A Year and a Day/Год и Один День

       2 июля       Гермиона пролежала в кровати гостевой спальни на площади Гриммо добрую часть утра. Она проснулась рано, но у нее просто не было сил встать с постели. Восход солнца возвестил о том, что ее свадьба с Малфоем состоится уже через семь дней. Девушка натянула одеяло на голову и закрыла глаза, пытаясь отгородиться от этой правды.       Она приняла решение и пути назад не было, но это не мешало сомнениям или беспокойству закрадываться в ее мысли. Гермиона все еще не была до конца уверена в правильности этого выбора. Она могла смотреть на стопки отказов, лежащих на столе на кухне, и рациональной частью понимать, что предложение, которое сделала ей Нарцисса и которое она приняла, было лучшим предложением, которое она когда-либо получала, но сомнения все еще иногда терзали ее. Она все еще немного беспокоилась о том, было ли это предложение действительно искренним, и что еще хуже, Гермиона втайне сомневалась, сможет ли она со всем этим справиться. Ей было за тридцать, и она знала, что с Малфоем уж как-нибудь она разберется, но что, если даже при всех подаренных ей возможностях, при том, что практически все препятствия будут расчищены с ее пути, она все равно потерпит неудачу? Каждое оправдание, которое она когда-либо давала себе, каждое препятствие и спотыкание, которое тормозило ее раньше, теперь осветит в ярком свете правды то, что Гермиона Грейнджер, возможно, не такая яркая, особенная и умная, как все всегда думали.       Беспокойство вот-вот грозило захлестнуть ее с головой.       Она боялась, что друзья возненавидят ее, что они будут высмеивать ее за этот выбор. Боялась, что потеряет поддержку и останется одна. Беспокоилась, что все обернется не так, как обещала Нарцисса, переживала о жизни в поместье и о том, что ее снова затянет в воспоминания, над которыми она работала во время терапии. Даже сейчас ее сон был тревожен, хотя поместье сильно изменилось по сравнению с тем темным и мрачноватым местом, каким было раньше.       Все это крутилось у нее в голове снова и снова. Не помогло и то, что она закончила приводить в порядок свое рабочее пространство. Нарцисса взяла ее с собой в магазин за дополнительными материалами и помогла заполнить шкафы и столы всем необходимым. Гермиона напомнила ей, что финансирование начиналось только девятого числа, но Нарцисса просто улыбнулась и заявила, что это был подарок. Из-за чего Гермиона чуть не захныкала, поскольку женщина оставила в магазине слишком много галлеонов. Она совсем не привыкла к такому, но Нарцисса не слушала ни единого слова протеста. Все, что Гермиона пыталась сказать, чтобы отговорить ее, было просто проигнорировано. Она и правда не привыкла к таким подаркам: не нужно было считать свои деньги, не нужно было ходить по магазинам с ограниченным списком, подсчитывая общую сумму, лежащую в ее корзине. Она знала, что разница между ее воспитанием и жизнью Малфоев была огромной, но не осознавала, насколько огромной, пока не увидела, как Нарцисса, не моргнув глазом, спустила все эти деньги. На цены она, казалось, не обращала внимания, и наблюдать за этим было просто ошеломляюще.       Гермиона потерла лицо, чтобы остановить поток этих мыслей. Она не могла представить, что будет жить такой жизнью, но вслух, конечно же, не жаловалась, просто не знала, что делать со всеми этими чувствами и переживаниями. Так или иначе ей придется пройти через все это, у нее не было особого выбора, ничего другого не осталось. Не было никаких перспектив на работу, жила она в комнате для гостей в старом доме, принадлежащем ее лучшему другу, на ее счете в Гринготтсе была всего тысяча галлеонов, и она опасалась тратить их на квартиру, не имея никакой работы.       Так что на самом деле выбора у нее не было. Конечно, была иллюзия выбора, но, застряв между ее нынешним положением и браком с Малфоем, естественно, она выбрала брак. Гермиона еще раз вздохнула. Теперь действительно не было смысла терзать себя этими переживаниями, она согласилась и не оставалось ничего другого, кроме как просто принять это.       — Тук-тук, — позвал Гарри и толкнул дверь спальни, даже не постучавшись на самом деле, и сердце Гермионы ушло в пятки, когда он, вальсируя, вошел в комнату с тарелкой в руке и положил ее на прикроватный столик. — Проснись и пой, — он подошел к окну и раздвинул занавески. Гермиона сердито посмотрела на него и снова уткнулась лицом в подушку. Она совершенно не хотела сейчас иметь дело с Гарри. У нее не было сил ничего ему объяснять, и еще больше — она боялась потерять его поддержку. Он был ее лучшим другом, остаться без него было бы все равно, что иметь дыру в груди.       — Вставай, — Гарри подошел и сдернул с нее одеяло, и Гермиона свернулась калачиком. Она действительно не хотела встречаться с ним лицом к лицу, только не сегодня. — Я могу прибегнуть к щекотке, Миона, — угроза заставила ее поднять на него свирепый взгляд, но она все же неохотно села и хмыкнув пригладила свою спутанную косу. — Я очень разочарован тобой, — Гарри сел на кровать и серьезно посмотрел на нее. — Последнее, что я слышал, это как Нарцисса Малфой попросила меня дать твой адрес, женщина была настолько отчаявшаяся, что готова была обменять твое местоположение на Долг Жизни. А потом наступает молчание. Ни совы, ни каминной связи, ничего, — Гарри скрестил руки на груди, а Гермиона слегка покраснела. Она была… что ж, она была так занята своими мыслями, что забыла даже оповестить Гарри о том, что жива и здорова.       — Тебе должно быть стыдно, Гермиона Грейнджер! — в его голосе ясно слышался упрек, и она слегка опустила голову, ковыряя ногти. — Это было не твое очередное погружение в исследования. Это было так: Нарцисса Малфой пришла ко мне, чтобы спросить, где ты живешь, а потом ты полностью пропала со всех радаров. Я так волновался! — от этого ее голова еще больше поникла. Она могла понять, почему он расстроился, если бы он сделал нечто подобное, она бы так же волновалась. — Я приходил сюда вчера, но Кричер сказал, что тебя нет дома, — у Гермионы скрутило живот. — Я попросил Кричера уточнить, где именно ты находишься, но, помимо того, что он был несказанно рад твоему отсутствию, ничего другого я от него не добился.       Гермиона обхватила колени руками и уставилась на свои пижамные штаны.       — Меня не было дома, — она взглянула на него, и он приподнял бровь, глядя на нее. Она сжала губы и крепче обхватила свое запястье. — Прости, что заставила тебя беспокоиться. Просто в последнее время мне пришлось со многим столкнуться, — Гермиона взглянула на него, и Гарри, прищурившись, посмотрел на нее.       — Ты заставила поволноваться нас с Джинни. Сильно. Я пробовал связаться с тобой через камин, но ответа не было. Я пытался отправить сову, но ответа не последовало. Я пришел лично, а тебя уже не было дома, как и нескольких твоих чемоданов, — его глаза сузились еще больше, и Гермиона потерла большим пальцем свое запястье. Гарри тяжело вздохнул, а затем наклонился и поцеловал ее в макушку, обнял одной рукой, и она прильнула к нему. — Я рад, что ты в безопасности, но, Миона, я твой лучший друг, если у тебя возникают какие-либо проблемы, ты можешь прийти ко мне, — его тон был мягким, и это заставило ее еще больше устыдиться и сделать тяжелый вздох.       — Я не могла, только не с этим, — это вырвалось у нее шепотом, и Гарри выпустил ее из своих рук.       Она правда не могла пойти к нему с тем, что происходило в ее жизни. Столько всего тревожило ее, но она боялась рассказать ему, потому что не хотела потерять его как друга.       — Возможно, это как-то связано с… о, я не знаю… Кричер довольно взволнованно рассказывал мне, что некая мадам Малфой приходила несколько раз, примерно через неделю после того, как заявилась ко мне. Где ты была все это время, ты была с ней? — голос Гарри стал тихим, и Гермиона почувствовала, что бледнеет. Гребаный Кричер! — У тебя неприятности? — Гарри схватил ее за плечо, и она покачала головой. — Я совершенно серьезен, Гермиона. Что-то случилось с Малфоями и у тебя неприятности?       