Tetto del mondo. Часть 2. Крепкие узы имя которым - семья.

Тсуна тяжело, по стеночке, но все-таки добрался до кухни: на белых бинтах тут же выступили красные пятна, а дыхание окончательно сбилось. Тсуна уже был готов свалиться на пол и позорно звать на помощь, когда его подхватили чьи-то руки и оторвали от земли. - Х-хаято, - Тсуна залился краской стыда: он нарушил обещание, данное другу, и вдобавок попался на месте преступления. – П-поставь меня… - Вы могли бы сказать мне, что хотите спуститься, - Хаято пинком открыл дверь, и, бережно прижимая к себе свою ношу, вошел в помещение. В кухне присутствовали все, кого Тсуна так хотел видеть… и считали деньги. Кучка банкнот была неаккуратно свалена прямо в середине стола и медленно разрасталась. - Тсуна! – Ямамото откинул деньги, что держал в руках и отодвинул стул рядом с собой, помогая Хаято усадить парня. - Десять, пятнадцать, - Мукуро бросил взгляд на бинты и, не отвлекаясь, дотянулся до шкафа, в котором стояла аптечка, изрядно опустевшая за несколько дней, - Тсунаеши-куна нужно показать врачу. - И без тебя знаю, - буркнул Гокудера, которому абсолютно не нравилось, что рана Тсуны так и продолжала кровоточить, а без бинтов и вовсе пугала своей наружностью. - Фута, еще плюс тридцать, - сказал Мукуро, кидая деньги, что держал в руках, в общую кучу. - Д-да! И того сто шестьдесят три, - сверяясь с листочком, сообщил мальчик, который со всей старательностью, высунув кончик языка, выводил аккуратные циферки зеленым фломастером. - Мало, - Кен почесал затылок, и продолжил раскачиваться на стуле. - А еще придется заплатить врачу, который будет осматривать Тсуну, чтобы не болтал, - Ямамото добавил еще десять бумажек сверху каждую достоинством в тысячу йен, - Я могу попросить отца – у него есть кое-какие сбережения… - Ребята, вы чего! – Тсуна попытался вскочить, но был остановлен одновременно и Хаято, и Такеши. – Не надо… - Больным советуем молчать. - Да, Савада! Мы же друзья! - Где вы достали эти деньги? – все больше Тсуна начинал задумываться о том, что его дом буквально превращался в бандитский притон. - Если мы скажем, что выиграли их в конкурсе караоке, ты поверишь? - Нет! – резко ответил Тсуна, бросая хмурой взгляд на Мукуро, который в принципе и являлся самой большой причиной в том, что Тсуна и все остальные планомерно превращались в самых настоящих преступников. - Ну… так не честно. Мог бы хотя бы сделать вид, что поверил…, - Мукуро надулся, но при этом его вид стал еще хитрее. - А что, у нас в караоке дают такие призы? – влез Рехей. - Нет! – нестройный хор голосов оборвал мечты боксера разбогатеть на халяву, - Если бы там давали такие призы – мы бы не парились, а просто заставили бы тебя спеть! - Я не умею петь… - Зато ты умеешь громко орать! - Ха-ха-ха! Да хватит тебе, Мукуро. Тебе не удастся переругаться со всеми, как бы ты ни старался, - Ямамото расслаблено откинулся на спинку стула, - Внесем пока первый взнос, а остальное выплатим позже в рассрочку. И возражения не принимаются, Тсуна. Мы все любим Мияги-сан и не можем позволить тебе одному мучиться. Тсуна оперся локтями о стол, закрывая ладонями глаза, и тяжело вздохнул: - Все равно не нужно было… У меня есть деньги, - еле слышно произнес Савада. – Савада Емитсу – мой отец, каждые полгода пересылает деньги на мой счет. Я думаю, там уже скопилось достаточно. - Скопилось? – Мукуро окинул взглядом кухню, которая уже давно нуждалась в ремонте. Поморщился, натолкнувшись взглядом на окно, которое им пришлось, в качестве временной меры, заколотить куском фанеры и заклеить поверх скотчем. Польза от этого была только одна: Ямамото