Параллельное пересечение

Как бы сильно Алла Львовна ни нагружала Варю работой, ей всё же удавалось бывать в театре. Она даже умудрилась ещё раз отыграть спектакль на выходных в середине ноября в перерывах между поездками на встречи и подготовкой графиков для презентаций. Тогда девушка, облачённая в тонкое платье, оголявшее плечи и руки, особенно остро ощутила холод от промерзающей крыши, бороться с которым не могли даже многочисленные радиаторы, расставленные вдоль стен. Ближе к Новому году Варя явилась в театр в качестве зрителя, чтобы посмотреть на Алису. Часикова должна была исполнить роль в обещанном ей спектакле по Чехову и поддержка подруги в этом нелёгком деле была очень кстати. Влад находился в отъезде и вынужденное одиночество Ветровой теперь скрашивал лишь любимый велик, которым она с наступлением холодов пользовалась всё меньше. Тем не менее, для девушки стало открытием, что и зимой, оказывается, можно ездить на железном коне с комфортом и без страха не справиться с управлением. Ей даже стало немного жаль того, что вместе с Владом они ездили только на машине, но вскоре каштановую головку озарила идея посадить Владика на велик. Конечно, расставаться с машиной от него не требовалось, но как было бы здорово покататься на выходных вместе в парке, устроить пикник на свежем воздухе, когда потеплеет. Обо всём этом, а также о многом другом Ветрова размышляла, сидя в зрительном зале. Во время спектакля она невольно оглядывалась. Её коробило, что люди, пришедшие для того, чтобы провести культурный досуг в нарядных платьях и костюмах, вынуждены были кутаться в свои куртки и пальто, а те из них, кто по наивности своей оставил верхнюю одежду в гардеробе, ёжились и подрагивали, вжимаясь в стулья. Обычно после первого же антракта во время зимних спектаклей гардероб пустел. Когда последние аплодисменты отгремели, а счастливая Алиса, задаренная цветами, скрылись за кулисами, Варя отправилась к ней, чтобы лично поздравить подругу и пообщаться с ребятами, по которым успела соскучиться. За сценой уже творился хаос. Варя отвыкла от этого бурного всплеска эмоций, которым всякий раз оканчивались представления. Когда девушка вошла в общую гримёрку, Алиса уже отчитывала кого-то, громко смеясь. Помощник сценариста не засыпал в ней ни на минуту. — Володя, ты, конечно, молодец, что выкрутился, но если ещё раз начнешь сыпать отсебятиной, заставлю читать скороговорки с набитым ртом. Привет, Варь! — она немедленно отвлеклась на вошедшую. Артисты тоже принялись наперебой здороваться с ней. — Привет, ребят, — Варя окинула всех присутствующих тёплым взглядом. Признавать не хотелось, но ей приятно было хоть не надолго отвлечься от дел фирмы, коих становилось всё больше день ото дня. — Как тебе мы сегодня? — Алиса ловко развернула веер своей героини и вновь вошла в образ кисейной барышни, прикрывая нижнюю часть лица. — Ах, милочка, не страшитесь ранить меня, говорите всё как есть, — она закатила глаза. — Ты молодец. Да вы все молодцы. Чехов такой скучный на самом деле, но вы и его сумели растормошить. Никто даже не заснул в зале — высший пилотаж. — Уснёшь тут, — проворчал худрук, заходя в комнату и потирая замёрзшие руки. Он немедленно накинул куртку, которую принёс с собой, Алисе на плечи. — Привет, Варь. — Здравствуйте, Дмитрий… Он не дал ей договорить. — Варя, хватит. Я так больше не могу, — он умоляюще уставился на девушку. — Просто Дима, хорошо? Я себя дедом чувствую. Нет, я что такой старый? — он обратился к Алисе, прикладывая ладонь к груди на манер драматического актёра. — Ну что ты, Димочка, — протянула Алиса, смеясь. — Не обижайся на Варечку. Просто она, как и большинство молодых симпатичных актрис, считает тебя чем-то далёким и недосягаемым. Неужели не привык ещё? — она смотрела на него посмеиваясь. Дима ответил ей скептическим взглядом из под каштановых бровей. — Что-то я за тобой такого не помню, — он покачал головой, удерживаясь, чтобы не улыбнуться. — Ты, как пришла, разок обозвала меня по имени отчеству, а потом как начала ругаться. — И странно, что ты меня сразу же не выгнал. — Я так долго добивался от тебя согласия сотрудничать, что готов был обмотать театр цепями, лишь бы ты осталась, — худрук приблизился к девушке. Его вечно сосредоточенное и задумчивое лицо теперь украшала