Гермиона закрыла глаза, когда ее желудок скрутило еще сильнее, и она сглотнула.       — У меня нет проблем с Малфоями.       Гарри чуть крепче сжал ее плечо.       — Посмотри мне в глаза и скажи это, — в его голосе прозвучало раздражение.       Она подняла голову и встретилась взглядом с его зелеными глазами.       — У меня нет проблем с Малфоями, — она произносила каждое слово четко и лаконично, приподнимая при этом бровь. — Я говорю серьезно. Я не в опасности, и у меня нет неприятностей.       Он тяжело вздохнул и с облегчением отпустил ее плечо.       — Слава Мерлину. Я волновался, Миона, серьезно волновался. Я знаю, что Нарцисса помогла нам во время Финальной битвы, солгав Волдеморту, что дало мне возможность победить его, но она все еще Малфой, — при этих словах Гермионе пришлось скрыть гримасу. Через неделю она сама станет Малфой. — Итак, если у тебя нет неприятностей, то чем же ты занималась все это время, Гермиона? — Гарри наклонил голову, глядя на нее, а она опустила взгляд на свои колени.       — Обещай не злиться, если я скажу тебе, — она снова подняла голову, и Гарри закатил глаза.       — Серьезно, Миона? Тебе почти тридцать шесть и то, что я думаю, на самом деле не имеет значения, — он слегка отклонился назад и схватил тарелку. — Я приготовил тебе тосты, — он протянул ей еду, и Гермиона взяла тост, со вздохом скрестив ноги. — Я заметил все эти письма с отказами на столе, — голос Гарри затих, и она поморщилась, откусив кусочек.       — Да. Мне не очень повезло в отделе трудоустройства, — пробормотала она.       — Я сожалею насчет Хогвартса. Правда. Я знаю, как тяжело это для тебя, и могу попробовать поговорить с кем-нибудь, подергать за кое-какие ниточки, — он схватил ее за колено и успокаивающе сжал, но Гермиона покачала головой.       — Я не хочу, чтобы ты это делал, — она хотела добиться успеха благодаря своим собственным заслугам, а не за счет авторитета Гарри. Гермиона откусила еще кусочек тоста, в животе у нее заурчало. Проглотив его, она перевела взгляд на друга.       — Я серьезно, Гарри. Ты должен дослушать меня до конца, прежде чем начнешь сердиться, — она взглянула на него, и он закатил глаза и кивнул. Гермиона откусила еще кусочек тоста, тщательно прожевала его, прежде чем отложить в сторону. — В тот день, когда я потеряла финансирование в Хогвартсе, я осталась посидеть на платформе со Скорпиусом Малфоем, пока Нарцисса не пришла, чтобы забрать его. Я не придавала этому особого значения, пока она не появилась здесь, — Гермиона снова взяла тост и испустила легкий вздох. — Она пришла поблагодарить меня за это.       — Значит, Нарцисса Малфой прислала мне сову, спрашивая о твоем местонахождении, чтобы поблагодарить тебя? — Гарри недоверчиво фыркнул, а Гермиона сердито посмотрела на него.       — Я еще не закончила, — она прищурившись взглянула на него и откусила еще один большой кусок тоста.       Гарри усмехнулся и поднял руки.       — Прости, прости. Пожалуйста, продолжай, — он поерзал на кровати, пристально глядя на нее, и Гермиона медленно прожевала кусок и отложила тарелку в сторону.       — Она сказала, что у нее есть для меня предложение, — несколько кусочков тоста камнем легли у нее в желудке, когда она произнесла это.       Гарри недоверчиво посмотрел на нее.       — Насчет твоих чар и прочего?       На это Гермиона медленно кивнула, речь шла именно об этом, просто она боялась, что Гарри не понравятся условия этого предложения.       — Она сделала мне предложение, в результате которого у меня в конце концов появится собственная компания.       — Это здорово! — Гарри протянул руку и снова сжал ее колено, и Гермиона тяжело вздохнула. — Верно? — в его вопросе слышалась нотка опасения, и Гермиона заерзала на месте.       — Это так, но… — она замолчала и поморщилась. — Ладно, ты не можешь злиться, — Гермиона посмотрела на него, и Гарри кивнул в знак согласия. — Я должна выйтизамужзамалфоя, — она выпалила все это разом, ее щеки покраснели, а Гарри тихонько рассмеялся.       — Что? Тебе нужно притормозить, — он похлопал ее по колену, и лицо Гермионы вспыхнуло еще сильнее.       — Чтобы получить финансирование, я должна выйти замуж за Малфоя, — она процедила это сквозь зубы, и Гарри моргнул раз, другой, а затем расхохотался. Он схватился за живот, задыхаясь между приступами смеха, чуть ли не катаясь по кровати. Гермиона сузила глаза и толкнула его ногами. — Это не смешно! — прошипела она, ей совершенно не понравилось, насколько забавным он это находил.       — О, Мерлин! — Гарри захихикал, вытирая глаза. — О боги, это смешно, — он потер свой живот и улыбнулся ей. — Как Малфой воспринял новость о вашей предстоящей свадьбе? Вы собираетесь пригласить эльфов провести церемонию? Несколько чистокровных билетеров, чтобы рассадить всех по местам? — он, казалось, ликовал, и Гермиона поджала губы.       — Я не шучу, — она шлепнула его по руке и встала с кровати. — Я так далека от розыгрышей сейчас, что это даже отдаленно не кажется мне смешным.       — Да ладно, Гермиона, ты ждешь, что я поверю, что ты приняла предложение руки и сердца от Драко, гребаного, Малфоя, фактически сделанное его матерью? — Гарри рассмеялся, а Гермиона повернулась и сердито посмотрела на него, стиснув зубы.       — Я чертовски серьезна, Гарри, — она наблюдала, как он покачал головой, все еще смеясь. Ее друг получал слишком много удовольствия от всей этой ситуации и думал, что она разыгрывает его.       — Мерлин меня задери, ты выходишь замуж за Малфоя, — Гарри усмехнулся, покачав головой. — Все его семейное древо, должно быть, переворачивается в могилах, — он усмехнулся, и Гермиона сердито посмотрела на него, прежде чем сделать несколько шагов и ударить его по руке. — Ай! — Гарри потер ушибленное место. — Это отличная шутка, Гермиона, одна из твоих лучших, — он широко улыбнулся ей.       Шутка, гребаная шутка.       — Это. Не. Шутка! — она четко выговаривала каждое слово. — Через семь чертовых дней я собираюсь выйти замуж за Драко Малфоя, и мне не нужно, чтобы ты смеялся, как будто это какой-то розыгрыш, потому что это не так!       — Конечно, это так. Иначе это бы означало, что ты буквально выйдешь замуж за Малфоя, — Гарри отмахнулся от нее, вытирая глаза с очередным смешком.       — Я буквально выхожу замуж за Малфоя, Гарри Джеймс Поттер. Через семь дней я буду законно и официально Гермионой, черт бы его побрал, Малфой, — она прошипела эти слова, и Гарри моргнул, а затем слегка нахмурился.       — Подожди, — он поднял руку, словно призывая ее остановиться, но Гермиона продолжила.       — Я перееду в поместье Малфоев, буду ужинать с ним и его семьей по крайней мере два раза в неделю, а возможно, и чаще, если это будет касаться Скорпиуса, — не то чтобы она возражала против мысли об ужине со Скорпиусом, он был милым ребенком, но все же. Это была не шутка, и Гарри нужно было понять, что она была чертовски серьезна.       — Подожди, подожди, — он замахал руками, его глаза расширились, а лицо побледнело.       — И я буду его женой во всем, не считая того, что не буду с ним спать, потому что именно здесь мы оба подвели черту, слава всем Богам за это! — Гермиона раскинула руки в стороны, а затем развернулась и принялась расхаживать по комнате.       — Ты серьезно, — прошептал Гарри, он выглядел совершенно потрясенным, когда она взглянула на него.       — Да, Гарри! Я говорю серьезно! — выпалила она, не в силах ничего с собой поделать.       — Ты выходишь замуж за Малфоя через неделю, — прохрипел он.       — Да!       Гарри провел рукой по волосам, его глаза были широко раскрыты, взгляд безумен, а цвет лица почти зеленый.       — О черт. О, черт возьми! Святые угодники!       