Такеши, наконец, начал заходить в дом нормальным способом через дверь. - Я поклялся бабушке, да и самому себе, что ни йены не возьму из денег отца, - почему-то смутившись, ответил Тсуна, - Не мог я… Но сейчас придется поумерить свою гордость. - А как насчет такого, Тсунаеши-кун, - произнес Мукуро, стягивая небольшие стопочки денег резинками, - Мы возьмем недостающую сумму, а потом вернем все в двукратном размере? Если бы не срочность, то проблем бы вообще не было. Тсуна оторвал руки от лица и глянул на Мукуро, который предложил реальный выход из сложившейся ситуации. Говорить о гордости в такой момент Тсуна не мог, потому что это значило, что его бабушка может умереть. - Если я на это не соглашусь, то ты пойдешь и угонишь еще чью-нибудь машину? – Тсуна не смог сдержать смешка. - Как ты догадался? - Об этом не трудно догадаться! – хором вместо Тсуны прокричали Хаято, Такеши и Рехей. Тсуна засмеялся вместе со всеми, правда, его смех тут же сменился на кашель и болезненный стон. Как это было ни странно, но Тсуна снова ни о чем не жалел: ни об отпущенных врагах, ни о том, что так просто изменил своим внутренним идеалам. Все, что произошло с ним за последнее время, наконец-то показалось ему правильным, наконец-то стало походить на ту жизнь, которую он тайно в душе искал и жаждал. - Ты бы их еще в бетон замуровал, Тсуна! – Такеши и Мукуро аккуратно отковыривали панель со стены в кладовке, где, по словам Тсуны, он спрятал золотую кредитную карточку с миллионами, присланными Савадой Емитсу своему ненужному сыну. - Вообще-то замуровал, - Тсуна сидел на коробке с консервами и контролировал работу, - Чтоб соблазнов не возникало. - Ха-ха-ха! В этот момент в кладовку влетел белый как потолок Фута. - Т-там…! - Что? – Мукуро отвлекся от дела, уронил монтировку на ногу Такеши и вылетел в коридор, - Хаято-кун, что там?! Тсуна напрягся и все-таки смог расслышать слова Гокудеры, еле различимые за благим матом Ямамото. - Гости, - мрачно сообщил Хаято, загоняя полную обойму в пистолет, и снимая оружие с предохранителя. - Эй! Без кровопролития! Мы только все отмыли! – заголосил Мукуро, преграждая путь Гокудере. - Будто ты хоть миллиметр вымыл! Только и делал, что ходил и командовал! Тсуна поднялся и потеснил пререкающихся парней. - Босс! Рана снова откроется! – Хаято кинулся за Тсуной. - Фута, иди наверх, на всякий случай, - распорядился Тсуна, - Все нормально, я не чувствую опасности, - пояснил он остальным, открывая входную дверь и прислоняясь к косяку. Причину паники он заметил сразу: черная машина, которую Фута, поставленный дозорным, видимо, разглядел из окна еще на повороте, медленно подъехала и замерла около калитки. Тсуна расслаблено скрестил руки на груди, будто специально показывая, что он не только не вооружен, но еще и нападения не ожидает. Двери машины синхронно распахнулись и Тсунаеши не смог сдержать тяжелого вздоха, предвещающего очередную головную боль. - Впустим их в дом? – Хаято стоял рядом с Тсуной, держа пистолет наготове. - Одних вы уже впустили, - Ямамото прискакал на одной ноге и теперь осторожно выглядывал в окно, - Получилось хреново. - А есть другие идеи? – огрызнулся Хаято, - Нами и так полиция интересовалась. А все потому, что один идиот бегал по улице с шашкой наголо! - Полиция? – глаз Тсуны дернулся. - О, черт, - Хаято позеленел, понимая, что только что нарушил негласную договоренность не рассказывать ничего Тсуне, который долго пребывал без сознания и многое пропустил. - Не заморачивайся, Тсунаеши-кун. Ничего серьезного, поверь, - влез Мукуро, тыча Хаято под ребра, - А тебе бы следовало укоротить язык, - прошипел он на ухо