Мой сладкий наркотик.

Тишина успокаивает, но скрывает в себе самые сокровенные тайны, которые обязаны остаться на дне. Изящные руки осторожно тянутся к разбросанным бумагам. Белоснежные листы были скомканы, а некоторые ‐ и вовсе безжалостно разорваны на мельчайшие кусочки. Каждый раз, когда подушечка пальца касалась клочка бумаги, юноша вздрагивал. Карие глаза внимательно оглядывают деревянный стол,который был спрятан под папками и различными принадлежностями. На нём красуются тонкие линии. Казалось бы, что это от когтей самого свирепого льва, если не страшнее. Но Рафаэль прекрасно знает, чей это автограф. Форточка с резким щелчком отворилась, чёрные шторы в миг раскинулись полотнами в воздухе, создавая новый вихрь воздуха. Холодные потоки стали медленно ласкать заднюю часть шеи мальчишки. По его телу тут же пробежали мурашки. Он приподнял голову, не смея поворачиваться лицом, и уж тем более, глядеть в глаза того, кто скрывается за спиной. Чьи-то холодные руки осторожно коснулись тонкой талии Эксивеля, ладонями поглаживая ощутимый изгиб. Со стороны незнакомца чувствуется трепет и своеобразная забота, что так манит. Вскоре подбородок мужчины коснулся маленького плеча, прижимаясь к нему со всей любовью, что была заключена в холодном сердце брюнета. — Лорду вновь что-то не понравилось? — поинтересовался Рафаэль, протянув руку к щеке Саундвейва, который лишь прижался к миниатюрной ладони, мимолётно кивнув головой. Шатен слегка замялся, обеспокоенно отводя взгляд в сторону. В кромешной тьме, печали было незаметно, но мужчина чувствует, что его возлюбленного что-то беспокоит. Он бережно и заботливо коснулся губами кисти мальчишки. Челкастый чувствует обжигающее прикосновение желанных губ на коже. Без слов юноша понимает, что от него требуют, и о чём толкуют. Кареглазый робко погладил связиста по щеке, всё же возвращая неуверенный взгляд обратно. — Я переживаю за тебя. В следующий раз он может ранить тебя или вовсе убить! — в голосе Рафаэля чувствуется страх, горе и волнение. Мужчина слышит это и лишь угрюмо прижимает мальчишку крепче к себе, тяжело вздыхая. Эксивель не требует ответов, выполнения чего-либо. За что Саундвейв благодарен. Они подолгу могут молчать. Им нет нужды в постоянном разговоре. Их любимое времяпровождение - это сидеть вместе в темноте. Рафаэль прижимается к холодной пыльной стене спиной, осторожно укладывает ноги на кафель. На острые коленки Эксивеля укладывает голову связист, рукой поглаживая его лодыжку. Тишину прерывает лишь их дыхание. Такое тёплое и пропитанное любовью друг к другу. Иногда шатен всё же начинает разговор. Спрашивает, как мужчина чувствует себя, всё ли в порядке? На что он лишь кивает и прижимается крепче, либо отрицательно мотает головой и приподнимается, желая поговорить насколько это возможно. Жестами он показывает, что чувствует, как он устал и как хочет вечность провести в тёплых объятиях юного гения. На что младший лишь прижимает возлюбленного к своей груди, гладя его по тёмным волосам, шепча, что он особенный и самый прекрасный. И Саундвейву легче. Он устало прикрывает глаза, утыкаясь носом в шею возлюбленного. Связист не спит, внимательно слушает. Рафаэлю по сей день сложно принять, что такой как Саундвейв, сумел полюбить его: Обычного мальчишку из Джаспера, который всегда погружён в себя и умеет лишь разбираться с ноутбуком, но явно не с чувствами. Их отношения с самого начала были странными и непонятными. Изначально, между ними была целая волна азарта. Они при каждой удобной возможности начинали войну. Создавали против друг друга различные вирусы, стараясь устранить оборудование противника. Но в один момент стирали этот вирус, жалея о содеянном. Десептикон ненавидит себя за подобного рода слабость. Он знает, что может с лёгкостью уничтожить всю базу данных, что есть у Эксивеля, но что-то не даёт ему этого сделать. Саундвейв молча отменяет загрузку, недовольно отводя взор сенсоров прочь с монитора. Вскоре, их слепые игры закончились - они встретились лично. Саундвейв держал в своём металлическом кулаке худощавое тело, что так боязливо сжималось, но пыталось вырваться. Хотелось за один раз сжать этот тёплый комок плоти, забыть о нём и о своей минутной слабости. Но он вновь предал своего лорда и самого себя. Его пальцы резко разжались, держа мальчишку на ладони. Связист слышит, как кричат остальные люди, пытаются вырваться, но ему плевать. Будь в его руках кто-то другой, он бы без лишних мыслей сомкнул пальцы крепче. Но сейчас...