На это она закатила глаза.       — И не говори.       Его зеленые глаза остановились на ней.       — Но почему?!       Остановившись, Гермиона потерла лицо руками.       — Потому что по итогу я получу полностью функционирующую компанию и годовое финансирование, и от этого предложения было невозможно отказаться.       Так оно и было, у нее не было других перспектив, и это была лучшая сделка, которую она могла получить.       — Но выйти за него замуж ради этого? Я обещал тебе пятьдесят процентов на твой старт, Миона. Предложение все еще в силе, — Гарри выглядел почти безумным, и Гермиона покачала головой.       — Я едва могу собрать достаточно денег на аренду помещения, Гарри. Никто не хочет меня нанимать из-за Битуичера. У меня на столе лежит стопка писем с отказами, которая настолько велика, что я могла бы построить из них собственное жилье, и меня уже тошнит от всего этого, — она проглотила желчь от мысли об этом.       — Я не знаю, Гермиона! Можно придумать что-то еще. Что угодно, только не это! — Гарри провел руками по волосам, отчего они взлохматились еще больше.       Она сильно поморщилась, боль пронзила ее насквозь.       — Я пробовала с Министерством, и от этого стало только хуже, — Гермиона никогда не сдавалась просто так, это было не в ее характере, но реальный мир за пределами Хогвартса научил ее, что усердная борьба еще не означает, что ты получишь все, чего хочешь. Что, несмотря на то, что она сделала для спасения волшебного мира, в высших кругах фанатизм и снобизм не искоренились. — Чем больше я борюсь, тем хуже становится. Чем больше я борюсь, тем больше ярлыков на меня навешивают. Чем больше я сопротивляюсь, тем больше они втискивают меня в рамки истеричной женщины и неблагодарной магглорожденной. Чем больше я борюсь, тем больше проигрываю, а мне так надоело проигрывать.       Гермиона ничего не могла с этим поделать и давно поняла это. Она хотела изменить мир, хотела помочь изменить его к лучшему, но ее план с треском провалился, и чем больше она сопротивлялась, тем хуже становилось. Она боролась с многовековым фанатизмом в отношении женщин и магглорожденных, но тем, кто принадлежал к верхушке волшебного общества, ничего не стоило подтолкнуть ее вниз и наблюдать, как она скатывается на самое дно. И они делали это каждый раз, когда она пыталась постоять за себя и свои исследования.       — Гарри, у меня нет работы, и я фактически бездомная, — тихо произнесла она, потому что ей было стыдно и больно. Ее жизнь была не из лучших: у нее было доблестное прошлое, которое ничем не могло ей помочь, прекрасное образование, которым она едва могла воспользоваться, и она так устала от всего этого.       — Ты не бездомная, для тебя всегда есть здесь место, — голос Гарри был тихим, когда он посмотрел на нее умоляющим взглядом.       — Гарри, мне тридцать пять. За последние восемнадцать лет мне нечего предоставить в качестве достижений, кроме длинного списка работ, с которых меня уволили. Мое имя известно только по старым заслугам, когда я была еще подростком. У меня ничего нет, и я не могу жить здесь вечно, — она медленно покачала головой.       — Почему нет? Ты можешь остаться здесь, и тебе не придется выходить за него замуж, — его голос слегка дрогнул.       — Гарри, это шанс для меня чего-то добиться в этой жизни, — Гермиона снова вздохнула. Это был действительно единственный шанс, который у нее был.       — Выйдя замуж за Малфоя? — Гарри повысил голос, и она поморщилась.       — Имея целый год огромного финансирования на исследования и полностью простроенную компанию, — Гермиона ровным голосом внесла поправку. Она обнаружила, что если выражать это в иных терминах, то переваривать информацию становится легче. — Я просмотрела все свои варианты, Гарри, я никогда не получу предложения лучше, чем это, — она беспомощно пожала плечами. Эта была чистейшая правда. Никто другой никогда не рискнул бы предоставить ей такой возможности, и она должна была ухватиться за нее обеими руками, если хотела преодолеть то, что Битуичер сделал с ее карьерой.       — Но почему? Почему они вообще обратились к тебе? Что они получат от этого? — Гарри снова провел рукой по волосам, отчего они встали дыбом.       Гермиона пожала плечами и тяжело вздохнула.       — Опеку над его сыном.       Этого, казалось, было достаточно, чтобы шокировать Гарри.       — Подожди… что?       — Опеку над его сыном. Я магглорожденная героиня войны и до некоторой степени влиятельный человек, когда дело касается общественной огласки. Ни один судья не заберет у меня моего пасынка, — ей пришлось согласиться с оценкой ситуации Нарциссой. Она боялась, что это может не сработать, но большая часть ее души старалась верить в это.       Гарри выдохнул, его глаза забегали из стороны в сторону, а брови потянулись вверх.       — Это… на самом деле я понимаю, почему они выбрали тебя, — он поднял на нее глаза, выглядя слегка впечатленным.       — Это, плюс у них была возможность сделать мне предложение, от которого я не смогла отказаться, — Гермиона подошла к кровати и опустилась рядом с Гарри.       — Итак, они дают тебе компанию и годовое финансирование за то, что ты просто выходишь за него замуж, чтобы он мог сохранить опеку над своим ребенком, — Гарри произнес это после секундной паузы, и Гермиона кивнула. — Малфой, должно быть, действительно любит своего сына, — она не винила Гарри за его слегка шокированный тон.       — Честно говоря, я думаю, так и есть.       Тот факт, что он был готов жениться на ней, говорил сам за себя. Драко Малфой, великий мерзавец, мучитель магглорожденных, отбросил все свои предубеждения и готов был пожертвовать своей чистокровной гордостью, потому что любил своего сына.       Последовала многозначительная пауза, прежде чем Гарри издал тихий смешок.       — Это не смешно, — она бросила на него строгий взгляд, на что он пожал плечами.       — В некотором роде так оно и есть, Миона, — он выдавил из себя улыбку, и она скрестила руки на груди, сжав челюсть. Гарри закатил глаза. — Гермиона, к тебе пришли одни из самых весомых чистокровных сторонников Волдеморта, не считая Беллатрисы, предложили собственную компанию, и все, что тебе нужно сделать, это выйти замуж за Драко, я ненавижу магглорожденных, Малфоя, со всей его лексикой про грязную кровь и бла-бла-бла.       Гермиона понимала, что, вероятно, это было довольно забавно, если смотреть на это со стороны, но в данный момент она не видела юмора в этой ситуации.       — Мне кажется, это не очень смешно, Гарри. Я лично согласилась на это.       — Честно, я до сих пор не могу поверить, что ты это сделала.       — Мне тоже верится с трудом. Но, Гарри, у меня будет собственная компания, тогда как сейчас я не могу найти работу, и никто не хочет публиковать мои исследования, кроме небольших изданий, которые ничего не решают. Это был мой единственный выбор, — она фыркнула, все еще слегка нервничая, и Гарри обнял ее за плечи.       — Гермиона, я не осуждаю тебя. Я знаю, как усердно ты работала и как всё оборачивается против тебя. Я понимаю, почему ты согласилась на сделку, — Гарри крепко сжал ее, и Гермиона почувствовала, что вот-вот сломается от облегчения, что он ее не осуждает. — Я знаю, как ты боролась в течение многих лет, — он еще раз успокаивающе сжал ее, отчего она почувствовала себя немного лучше. — Я так понимаю, тебе не обязательно оставаться за ним замужем долго, я сомневаюсь, что это навсегда. Я прав? — Гарри выжидающе посмотрел на нее, и она кивнула.       — На год и один день.       Однако прямо сейчас ей это казалось целой вечностью. Триста шестьдесят пять дней, она еще даже не вышла за него, а ей уже казалось, что это будет длиться бесконечно.       — Видишь? Ты терпишь его год, и бум, у тебя есть своя компания. Честно говоря, я рад, что ты так и не смогла принять мое предложение. Увидеть лицо Малфоя при этом будет гораздо веселее, — он ухмыльнулся, и настала очередь Гермионы закатывать глаза.       — Да, наслаждайся моими страданиями.       — О, да ладно, тебе это понравится, — Гарри толкнул ее плечом, и она усмехнулась.       — О да, мне понравится быть замужем за волшебником, который ненавидел меня до глубины души в школе.       Малфой был настоящей задницей, и, учитывая, как шли дела у адвоката, она могла себе представить, что не так уж сильно он изменился.       — О, успокойся, Гермиона. Он не может быть таким уж плохим, если согласился жениться на тебе, — Гарри ухмылялся, а у Гермионы отвисла челюсть.       — Не может быть настолько плох? Гарри Джеймс Поттер, мы говорим о Драко Малфое! — она бросила на него недоверчивый взгляд, он явно сдерживал смех. — Ты извлекаешь из этой ситуации слишком много радости!       Услышав это, Гарри громко рассмеялся, взял тарелку и протянул ее ей.       — Ешьте свой тост, миссис Малфой.       Гермиона шлепнула его по руке, обиженно вздыхая, а он просто рассмеялся и отскочил в сторону. Она сжала тарелку в руках, собираясь швырнуть ее в него, но ограничилась лишь сердитым взглядом.       — Я ненавижу тебя.       Гарри криво усмехнулся ей, его зеленые глаза заблестели.       — Нет, ты любишь меня, — он засмеялся, когда она спрыгнула с кровати, но он уже бросился к выходу.       Гермиона схватила один из кусочков тоста и, яростно откусив от него, вышла из спальни. Она услышала, как Гарри с грохотом спускается по лестнице, провоцируя Вальбургу на очередную тираду. Слава Мерлину, эта ведьма почти сразу замолчала. Гермиона мрачно нахмурилась, откусив еще кусочек от своего тоста, и спустилась по скрипучей лестнице.       Когда она вошла на кухню, Гарри как раз ставил чайник.       — Я ненавижу тебя, — пробормотала она с набитым тостом ртом, друг оглянулся на нее через плечо и подмигнул. Она взглянула на него еще пристальнее, на что он только рассмеялся.       — Садись и доедай свой поздний завтрак, — Гарри махнул в сторону стола, и Гермиона опустилась на один из стульев, поставив тарелку на стол.       Она проигнорировала стопку отказных писем сбоку от себя, которые ей стоило бы сжечь, но в данный момент не могла заставить себя даже посмотреть на них.       — Могу я взглянуть на контракт?       Услышав этот вопрос, Гермиона медленно повернула голову и, прищурившись, посмотрела на своего лучшего друга.       — Зачем? — она выпалила это, не в силах сдержать резкость в голосе.       — Мне любопытно, — Гарри пожал плечами, а она схватила свою расшитую бисером сумочку и порылась в ней.       Нарцисса дала ей копии обоих контрактов, и она вытащила оба свитка и положила их на стол, а сама откинулась на спинку стула и взяла второй кусочек тоста.       Гарри сел на стул и взял Дополнение. Гермиона жевала свой тост, наблюдая, как он читает его.       — Ты наняла кого-нибудь, чтобы разобраться с этим? — Гарри взглянул на нее, и она кивнула.       — Перси, — она откусила еще кусочек тоста, когда он кивнул.       — Хорошо. Он просматривает контракты Джинни по квиддичу, — его брови поползли вверх. — Тысячу галлеонов в месяц за финансирование твоих исследований?! — она кивнула, и Гарри бросил на нее взгляд, который говорил: «Чертовски неплохо». Прошло еще несколько мгновений, прежде чем он свернул его обратно. — Это чертовски хороший контракт. Я не имею в виду, что я знаю, что такое хороший контракт, но выглядит он неплохо, — Гарри, казалось, был впечатлен, и она кивнула в ответ.       — Перси сказал, что я была бы сумасшедшей, если бы не подписала его, — Гермиона указала на дополнение маленьким кусочком тоста и наблюдала, как Гарри взял второй свиток.       — И я могу понять почему.       Гермиона пожала плечами, задаваясь вопросом, как он отнесется к пособию по брачному контракту. Она доела тост и пристально посмотрела на него. Гарри издал негромкий смешок.       — У вас, ребята, договорные свидания за ужином?       — Ага, — она наблюдала, как он спускается дальше по списку. Гарри сделал глубокий вздох, а потом закашлялся, словно подавился слюной.       Его лицо покраснело, он пару раз ударил себя в грудь, прежде чем ему удалось сделать глубокий вдох.       — Он собирается платить тебе три тысячи галлеонов в месяц за то, ты будешь его женой?! — он почти выкрикнул это, и Гермиона кивнула. Гарри моргнул, глядя на нее, затем посмотрел на контракт, а затем снова на нее, прежде чем поднести свиток поближе к своему лицу. — Три тысячи, — его голос звучал ошеломленно, когда он откинулся на спинку стула.       — Ага.       Гарри на секунду замолчал, прежде чем улыбка медленно расплылась по его лицу.       — Нда-а… — он замолчал и посмотрел на нее. — Ну, я всегда считал, что Малфой должен был выплатить тебе компенсацию за то, что был гребаным придурком по отношению к тебе в школе, — это застало ее врасплох, и Гермиона расхохоталась. Она не думала об этом с такой точки зрения.       Гарри улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.       — Ну, если так смотреть на это, то ты прав, — она пожала плечами, и Гарри кивнул, когда чайник засвистел. Она встала со стула, и Гарри вернулся к контракту. Гермиона приготовила две чашки чая, заварив его для Гарри именно так, как он любил.       — Единственная проблема, которую я вижу во всем этом, — Гарри тяжело вздохнул и свернул брачный контракт, положив его рядом с другим. — Это тот факт, что Рон будет в бешенстве, когда узнает, а вы двое только начали нормально общаться, — он бросил на нее понимающий взгляд, и она вздрогнула.       — Я надеюсь, что он будет так занят Лавандой, что ему будет все равно, — это была глупая надежда, и то, как Гарри посмотрел на нее, подтвердило это, но ей хотелось жить в иллюзиях. — Мы оба двинулись вперед, у каждого теперь своя жизнь, и я знаю, что Лаванда делает его счастливым, — Гермиона сделала глоток чая, и Гарри еще раз вздохнул и взял свою чашку.       — Это так, но ты же знаешь, какой он. Ты не хотела выходить за него замуж, потому что мечтала поступить в университет, и он так до конца и не смирился с этим. Даже женитьба на Лаванде не избавила его от этой боли, но услышать теперь, что ты готова выйти замуж за Малфоя, когда не захотела выйти за него? Он почувствует себя оскорбленным, ты же знаешь, какой он.       Слова Гарри только заставили Гермиону еще больше напрячься. Им потребовалось почти шестнадцать лет, чтобы вернуться к нормальному общению, и она ненавидела тот факт, что это, вероятно, вернет их к тому, с чего они начали.       — Я знаю, Гарри, но ты прочел контракт. Что бы ты сделал на моем месте? — она указала на свитки, и Гарри наклонил голову, глядя на них.       — Я бы сказал Рону, чтобы он перестал быть ревнивым ослом и принял бы эти прекрасные деньги в качестве репараций.       Гермиона усмехнулась.       — Значит, ты бы тоже вышел замуж за Малфоя? — она сделала еще глоток чая, наблюдая за ним, в ее глазах плясали веселые искорки.       — За три тысячи галлеонов в месяц? Даже не сомневайся, — он ухмыльнулся ей и сделал глоток чая.       Гермиона цыкнула.       — Что бы на это сказала Джинни?       — Она убила бы меня, если бы я этого не сделал.       Это заставило Гермиону рассмеяться, и Гарри присоединился к ней. Через мгновение он потянулся и взял ее за руку.       — Независимо от того, что почувствует или подумает Рон, это хорошая возможность для тебя, Гермиона. Я собираюсь быть оптимистом и надеяться, что Малфой изменился. Но в любом случае. Это всего лишь год, и я буду с тобой каждую секунду этого пути, — он успокаивающе сжал ее руку, и она кивнула с легкой улыбкой на лице.       — Для меня очень важно это слышать.       Это действительно было важно — услышать, что Гарри поддержал ее в этом решении. Это уменьшило вес бремени, которое могло бы раздавить ее.       Гермиона почувствовала, что может наконец дышать.