Параллельное пересечение

Варя бежала по коридорам театра. Она сильно нервничала потому, что всё вокруг было чуждым, несмотря на то, что она уже много раз приходила сюда. Ветрова опаздывала, а для человека, не смевшего нарушать правила и выходить за рамки, это было одним из самых страшных кошмаров. За очередной дверью тёмного коридора снова оказался пустой зал с беспорядочно разбросанным театральным реквизитом. Ни одной живой души здесь не предполагалось, а потому девушка приходила в отчаяние от абсурдности происходящего. На глаза наворачивались слёзы, кромешная темень и отсутствие людей вокруг добавляли паники. Варя нырнула за очередную дверь и поняла, что попала в костюмерную. Знакомая комната вселила надежду. Девушка кинулась вдоль плотных рядов, завешанных реквизитом. Она твёрдо намеревалась отыскать хоть кого-нибудь, чтобы ей объяснили, что происходит. Внезапно она ощутила, что шаг её отяжелел. Идти стало трудно и при этом каблуки начали издавать слишком громкое цоканье. Она взглянула на ноги и обомлела. «Откуда?» — Варя в недоумении скинула с себя странную обувь, напоминавшую хрустальные туфельки Золушки и продолжила путь босиком, ощущая стопами холодную поверхность деревянного пола. Неожиданно позади неё раздался голос протяжный и тягучий, как в замедленной съёмке: — Зачем ты их сняла? Они очень тебе идут, сказочная принцесса, — Варя сразу узнала этот голос несмотря на искажение. Она обернулась, но никого не увидела. Тем не менее девушка очень обрадовалась. — Влад, Влад! — закричала она. — Как я рада! Где ты? Помоги, прошу, — снова воцарилась тишина. — Влад, да где ты? Господи, я сейчас с ума сойду, — она чуть не плакала. Между дальними рядами промелькнул силуэт. — Влад, пожалуйста, — Варя кинулась в ту же сторону с мольбой. — Я не могу найти репетиционный зал. Никого нет. — Никого и не будет, — теперь голос был совсем близко и звучал ровно. Его бархатистый тембр успокаивал и лишал воли. Варя резко обернулась. Позади неё, придерживая край широкого кринолинового костюма, свисавшего из под потолка, стоял хозяин театра в белой рубашке, чёрных брюках и со слегка растрепавшимися волосами. — Тебя разве не предупредили? — тихо проговорил он, приближаясь. — Репетицию перенесли на другой день. Сегодня здесь только ты и я. — Нет, не предупредили, — с отчаянием в голосе выпалила Варя. — Я измучилась плутать здесь. Получается, я зря приехала. Влад встал почти вплотную к ней и приподнял её лицо, поддев подбородок указательным пальцем. В тот же миг Варя встретилась с ним взглядом и очередной раз попала под гипноз ярко-голубых глаз, обрамлённых густыми чёрными ресницами. — Почему? — спросил он с лёгкой усмешкой в голосе. — Совсем не зря. Мы кое-что не закончили с тобой тогда, если ты помнишь, — не дожидаясь её реакции, Влад жадно прильнул к её губам. Он бесцеремонно обхватил девушку одной рукой за талию, а другой — за затылок. Варя только теперь поняла, что её длинные волосы непривычно распущены и не создают никаких препятствий для настойчивых пальцев мужчины. Первая волна негодования от неожиданного вторжения в её личное пространство прошла мгновенно и Ветрова больше не могла сопротивляться. Она чувствовала крепкие объятия, отдаваясь им, позволяла сильным рукам изучать её податливое тело. В то время, как язык мужчины блуждал по её ротику и вытворял там всё, что ему вздумается, она подыгрывала, будучи не в силах прервать это распутство хотя бы для того, чтобы глотнуть немного воздуха. Она впивалась ногтями в его плечи и спину, ощущая сквозь тонкую ткань рубашки бугристые мышцы, с остервенением зарывалась пальцами в длинные растрёпанные волосы. Когда нечто большое и твёрдое упёрлось ей в бедро, Варя не выдержала и застонала. В ту же секунду Влад повалил её на пол. Вопреки ожиданиям приземлились они не на жёсткие половицы, а на огромную гору сценических костюмов, утопая в мягких тканях, как в постели. Их тела переплетались в страстных объятиях, руки и ноги путались в лентах и драпировках, предметы одежды порывисто отлетали во все стороны, пополняя и без того внушительную гору вещей. Варя стонала громко и протяжно, сгорая от желания. Влад дразнил