нежная улыбка. — Наивный человек, — Алиса пыталась не поддаться его настроению, хоть ей и приятно было внимание мужчины, — цепями ты бы меня не удержал. — Ну чем-то же удержал, — он подошёл совсем близко, беря Алису за руку. Со стороны они казались героями романа столетней давности. Девушка в длинном платье с оборками, в изящной шляпке, с кружевным веером и мужчина в строгом костюме. Варя невольно залюбовалась. — Ты что-то ворчал, когда пришёл. Чем-то опять недоволен? — романтический настрой силами Алисы Часиковой улетучился в одночасье. — А, да, ворчал, — Дима оправил пиджак, возвращая себе деловой вид. — Дубак лютый, народ мёрзнет. Каждый раз столько недовольных отзывов. Хоть закрывайся на зиму. — Когда работать-то? Мы и так на лето закрываемся, — кинул кто-то из актёров. — А вообще не дело, — поддержал разговор другой, — я после каждого спектакля потом с температурой отлёживаюсь. — Надо чердак до ума довести. Сколько можно? Под гомон недовольной толпы худрук замахал руками. — Так ну всё, всё! — оборвал он поток жалоб. — Без вас знаю. Придумаем чего-нибудь. Начальство в отъезде. Приедет — обсудим, — он глянул на Варю в поисках поддержки. Та лишь пожала плечами, вспомнив их разговор с Владом на кухне. О том, что что-то надо делать, знали все, но мало кто готов был приближаться к злополучному чердаку. Влада тоже можно было понять — он не желал больше рисковать жизнями и здоровьем людей. Почти сразу после того, как Егорыч устроил Варе демонстрацию степени запущенности мансарды, в её голову закралась идея. Бредовая, как ни крути, но чем чёрт не шутит? Теперь девушка всё больше убеждалась в том, что происходящее в театре окутано грозной силой неупокоенных душ, а многочисленные подтверждения их недовольства лишний раз это доказывали. В связи с тем, что ей нечасто удавалось вырваться из стен ООО «Кариатида», она решила воспользоваться случаем и наведаться на чердак после того, как от души наговорилась с подругой и коллегами. Взяв из гардероба свой пуховик, снуд и шапку, девушка направилась в противоположную от выхода из театра сторону. Её путь теперь лежал по направлению к главной лестницы. Она быстро взбежала наверх, а когда оказалась под заветной дверью чердачного люка, остановилась в нерешительности. Голову немедленно пронзили воспоминания историй о несчастных, которые поплатились за вою инициативу все без исключения, но Варя не планировала ничего оттуда выносить, да и выносить-то было нечего. Ей просто хотелось сделать хоть что-нибудь. Холод уже пробирал до костей. Она поспешила надеть на себя верхнюю одежду и только после этого взялась за перекладину лестницы. Поднявшись наверх, Варя ещё некоторое время возилась с щеколдой, а когда наконец отворила её, постаралась как можно более бесшумно положить тяжёлую крышку с другой стороны. За время всех этих манипуляций Варя ощутила, как взмокла под слоем душного пуховика. Пришлось стянуть шапку, снуд и расстегнуться. Но не надолго — вскоре она снова замёрзла. Взобравшись на чердак, она огляделась. Никаких признаков жизни запущенная мансарда не подавала. Сёму ещё осенью переселили в тёплый подвал поближе к отопительным трубам и укромным закуточкам, где можно было дремать и в ус не дуть целыми днями. Теперь же в серой промёрзлой затхлости этого унылого помещения Варе казалось, что она попала в какую-то постапокалиптическую реальность, что было вдвойне нелепо после шумного зрительного зал и ещё более шумной и оживлённой атмосферы общей гримёрки. Она включила фонарь на телефоне и ступила на пыльные доски, оставляя следы за собой. Дойдя до нужной двери, она ещё с минуту сомневалась, но взяв себя в руки, всё же потянула ручку. Фонарь пришлось выключить — тусклый вечерний свет заполнял помещение, проникая через одно целое и одно треснувшее окно. Варя прошла вперёд. Оказавшись посреди мрачной комнаты, она закрыла глаза. Снова требовалось собраться с силами, на что пришлось потратить ещё пару минут. И всё же, спустя мгновения тишины, комнату заполнил её приглушённый голос. — Добрый вечер, — неуверенно поговорила она и открыла глаза. В ту же секунду стало как-то неловко, Варя дёрнулась, обругав себя самым обидными словами за глупость, но всё же продолжила. — Меня зовут Варвара и я очень люблю этот театр, — она огляделась, ища чего-то, но