он сдался. Рафаэль помнит как смотрел на Саундвейва в тот момент: с непониманием, удивлением, мыслями, что это лишь заговор. Десептикон не может взять и просто отпустить - это слишком просто и странно. Но связист действительно выпустил. Осторожно поставил противника вниз, разворачиваясь спиной. Он пытался забыться, боялся осуждения Мегатрона, который полностью уверен в своей правой руке. Ему становилось не по себе от мысли, что таким образом, он становится предателем собственной жизни, которую так долго строил из преданности лорду. Но удивительным в этот день стала не слабость Саундвейва, как он посчитал, сам человек, который остался на том же месте, где и стоял, когда связист поставил его. Тот непонимающе смотрел на стоящего Эксивеля, стараясь показать, чтобы тот уходил прочь. Но юноша всё стоял, внимательно осматривая десептикона. — Ты был не обязан отпускать меня. Ты ослушался приказа Мегатрона. Зачем? Он не знает ответа на этот вопрос. Лишь молча опускает голову, смотря на совсем крошечного человека, который был чуть больше, чем его палец. В пустом экране Рафаэль читает абсолютно всё. Его брови расслабляются, он спокойно вздыхает. — Спасибо. Саундвейв долго обдумывал свой поступок. Он ненавидит себя и терпеть не может этого ребенка, который снёс его голову одним лишь невинным взглядом. Ему кажется, что этот человек обладает какой-то неведомой ему силой, которая умеет очаровывать даже таких существ как десептиконы. Ему было проще склоняться к этой версии, чем осознавать, что его искра начинает расцветать не только ради общей цели с Мегатроном. Он осознаёт как медленно влюбляется и не хочет это признавать. Вся ситуация круто изменилась, когда Шоквейв обнаружил некие артефакты в одном неизвестном им корабле десептиконов. После долгих исследований выяснилось, что данные приспособления дают возможность становиться абсолютно любым живым существом. Мегатрон решил распределить эти артефакты по своим главным. Саундвейв получил один круглый объект, напоминающий человеческий браслет или чокер, который плотно засел на манимуляторе связиста. За маленький отрывок времени он сумел изучить этот артефакт, подстроив его под себя. После первого использования в голову закралась ненавистная идея вновь увидеть юношу, который очаровал правую руку Мегатрона. С лёгкостью выяснив его местонахождение, в тайне от всех, он сумел переместиться в новом облике к дому Рафаэля. Как бы Саундвейв не выглядел внешне, внутри он всё еще десептикон, который толком многое не понимает в людях. Ему трудно привыкнуть к волосам на своей голове, чёлка которых постоянно лезет ему в глаза. Тяжело привыкнуть к одежде, которую приходится носить. Даже толком не разбираясь в людской одежде, ему пришлось надеть на свой торс чёрную водолазку. На ногах красовались осторожные туфли, а бёдра облепили чёрные брюки. Пожалуй самый искусный в команде был Нокаут. Он чаще всего встречается с людьми и знает многое о их одежде и моде, что в какой-то степени помогло связисту. Оказалось, что медик был чересчур проницательным и после каждой гонки забирал себе трофей в виде какой-то части гардероба людей, которую тщательно изучал и считал достаточно увлекательной. И вот, стоя у дома Эксивеля, мужчина старается увидеть хотя бы очертания мальчишки, который был таким далёким, но таким близким для его сердца. Заметив в окне знакомые локоны волос, которые напоминают ежа, Саундвейв застыл на месте. Взгляд фиолетовых глаз был направлен только на окно из которого исходил яркий свет. Как только Рафаэль повернулся к форточке лицом, мужчина в миг испарился, стараясь вычеркнуть своё существование на этой улице и в том числе в этом нелепом теле и образе. Парнишка, что неожиданно повернулся к окну, увидел длинный силуэт внизу. Дрожь пробрала его тело. Он мимолётно увидел яркий фиолетовый свет глаз, словно чёрный кот внимательно наблюдал, а после скрылся во тьме. Эксивель прижал свои