«Чтоб у тебя глаза сломались», – зло подумала я, укладываясь спать на край, подальше от чернокнижника.
Плюс отелей в том, что подушек тут всегда невероятное количество, будто бы номер рассчитан не на двух человек, а как минимум на десять. Я всегда этому удивлялась, но сегодня такой нюанс сыграл мне на руку. Я стала выстраивать уже реальную стену между нами, чтобы никаким образом случайно не задеть друг друга во сне. Самое последнее, чего я хотела сейчас, – вновь ощущать его ледяные обжигающие пальцы на себе. Чувствовать его дыхание и, что было бы совсем убийственным, терпеть его поцелуи. Я вспоминала все моменты нашей близости сейчас, как наваждение. Будто бы я была под гипнозом. Словно я, как последняя дура, до последнего не хотела снимать свои розовые очки. Я романтизировала его образ, добавляла ему недостающие элементы, выдумывала и додумывала. Но потом… наступил момент, когда мои розовые очки разбились вовнутрь, раня и калеча меня. Моё нутро, да вся я была изранена поступками Димы. Я не знала, когда смогу вновь взглянуть на него спокойно, без ноющей боли внутри. Когда смогу встретиться с ним взглядом и не вспомнить о том, как хладнокровно он меня ударил? Когда смогу находиться рядом с чернокнижником и не думать, что он, возможно, убил моего Люци? Дима, заметив мою баррикаду, лишь хмыкнул и вернулся обратно к чтению. Минуты тянулись бесконечно, превращаясь в часы. Глаза уже слипались от усталости, но я не могла уснуть. Я пыталась, пробуя все известные методы для этого, но… тщетно. Как я могла расслабиться, зная, что буквально в нескольких метрах от меня сидит человек, которого я ненавижу? Возможно, убийца моего лучшего друга. И наверняка убийца каждой моей нервной клетки. Убийца всего светлого во мне. Я считала овец, вспоминала самые значимые события своей жизни, даже мысленно пела песни и читала стихи – не помогало. Вспомнив о снотворном и успокоительном, которые я в последний момент кинула в сумку, я обрадовалась. Будто бы все мои проблемы вмиг испарились, и появилась надежда на спокойные дни в этой клетке.«По-другому я не усну», – убедила я сама себя.
И, зайдя в ванную, чтобы Матвеев не видел, что я в последние дни живу на успокоительных, выпила таблетки. Я толком не понимала, какая доза мне положена, но и разбираться не хотела.«Хуже ведь точно не станет», – подумала я, пряча таблетки в косметичку.
Не знаю, было ли это самовнушением или таблетки так быстро подействовали, но через несколько минут я провалилась в сон.***
– Проснись, – прозвучал стальной голос, который в секунду вывел меня из сна. Я резко подорвалась на кровати и вытаращилась на Диму, который уже был одет и стоял надо мной. Выглядел он как обычно: отрешённо. Единственное, что выдавало лёгкое волнение парня, – его взгляд. Эти глаза, которые я научилась читать, сейчас смотрели на меня с какой-то тревогой. – У тебя десять минут на сборы, – кинул он, выходя из комнаты.«Чёрт, чёрт, чёрт! – я ураганом ворвалась в ванную. – Опять проспала».
