Дела паучьи

Воняющий чем-то кабинет директора, что развалился на своём кресле так, словно школа строилась вокруг него одного. Противно разные глаза смотрели сначала на Сону, что сузил плечи по максимуму, пытаясь слиться с креслом, а после перевёл на Нишимуру, который, в свою очередь, развалился на другом кресле, расставив ноги и левой отбивая ритм. — Прогул в нашей школе, как вы знаете, дело серьёзное, — деловито начал мужчина, скрещивая руки на столе, не стесняясь смотреть на парней так, словно они пылинка под его ногами. — Три прогула подряд без весомой на то причины, — щёлкнув языком о щёку, проговорил он. — Парни, вы меня расстраиваете. Как только Рики с Сону переступили порог школы, то староста их класса крикнул на весь холл о том, что они попали. Ким не успел даже рассказать японцу о том, про что узнал, а там есть про что рассказывать. — Как будем решать проблему? Звонить родителям или остановимся на обычном выговоре? — поинтересовался директор, получая прищуренный взгляд японца, от которого мужчина судорожно поправил старый галстук. — Поймите меня правильно, вы не спасаете город, чтобы пропускать школу, — он хотел сказать что-то ещё, но Рики его перебил. — Да, вы правы, мы ужасно поступили, что не соизволили явиться в школу. Простите, — опустил голову японец, пока Сону убрал светлые волосы с глаз, чтобы получше рассмотреть представление. — Это было неуважительно с нашей стороны, но мы рады, что вы в который раз показали своё великодушие и не убрали нас со списков учеников этой школы, — директор приподнял брови, с гордостью расправляя плечи. — С рукой на сердце я обещаю, что больше такого не повторится. Выходя из кабинета директора, который, стоит признаться, ещё долго будет вспоминать слова Нишимуры, Сону открыл рот, неожиданно чувствуя чужой палец на своих губах, который будто приказывал замолчать. — Я знаю, что ты хочешь сказать, и нет, — Ким приподнял бровь, не поднимая настроя младшего. — Это коридор, паучок, как насчёт того, чтобы свернуть на третий этаж и пойти за мной? Сону, у которого и выбора так-то не было, поплёлся за Рики, всеми фибрами души надеясь на то, чтобы им снова не прилетело, но только от противной учительницы по биологии, которая, как кажется, половину класса только и умеет, что сравнивать с каждым попавшим млекопитающим. Третий этаж никогда не симпатизировал Киму. Синий цвет, в который выкрашены стены, скорее напоминал отделение больницы, нежели школы. Однако уверенность, с которой его вёл Нишимура, однозначно заставляла парня верить в человека-паука, которому уже тысячи доверили свою жизнь и только он один всё ещё сомневается. Дверь в душную подсобку закрылась, не позволяя шальному свету заглянуть в маленькое пространство. Швабра чуть не ударила в лицо Сону, но Рики удачно ударил паутиной в неё, сдерживая ту от падения. — Вопросов не будет? — прямо намекая на странную паутину, которую наверняка заметят, поинтересовался Ким, через секунду чувствуя чужие руки на своей талии, что приподняли его над землёй, усаживая на какую-то старую парту, что была нетипично высокой и из тёмного дерева. — Не будет, не волнуйся, — наклонившись над парнем, ответил Нишимура, ставя руки по разные бока от шокированного старшего, смотря прямо в глаза тому. — Ты, если мне не изменяет память, хотел что-то сказать, — незаметно ухмыльнулся он, чувствуя учащённое дыхание парня, смущённого от позы. Дыхания соединялись, убывая куда-то вдаль, но ощущения чужого выдоха заставляли покрываться кожу мурашками. Хотелось отвести взгляд, но сделать это было невозможно. Глаза, будто кукольные, неживые, смотрели в чужие, ища в них отблеск адекватности. Благодаря прекрасному зрению парни даже в темноте подсобки могли увидеть маленькие точки в чужих радужках глаз. Безумие, чистое. Взгляд младшего случайно упал на уста напротив, что слегка приоткрылись от перебитого дыхания. Он понятия не имеет каким бальзамом пользуется Сону, но то, что у него самые идеальные губы из всех — уже назубок выученный факт. Рики всегда засматривался на губы, которые парень всегда прикусывал. Всегда представлял вместо своих пальцев, что случайно прикасались со своими устами, чужие нежно-розовые губы. Карие глаза, с вечным огнём, поднялись, встречаясь с полупьяным взглядом Кима. — Целуй, — тихо прошептал Сону, но этого хватило для того, чтобы Рики словно с цепи