её, покрывая жадными поцелуями шею, массируя грудь и придавливая своим телом до такой степени, что дыхание перехватывало. Ей было плевать на то, как это произойдёт. Она хотела лишь ощутить его в себе и воплотить уже наконец в реальность фантазию, которая преследовала со дня их первой встречи. Варя вскрикнула, ощутив, как лоно распирает от проникновения в него члена внушительных размеров. В ту же секунду она проснулась. С минуту Варя лежала, боясь шелохнуться и тяжело дышала, тело её всё ещё сводило судорогой. Ветрова огляделась. Когда глаза привыкли к темноте, она заметила, как ворочается, но не просыпается, Костя, перекладываясь с боку на бок. Варя облегчённо выдохнула. Сердце всё ещё колотилось от беспокойного сна, подушка взмокла от пота, одеяло было скомкано в жгут и зажато между её ног. Чуть слышно отругав себя, Варя взглянула на часы. Они показывали половину четвёртого утра. Учитывая тот факт, что через пару часов нужно было вставать на работу, Варя в отчаянии скривила мордашку — теперь уже ей точно не уснуть. Махнув рукой на тщетные попытки, она тихонько поднялась и, зевая, проследовала на кухню, чтобы выпить чашечку чая. На утро она, конечно же, не выспалась, от чего весь день на работе клевала носом. Не заснуть в самые ответственные моменты ей помогали воспоминания сладкого сна, которые она почему-то больше не пыталась отгонять от себя и то и дело принималась обмахиваться толстым журналом в попытке унять волнение. К счастью, впереди её ждала суббота — праздник для всех, кто связал свою жизнь с пятидневным графиком работы. И хотя Варя намеревалась в свой законный выходной посетить репетицию в театре, она всё же компенсировала недоспанное время и вполне бодро поднялась с постели субботним утром. К слову компенсация эта стоила ей недовольного ворчания Костика, которому из-за её непреодолимого желания лечь спать пораньше ничего не перепало накануне вечером. Утром Варя поцеловала его ещё спящего. Спешно собравшись, она выскочила на крыльцо и оседлала велосипед. Она с упоением ловила последние дни лета и с тоской думала о том, что скоро придётся оставить любимый велик пылиться в коридоре до весны. Прикатив к театру, она бодро взбежала по лестнице и решительно прошла знакомой дорогой до репетиционного зала, возле которого уже собрались актёры. Сам зал был заперт, что вызывало недоуменное перешёптывание в нестройных рядах артистов. — Варь, ты не знаешь, что случилось? Алиса Станиславовна тебе ничего не сообщала? — спросил невысокий пепельно-русый Абаж. — Нет, — протянула она, подёргав дверную ручку. — Странно. — Варя порылась в сумке и вынула свой телефон. Ни пропущенных, ни сообщений от Алисы не было. — Может, мы что-то напутали? — спросила полноватая шатенка Аксал. — Что, все сразу? — недовольно буркнул долговязый Йагупоп с живописной лысиной во всю голову. — Смотрите, главный идёт. Сейчас у него спросим, — толпа хлынула в сторону Влада, который просто мимо проходил. Варя нервно сглотнула. Ей совсем не хотелось попадаться на глаза мужчине теперь, после всего, что было, а тем более, после того, чего не было и о чём лишь она одна будет помнить ещё очень долго. Варя пропустила вперёд своих коллег, сама же поплелась в хвосте. — Владислав Владимирович, добрый день, — обратился к нему Йагупоп, — не уделите нам минутку? Влад вопросительно уставился на толпу. — Добрый. Что-то случилось? — У нас репетиция на сегодня назначена. Мы ждём-ждём — никого нет. Обычно Дмитрий Иванович раньше всех приходил, а тут явно что-то странное. Вы как-то можете нам помочь прояснить ситуацию? Влад только теперь заметил Варю, прятавшуюся за объёмной причёской Оли. Встретившись с ним взглядом, она машинально опустила глаза. — Минутку, я сейчас позвоню, узнаю, — Влад вынул из кармана телефон, немного отошёл в сторону и стал звонить. Разговаривал он недолго, но за то время, пока мужчина стоял, повернувшись ко всем спиной, артисты наблюдали за тем, как в нём закипает недовольство. Главный что-то цедил сквозь зубы, чтобы не закричать, а когда закончил разговор, нервно затолкал гаджет обратно в карман брюк. — Простите, друзья, — наконец обратился он к артистам. — Репетиции