Такой беспробудный сон был чем-то новым для меня, ведь раньше я могла проснуться от любого постороннего шороха. Видимо, это было последствием таблеток, что мало меня волновало. По крайней мере, я не реву целыми днями и могу поспать. Если это – плата за моё спокойствие, то что же… она ничтожно мала. С такими мыслями я быстро одевалась на испытание. Пытаясь влезть в чёрное латексное платье, я проклинала всё на свете и себя в первую очередь за то, что додумалась купить такую неудобную вещь. Хотелось надеть спортивные штаны и худи, укутаться в одеяло и сверху ещё в одно, но… обстоятельства обязывали. Быстро накинув чёрный лаковый тренч и обув ботинки на каблуке, я взяла перчатки и выбежала из отеля. Пока мы ехали месту, где будет проходить испытание, редакторы попросили нас решить, кто за кем пойдёт. – Я бы пошла первая, если никто не против, – обратилась я больше к Лине, чем к Диме, ведь его мнение меня вообще не волновало. Хотелось, как и в прошлые разы, поскорее покончить с этим и вернуться домой. Домой к маме и Агате. Сейчас моё сердце было именно с ними. Я безумно скучала по своей прежней жизни, а последние события окончательно меня добили. – Супер, – согласилась девушка, – я вообще не в ресурсе сейчас, могу пойти второй. – Я буду последний, – сухо сказал чернокнижник. На том и сошлись. На удивление Матвеев не стал возражать и кидать колкости, хотя я уже мысленно настроилась на очередной конфликт. В голове уже были придуманы ответы на всевозможные выпады парня. К счастью для всех, они так и остались лишь в моей голове. Вообще поведение Димы в последнее время очень злило меня. Парень принял роль какой-то жертвы, но очевидно, что жертвой тут был только один человек – и это я. И ещё Люци, который никак не заслужил такой смерти. Мой друг должен был прожить полную радости жизнь и умереть только лишь от старости, но… не так. Воспоминания о Люци стали болью отзываться в сердце, от чего руки невольно задрожали. К горлу стал подступать ком, внутри защемило. Я поняла, что просто-напросто разревусь сейчас. Перед всеми. В машине. Я пыталась отвлечь себя музыкой, игрой на телефоне. Я даже ущипнула себя, чтобы собраться. Но печаль и отчаянье накрывали лишь сильнее, не давая мне шанса оправиться. Судорожно открыв сумку, я стала искать таблетки, взвывая к силам, чтобы они там оказались. Нащупав знакомую упаковку, я быстро вытащила пару штук и запила водой. Облегчение пришло моментально, и я выдохнула, расслабляясь в сиденьи. – Лилит, – вопросительно посмотрела на меня Лина, – что такое? – Ничего, – попыталась улыбнуться я, – просто голова разболелась что-то. Взгляд подруги чуть задержался на упаковке таблеток, и я поспешила засунуть их обратно в сумку. Совсем не обязательно, чтобы кто-либо об этом знал, ведь со мной всё нормально. А у людей всегда возникают вопросы, когда ты принимаешь какие-то лекарства, будто бы это что-то плохое. Я ведь не была зависима от них, просто сейчас… тяжёлые времена, и справляться самостоятельно у меня не осталось сил. Всю мою энергию высосал Дима своими выходками. Все мои силы забрал он, а у меня… больше не было желания бороться. Поэтому пока… пока я не приду в норму, я помогаю себе таким способом. Приехав на место, я окинула взглядом территорию. Вокруг лишь старые домики, какие-то заброшенные сараи, а вдали виднелось озеро – самая обычная деревня. Я поспешила к людям и Илье Ларионову, которые уже ждали меня на перекрёстке посёлка. Передо мной стояли три женщины, убитые горем – это можно было понять и без способностей, ведь они были одеты во всё черное, с платками на голове и красными от бесконечных слёз глазами. Возраст у них был примерно одинаковый: лет тридцать пять. Я сразу предположила, что они потеряли либо мужей, либо детей – для этого тоже не нужны способности. Простая логика. – Лилит, – сказал ведущий, – добрый день. – Здравствуйте, – кивнула я всем стоящим. – Этих трёх женщин объединяет что-то одно, – начал Илья, – попробуйте определить: что их связывает? Я увидела в их глазах надежду. Они верили мне и возлагали большие ожидания. Их взгляд так отличался от приёма людей с первого испытания, что я немного улыбнулась. Тогда для всех я была никем – чуть ли не самозванкой, на которую смотрели с подозрением. Сейчас