похолодевшие ладони на подоконник, немного приподнимаясь на носочки, стараясь разглядеть неизвестного. Ему показалось, что это был кто-то знакомый ему, но такой далёкий. Саундвейв прижимался спиной к грязной стене переулка, злобно сжимая пальцы в кулаки. Он считает, что это обычная слабость, которой его заразил Старскрим или Брейкдаун, которого заразили своей дружелюбностью автоботы, спасшие его от некого Сайлоса. Вероятно это всё они, а не какие-то там глубокие и скрытые чувства. Связист толком не знает этого ребенка, а следовательно это просто банальная заинтересованность противником. Просто коварный интерес, который присущ десептиконам. Оторвавшись от стены, которая практически стала одним целым с ним за эти считанные секунды. Мужчина в очередной раз раздражённо взглянул на свои руки, которые были маленькими и такими слабыми. После чего активировал мост для скорейшего возвращения на корабль. Следующая их встреча была еще более странной и сумасшедшей по всем правилам войны. Саундвейв не сумел увернуться от выстрела Бамблби. Он тут же прикрыл себя своими щупальцами, стараясь встать и дать отпор, который так нужен. Связист не может подвести своего лорда и не выполнить его задание. Погода в этот день была ужасной. Тёмные тучи заполнили ранее голубое небо июля, наполняя облака молниями и каплями дождя, которые с громким звуком падали на металлические корпуса Би и Саундвейва, скатываясь по ним же. Разведчик вновь направил на него оружие, бурча что-то громкое, но быстрое, и из-за неприятных ощущений почти неслышное. Пытаясь атаковать хоть как-то автобота, Саундвейв стал всячески вскакивать, но шатался и прикрывал одной щупальцей место вытекания энергона. Самым неожиданным стал крик юноши, который так резво выбежал из-за камня, куда Бамблби бережно спрятал его от вооружённых десептиконов. Разведчик стал недовольно пытаться убрать Рафаэля, стараясь осторожно ухватить его за тельце и не навредить, прикрыть от дождя, который уже намочил юношу с особой силой. — Пожалуйста, Би, не нужно. Он ранен, а у нас же другой кодекс верно? Ситуация не требует лишних жертв. — Голос дрожал, а тёмные глазки бегали с напарника к подбитому десептикону, который словно замер, боясь даже пошевелиться. Это было так странно, что он, связист, который мог легко ухватить одним щупальцем Рафа, выиграть в этой драке тем, что взял ребенка в жертву, просто спокойно стоит на месте. Ему казалось, что Эксивель действительно защищает его. Не пытается спасти Бамблби от осуждения Прайма, а именно Саундвейва. Такое странное чувство благодарности и волнения, что хотелось самостоятельно вырвать свою искру. «—Раф, пожалуйста, спрячься. Он пока безвреден, но потом безусловно постарается убить тебя.» В голове связиста пронеслось это сладкое имя «Рафаэль.» Он погрузился в свои мысли, стал обрабатывать услышанное и свою реакцию на это. Конечно, ловкость манипуляторов и никакого мошенничества ему помогли. Тот ловко вытянул артефакт, который находится в центре, почти рядом с Эксивелем. Крайне трепетно он утянул объект, стараясь не задеть мальчишку и не сделать ему неприятно. Погони не произошло. Бамблби упустил Саундвейва и артефакт. Связист нырнул в портал, напоследок взглянув на столь изящное существо, которое когда-то казалось ему ненавистным врагом. Обдумывая все свои действия и решения, Саундвейв решился наконец-то признаться самому себе в зависимости. Он попросту не может выжить без мыслей о этом мальчишке. Иногда связист в который раз вспоминает его сладкое имя, которое прямо тянется на подкорке разума. Такое нежное и дивное. Но десептикон знает, что это является предательством. Если бы этот ребёнок был частью армады, то всё было бы гораздо проще. Однако Саундвейв понимает, что Рафаэль может ничего не чувствовать к нему. И просто в тот дождливый день пытался отплатить ему спасением за свободу. Эти мысли скапливаются и не дают работать дальше. Каждый день он подумывает, что эдакое он мог быть совершить, если бы выдалась возможность вновь встретиться с ним? Что обычно люди делают в таких ситуациях? Дарят цветы, признаются в чувствах? Он не понимает этого. Ведь никогда не чувствовал ничего подобного. Да и толком не испытывал никаких чувств и