сорвался. Резко припадая к чужим губам, проходясь языком по нижней, Нишимура выдохнул, прекрасно ощущая сладковатый вкус уст. Ким положил руки на шею японца, притягивая его ближе, отвечая той же лаской, совмещённой со страстью, прикусывая верхнюю, сразу зализывая, не стесняясь слушать чужое шипение от мимолётной боли. Руки младшего переместились на бёдра, слегка приподнимая того, чтобы было более удобнее им двоим. Парта была низкая, мешала полностью отдаваться друг другу. Верхняя губа уже безжалостно отдавала импульсом, не выдерживая напора Сону. Зажав нижнюю губу Кима своими зубами, но не кусая, лишь останавливая, парень открыл рот шире, впуская язык в чужое пространство, слыша лёгкий стон корейца, который с удовольствием связал свой язык с языком Нишимуры, полностью отдавая своё тело и душу в сильные руки, что так уверенно держат его на весу, не позволяя упасть или думать о чём-то. Приподнявшись на чужих руках, Ким обвил худое, но от этого не менее сильное, тело ногами, с причмокиванием отдаляясь на секунду, быстро глотая собравшуюся во рту слюну, снова припадая к слегка распухшим губам, чувствуя через поцелуй лёгкую улыбку японца. А Рики доволен, слишком доволен. Сейчас в его руках находится один строптивый паучок, который не кусается ядом и не имеет восемь глазок, но от этого не становится хуже. Чужие пальцы, которые по сравнению с японскими были более маленькими и не такими костлявыми, начали оттягивать чёрные волосы назад, не стесняясь при этом шипеть, как змея, от приятных ощущений, игнорируя боль в губах и мышцах рта. В голове начало отбиваться сердце, в закрытых глазах идти картинки калейдоскопа, а руки без ведома хозяина начали поглаживать и слегка сжимать мягкую кожу на бёдрах, не стесняясь прикасаться к заднице, выбивая из Сону выдохи. Опустив парня обратно на парту, но теперь ещё и опускаясь слегка на него же, принуждая того лечь на дерево, заставляя Нишимуру склониться меж своих разведённых ног, не прекращая целовать парня, теперь рукой поглаживая бедро, иногда ударяя Кима по нему же, как бы давая сдачу за укусы. Таз толкнулся вперёд, упираясь вставшим членом между ягодиц, усыпляя в себе желание взять парня под собой прямо тут, Рики мысленно ударил себя по голове, ведь от этого неожиданного для него самого действия в спине током ударило чувством кайфа. Сону от этого действия младшего прогнулся в спине, чувствуя, как молния своих тёмно-синих штанов мешает. Оба возбуждены до предела, у обеих в голове лишь грязные слова, что не выходят из уст лишь благодаря занятому рту. Языки изучили ротовые полости, начиная от зубов, заканчивая даже началом горла, пытаясь утолить жажду заполнить друг друга собой. Хочется в саму душу попасть, рёбра ломая, залезть в сердце, помогая ему кровь перекачивать, лишь бы оно билось и дальше. Лишь бы с ним в унисон. Рука Рики ударила парня сильнее по бедру, вызывая звук шлепка даже через твёрдую ткань джинсы, а Сону с закрытыми веками глаза закатил, молясь про себя лишь про то, чтобы всё в синяках от японца было. Чтобы больше не было ссадин, ушибов и ударов. Лишь больная страсть. Больная страсть двух ненормальных, которые слишком долго этого ждали. Нишимура год, Ким чуть меньше полугода. В заднем кармане телефон подал признак жизни, отдавая вибрацией от звонка в ягодицу Рики, что выругался в чужой рот, хотя это даже словом было назвать сложно, скорее промычал, с нежеланием отодвигаясь от Кима, что начал дышать так, словно его только что откачивали от воды в лёгких. Вставая ровно, всё ещё поглаживая правой рукой бедро Сону, что продолжал держать тело японца рядом с собой ногами, и смотря прямо в чужие глаза, которые заплыли пеленой. Улыбка украсила припухшие и покрасневшие от крови и усталости губы, а левая рука забрала звонящий телефон с кармана, видя на экране номер подписанный как «Луи». — Я его убью, — с тяжелым дыханием прошептал Рики, вызывая у корейца лёгкую улыбку, после чего он закрыл глаза рукой, будто стесняясь смотреть на Нишимуру. Взяв трубку, парень не успел даже ничего сказать, как замедленный голос друга на той стороне его опередил. — Не мог бы ты подойти ко мне? Приподняв бровь, японец с саркастическим тоном ответил: — Не знаю, ты мне только что оборвал такой кайф, — Сону от этого убрал руку, смотря смущённо-удивлёнными глазами на парня перед собой. — Это срочно. — Прям очень?