сегодня не будет. Наши уважаемые художественный руководитель и сценарист так погрузились в работу, что вчера придумали грандиозное по их словам обновление, а сегодня поехали покупать реквизит. Варя с трудом удержала нервный смешок, вспоминая недавний сон. — А почему они нас не предупредили? — возмутился Абаж. — Они забыли, — в толпе поднялся гомон. — Обещаю, я приму меры, чтобы в дальнейшем подобное не повторялось. Мне безумно неловко за то, что вас впустую гоняли в законный выходной. — Вы что же их накажете? — взволнованно спросила Варя, которая уже успела распереживаться за нерадивую подругу. Влад выдержал паузу. — Нет, скорее выдам каждому из вас компенсацию за потраченное время, — он улыбнулся. — В таком случае есть риск, что мы втянемся и будем рады, если о нас снова забудут, — проговорил смуглый брутального вида Нушрок. После выяснения всех обстоятельств и короткого соревнования в остроумии актёрам ничего более не оставалось, кроме как примириться с обстоятельствами и покинуть театр, в котором от них в тот день было мало толку. Дождавшись, пока последние из коллег скроются в коридоре, Варя подошла к Владу. На самом деле ей тоже хотелось незаметно уйти, но что-то её остановило. Тем более, по его виду было ясно, что если она не решится, то он сам подойдёт и заговорит с ней. — Мы снова на «вы»? — спросил он, глядя на неё с усмешкой, когда девушка поравнялась с ним в коридоре. — Не хочу вызывать лишних разговоров. Пусть думают, что мы все равны перед тобой, — Варя тоже попыталась натянуть улыбку. — Так что теперь? — серьёзно спросил мужчина. — В смысле? — не поняла Варя. — Ну, репетицию отменили. Если ты свободна, можем сходить выпить кофе. Варя задумчиво уставилась в пол. Долго соображать не пришлось. По всем признакам выходило, что согласись она выпить кофе, невинный поход мог закончиться новой провокацией без возможности к сопротивлению. — Нет, спасибо, — ответила она. — Как-нибудь в другой раз. Меня ждут, — она нерешительно посмотрела ему в глаза. Мужчина не стал спорить. Коротко попрощавшись, они расстались там же в коридоре и каждый пошёл своей дорогой: Влад к себе в кабинет, а Варя — домой, к ненаглядному, намереваясь обрадовать его неожиданным возвращением. За время сожительства с Костей ей надоело возить велик на двадцать второй этаж. Вместо этого она приноровилась втискивать его в проём между колясками, которые оставляли на площадке первого этажа мамочки, жившие в доме. С тех пор больше не требовалось извиняться перед жителями за то, что она со своим железным другом занимает всё пространство лифта. Девушка уже успела перезнакомиться с соседями и теперь, в попытке скоротать утомительный подъём, обсуждала с пожилой дамой плановое отключение горячей воды в доме, которое в этом году почему-то затянулось дольше обычного. Варя сочувственно поддакивала соседке с двенадцатого этажа, не сознаваясь в том, что водонагреватель в Костиной квартире легко решает эту животрепещущую для многих проблему. Оказавшись на своём этаже, она решила не шуметь. Ей хотелось устроить сюрприз Косте, который, скорее всего, ещё даже не проснулся, возмещая недельный недосып. Обычно по субботам они могли не вылезать из постели часов до трёх. Она тихонько повернула ключ. Стараясь не скрипнуть дверью, девушка чуть слышно на цыпочках проскользнула в коридор. Но как только она скинула с себя кроссовки и сделала пару шагов по направлению к ванной комнате, то чуть не споткнулась о что-то чёрное, лежавшее на проходе. Варя взглянула на предмет и обомлела. Прямо перед ней находилась чёрная туфля на внушительной платформе, с тонкой шпилькой и ярко красной подошвой. Такой обуви Варя не носила, но точно знала, кому она могла принадлежать. В груди уже поднималась волна негодования и обиды в смеси со страхом и нежеланием принимать действительность. Варя знала, что если откроет дверь в спальню, увидит то, во что ей так не хотелось верить и мысли о чём она пыталась затолкать куда подальше. До её слуха уже доносились характерные шорохи из спальни, которые усиливались по мере приближения к комнате. Подойдя к двери, девушка ещё несколько секунд мешкала, не решаясь открыть её. Когда