тем более эмоций. Стоя напротив ярких мониторов, десептикон уныло и устало склоняет голову вниз, пытаясь найти решения хоть где-то. Даже на обыкновенных клавишах компьютера. Ему показалось, что самым идиотским, но действенным будет просто явиться к нему в человеческом облике. Да, это огромные риски, но вероятно они стоят того? Выглядывая из-за стены, мужчина всячески пытался отговорить самого себя от столь необдуманных действий. Он думал, что пожалеет об этом и просто поставит перед риском всех десептиконов. Если автоботы узнают про эти артефакты, то обязательно захотят лишить Мегатрона их. Это непозволительно. Смахивая со лба надоедливую чёлку, Саундвейв опустошенно глядит на просторы улиц Джаспера, внутри умоляя чтобы Эксивель не появился. Как бы ему не хотелось увидеть его вновь, он понимает, что тогда придётся осуществить свой план. Нервно поправляя ворот уже привычной водолазки, связист в который раз высунул голову и был готов заявить, что потерял дар речи снова. Мальчишка вылезал из кабины жёлтого автомобиля. Вероятно это был Бамблби. Никто другой не носит столь яркий и запоминающийся окрас. Рафаэль выглядел счастливым. Его волосы растрепанно лежали на голове, а некоторое более непослушные локоны выбились на хрупкие плечи мальчика. Он так невинно хлопал ресничками, казалось, что он похож на маленького оленёнка. Десептикон вновь скрылся за стеной. Связист потерялся в невинных глазах Эксивеля. Он замер и не имеет больше сил двигаться. Холод пробрал его от пят до головы. Стоило ему набраться храбрости и вновь высунуть голову, как ни парнишки, ни разведчика уже не было. Опечаленно вздохнув от собственной беспомощности и слабости, мужчина желал создать мост и покинуть этот район. Забыть о своём очередном поражении. Но внезапно он почувствовал бережное прикосновение к своему плечу, он дёрнулся и уже хотел вступить в бой, как краем фиолетового глаза заметил его. Тот самый объект вечных мыслей и слежки стоял прямо перед ним. Он обеспокоенно поправляет красные очки на переносицу и внимательно оглядывает незнакомца, который кажется ему безобидным. — Простите, если я подошёл к вам слишком неожиданно. Вы показались мы взволнованным, когда я случайно заметил вас. А еще вы кажетесь мне знакомым. Мы не встречались раньше? — Задал вопрос юноша, осторожно убрав руку с твёрдого мужского плеча. Саундвейв молча глядел на мальчика, перебирая в голове хоть какой-то вариант развития событий. Это было единственное, что связист не сумел предугадать. Всё же план был не идеален. Рукой он интуитивно старался найти шею, ему хотелось осторожно прикрыть яркую отметку десептиконов, которая осталась на его шее подобно татуировке. Эксивель лишь загадочно приподнял уголки губ, одаривая мужчину улыбкой. — Вы выглядите знакомо. И молчите почти так же как один мой, — юноша замялся, неловко отведя взгляд в сторону, — мой знакомый. Конечно, возможно мне просто кажется. Видимо вам не нужна помощь? Если что вы можете обратиться в полицейский участок. Он находится тут рядом. Рафаэль кивнул головой на прощание, разворачиваясь чтобы поспешно удалиться от незнакомца. Но ему было не позволено сделать и шагу дальше. Мужчина осторожно, но с явным напором сжал локоть мальчишки, притягивая его ближе. Эксивель настороженно пытался вырвать руку из крепкой хватки, суетливо шевеля плечами. Он чувствует взгляд фиолетовых глаз на себе, как пальцы незнакомца не могут определиться с хваткой. Сжимает сильнее, а после расслабляет. Будто бы теряется. — Отпустите! Я буду кричать! — испуганно шептал он, стараясь вырваться из мёртвой хватки. Было страшно. Раф ненавидит себя за свою чрезмерную наивность. Ему показалось, что этот мужчина так знаком ему. Во всяком случае тело само потянулось в тот переулок, а язык сам по себе начал говорить. Насильно повернув мальчишку к себе лицом, связист взглянул на него и кивнул. Юноша в непонимании наблюдал за незнакомцем, вопросительно и испуганно оглядывая его. — Что из этого правда? Мы знакомы? Саундвейв коротко кивнул, почти не моргая. Уж так сильно он хотел смотреть на свой наркотик, который каждый день заставляет его сражаться. — Я не могу поверить. Это так странно. Вы и есть тот о ком я думаю? — настороженно