё труднее с каждым днем. Довольно двоякая ситуация. – А ты? Чего хочешь ты? – спросила вымученно, не выпуская Сугуру из объятий. Сейчас, конкретно сейчас, мне хотелось всего лишь быть рядом с ним. Быть с тем, кто слушает меня и понимает – не больше, не меньше. – Это сложный вопрос. Сейчас я хочу, чтобы ты позволила чувствам вырваться наружу. Просто поплачь – не волнуйся о последствиях. – Он довольно улыбнулся, мягким поцелуем одаривая мой горячий лоб. По спине пробежали мурашки, и, широко распахнув глаза, я сильнее прижалась к юноше, стискивая зубы. – Не надо... – сдавленно проговорила, резко зажмуриваясь. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди в своем бешеном темпе. – Нет надежды... Не надо. Не надо давать мне надежду, пожалуйста, прошу тебя. Я силюсь сказать это, хоть того на самом деле и не желаю. Впервые я кому-то доверяю настолько сильно, и так легко отвергнуть собственные чувства не могу. Одно заботливое касание, одно доброе слово – и я уже не могу остановиться. Я хочу открыть свое сердце Сугуру. Я хочу видеть его чаще. Слышать его голос. Обнимать в ответ так открыто, спокойно, обыденно. Мне хочется, чтобы он был рядом, вот и всё. Сугуру медленно поднимается на ноги, утягивая меня за собой. Теплые пальцы осторожным движением касаются щеки, привлекая внимание к юному магу. – Идем. Если тяжело здесь, покажу тебе одно место, что нашел на днях. Думаю, тебе понравится. Он делает шаг в сторону, а я резко хватаю его за руку, заставляя нервно сморгнуть и обернуться с застывшим в глазах немым вопросом. Я не знаю, что движет мной в тот момент, должно быть жалкий человеческий эгоизм, однако сдержать себя я не в силах. Тяну его за руку – Сугуру покачивается, наклоняясь ко мне. Укладываю ладонь на его шею, плавно спускаясь к плечу. Тянусь вперед, осторожно касаясь его губ своими, и в немой неге прикрываю глаза, позволяя себе прильнуть ближе. Гето отвечает не сразу, касается моей руки, словно желая оттолкнуть, но отчего-то не делает этого, неумело отвечая на ласки. Одна ладонь ложится на мою спину, притягивая ближе, вторая вплетается в волосы, несильно сжимая отдельные пряди. Это не первый мой поцелуй, но движения всё еще кажутся неуверенными и оттого немного неловкими. Но магу до этого нет дела. Он размыкает поцелуй первым, напоследок легонько касаясь уголка моих губ, почти невесомо, но чувственно, и глядит на меня прозорливо. – Вот значит чего ты желала на самом деле? Он сделал шаг вперед, и мы вместе упали на мою кровать, чудом избегая удара затылком и лбом о стену. От неожиданности я зажмурилась и съезжилась, подобно котенку, вызывая у партнера искреннюю улыбку. Мне вдруг стало так стыдно за собственные действия, что краска залила не только щеки, но и уши, плечи, и, казалось, даже пальцы – всё мое тело горело. Тихо рассмеявшись, Сугуру сполз на покрывало, позволяя мне приоткрыть глаза и подняться на локтях. – Прости, не ушиблась? Тебе не больно? Он часто повторял вопрос дважды, слегка перефразируя его для более легкого восприятия, и это производило на меня неизгладимое впечатление – впервые кто-то делал что-то для меня, а не я для него. Неважно, каковы его конечные цели и что будет после, сейчас он действительно заботится обо мне и всего лишь желает уменьшить дискомфорт от неожиданного столкновения двух наших миров. Мне этого достаточно, я на большее и не смею расчитывать. – Что за шум? – донесся строгий голос матери из кухни, и я ощутила, как краснею сильнее. – Успокой ее, – прошептал Сугуру, прекрасно осознавая, что его в любом случае не услышат. – Всё в порядке, задела лампу, пока мыла стол! – крикнула в ответ, неловким движением поднимаясь на ноги. Краем глаза посмотрела на Сугуру по левую сторону от себя, раздумывая над дальнейшими действиями, и, стыдливо отведя взгляд, решительно выдохнула, собираясь с мыслями. – Идем. Ты хотел показать что-то...

***

Пара темных силуэтов двигалась по улице вверх. Молодая девушка молчала, изредка кивая в ответ на вопросы своего спутника, невидимого для других, пока молодой маг Токийского техникума старался приободрить ее по пути к особенному месту неподалеку. С крыши одной из многоэтажек в недавно выстроенном квартале за ними наблюдал мужчина, одетый в облегающий черный костюм. Пристальный взгляд угольно-черных глаз был прикован к девичьей спине, словно под одеждой скрывалось нечто, в чем он нуждался больше всего на свете. Проклятая энергия. Чистая и ясная. Поглощать ее всегда было особенно приятно, ведь подобный источник в небольшом городке найти невероятно сложно. Однако, в последнее время поток ее силы оказался перекрыт, и причина этого всё время крутилась вокруг, не давая магии затечь по венам с новой силой. Само присутствие двух молодых магов – а в этом тень не сомневалась – перекрывало способности девушки, и, соответственно, нарушало его привычный прием пищи. – Забавно будет сыграть с ними, – проговорил неясный голос, свешивая свои длинные тонкие ноги вниз, – интересно, какова на вкус их энергия? Насколько же вы хороши во лжи? Облизнув длинные пальцы, мужчина раскрыл широкий рот в улыбке, прищуривая хитрые глазки. Его определенно ждал один из вкуснейших ужинов. Однако, стоило набраться терпения – сырое мясо мало кому приходится по вкусу.