теперь уже продолжила более уверенно. — Мне говорили, что вы тоже очень любите этот театр и живёте тут дольше всех, охраняете его и не желаете, чтобы здесь что-то изменилось. Я могу это понять, мне и самой приходилось довольно долго жить в убеждении, что всё так, как должно быть и менять ничего не нужно. Но я тогда оказалась неправа, — она снова сделала паузу, прислушиваясь к тишине. — Мне легко говорить, ведь я живу и могу исправлять ошибки, менять свои решения, если они неверные и вы, может быть, даже меня не слушаете, а скорее всего, я тут трындю сама с собой как блаженная и сейчас сюда нагрянут санитары, чтобы увезти меня в дурку. Чёрт! — Она не выдержала, прижала руки к лицу, нервно отёрла его и с глухим рычанием прошлась из угла в угол. — Слушайте, ребята, — она вдруг обрела полную уверенность, видимо, просто устала, — когда мне рассказали вашу историю, я чуть не разрыдалась. Такой любви, которая была между вами, не бывает. Вы — удивительные и какой прекрасной была бы ваша история, не случись всего этого. Я не знаю причин того, что произошло, но знаю лишь, что вы были вместе до самого конца здесь в этой комнате и любили друг друга до самого последнего вздоха. Я хочу сказать, — она сглотнула, удерживая слёзы, — точнее, предложить вам кое-что. Дело в том, что театр — ваш любимый театр и мой любимый театр — очень страдает. Ему требуется ремонт, иначе чердак рано или поздно рухнет и, возможно, даже обвалится на головы зрителей вместе с люстрой. Вы же этого не хотите? Я очень на это надеюсь. Что, если сделать так: вы позволите нам обновить мансарду — укрепить конструкции, заменить прогнившие балки, вынести отсюда всё ненужное, заменить битые окна, почистить, вымыть здесь всё. В обмен на это администрация театра обязуется не трогать эту комнату. Вашу комнату, — она прервалась. — Никто не устроит здесь склад ненужного театрального реквизита, никто не станет здесь переодеваться или краситься. Эта комната будет всегда закрыта для посторонних и только уборщица будет иногда наведываться сюда, чтобы навести порядок. Что вы на это скажете? — спросила и постучала себя по лбу, затем продолжила. — Никто вас больше не побеспокоит, пока я жива и могу ещё на что-то влиять. Обещаю. Варя смотрела в пустоту и вслушивалась в нависшую тишину. Ничто, никакие знаки не открывали ей завесу потустороннего мира и она всё больше убеждалась в том, что творит какую-то хрень, возомнив себя медиумом. Девушка тяжело вздохнула и направилась к двери. Неожиданно, возле выхода она обратила внимание на странный предмет, присыпанный многолетним слоем пыли. Варя опустилась на корточки. Перед ней у самой стены лежала маленькая шкатулка. В своё время предмет мог похвалиться виртуозной отделкой и тонким рисунком на чёрной лакированной крышечке. Но теперь в тусклой потёртой коробочке следы былого величия почти не узнавались. Варя сдула пыль. Она обернулась и выставила предмет перед собой. — Что ж, проверим, — проговорила она. — Я заберу это на время. Обещаю, что открывать не буду. — Варя сунула предмет в карман пуховика и вышла. С того момента и в течение всего оставшегося дня в её душе поселился неподдельный страх за свою жизни и здоровье, но обратного пути не было — требовалось довести начатое до конца. Как это ни странно, но на голову ей ничего не упало, она ни обо что не споткнулась и даже ни во что не врезалась, рассекая на велике по гололёду. Дома она не поскользнулась в ванной, не подавилась булочкой и даже не проснулась среди ночи от запаха гари или газа. Хоть спала она и беспокойно, но утром проснулась довольно бодрой, не сразу вспомнив события прожитого дня. Присев на постели в обнимку с подушкой, она наконец выдохнула. «Неужели всё?». Теперь следовало дождаться возвращения Влада, чтобы всё ему рассказать. Хотя на самом деле Варя немного волновалась о том, как любимый отреагирует на её инициативу. В один из вечеров Влад встретил её после работы, чем очень удивил и обрадовал девушку. Он давно уже обсудил с Аллой Львовной вопросы, касаемо продвижения их компании. Деловая старушка быстро прониклась идеей, с энтузиазмом приняла предложения Влада и при любой удобной возможности расхваливала выбор своей подчинённой, сравнивая Владика со своим покойным мужем, которого безмерно обожала. Завидев у крыльцо знакомую машину и не менее знакомого водителя, Варя даже вскрикнула от неожиданности. — Ты почему не сказал, что приедешь? — она уже повисла у него на шее, сжимая в крепких объятиях. В голосе сквозили чуть слышные нотки возмущения.