Гокудере. - Мы. Поговорим. Об этом. После, - медленно, выделяя каждое слово, тихо проговорил Тсуна, потирая дергающийся глаз. - Ха-ха-ха! Тсуна, ты такой забавный, когда злишься! - Я не злюсь, - отрезал Савада, - Просто иногда мне кажется, что вас всех абсолютно ничего не заботит в этой жизни. Тсуна отлепился от косяка двери, больше не обращая внимания на друзей, замерших за его спиной, и стал внимательно изучать двух приближающихся людей. Первым был слегка хромающий Бельфегор. Тсуна не мог не приметить, что блондину досталось очень сильно, но больше всего бросался в глаза сине-зеленый синяк на пол-лица, который принц маньяков тщетно пытался скрыть волосами. Тсуна скосил взгляд на Хаято: тот не смог сдержать веселого смешка и довольного блеска в глазах. Еще вчера Тсунаеши попытался поподробнее выяснить у Гокудеры, что же все-таки произошло, пока он был в отключке, но итальянец постоянно менял тему разговора, иногда переходя на абсолютную чушь. Почему он это делал, стало понятно в свете открывшихся фактов. «Полиция… Боже… нас же всех пересажают!» - Тсуне захотелось захлопнуть дверь прямо перед носом незваных гостей и забаррикадироваться в доме на всю оставшуюся жизнь. Вот только это было слишком большой роскошью. Сдержав тяжелый вздох, Тсуна вернулся к изучению второго «гостя», идущего быстрой, но тяжелой походкой. Савада помнил этого мужчину смутно. Все воспоминания о той ночи вообще были будто застелены белым непроглядным туманом. Возможно, в этом было виновато ранение, а возможно там его телом распоряжался другой он. Как Тсуна не пытался набраться храбрости и спросить у кого-нибудь, не натворил ли он что-нибудь, о чем потом будет жалеть, сделать этого так и не смог. И вот результат: на его пороге не пойми кто, и он совсем не знает, что ему делать дальше, о чем говорить, и что в итоге у него потребуют. Рука Хаято легла ему на плечо, слегка сжимая его. - Не бойся, Тсунаеши-кун, - Мукуро тоже повис на нем, выглядывая поверх его головы на улицу. - Ха-ха-ха! Нас больше! Будут буянить - наваляем по полной, - Такеши также, в своей манере, попытался подбодрить растерянного Тсуну. Бейсболисту явно было плевать на то, что он сказал это так, что его расслышали абсолютно все. Вот только, если Хаято и Мукуро просто сделали вид, что ничего не расслышали, то гости просто затряслись от гнева. Особенно мужчина со шрамами: не нужно было быть слишком умным, чтобы догадаться, что для него приход сюда был самым огромным унижением в жизни. «Мог бы и не приходить, будто его тут ждали», - одинаковые мысли одновременно пронеслись в головах четырех друзей. - Простите, я не помню вашего имени, - в раз успокоившись, сообщил Тсуна. Он отступил назад, потеснив Мукуро, и освобождая проход, - Вы можете зайти. - Ты слишком вежливый, - зашипел Мукуро, - Добить их надо! Добить! - Помолчи чуть-чуть, - в ответ прошептал Тсунаеши, - Нужно же выяснить, что им надо. Тсуна смотрел куда угодно, но только не на Занзаса, который, в свою очередь, делал то же самое. Это уже продолжалось несколько минут, и никто не спешил нарушить тишину, возникшую в гостиной, ну, может, только несколько парней устроившихся у одной из стен и тихо переговаривающихся между собой. - Ну и обстановочка, - тихо прошептал Кен. - Кусок в горло точно не полезет, - добавил Чикуса. - А по-моему все в порядке, - хрустя чипсами, сказал Ямамото, протягивая пакетик Мукуро, тот в свою очередь, взяв горсть картошки, передал пакет Рехею. - А у вас ничего посъедобней нету? – боксера передернуло от вида нелицеприятной пищи. - Неа. У нас никто готовить не умеет, - отбирая чипсы у Рехея, сообщил Мукуро и добавил, хрустя, - Не