же… всё иначе. – Хорошо, – уверенно сказала я, настраиваясь, – мне нужно время на подготовку. Я стала шептать молитвы, зажигая свечу, но… абсолютно ничего не чувствовала. Я повторяла раз за разом начиты, но в ушах звенел лишь ветер. От такой пустоты я невольно содрогнулась, махая головой в разные стороны. Попыталась снова – ничего. Я ни черта не видела и не слышала, а что самое страшное, – не чувствовала. – Лилит, – обеспокоено спросил Илья, – что-то случилось? – Тише! – прошипела я. – Я не слышу… Я припала к земле, чтобы соединиться как можно ближе, как можно больше с силами, но… ничего. Из кармана я достала иголку и пустила кровь из пальца, продолжая шептать молитвы, продолжая бесконечно взывать к силам, – пустота. Я чертила знаки и символы на земле, делала всевозможные ритуалы, а ответ слышала лишь завывание ветра и звенящую пустоту. Будто бы я никогда и не была ведьмой. Будто все силы вылились из меня. Я была пустым сосудом сейчас – абсолютно без энергии. – Я ничего не чувствую, – ужасаясь сказала я, смотря на небо. Может, там есть ответы? Может, кто-то там решил забрать мои силы, чтобы проучить меня? Наказать за то, что я не уберегла Люци? Наказать за все ошибки, которые я допустила? Я терялась в догадках и продолжала смотреть наверх. – Что вы имеете в виду? – ведущий был в шоке, как и все люди. – Как это возможно? – Не знаю, Илья, – я пожала плечами, – возможно, я не достойна больше обладать силой. Женщины стали шептаться, а ведущий молча буравил меня взглядом, будто ожидая, что это часть шоу. Будто вот-вот, и я сделаю что-то, что непременно мне поможет. Я чувствовала, что все ждут этого, но… не могла им это дать, как бы не хотела. Со мной впервые происходило такое, ведь я с самого детства ощущала магию в каждом кончике пальца. А сейчас… единственное, что я ощущала, – ноющую пустоту внутри. Смотря на небо, я продолжала мысленно задавать вопросы, на которые так и не получила ответов. И, глубоко выдохнув, я покорно приняла такое поражение, ведь была уверена, что это урок. Урок, который я должна усвоить. Если бы у меня была хоть крупица отвественности, то с Люци бы такого не произошло. Я бы спасла его. Но… я не смогла, потому что была безмозглой. Да, я ненавидела себя сейчас, съедала изнутри. И, если силы – это плата за моё безрассудство, то я готова была к расплате, как бы больно не было. Магия ведь была всем моим миром. Больше я ничего не умела. С самого рождения только колдовство было моим жизненным ориентиром. И, потеряв это, я стала никем. Просто Лилит – пустышка. Просто девушка. Просто… никто. В груди что-то ёкнуло, и я тихо сказала: – Простите, я не смогу вам помочь. – Лилит, постойте! – попытался остановить меня ведущий. Но я уже развернулась и брела к машине. Раньше я бы наверняка разревелась, упала на землю и молила о прощении, но сейчас… я не могла. Слёзы не шли, а падать не хотелось. Хотелось просто… уснуть. И спать, спать, спать постоянно. Ни с кем не общаться и никого не видеть. Просто… очень сильно хотелось спать. Зайдя в машину, все вопросительно посмотрели на меня. Даже Дима, который играл в обиженку последние дни, нахмурился и буравил меня взглядом. – Лилит, – сказала Лина, – почему ты так быстро вернулась? – Я ничего не увидела, – я пожала плечами, словно это была какая-то обыденность. На самом же деле, это было полным шоком, как для меня, так и для всех, кто хоть немного смыслил в колдовстве. Любую защиту ты, скорее всего, почувствуешь. Ты увидишь хотя бы маленький оттенок энергии или какой-то след. А если защиты нет, ты почувствуешь, что что-то не так. Я же не чувствовала ничего. Даже с Димой… я научилась улавливать крупицы его потока со временем. Но тут… была полная пустота. Ни малейшего намёка на то, что я обладала силой. Это было потрясение, которое я сейчас не могла прочувствовать. Будто это было предначертано изначально, и в глубине души, я это знала. – Вообще ничего? – глаза девушки округлились. – Защита стоит что ли? – Нет, – сказала я отрешённо, – защиту тоже не почувствовала. Лина взглянула на Диму, который сейчас смотрел в одну точку, не моргая. Я видела, как напряглись его скулы, как вытянулось лицо. Я чувствовала, буквально видела, как внутри у чернокнижника происходят мыслительные процессы. Хотелось на мгновение заглянуть к нему в голову и понять: злорадствует ли он сейчас? Что думает? Но это желание мигом испарилось, ведь на смену ему опять пришла сонливость, и я закрыла глаза, погружаясь в сон.***