— Давно вернулся? — Варя заглянула ему в глаза. — Пару часов назад. Соскучился безумно, — он поцеловал любимую. — Поехали поужинаем где-нибудь, — предложил он, зная, что дома шаром покати. — Я если б знала, что ты приедешь, добралась бы на метро. Теперь велик тащить придётся, — Варя насупилась. — По твоему это проблема? — Влад слегка вздёрнул бровь и через пару минут велосипед уже стоял на крыше его автомобиля, крепко держась за багажник. Они отправились в ближайший ресторан, обсуждая по пути новости, общие дела, прерываясь на затяжные поцелуи. К счастью, общих тем было достаточно и Варя не спешила делиться тревожащей её новостью. Она просто не знала, с чего начать, но начать требовалось поэтому за десертом как бы невзначай она кинула. — Последний раз, когда я была в театре, промёрзла до костей. Все в пальто сидели. — Да, Дима рассказывал, — хмуро ответил Влад. — Неплохо бы начать реставрировать чердак, — продолжила она. — Варь, не начинай, — Влад поднял на неё глаза. — Ты знаешь, что это невозможно. Я уже договорился на утепление потолков — скоро начнут работы, потихоньку решим проблему, — он вернулся к своему кофе. Варя продолжала смотреть на него в упор немигающим взглядом. Подобрав наконец слова, она продолжила: — Можно начинать реконструкцию, я обо всём договорилась. Влад в неумении уставился на неё. — Не понял. С кем ты договорилась? — С теми, кто там живёт, — сообщила девушка, прерывающимся голосом. Она мельком возвела глаза к потолку, осознавая при этом, как нелепо звучит её речь со стороны. Влад ответил не сразу и в лице почти не изменился. Он мотнул головой. — Варь, ты что такое говоришь? — спросил он наконец. Варя набрала побольше воздуха в лёгкие и почти на одном дыхании выпалила ему всю историю. В конце своего повествования она вынула из кармана пуховика, висевшего тут же на спинке стула, потёртую шкатулку и поставила её на стол. Влад несколько раз перевёл настороженный взгляд с предмета на девушку, после чего медленно потянулся к нему рукой. Варя предупредила: — Я обещала не открывать и потом вернуть её на место, когда всё закончим. Влад не стал трогать предмет от греха подальше. Через минуту он медленно заговорил: — То есть ты вынесла эту шкатулку из комнаты и с тобой ничего не случилось? — недоверчиво спросил он. Варя кивнула. — И теперь ты полагаешь, что можно начинать реставрацию чердака? — ещё больше скепсиса прозвучало в его голосе. — Ясно, понятно, — он кивнул сам себе, после чего тяжело выдохнул. — Я всё же не хочу подвергать никого риску, — снова вступила девушка, — и намерена начать работать там по мелочи сама. Помою там всё, вытру пыль и посмотрю, что будет. — Ага, то есть себя не жалко? — Влад явно был недоволен. — Нет уж, дорогая моя. Если ты туда полезешь, то и я с тобой. Нечего принимать весь удар на себя. Нет ну надо же, — он откинулся на спинку стула, поджимая губы и не отводя от Вари пристального взгляда. — Меня не было всего неделю. Когда ты всё успеваешь? — Ты злишься? — прямо спросила Варя, пожалевшая сто раз о содеянном и сказанном. Влад тут же подался к ней. — Что ты? Я не могу на тебя злиться, — он взял её за руку. — В данном случае могу только удивляться твоей способности договориться с кем угодно, о чём угодно, колдунья, — он погладил её по щеке, уводя за ушко выбившуюся прядь. Варя немного насупилась, но ей всё же было приятно такое сравнение. — И ты пойдёшь со мной наводить там порядок? — Одну я тебя точно не отпущу. Вот только при твоём графике начнём мы не раньше следующего месяца. — Ну значит, придётся подождать, — Варя улыбнулась. Она была счастлива тому, что всё так легко разрешилось. Весь оставшийся вечер Влад нет-нет да цеплялся к ней за связи с потусторонними силами. В итоге за девушкой закрепилось дерзкое, но довольно милое прозвище «Моя ведьмочка». Называть так её мог только Влад и только в самые интимные моменты душевной и телесной близости. Другим совсем не обязательно было знать об её сверхсплсобностях, а потому свой разговор с духами она решила сохранить в тайне даже от самых близких друзей.