When the blue roses turn black

-С честью, мы отдаём слово единственному и неповторимому будущему наследнику престола, гордости королевской семьи Аояги-Тойе Аояги! И по всему залу раздаются бурные аплодисменты. Море людей, и все они хотя бы пару раз хлопают в ладоши. Образуется невыносимый шум, из-за которого перепонки ушей еле сдерживаются, чтобы не порваться. Но принц выходит к центру зала с поднятой вверх головой и скромной, но столь изящной улыбкой. Будто на голове книга, а на щеках прищепки. Совсем не подаёт виду, что всё это зрелище кружит ему голову вовсе не из-за восхищения. -Благодарю за слово. И благодарю всех вас, наши дорогие гости, за посещение ежемесячного бала семьи Аояги. -Он оглядывает весь зал, скользя по каждому местному эталону в той или иной сфере деятельности. И, несмотря на всю их манерную индивидуальность, все похожи друг на друга, точно капли воды. -Здесь собираются только самые достопочтенные люди, каждому из которых уготовлено особое место. И именно потому, что каждый из вас-особенный, наслаждайтесь сегодняшним пиром и торжеством. Оно было приготовлено специально для вас. Вновь благодарю вас за посещение бала королевской семьи Аояги, начнём же празднество! -Тойя заканчивает свою речь высокой нотой, и страстные овации вновь раздражают его уши. В такие моменты ему хотелось родиться глухим. Он выходит к толпе людей, приветствуя каждого с указанием имени. Вон там старые отцовские друзья, в другой стороне-многоуважаемые аристократические личности, а в центре зала, вместе с премилыми шёлковыми дамами, пляшут офицеры. Оркестр живо играет вальсовую композицию, лишь слегка отвлекаясь на происходящее торжество. Самые смелые барышни хватают Тойю за запястье, пытаясь закружить его в танце. А он сделает один поворот, держась за нежные женские руки, и прощается тонкой улыбкой. И каждый раз, отпуская руку одной, его вводит в танец другая. Но и минуты им не выделяют, лишь единожды прозвучит в голове счёт «и раз, и два, и три», как дамские пальцы удручённо опустятся. Многие смотрят на бесстыжего кавалера глазами такими мечтательными, что кажется, будто за эти сказочные мгновения они успели выдумать роман или поэму, окончившуюся до боли несчастно. А другие уже знают этого черта в белом, а потому смотрят на него, как на воплощение вселенского кошмара. Так он проходит от одной стороны зала к другой, а оказываясь возле пышных банкетных столов, наливает два бокала шампанского. -Освежись хоть. Выглядишь совсем худо. -Говорит Тойя, протягивая слуге напиток. Это слово, «слуга», не нравится им обоим. Но официально им он и является. -Всё это время молчал, как воды в рот набрал. Даже тебе можно расслабиться на таком мероприятии. -Благодарю, ваше королевское высочество. -Акито скромно берёт бокал и делает пару глотков. Голос его монотонный, будто читает готовую речь, а не говорит сам. Тойя усмехается, но молвить что-то большее не смеет; сам понимает, они не в том месте и не в то время. -Пройдёмся? Он получает одобрительный кивок, начиная проходить к выходу. По пути, Тойя перекидывается минутными разговорами с многоуважаемыми людьми, прощаясь той же изящной улыбкой. Громадная дверь наконец распахивается и закрывается снова, когда пара оказывается в длиннющем коридоре. На стенах висят множество дорогостоящих картин в золотых рамах, а запах смешанных одеколонов и превосходной еды пробирается сюда через щели в дверях. Тойя оглядывается по сторонам, прислушивается, стараясь понять, нет ли кого поблизости. -Коридор чист, не беспокойся. -А это-уже привычный и такой родной тон Акито, небрежный и грубоватый. В ответ на него, Тойя вздыхает и скользит вниз по стене, стараясь не разлить шампанское. -Какая духота, честное слово. Эти травные и цитрусовые запахи… Нет, я не могу говорить нечто настолько грубое… -Понял я, не беспокойся. -Усмехнулся Акито, прищурено глядя на принца. -Не могу понять, чего тебе так не нравятся балы? Повеселился бы разок, а то вечно сбегаешь. Там ведь такие дамы собираются… -Хохотнул тот, и улыбка его стала ещё озорней. -Акито, ты ведь знаешь, я уже пытался. Но нет, я просто не могу. Как ни окажусь на балу, среди всех этих знатных людей, так сразу в голове туман, а в животе революция. -Звучит как затуманенная романтикой голова и бабочки в животе. -Он ещё раз невинно язвит, явно на что-то намекая. -У тебя самого, может, эти бабочки в животе? Неужто какая аристократка зацепила? -Не-е-е, не в этой жизни. Все они, какие-то, сложные больно, напыщенные… -По резко сведённым к переносице бровям и выражению, в общем полном лёгкого отторжения, можно было понять, что он и в правду задумался; начал перебирать все знакомые ему с этого мероприятия лица. И мягче его выражение не становилось. -Краше тебя, ваше королевское высочество, никого и не сыщешь. Даже молодые здешние красавицы и рядом не стоят. -Хе-хе, да ладно. Вижу ведь, как тебя самого такие слова смущают. -А это говорить было необязательно… -Невесомый румянец ложится водянистой акварелью на щёки, и Акито отворачивается. -Забавно ты выглядишь, когда из кокетливого джентльмена превращаешься в растерянного мальчишку. -Пришло время Тойи усмехаться надменно. Нет, не подумайте, он не злорадствует. Ну, может совсем чуть-чуть. -Совсем никаких манер, честное слово… -Рядом с тобой это не страшно, верно? -…Верно. -И он повержено вздыхает, расслабляя каждый мускул своего лица. Вместе с тем, его веки устало опускаются, лишь половина обоих глаз остаётся открытой. -Зайдём в какую-нибудь комнату? Шанс того, что нас здесь заметят, всё-таки имеется. -И то верно. Неподалёку есть одна из гостиных, можем пройти к ней. -О, это та, что с камином? Любимая моя. -Кислая мина сходит с лица, и уже довольный Акито направляется мелкими шажками к упомянутой гостиной, дожидаясь принца.       