спросил юноша, — Саундвейв? Юноша торопливо осмотрел брюнета вновь. Замечая татуировку на шее, которая была уж очень схожа с той, которую носят десептиконы. Видимо при резкой хватке, связист и вовсе забыл про этот яркий опознавательный знак. Саундвейв расцвёл как цветок. Он незаметно покраснел, кивая вновь головой. Рука резко разжалась, но Раф уходить не собирался. Тишина повисла в воздухе, а капли пота выступили на висках мальчишки. Он взволнованно смотрел в фиолетовые глаза мужчины, находясь в состоянии немого шока. В голове не сходились мысли как это могло произойти. Неужели десептиконы могут теперь становиться людьми? Это было неожиданно. Как только Раф почувствовал свою свободу, уходить он не поспешил, а остался. Его рука невольно потянулась к щеке темноглазого, резко останавливаясь. Он же подался вперед, прильнув к мягкой и такой нежной руке мальчика. Щеки младшего запылали огнём. Они обрели розовый оттенок, а глазки стали лихорадочно бегать. Лёгкий ветерок обдувал их кисти, шею и лица. Молчание не убивало, а было спасением для них двоих. Внезапно Саундвейв отстранился, молчаливо протянув руку. Рафаэль не совсем понял, что означал этот жест. Он напряженно выгнул густую бровь, как бы интересуясь, что от него требуют. Связист уже немного недовольно, но стеснительно протянул руку еще раз, пальцами создавая жесть подобия «дай.» Эксивель осторожно положил свои худощавые пальцы в ладонь мужчины, подозрительно щурясь. Вдруг его пальцы были осторожно сплетены с пальцами Саундвейва. Руки опустились вниз, оставаясь всё еще прижатыми друг к другу. — Имейте ввиду, мне нужно быть дома ровно в девять, а сейчас уже без двадцати минут девять, — промолвил он, качнув головой к своим наручным часам. Мужчина коротко кивнул, приподнимая уголки губ. Листья деревьев мирно шелестели в унисон, создавая еще больший уют и спокойствие. Ладони юноши осторожно поправляли водолазку на плечах Саундвейва, который ласково наблюдал за мальчиком. Он так осторожно расправлял неровности, что хотелось чтобы это продолжалось вечность. — Спасибо вам. То есть тебе за прогулку. Это было очень мило. Я никому не расскажу об этом. Но ты можешь ответить на еще один вопрос? Мужчина в который раз коротко кивнул, внимательно слушая. — Мы повторим эту прогулку еще когда-нибудь? Саундвейв качнул головой, накрывая костяшки мальчишки своими большими ладонями. Большими пальцами рук поглаживая его маленькие ручонки, которые так миниатюрно смотрелись в массивных ладонях мужчины. Эксивель улыбнулся, быстро глянув в сторону дома. Десептикон нехотя взял ручки мальчика, касаясь их своими губами на прощанье. И вот, глядя как шатен уходит в дом, Саундвейв ждёт, когда мальчик полностью скроется за дверью и лишь после ныряет в свой привычный переулок, покидая район Джаспера сквозь граундбридж. Он протягивает мальчику букет ромашек, которые недавно сумел нарвать на зелёном поле. Рафаэль прижимает букет к своей груди, застенчиво отводя взгляд в сторону. — Это очень мило и неожиданно. Я не знал, что десептиконы разбираются в цветах, — улыбаясь, говорил Эксивель, рассматривая каждый белоснежный лепесток, тихо вдыхая приятный аромат любимых цветов. Внезапно приподнявшись на носочки, мальчик осторожно коснулся искусанными губами кончика носа связиста, после отстраняясь. — Прости, я не должен был этого делать. мне ужасно жаль, — прошептал Раф, пытаясь отдалиться, но его мгновенно прижали ближе, даже наплевав на цветы, что уже смялись между телами. Холодные уста коснулись лба мальчика, осторожно целуя его в ответ. Это было так странно, но так маняще, что не хотелось останавливать. Они подолгу обнимались, не проронив ни слова. Рафаэль чувствует себя защищённым и любимым. И вот, обнимая возлюбленного вновь. Рафаэль тихо смеётся, чувствуя как холодные губы Саундвейва целуют его тонкую шею, рукой обнимая его талию, прижимая к себе. Свободной рукой он поддерживает пальцы Эксивеля, ведя его в танце. Они танцуют медленный вальс, стараясь полностью прочувствовать вибрации друг друга. Иногда мужчина поднимает шатена подобно пушинке и кружит по кругу в кабинете, в который раз крепко обнимая его и ставя ногами на пол. — Я люблю тебя, Саундвейв. — И я тебя, amore.