^••^

Смотря на стоящую перед собой чёрноволосую девушку в деловой одежде. Чёрная кофта на мелких пуговицах, идущая от неё ткань, что завязана на горле, маленькая кожаная сумочка, офисные широкие штаны на ремне и каблуки с острым носком. Твою мать, эта девушка идеал Луи. Волосы чуть ниже плеч, европейский разрез глаз, который, не смотря на грубый стиль и тяжелый взгляд, делал глаза круглыми, почти невинными. Узкие губы, что слишком правильно вписывались в её образ, прямой нос и узкие очки, напоминающие фильмы про офис нулевых. Эта особа зашла в лавку аккуратно, идя настолько плавно, но в то же время уверенно, что парень забыл про сигару в руке, невольно засмотревшись на неизвестную особу. — Луи? — правильно поставленным голосом спросила она, слегка вздыхая, видя заторможенный взгляд на себе. Покрутив головой вокруг себя, будто парень искал кого-то ещё, он, со всё ещё тем же шоком в глазах, ответил: — Да. Не узнав свой голос, но забив на это болт, ведь девушка улыбнулась, слегка прикрывая глаза, Луи тяжело выдохнул, чувствуя, как только одни ноги подкосились от такой эмоции незнакомки. — Тогда позвольте мне быть грубой, — подойдя ближе к столу, облокотившись на него своими руками, произнесла девушка. Еле видимые веснушки заставили сердце парня трепетать сильнее. — И поинтересоваться вашим другом, а именно Нишимурой Рики, не могли бы вы связать меня с ним? Лицо тёмнокожего сразу будто укрыло восковой маской, рот слегка приоткрылся, а глаза задумчиво сузились, не зная, что делать. — Не знаю такого, а что? — неожиданно для самого себя ответил Луи, смотря на спокойно выдыхающую девушку, что выпрямилась, осматриваясь вокруг. — Я очень уважаю ваше рвение скрыть друга от опасности, но поверьте, если бы я хотела с ним что-то сделать, я бы не просила у вас, — акцентировав внимание на последнем слове, особа слегка улыбнулась. — Мне нужна его помощь. Разве не это делает человек-паук? Помогает городу и людям, — Луи готов был поспорить, что в горле неожиданно запершило, а пальцы слегка задрожали. Недокуренная сигара пускала дым, который будто попал в мозги. Помолчав пару секунд, парень выдохнул, беря телефон в руки. — Но я хочу выдвинуть свои условия, — даже не включив ещё телефон, начал он, видя спокойный кивок со стороны девушки. — Во-первых: если мне захотят сломать лицо, то вы — мой адвокат. Во-вторых: я позову его сюда и вы тут будете всё решать. Девушка согласилась на эти условия, именно поэтому Луи сейчас смотрит на то, как особа просматривает полностью заставленный книгами про магию вуду стеллаж. — Прям очень, — подтвердил вопрос Нишимуры парень, ловя себя на мысли, что не может спустить глаз с этой неизвестной девушки. — Блять, — прошипел Рики на той стороне трубки. — Пять минут и буду, — не дожидаясь ответа, паук скинул трубку, заставляя Луи выдохнуть. Пять минут с этой особой в одном помещении, которое уже всё пропахло её духами с ароматом перца и ванили — худшая пытка. — Он сказал, что через пять минут будет. — Благодарю, — отозвалась девушка, заходя за стеллаж, лёгким касанием пальцев касаясь обложек. — Чая? — поинтересовался парень. — Нет. — Курнуть? — с нервной ухмылкой произнёс он. — Не курю, — спокойно ответила девушка, заставляя Луи закатить глаза, делая одну нервную затяжку. Чёртов идеал. — А я всё-таки затянусь, — себе под нос прошептал парень, чувствуя, как дреды на голове начали наклоняться, слегка портя причёску шапочки. Через шесть минут дверь и вправду открылась, а Луи, что сидел с нечитаемым лицом, смотря прямо на дверь, резко встал, замечая за спиной друга и блондина с довольно потрёпанной причёской. — Ну? — без приветствий начал японец, пока Сону случайно заметил возле стеллажа девушку, что в свою очередь кинула свой взгляд на него в ответ. Холодные глаза, но знакомое лицо. — Он позвонил вам по моей просьбе, — выходя в «коридор», перебила Луи