A Year and a Day/Год и Один День

             Гермиона не знала, что чувствовать, глядя на раскинувшееся перед ней поместье.       Она помнила ужас, охвативший ее тогда, заклятие, которое использовала на Гарри, чтобы сделать его неузнаваемым, егерей, Пожирателей Смерти, Беллатрису. Помнила боль, страх и панику, но также и гордость за то, что она ни разу не сломалась под воздействием палочки Беллатрисы. Гермиона ожидала, что все эти воспоминания нахлынут, стоит ей только вернуться сюда, и они правда всплыли в памяти. Хоть она годами и проходила терапию, но столкновение лицом к лицу с объектом своих страхов могло пробудить старые травмы.       Но этого не произошло.       Во всяком случае, не совсем. По ее спине прокатилось тяжелое предчувствие, сковывающее тело, но поместье выглядело и ощущалось теперь… по-другому. Магия немного давила, встречая ее не очень дружелюбно, но это место было совсем не похоже на то, когда тут обитал Волдеморт. Теперь здесь присутствовала какая-то легкость, яркие цветы и виноградные лозы взбирались по каменным стенам, клумбы в саду были заполнены различными растениями и цветами, привлекая ее внимание.       — Я… — Нарцисса запнулась, но потом взяла себя в руки. — Я увлекаюсь садоводством и считаю, что растения придают поместью уютный вид, — слова были сказаны с оттенком фальшивой бравады, как будто она не была уверена, как Гермиона воспримет такое обыденное откровение.       Гермиона повернула голову в другую сторону. Вьющиеся виноградные лозы, яркие цветы и деревья, растущие посреди лужайки, придавали большому особняку почти древний магический вид.       — Это выглядит… — она замолчала, пытаясь понять, что именно она чувствовала. — По-волшебному, — прозвучавшие слова показались ей неестественными и странными, но она не пожалела о них и не захотела взять их обратно, потому что так оно и было. Это было похоже на место, где древние ведьмы варили целебные тоники и где молодые волшебники толпились в гигантской библиотеке в поисках магии, которую они чувствовали в своих венах.       Это все создавало приятный образ, но воспоминания из прошлого все еще никуда не делись. Они были не на поверхности, нет, но все еще хранились в глубине ее памяти. Гермиона была немного насторожена и на самом деле даже не двигалась с тех пор, как они аппарировали, но Нарцисса ждала, пока она переваривала услышанное.       — Где ваши павлины? — Гермиона оглянулась, и Нарцисса слегка сморщила нос.       — Они стали шумными и неуправляемыми без Люциуса, поэтому их переселили обратно. Хотя с тех пор, как я посадила деревья, здесь обосновалось несколько боутраклов. Среди вьющихся лиан живет гнездо фей, поэтому их трудно обрезать, но если вы будете достаточно хвалить растения, то они вас не сильно побеспокоят, — голос Нарциссы лишь слегка дрожал, и Гермиона не стала спрашивать, где находится старший лорд Малфой, она не была уверена, что хочет вступать в этот разговор. — Есть также несколько разновидностей пушистиков, которые резвятся на территории. Скорпиус особенно любил их в детстве. Ему нравится притворяться, что теперь они ему безразличны, но я продолжаю находить маленькие мисочки с объедками возле дверей, что говорит о том, что он продолжает кормить их, когда никто не видит, — при этих словах Гермиона не могла сдержать улыбку. Это было очень похоже на то, что любили делать дети. Она постоянно видела подобное, когда работала в Хогвартсе. Студентам нравилось притворяться, что они уже взрослые для определенных вещей, но когда они думали, что никто не смотрит, то поддавались этим детским желаниям.       Гермиона взглянула на ведьму и сделала глубокий вдох. Не было никакого смысла оттягивать неизбежное. Она должна была проявить свою гриффиндорскую храбрость.       — Я полагаю, нам следует зайти внутрь, — ее голос звучал нерешительно и настороженно, но она понимала, что следующий год ей предстоит прожить здесь, в поместье. И, как любили говорить ее родители, нужно просто сорвать пластырь. Она предпочла бы разобраться с этим сейчас, а не сталкиваться со своими демонами после того, как уже переедет сюда. Гермиона колебалась всего несколько секунд, прежде чем заставила свои ноги двинуться вперед. Они словно потяжелели, и она изо всех сил старалась не обращать на это внимания, приближаясь к большому зданию.       Нарцисса зашагала рядом с ней. Она ничего не сказала, и Гермиона была благодарна ей за это. Было и без того достаточно трудно делать это молча, и не хотелось, чтобы ситуация усложнялась тем, чтобы кто-то спрашивал, все ли с ней в порядке. Большая входная дверь распахнулась, и навстречу им выбежал счастливый и веселый Скорпиус.       — Бабушка! Они позволили мне помочь! — его мантия была покрыта пылью, и он выглядел довольно грязным, но смеясь и сияя от радости, направился к Нарциссе.       — Неужели? — она усмехнулась, когда потянулась к нему, как только он оказался рядом, обхватила его грязные щечки ладонями и с мягкой материнской улыбкой потерлась кончиком своего носа о его.       Это вызвало у Гермионы боль за свою собственную мать. Ее родители умерли. Она стерла себя из их памяти и отправила в Австралию, подальше от грозящей опасности, но они все равно умерли. С ними произошел несчастный случай при столкновении нескольких машин, и ее родители были в числе пяти умерших людей. Гермиона чувствовала себя ответственной за их смерть. Ей казалось, что она отправила их на верную гибель и что, возможно, если бы она вообще ничего не делала, с ними все было бы в порядке. Но она старалась не тонуть в этих мыслях. Не было смысла играть в игру «что, если». Ничто не могло изменить того, что произошло, и ей приходилось с этим жить.       — Да! — мальчик выглядел таким взволнованным, и Гермиона была немного удивлена, что Нарцисса не беспокоилась о том, что он испачкался, возможно из-за того, каким донельзя привередливым был сам Малфой в детстве. Затем она снова задалась вопросом, насколько это было связано с Люциусом или общей атмосферой, нависшей тогда над их головами из-за Волдеморта. Она также никогда бы не подумала, что Нарциссе нравится заниматься ландшафтным дизайном и разбивать сад, но, похоже, так оно и было.       — Они закончили? — Нарцисса погладила его по щекам большими пальцами, и Скорпиус покачал головой с широкой улыбкой на лице.       — Нет. Они все еще разбирают камин! — он чуть не подпрыгнул на месте — явное напоминание о том, каким юным он был на самом деле. Гермиона была рада видеть его таким счастливым, а не отстраненным и мрачным, как это было в Хогвартсе. Тут Скорпиус повернул голову и заморгал, когда увидел ее.       — Профессор? — его нос сморщился, а серые глаза сузились в замешательстве, на что она улыбнулась.       — Здравствуй, мистер Малфой, — Гермиона наблюдала, как он, казалось, перебирал в голове множество причин, по которым она могла оказаться здесь, прежде чем перевела взгляд на Нарциссу.       Ведьма оглядела ее своими голубыми глазами и слегка кивнула, убирая руки с его щек.       — Мисс Грейнджер переедет к нам на некоторое время. Мы собираемся выбрать для нее рабочее место, — она произнесла это легко, и его глаза еще больше сузились в замешательстве, а брови почти сошлись вместе, когда он нахмурился.       — Почему? — он переводил взгляд с нее на свою бабушку, и Гермиона с трудом сглотнула, решаясь.       — Помнишь, как ты сказал мне, что не хочешь уезжать в Америку? — спросила она, и Скорпиус сдержанно кивнул. — Я здесь, чтобы помочь тебе остаться со своим отцом и бабушкой, — она проигнорировала испуганный взгляд Нарциссы в ее сторону и сосредоточилась на Скорпиусе, который выглядел таким же настороженным, как и она сама. Предполагалось, что у нее с мальчиком сложатся отношения любящие и доверительные, и она не стала бы начинать их с полуправды или лжи. — Я выйду замуж за твоего отца, чтобы помочь тебе обеспечить возможность оставаться здесь, пока тебе не исполнится тринадцать, и тогда твои пожелания будут приняты во внимание, так же как и твоя справка из Хогвартса.       — Но… как же школа? — он поднял на нее взгляд, полный невинного замешательства, и она криво улыбнулась.       — Они сократили мой курс, я больше не являюсь профессором.       К ее удивлению, он выглядел гораздо более недовольным и расстроенным, чем она ожидала.       — Но я с нетерпением ждал возможности ходить на ваши занятия, когда стану старше, — в его голосе послышалось легкое разочарование, от которого ее сердце сделало кульбит. Ее очень радовало, когда ученики с удовольствием посещали ее занятия, и осознание того, что такой юный ум с нетерпением ждал ее уроков настолько, что был расстроен и сильно разочарован, согревало ее сердце.       — Мисс Гермиона будет изучать в поместье вещи, связанные с ее курсом. Возможно, она могла бы позволить тебе наблюдать или помогать в каком-нибудь качестве? — голос Нарциссы слегка дрогнул в конце, и она нерешительно посмотрела на Гермиону.       — Я не вижу причин запрещать тебе приходить и наблюдать за моей работой, — она улыбнулась Скорпиусу, — или помогать мне, или, может быть, я могла бы давать тебе импровизированные уроки.       При этих словах мальчик просиял, возбуждение практически сотрясало его.       — Идем! — он схватил бабушку за руку и потащил ее к входной двери. — Я хочу учиться!       — Нам нужно выбрать место, где мисс Грейнджер могла бы работать, сердце мое, — Нарцисса очаровательно рассмеялась, позволяя внуку потащить ее в сторону поместья.       — Я помогу! — его голос звучал так взволнованно, что неприятное предчувствие, которое Гермиона испытывала ранее, ослабло еще немного. Она последовала за ними в дом и чуть не споткнулась, когда вошла внутрь — воспоминания на мгновение нахлынули на нее, но пространство было совсем не таким, каким она его помнила.       Исчезли темные тона дерева и темные обои в викторианском стиле. Теперь все было намного светлее. Дерево, казалось, было отшлифовано до более естественного цвета, обои были светлыми и достаточно яркими, что делало пространство более открытым и воздушным. Она смотрела и впитывала все это, пока закрывала за собой входную дверь. Некоторые комнаты, казалось, были отремонтированы и перестроены в соответствии с немного более открытой планировкой.       — Я потратила много времени на ремонт. Это отвлекает меня от ненужных мыслей, — Нарцисса произнесла это тихо, и Гермиона молча кивнула. Интерьер казался другим, гораздо более современным, не таким консервативным, и на краткий миг это очень напомнило ей о том, какой была сама Нарцисса.       — Идемте же! — Скорпиус выкрикнул это, бросаясь по коридору, и Нарцисса снова издала этот милый смешок.       — В нем столько энергии, — она с нежностью улыбнулась, наблюдая за своим внуком, а Гермиона тихо хихикнула, шагая рядом с ведьмой. — Драко был таким же, но в то же время он так хотел быть похожим на своего отца, что немного подавлял в себе это. Хотел быть таким же серьезным, как он, — она тихонько вздохнула, но ее шаги не замедлились. — Хорошо, что Скорпиус здесь, он вдыхает в поместье жизнь. Это… — она замолчала, но Гермиона кивнула. Она поняла, что пыталась сказать ведьма. Волдеморт жил с ней под этой крышей. Нарцисса должна была обедать с ним, угождать ему. Видеть теперь счастливого ребенка, бегающего по коридорам, которые когда-то были тихими, как в склепе, наверняка было желанным облегчением.       — Я замечала, что в Хогвартсе он был немного серьезным и мрачным. Развод, должно быть, действует ему на нервы, — Гермиона старалась, чтобы ее голос звучал непринужденно, и она практически почувствовала, как Нарцисса слегка напряглась. — Детям тяжело, когда их родители расстаются. Особенно в случае, когда возникает спор по поводу опеки. Они многое замечают.       Гермиона знала, что они могут быть гораздо проницательнее, чем полагает большинство взрослых, и то, каким Скорпиус был в Хогвартсе, приобрело смысл теперь, когда она знала, в чем заключалась основная проблема.       — И я рада видеть его более счастливым.       Это была правда, целиком и полностью. Она была счастлива видеть, как он бегает вокруг и как пыль маленькими облачками поднималась с его мантий каждый раз, когда она взметается у него за спиной.       — Я тоже, — Нарцисса произнесла это тихо и деликатно откашлялась. — Я подумала, что солярий послужит хорошим местом для вашего рабочего пространства, — она указала на двойные двери, и Гермионе стало любопытно.       — Подождите меня! — голос Скорпиуса слабо доносился из коридора, и она поймала себя на том, что улыбается, наблюдая, как он бежит обратно к ним.       — Это большое помещение, и мы редко им пользуемся, — сказала Нарцисса, входя в двери, и Гермиона последовала за ней.       Помещение действительно было большим, а огромная стена с окнами делала комнату очень светлой. Это было большое пустое пространство. Гермиона шагнула дальше как раз в тот момент, когда Скорпиус вбежал внутрь.       — Ты вынесла мебель, бабушка! — он рассмеялся и бросился в другой конец комнаты. — Здесь так много места! — он развернулся, его мантия распахнулась, подняв еще больше пыли.       Гермиона усмехнулась, наблюдая за ним, и окинула взглядом комнату. Глядя вокруг, она могла себе представить хорошее рабочее пространство: несколько длинных столов, несколько полок и шкафчиков, один или два письменных стола. Она слегка кивнула самой себе и повернулась обратно к Нарциссе.       — Это подойдет, — она взглянула на Скорпиуса, и он засмеялся, кружась в лучах солнечного света, и это заставило губы Гермионы дернуться вверх, прежде чем она оглянулась вокруг еще раз.       С самым простым было покончено, комната была выбрана, но оставалось все остальное. Она слегка хмыкнула, прежде чем повернуться к Нарциссе.       — Теперь осталось заполнить ее.