Прежде всего, Тойя подносит ухоженные губы к бокалу, втирая их в чистейшее стекло, и выпивает оставшееся шампанское. И только теперь, он спокойно встаёт с пола, отряхивая недавно глаженные брюки, и подбегает к Акито. -Прошу простить за ожидание. -Не страшно, пошли уже. Но когда они оказываются рядом друг с другом, пред ними уже виднеется знакомая дверь коньячного цвета, которую Шинономе быстро отпирает. Гостиная выглядит потрясающе. Серо-коричневое узорное помещение, украшенное произведениями живописи, ничуть не отстающими по красоте тем, что были в коридоре, огромных размеров люстра, мягчайшие диваны и многие другие роскошные элементы. А у одной из стен гордо восседает камин, с еле виднеющимися язычками пламени. Они усаживаются на диваны и начинают беседу. -А ведь сегодня у меня ещё и занятия фортепиано после бала… -Тойя истощённо клонит взгляд в бок, осанка вытянута точно по струнке. -Кстати, как у тебя с этим дела? С прошлой композицией, помнится, были проблемы. -Верно. Один куплет я всё не могу довести до идеала… Сама композиция энергична, а эта часть-кульминация. Легка, резка, мелодична… Такие песни мне даются с трудом. -Это я уже знаю. Первый день, что ли, твои жалобы выслушиваю. -…Прости, если слишком удручаю. -Те слова Акито были явно лишними, зная хрупкость королевского наследника. Всего на пару секунд воцарилась тишина, невыносимая им обоим до посинения. -Хе-ей, не серчай. Я ж не со зла. -Через стол, Шинономе тянется к прилизанным волосам Тойи, слегка их взъерошивая. -Было бы у меня так же, рыдал бы тебе похлеще. -Так и представляю, хе-хе. -Опять злорадствуешь? -Своей добротой позволяешь. Уж прости, если обижу. Хочется хоть где-то колкость выразить. -Ну, тебе можно… И где в такие минуты моя рыцарская гордость? -Должно быть, сплыла далеко и надолго. Век не сыщешь. По правде говоря, в королевском доме Акито имеет два титула-личные слуга и рыцарь для принца Тойи. Точно такие же присутствуют и у других членов семьи Аояги, служащие для максимального обеспечения своих величеств и высочеств сохранностью и комфортом. Поначалу, Акито совсем не нравилось его положение. Будто он был не защитником родины, а обыкновенным рабом для людей высших. Но привыкнув и узнав своего «хозяина» поближе, решил освободить себя от лишнего негодования. Какая-никакая, но это работа на благо королевства, верно? Да и время с будущим наследником престола оказалось не таким уж и скучным. А крики празднества и бальная музыка были слышны даже здесь. Видно, господам через несколько стен были уж очень весело. -Акито, давай потанцуем. -Тойя внезапно встаёт с места и проходит к другому дивану, аккуратно обхватывая руку Акито, но не спеша тянуть. -Э-э-э…? Что ты имеешь ввиду? -То, что и сказал. Не волнуйся, я тебя научу. -И теперь, он уже вытягивает Акито с места за обе руки, начиная задорно посмеиваться и делая пируэт. Но на одном единственном их танец точно не закончится. -Знаю я, как вальс танцевать… -Быстро ты успокоился и уловил суть. Пожалуй, мы начнём. И раз и два и три, и раз и два и три, и раз и два и три… Всё продолжался счёт в головах обоих. Движения Акито были слегка небрежными, скованными, будто боялись показать себя. Ногу в эту сторону, ногу в ту сторону-всё пытался он не забывать. Но, стараясь отвлечься от собственного непокоя, он решил взглянуть на своего партнёра в их танцевальном дуэте. Точнее сказать, сконцентрировать своё внимание на нём. И не зря. Ведь эта свободная, ангельская улыбка на его губах, была спасением от всех бед. И легко можно забыть о том, что в этом деле не практиковался Акито давно. И легко можно забыть все мелкие ошибки, слишком резкие моменты в его руках и ногах. Эта улыбка-она искренняя. Не та, что Тойя показывает всем аристократичным, полным гордыни личностям. И пусть эти сволочи завидуют, раз ту улыбку не увидят никогда, и пусть выжрут самих себя в мёртвых плясках и изысканно сгнивших кушаньях. Даже самым отборным алкоголем они не смогут получить то же наслаждение, что получили бы, глядя на неё. Такая возможность представляется лишь Акито, одному единственному. И до чего же приятно быть настолько особенным, что при виде тебя, даже напыщенно грациозный принц отпускает все манеры, еле шевеля губами в счёт. И раз и два и три, и раз и два и три, и раз и два и три. И всё-таки, стали они друг другу слишком дороги. Один не знает, кому ещё смог бы открыться, а второй знает, что его насильно откроют, и от сверкающих доспехов на душе не останется и шлема. А музыка с бального зала всё не прекращает приглушённо щекотать их уши. И раз и два и три, и раз и два и три, и раз и два и три.