она, превозмогая дрожь в руках и коленях, всё же шагнула через порог, ей пришлось схватиться за косяк, чтобы не упасть. Её мужчина лежал на их постели, а верхом на нём, ритмично покачиваясь елозила брюнетка с внушительной зарницей. Занятые важным делом, они не сразу заметили Варю. За эти секунды она успела прийти в себя и огляделась. Для того, чтобы привлечь внимание, она взяла с полки стоявшего рядом комода несуразную фигурку собаки, которая всегда бесила её и, разжав пальцы, отправила на кафельный пол, разбив в дребезги. — Ой, — холодно проговорила она, когда Костя с Настей в недоумении обернулись. Паучиха хоть и изменилась в лице, но почти сразу вернула себе самообладание. Даже в такой щекотливой ситуации она умела сохранить невозмутимый вид. Костя почти отшвырнул её от себя и подскочил с постели, прикрывая простынёй остатки эрекции. — Варя, ты как здесь? — он не знал, что сказать. — В смысле, блять, это не то. Короче, Настя, пошевеливайся и сваливай, — резко кинул он любовнице. — Варя, дай мне объяснить, — он быстро приблизился и попытался схватить Ветрову за руку. Она увернулась. Варя поймала взгляд серых глаз, которые так любила. Ей хотелось орать, бить его, рыдать, но всё случилось слишком быстро и она просто не знала, с чего начать. — Как ты мог, Костя? — чуть слышно спросила она. — За что? Он не понял вопроса и начал говорить ей что-то про его несерьёзное отношение к Насте и про горячую любовь до гроба к Варе. В это время паучиха спокойно натягивала чёрный чулок, сидя на постели, так, будто бы ничего не произошло и она просто собиралась куда-то по делам. Её спокойствие, вопреки ожиданию, не бесило, а заражало Варю. Она неожиданно поняла, насколько эта женщина понимает жизнь и разбирается в мужчинах. Она ничего не ждала от Кости, а просто развлекалась с ним, осознавая, что он за человек и чего от него можно ждать. Теперь и Варя это понимала. Точнее она поняла всё ещё раньше, просто не хотела признавать. Она не желала устраивать сцен, а потому, подняв с пола плюшевого кота, с дрожью в голосе сообщила: — Я заберу остальные вещи позже. Не звони и не приезжай. — Она огляделась. Костя ещё пытался что-то говорить, но она не слушала. На глаза предательски наворачивались слёзы. Она успела привыкнуть к этому дому, хоть и не всё в нём принимала, но убеждение, воспитанное в ней с детства — о том, что в отношениях всегда надо чем-то жертвовать, теперь вызывало вопросы. Варя поспешила скрыться в коридоре. Костя к тому времени успел натянуть на себя боксеры и майку, а когда понял, что уговоры бессильны, рявкнул. — Стой! — даже Настя, которая уже застёгивала пуговицы на жакете, замерла. — Я никуда тебя не отпущу! Я люблю только тебя и это твой дом. Другие женщины — лишь способ расслабиться. Это в природе всех мужчин и странно, если ты этого ещё не поняла, — он громко выматерился, наступив голой ногой на осколок собаки. Варя резко обернулась. Последние его слова взбесили её, а потому девушку в тот же миг прорвало: — Раз так, то я лучше останусь одна, чем нюхать каждый вечер подушки, которые пахнут другими женщинами! — по щеке её уже пробежала мокрая дорожка. — Раз это в природе, так какого чёрта ты всё скрывал? Какого чёрта прятался с ней втихаря по углам? И какого чёрта тебе понадобилось съезжаться со мной?! — она напирала на него, прожигая гневным взглядом. Костя снова начал нести какую-то чушь. Варя отмахнулась. В это время, пытаясь унять ярость, она уже надела кроссовки, — если ты будешь мне угрожать, донимать звонками и осаждать квартиру, поверь, мне будет кого позвать на помощь. — Добавила она, нажимая на дверную ручку. — Варя, не уходи! Прости меня, Варя, — он снова попытался приблизиться, но девушка отмахнулась. С сумкой, перекинутой через плечо и с плюшевым котом под мышкой она выскочила на площадку. Ветрова не стала ждать лифта, тем более, что Костя норовил броситься за ней следом и надо было спешить. Варя побежала вниз по лестнице. Она преодолела двадцать два этажа за пару минут, резко выдернула велик, повалив стоящую рядом коляску, а когда оказалась на улице, вскочила на него верхом и помчалась в неизвестном направлении. Только теперь, остро