Вижу я сон

Старый повелитель кошмаров давно не чувствовал себя таким довольным. Ло Бинхэ, что за чудесная находка! Два месяца прошло с тех пор, как мальчишка назвал Мэнмо учителем, и всё ещё старейшина не мог поверить своей удаче. Светлый ум, незаурядная внешность и безграничный потенциал сочетались в Ло Бинхэ с трудолюбием, терпением и упорством. И хорошо ещё было, что к началу ученичества у Мэнмо мальчишка не преуспел в изучении светлых заклинательских техник. Старейшина даже удивился сперва: такой талант и никакого прогресса. Потом ему случилось повидать Шэнь Цинцю, и все стало ясно. Верно говорят, рыба гниёт с головы. Так называемый учитель был из превозносимых ничтожествами заклинателей средней руки, каких двенадцать на дюжину. Ничего нового: позднее начало совершенствования, к тому же искаженное запретными техниками. И что же мы имеем в итоге? Грубый, косный, невыразительный стиль. Ни гибкости, ни изящества. Ничего выдающегося, даже для человека. Правда, многим существам его племени и о таком уровне развития остаётся только мечтать. Но если когда-то тянулся к небу, разве будешь счастлив в грязи? Внутренняя пустота на месте былой мечты становится озлобленностью на весь мир. А в особенности, на тех, кому только предстоит расправить крылья. Тем более, что неопытные юнцы и постоять за себя не могут. Мэнмо нисколько не занимали проявления мелочной жестокости: за свою жизнь демон успел на них насмотреться. Даже к лучшему, что сейчас, пока Ло Бинхэ усердно трудился в Царстве Снов, постигая демонические техники, его избитое тело привычным образом дрожало от холода в дровяном сарае. На данном этапе настоящего вреда мальчику подобная мелочь уже не нанесет, зато накопившийся гнев и затаенная обида со временем вынудят Ло Бинхэ отречься от всех слабостей, что связывают его с людьми. - Я закончил, учитель, - Ло Бинхэ приблизился и поклонился, выдергивая старого демона из размышлений. Уже? Каждый раз мальчишка умудрялся удивить его. - Неплохо. Очень неплохо! Ты настоящая драгоценность, юноша. Ещё никто на моей памяти не овладевал этим умением менее, чем за неделю. Ты, несомненно, добьешься величия в жизни! Несмотря на то, что хвалили Ло Бинхэ не слишком часто, к льстивым речам демона он относился с видимым равнодушием. Это Мэнмо тоже нравилось в нем. С его стороны это было разумно, доверчивые демоны долго не живут, как бы ни были талантливы. Однако, на этот раз он мило улыбнулся и, если бы у Мэнмо оставалась голова, а на ней волосы, то они зашевелились бы в нехорошем предчувствии. - Скромными успехами этот ученик обязан мудрости учителя. Ученик благодарит старейшину за наставления, - со всем возможным почтением проговорил Ло Бинхэ. Достаточно умный, чтобы понимать как остро старый демон нуждается в нем, Ло Бинхэ не так уж часто соизволял приложить усилия для того, чтобы быть достаточно вежливым. Маленький поганец, очевидно, чего-то хотел. Что ж, поглядим. - Ночь кончается, начинать следующее упражнение нет смысла. Если у тебя остались вопросы, сейчас самое время их задать. Ло Бинхэ неожиданным образом замялся. Обычно у мальчишки на всё был готов ответ, но сейчас он будто сомневался, стоит ли вообще говорить? Хе-хе. Мэнмо с пониманием относился к подобным затруднениям. У Ло Бинхэ, должно быть, как раз самый возраст для всяких любопытных идей. На самом деле, демон был даже рад видеть ученика таким. Каждый может побыть ребенком только раз в жизни, а этот мальчик слишком редко позволял себе искренние эмоции. - Учителю многое ведомо, - осторожно начал Ло Бинхэ, - для него не существует пределов возможного. Должно быть, заглянуть в сон другого человека для него пустяковая задача. Ага. Вот он о чём. Хочет таким образом узнать, что на сердце у симпатичной барышни? Если у той, что ранее затянуло с ним в Царство Снов, то Мэнмо и без всяких снов мог сказать: девчонка втюрилась в него по уши. - Да, этот пустяк мне по силам, - с неспешной важностью подтвердил он. - А при должной тренировке и для тебя подобное знание станет лишь вопросом времени. Слушайся меня, и совсем скоро чужое сердце станет в твоих руках открытой книгой. - Совсем скоро... - в тоне Ло Бинхэ отчетливо звучало