девушка, не позволив ему даже открыть рот. Нишимура повернул голову в её сторону, с прищуром в глазах смотря на неё. — Меня не интересует Нишимура Рики, меня интересует человек-паук, — после этих слов от незнакомки сердце упало в пятки, а рука сама потянулась к Киму, слегка подталкивая его назад, заставляя зайти за спину. — Стоит ли мне задать вопрос? — тихо, но довольно грубо, спросил Рики, пока Сону с круглыми от шока глазами смотрел на происходящее вокруг. — Меня зовут Арабелла Уилссон, — игнорируя тон парня напротив, начала девушка, имя которой Луи теперь было известно. — Я родная сестра Аннабель Уилссон, которая, как вам известно, пропала, — только после этого Сону понял, кого ему напоминает эта девушка. Волосы и чуть опасней глаза, а так же отсутствие шрама на брови — только это и отличало девушек. Нишимура помолчал пару секунд, будто вспоминая, кто такая Аннабель. Девушка с кулона, а так же связующее звено с Максом Оруэллом — сыном главного злодея его жизни. — Сестра? — переспросил японец. Не сказать, что он сомневался в словах девушки, ведь схожесть была, но всё равно странно получалось. Почему тогда та женщина с котом на дереве не рассказала им про родственницу? — Да, мы двойняшки, но я жила с отцом, а она с матерью. Нас разлучили после развода родителей, — достав из своей сумочки слегка потёртую фотографию, ответила она, отдавая её в руки парня. Две девочки, похожие друг на друга, но всё же отличие в росте и форме глаз было. У Аннабель они были более круглыми, как у щенка, а у Арабеллы более вытянутые, словно у кошки. У первой белое платье с невинными рюшечками, а у второй чёрное. Они стояли на каком-то поле, сзади был виден закат, а девочки, держась за руку и слегка улыбаясь, смотрели в камеру. В углу детским почерком было написано нежное: «Моей единственной сестре». — Допустим, — ответил Рики, показывая фотографию Сону, что до сих пор стоял за спиной, а после отдавая её обратно хозяйке. — И что с того? — Моя сестра потеряла всё из-за Мартина Оруэлла, начиная от счастья, заканчивая жизнью, — на последнем слове голос заметно дрогнул, но лицо осталось спокойным. — Вы же, — кинув взгляд за спину японца, продолжила она. — Потеряли уважение в глазах людей, ведь все подозрения упали на вас из-за изобретения Мартина. Наступила пауза, которую Ким перебил. — Желаете отомстить Мартину? — Очень, — честно ответила девушка. — Когда возвращаюсь домой, я не знаю, что говорить четырёхлетнему мальчику, который ждёт возвращения мамы, — глаза Луи округлились. — Стоп, — перебил её Рики, выставляя руку, пытаясь справиться с мыслями внутри черепной коробки. — Аннабель была беременна? — От Макса, когда ей начали угрожать люди Мартина она была на неделе шестой, живота не было сильно видно. Рассказать ему не успела, переехала ко мне, а поскольку про меня никто не знал, то смогла скрыться. Умерла во время родов из-за потери крови, — с неживыми глазами ответила Арабелла. — Она умерла у меня на руках, знали бы вы как долго я ждала момента, когда этот ублюдок высунет нос. — Как ты нашла нас? — спросил Нишимура, не стесняясь прожигать в девушке дыру. — Когда-то я расскажу, но не сейчас, — убедила их девушка. — Сейчас мне надо знать, поможете ли вы? — Говоришь так, словно без нас куда-то полезла, — японец сам не заметил, как перешёл на «ты», но по виду девушку это не сильно смущало. — Вылезли не очень приятные факты, такие как неизвестный человек-паук с крыльями за спиной, — ответила на вопрос она, снимая очки и надевая их, как ободок. — Поэтому мне и нужны вы. Что скажете? Сону с Нишимурой переглянулись. В глазах первого полное доверие, в глазах другого — страх за жизнь первого. — Поможем друг другу, — кивнул Рики, замечая лёгкую улыбку от Сону. Поможем, но если будет нож в спину, то только в японца, который всё сделает, лишь бы кореец остался жив и здоров. Отныне только так.