ощутив боль предательства, она расплакалась. По щекам текли слёзы, которые тут же высыхали от встречного ветра, руки до боли впивались в рукоятки велосипеда. Она вспомнила все подозрения, которые одолевали её за то время, пока они с Костей встречались. Варя корила себя за то, что не слушала Алёнку, обижалась на Сашкины намёки, а в итоге друзья оказались правы, но легче от этого не стало. Варя выехала на парковую тропинку. Людей здесь не было, а потому она катила, рьяно перебирая педали, погружённая в свои мысли. На выезде из парка возле проезжей части кот, зажатый у неё под мышкой, выпал на дорогу, что вынудило Варю отвлечься. Она не успела остановиться, как вдруг неожиданно прямо перед ней показался автомобиль. Варя среагировала в последнюю секунду. Она резко крутанула педали назад, но всё же с силой влепилась колесом в бампер серебристой лады. Девушку выбросило с сиденья. Прокатившись кубарем через машину, она приземлилась на спину с другой стороны. Боль в разных частях тела она ощутила только тогда, когда услышала громкий мужской голос: — Вай, бесстыжая! Чего творишь? Куда едешь, а? Чем смотришь, а? — невысокий смуглый мужчина в джинсах и коричневой куртке, выскочил с места водителя и подлетел к Варе. Она полулежала на земле, хватаясь рукой за голову. — Мммм, — промычала она. — Эй, ты чего? Живая не? — спросил он, не отнимая телефонной трубки от уха. Он уже звонил везде, куда надо. — Сейчас скорая приедет. Сиди тут. Ай, «нецензурная брань на незнакомом языке», только машина отремонтировал и на тебе, — он пнул по колесу, не останавливая поток возмущённых речей. Варя попыталась сесть, но тут же пожалела об этом, ощутив сильное головокружение. В тот же миг подступила тошнота и всё вокруг поплыло под синюшное мерцание в глазах. Она пришла в себя от резкого запаха. Выйдя из забытья, она увидела рядом с собой санитарку скорой помощи, которая внимательно вглядывалась в лицо девушки. Варю спросили о самочувствии, заполнили кое-какие документы, терпеливо ожидая, пока пациентка сумеет превозмочь заплетающийся язык, после чего помогли встать и усадили на кушетку в машине скорой помощи. В последний момент перед тем, как дверь за Варей захлопнулась, разговорчивый водитель злосчастной лады под возмущения медсестры сунул девушке в руки чумазого и кое-где порванного плюшевого рыжего кота. Варя с безразличным видом приняла подушку и уложила на колени. Сил на эмоции не осталось даже несмотря на то, что чувствовала себя Ветрова хреново. В приёмном покое больницы пришлось ждать. Как и в карете скорой помощи, в зале ожидания, Варя безучастно смотрела в пустоту. Со стороны она выглядела жалко. Взлохмаченные с одной стороны волосы, грязная щека, розовая от ссадины, рваный рукав туники, перепачканные джинсы и чумазая игрушка в руках делали её похожей на беспризорницу. Она продолжала обнимать подушку и не обращала внимания на звонок телефона, который периодически доносился из её сумки. Вскоре звук надоел, Варя вынула гаджет и без сожалений добавила номер телефона начальника в чёрный список. Когда Варю вызвали, она пошатываясь направилась в кабинет врача. После осмотра, рентгена и сдачи тут же на месте кое-каких анализов, стало ясно, что у девушки сотрясение мозга. Её немедленно определили в палату, где помимо Вари находилось ещё три женщины: пожилая туркменка, почти не говорившая по русски, дама средних лет с отёчным лицом, позволявшим сделать вывод о её пристрастии к спиртному и молодая девушка — Варина ровесница — которая почти безвылазно сидела, уткнувшись в телефон. Варя коротко поздоровалась со всеми и прошествовала к свободной койке у окна, застеленной красным шерстяным одеялом. Теперь следовало привести себя в порядок, но не имея под рукой привычных средств гигиены Варя просто растерялась и сидела без движения до тех пор, пока не почувствовала дикую усталость. Не взирая на свой внешний вид, она упала на постель и вскоре заснула. Разбудил её врач, пришедший на обход. Он объяснил девушке, что у неё лёгкое сотрясение мозга и всю неделю ей придётся провести здесь, сохраняя по возможности постельный режим. Варя внимательно выслушала его, не говоря ни