сомнение. - Насколько скоро? Завтра? Или через месяц? Эх, молодость. - Сам ты вряд ли настолько быстро овладеешь этим искусством, - сказал Мэнмо с лёгким раздражением, - но с моей помощью через месяц подготовки ты вполне сможешь уловить яркие поверхностные впечатления. - Но вы можете увидеть больше уже сейчас. Увидеть и показать. Вы ведь не хотите отказывать мне. - сейчас в глазах Ло Бинхэ не было ни следа юношеской застенчивости, - Не так ли, учитель? Мэнмо был слегка уязвлен. Теперь, значит, мальчишка собирается использовать его как сеть для ловли своих любовных переживаний. Что за молодежь? Никакого уважения к старшим! Только для виду и то ненадолго... Однако, такова судьба паразита в мире демонов. Если ты лишён тела и не можешь постоять за себя, не стоит ожидать особого обращения. Ты либо полезен, либо мертв. Иного не дано. Было бы глупо сейчас рассориться с мальчишкой, лишившись его будущего расположения. Когда он войдёт в силу и знания старого демона исчерпают себя, можно будет рассчитывать лишь на благосклонность за былые заслуги. А иначе, не захочет терпеть - не будет. Схватит, разотрет и пустит пылью по ветру. В общем-то, Мэнмо было даже и не трудно. Влезть ради ученика в мысли и заботы какой-нибудь маленькой глупышки легче легкого. Она и понять ничего не успеет. Просто... Это была бы такая замечательная тренировка. Но ничего не поделаешь, придётся работать. - И чьи же сокрытые от глаз желания терзают твое сердце? - со вздохом осведомился Мэнмо. Этот, казалось бы, нехитрый вопрос мгновенно выбил Ло Бинхэ из колеи. Мэнмо с некоторым интересом наблюдал как щеки юноши медленно наливались краской, пока он мучительно подбирал слова для яростного опровержения. Все же держать лицо мальчику ещё учиться и учиться. - Я... Да вы... Это совсем не то! - и значительно тише, - И вовсе незачем было говорить это именно так. Как мило. Мэнмо почти ощущал себя отмщённым, глядя на его страдания. - И ничего меня не... не терзает! Кажется, он старался звучать гневно и мужественно. Осознав, что выходит не очень, он замолчал на несколько секунд. - Я просто хотел понять... - следующие слова Ло Бинхэ пробормотал так тихо, что даже Мэнмо разобрал их с трудом, - хотел понять, почему учитель меня не любит. А тебе прямо надо, чтоб любил?! Ну и вкусы! Видимо, молчание старого демона все сказало само за себя. Вскинув голову Ло Бинхэ вновь отчаянно запротестовал: - Нет! Не в этом смысле! Просто учитель бранит меня каждый день, и бьёт, и не говорит со мной. Я много тренируюсь, но техники в руководстве, что мне передал старший ученик, написаны неправильно, потому что отличаются от тех, что у других младших адептов, и у меня все получается очень долго. Я хочу стать лучше, но не знаю, что делать. Учитель сам выбрал меня себе в ученики, а потом я, наверное, что-то не так сделал, и он захотел отказаться от меня. Может, если б я мог проникнуть в его помыслы, я бы понял, почему он всегда мной недоволен. Мгновение Ло Бинхэ выглядел так, будто вот-вот ударится в слезы, но, сделав глубокий вдох, сумел взять себя в руки. - Если он узнает, что ты просил демона заглянуть в его сознание, то убьет тебя. Ты понимаешь это? - Да. - И все равно хочешь рискнуть. Ты не боишься, что я солгу тебе? Создать иллюзию по своему вкусу раз плюнуть, намного меньше хлопот, чем если я и впрямь возьмусь исполнять твой каприз. - Вы знаете, что не станете лгать. Наглый самоуверенный паршивец! Где у него этот переключатель из режима трепетного юноши в повелителя демонов?! Не так старейшина представлял себе свою спокойную старость! - Если этот твой учитель так досаждает тебе, почему бы и впрямь не уйти из школы? С моей наукой и твоим талантом перед тобой простираются все пути. Зачем стучаться в единственную закрытую дверь? - Я справлюсь со всем, что мне выпадет на том пути, который выберу сам, - твердо сказал упрямый мальчишка, - Я не просил советов. Всего лишь хочу понять, что сделать, чтобы учитель принял меня. Вероятно, лучше всего было бы отрубить себе руки и ноги и сброситься с пика. Только такой жест ученической признательности в данном случае мог быть оценён по-достоинству. Но говорить этого Мэнмо не собирался, ещё чего. Себе дороже.