^••^

Парни шли по тёмной дороге, не обращая внимания на иногда проезжающее метро слева, которому приходится показаться на свет. Тёплый свет фонарей освещал безлюдную улицу. Они опять ушли со школы никого не предупредив. — Со мной ты станешь двоечником, — тихо посмеялся Нишимура, ногой иногда откидывая попадающие камни. — Переживу, — с таким же весельем ответил ему Ким, складывая руки на груди, тихо наслаждаясь прохладным ветром в тёплую погоду. — Не хочешь слетать кое-куда? — неожиданно спросил японец, останавливаясь и смотря на парня. Холодный ветер резал по лицу, безлюдная местность добавляла уверенности, поскольку без костюма далеко не улетишь. Паутина выпускалась плавно, хоть Сону и пару раз не влетел в дом. Где-то сзади упал бак с мусором, который перевернула кошка, а в одном из окон старого дома ребёнок с удивлением показал пальцем на окно, крича что-то. Подлетая к знаменитому в их городе парку, который на ночь закрывают от нежелательных гостей, Ким удивился, видя, как Рики спокойно цепляется за одно из деревьев, пролетая ворота. Остановившись возле одного дерева, одного из самых больших, сев на толстую ветку и тяжело дыша, Сону смотрел прямо, пытаясь понять, что видит перед собой. Местность напоминала маленькую поляну, скрытую деревьями. — Готов увидеть кое-что красивое? — поинтересовался Нишимура, слегка улыбаясь, но замечая кивок на согласие от парня возле себя, ударяя паутиной по поляне, заставляя её неожиданно укрыться лёгким свечением. Бабочки со светлячками взлетели, необычного цвета бабочки, как правило, голубого, часто порхали крылышками, вызывая странный звук, который парни могли услышать благодаря своему прекрасному слуху. Светлячки освещали бабочек, создавая некий танец, от которого дух всегда захватывал. — Удивительно, — прошептал Ким, не смея отвлекаться от этого момента. — Я сюда прихожу иногда, — тихо начал Рики, отвлекаясь от того, что происходит спереди, чтобы заметить блестящие глаза корейца, что с восхищением смотрели на картину перед собой. — Никогда бы не подумал о том, что бабочки так красиво сочетаются со светлячками, — когда насекомые уже начали успокаиваться, произнес Сону, оборачиваясь к Нишимуре, сталкиваясь с ним взглядами. — Жалеешь? — О чём? — с улыбкой спросил японец, с теплотой в глазах смотря в ответ на парня. — О том, что в подсобке было. — Мне повторить, чтобы ты понял, что об этом я никогда не пожалею? — без зла, но с неким сарказмом, ответил Рики, наклоняясь ближе к парню. — Паучок, я клянусь, если бы нам не помешал Луи, я бы сделал всё, чтобы ты кричал от удовольствия. Лицо Сону покраснело, а пальцы дубовыми вмиг стали. — Не говори такое. — Почему? — резко, будто кинул вопрос Рики, совершенно не смущаясь так смотреть, так говорить. — Настолько ужасные вещи говорю? Настолько прекрасно-постыдные. — Нет, — кратко ответил Сону, боясь шевелиться, губу нижнюю кусая. — Тогда позволь мне любить тебя, — прошептал Нишимура, пальцами нежно убирая мешающие пряди. — Красиво, нежно, так, как лишь я умею любить, так, как хочется лишь тебя любить. — Целуй, — дрожащим голосом тихо сказал Ким. В тот же момент губы соприкоснулись. Нежно, не так, как было тогда. Красиво, не так, как пошло описывают одноклассники. Это нежный, полный искренности поцелуй, уносящий на небеса, заставляя мир перевернуться, где-то глубоко внутри выбивая алыми буквами нежное «паучок». Лёгкими, почти что не прикасающимися движениями, Рики сминал чужие уста, вызывая табун мурашек у парня, не стесняясь где-то в подкорке головного мозга выжигать «мой». Нежный, сильный, ласковый, любимый. Идеальный. И будь что будет. Завтра они, возможно, умрут, но это будет завтра, а сейчас лишь сладкие на вкус уста.