слова, а когда мужчина покинул палату, наконец решилась действовать. Для начала требовалось позвонить тем, кто мог бы ей помочь и привезти в больницу всё необходимое. Через час Алёнка с Сашей наперебой голосили в трубку, негодуя от того, что их не пропустили к Варе в палату. Алёнка приготовила для подруги всё, что та просила и даже больше, собрав внушительную по объемам поклажу, от чего санитарка, разносившая передачи, одарила Ветрову презрительным ворчанием. Варя ничего не рассказала им про Костю, но попросила передать ему лишь то, что она берёт больничный. Алёнка, изводившая себя от беспокойства, названивала Варе по несколько раз в день. В какой-то момент они чуть не поругались с Сашей, который настойчиво требовал, чтобы она перестала тревожить подругу и дала ей отдохнуть. Варя действительно ощущала слабость и часто погружалась в сон, теряя ощущение времени. Ночами она спала так крепко, что её не мог разбудить даже громоподобный храп туркменки. В один из дней Варя получила сообщение от Алисы о том, что репетиция переносится на следующую субботу, на что Варя ответила, что не сможет прийти и описала ситуацию, в которой оказалась. Новая волна заботы — теперь уже от Алисы Часиковой — свалилась на девушку с удвоенной силой. Алиса звонила и по несколько раз спрашивала, что передать. Она буквально завалила Варю вкусняшками до такой степени, что ими пришлось делиться с соседками по палате и персоналом больницы. За первые дни госпитализации Варя до слёз прочувствовала любовь и заботу друзей, чему не могла не радоваться даже в таком унылом месте, как районное НИИ скорой помощи. На пятый день Варя с разрешения врача позволила себе подъёмы с постели более, чем для похода в туалет. Она выходила в коридор и даже как-то раз прогулялась до аптеки, располагавшейся на первом этаже больницы, чтобы не отвлекать от дел Сашу ради покупки очередного лекарства. Все ссадины на теле зажили, а от синяков на локтях и коленях остались лишь еле заметные желтоватые следы. Вечером того же дня в череде сообщений от друзей она чуть не проглядела чат, в котором давно уже никто ничего не писал. Варя открыла и прочла:

Влад театр: «Варя, привет. Как ты себя чувствуешь? Варвара: Сейчас уже хорошо. Тебе Сашка рассказал? Влад театр: Да, он. Могу позвонить?

Варя не стала набирать сообщение. Вместо этого она сама нажала на дозвон. — Привет, — коротко поздоровалась она. — Привет, — в голосе прозвучало волнение. — Прости, что раньше не позвонил — только сегодня узнал. Тебе что-нибудь нужно? — Нет, спасибо, — Варе было очень приятно слышать его голос и ощущать заботу. — Ребята меня обеспечили так, будто я тут на месяц остаюсь. — Что говорят врачи? — Иду на поправку. В пятницу обещают выписать. С моим диагнозом дольше недели не держат. Молчание. — Тебя встретят? — В этом нет необходимости. Будет рабочий день, — Варя почему-то смутилась. — Это не моё дело, но если бы ты была моей девушкой, я бы встретил тебя несмотря на будний день. Варя взволнованно уставилась в окно. Если она и хотела кого-то видеть в день выписки, то точно не начальника. Просить Сашу не хотелось — он и без того делал для неё много. Обдумав с полминуты сказанные ей слова, она ответила. — Мне будет приятно, если ты встретишь меня, Влад. К сожалению, я осталась без велика. — Договорились, — подтвердил мужчина. — Во сколько у вас выписка обычно? — Днём. Около двенадцати часов. — Я приеду. — Буду ждать. — Спокойной ночи, Варя. Выздоравливай. — Спасибо. Пока, — она отключилась. Потребовалось прилечь. Волнение, которое почти всегда подступало к груди после разговоров с Владом, девушка приняла за ухудшение состояния. Она постаралась заснуть, а утром следующего дня ощутила непривычную доселе бодрость и жизнелюбие. Она с нетерпением ждала прихода врача, который обязательно должен был увидеть, как хорошо она себя чувствует. Варя даже посмела надеяться на то, что её выпишут в тот же день, но доктор был непреклонен и не намеревался отступать от протокола с предписанием не выпускать Варю ранее, чем через неделю. Оставалось только набраться терпения и пережить оставшиеся дни, которые тянулись в этом тоскливом месте дольше обычного.