– Лилит, – доносился голос издалека, – Лилит, мы приехали. В последнее время я не видела сны. Раньше же я постоянно витала в разных мирах и обожала это. Даже самый страшный кошмар намного лучше, чем ничего. Лучше плохо, чем никак – это закон Вселенной. И вот сейчас, выходя из этого состояния, я была опустошена. Я ощущала, как все чувства притупились, но самое страшное – я не хотела пробуждать их вновь. Сейчас для меня «никак» – было благословением. «Никак» – то, что устраивало меня. Отныне. Такая отрешённость была чужда мне, я очень вспыльчива. А сейчас… я даже не переживала по поводу испытания. Меня не волновало то, что я не помогла тем несчастным женщинам. Что с того? Мёртвых не воротишь. Я не хотела хотя бы попытаться вернуть себе силы – зачем? Зачем усложнять себе опять жизнь? Может, так мне будет лучше и правильнее. Может, моё место в этом мире – быть никем? Если это – моё предназначение, то я согласна. Что угодно, лишь бы сердце вновь так не болело, а в груди не щемило. Что угодно, лишь бы не плакать больше навзрыд. – Да, – сказала я, открывая глаза, – я не сплю. Лина сидела рядом, обеспокоено смотря на меня. Дима стоял на улице возле двери автомобиля, хмурясь и заглядывая внутрь. Я выглянула в окно и увидела, что мы уже подъехали к отелю, а на дворе была ночь.«Ох… – подумала я, – проспала всё испытание».
– Ты точно хорошо себя чувствуешь? – спросила подруга, разглядывая моё лицо. – Конечно, – чуть улыбнулась я, – лучше всех! Выйдя из автомобиля, я быстро зашагала в номер, обгоняя Диму и всех остальных. Хотелось смыть с себя весь этот день и просто прилечь наконец, ведь спина уже разболелась от времени, проведённого сидя. Залетев в ванную, я с трудом сняла неудобное платье и выдохнула. Я уже почти заходила в душ, как заметила себя в отражении зеркала, и я… себя слабо узнавала. Под глазами чернели тёмные мешки, лицо будто осунулось, скулы заострились, а кожа приобрела какой-то серый оттенок. Впавшие глаза больше не горели зелёным светом, а тускло догорали пустым взглядом. Казалось, что я похудела, причём слишком за эти пару дней. Я выглядела, как больная или так, будто я не спала неделю.«Ну… – подумала я, – у меня всё-таки сотрясение было. Это ведь не шутки».
Пытаясь прогнать от себя мрачные мысли, я встала под горячую воду. Я выкрутила кран на максимум, почти до кипятка, чтобы хоть что-то почувствовать – ни черта. Включила холодную, практически ледяную воду – ни черта. Простояв под душем почти час, я заметила, что моя кожа почти слезала от такого перепада температур, но мне было всё равно. Я уже надевала пижаму, как услышала стук в ванную, который заставил содрогнуться. – Ты уснула там? – спросил с издёвкой Дима. Отвечать парню не хотелось, просто не было сил. Будто разговаривать теперь было чем-то таким глупым… совершенно ненужным. Молча я заканчивала свои дела и собиралась выходить, как вдруг… мой взгляд упал на таблетки. Я чувствовала себя более-менее спокойно, но что-то внутри подсказывало, что ночью будет сложнее.«В конце-концов… – подумала я, – хуже ведь не будет от них».
Выпив на всякий случай две таблетки, я открыла дверь. Парень стоял передо мной с выражением недовольства на лице. Удивительно, что теперь меня абсолютно не задевала его напыщенность. Мне было вообще плевать, как он себя поведёт, что скажет, о чём подумает. Я лишь не понимала: как этот человек мог так сильно волновать меня когда-то? Как я могла так зависеть от него? Одарив чернокнижника безразличным взглядом, я легла на кровать. Моё самодельное ограждение из подушек было разрушено клинингом, поэтому я вновь стала выстраивать между нами стену. Как бы безразличен Дима не был мне сейчас, касаться его всё равно не хотелось. Я почти закончила строение, как дверь ванной резко распахнулась, а Матвеев молнией подлетел ко мне, сверкая глазами. Я даже не успела подумать, что могло произойти. Что на этот раз он выкинет? Мысли как-то не лезли в голову в последнее время. – Скажи мне, Лилит, – он отчеканивал каждое слово, – ты совсем тупая?