хочешь – не ешь. - Холодильник у вас тоже пустой, - отбирая несчастный пакетик у Рокудо, пожаловался Бельфегор. - Хаято-кун, как насчет расчленить этого парня и засунуть в наш пустой холодильник? – отбирая назад чипсы, с кровожадной улыбкой пропел Мукуро. Но Гокудера проигнорировал его слова и продолжил пристально следить за каждым движением Занзаса. Сейчас итальянца меньше всего волновали толпившиеся рядом идиоты, делящие последнюю пачку съестного. Его беспокоил только «гость» и Тсуна, явно нервничающий по поводу присутствия в доме такого опасного человека. Глаз Тсуны все больше начинал дергаться: он просто не мог игнорировать болтовню за своей спиной, которая с каждой новой репликой становилась все громче. Это его нервировало даже больше, чем мрачное лицо Занзаса, расслаблено сидящего в кресле напротив, прикрыв глаза. Со стороны казалось, что он просто спит, и ему нет ни до чего дела. - Да уймитесь уже! Мукуро, мы никого не собираемся расчленять! – для пущего эффекта Тсуна даже вскочил на ноги, - Теперь те, кому не нравится еда в этом доме: катитесь к черту! Тсуна с пылающим лицом уселся на свое место и кинул упрямый взгляд на собеседника напротив, который все-таки соизволил взглянуть на него. - Ну? – голос Тсуны звенел от раздражения: под затянувшееся молчание уже порядком надоело Саваде, а Занзас, казалось, и не собирался озвучивать причину своего прихода, - Мы, кажется, уже выяснили все в прошлый раз, так зачем я вам понадобился снова? - Мусор. - Вам нужен мусор? – переспросил Тсуна, делая вид, что он ничего не понял. - Ты – мусор. Хаято дернулся, намереваясь подойти и голыми руками свернуть шею гаду, оскорбившему его босса, но вовремя затормозил, поняв, что, если Тсуна сдерживается, то и ему следует поступить точно так же. А Савада Тсунаеши сдерживался, кипя от негодования, но стиснув зубы и сжав кулаки. - Таракан, - наконец, произнес Тсуна, глядя в потолок. Все шушуканье за его спиной тут же прекратилось, а сам Занзас еще больше позеленел от злости, - Таракан… на потолке. - С огнем играешь, мальчишка? – Мужчина усмехнулся, всматриваясь в лицо дерзкого парнишки. - Я не боюсь огня… дядя. Так может, вы уже скажете, зачем пришли? Или мы продолжим и дальше выяснять, кто мы? Занзас прищурился: он ожидал чего угодно, но явно не этого. - О… еще один таракан. - Мне принести травилку, Тсунаеши-кун? – злобно хихикая, спросил Мукуро. - Не знаю, - Тсуна пожал плечами и снова посмотрел на Занзаса, который все больше и больше выходил из себя, - Я плохо помню о чем шла речь в наш прошлый разговор… кажется, что-то о Вонголе. Так вот я, наверное, повторюсь, но она мне не станет нужна, даже если меня начнут умолять на коленях встать в ее главе. - Тогда ты глупец – никто не откажется от такой силы. - Ну, может я и правда глуп, раз любезничаю здесь с вами, - протянул Тсуна, расслаблено откинувшись на спинку кресла и вытянув ноги. Он и Занзас будто поменялись местами, - Я вольная птица. Ненавижу, когда мне указывают, что и как делать. И все, чего я хочу или захочу в будущем – я добьюсь сам! - В одиночку? Ты, и правда, мусор! - Да заткнись уже, - Хаято мрачно глянул на Занзаса, - Он… - НЕ ОДИН! – хором закончили Хаято, Мукуро и все остальные. - ***! Да что не так с этим мужиком? – протянул Ямамото, - Тсуна ему сказал, что нам нафиг ничего не надо, а он все равно на своем настаивает. Не понимаю! - И не поймешь, бейсбольная твоя башка! - Я тоже не понимаю, - скромно добавил Рехей, почесав затылок, - Вообще ни слова не понял. Тсуна вздохнул с облегчением, когда в помещении остались только он и Хаято. Незваные гости, наконец, убрались восвояси. Правда, Тсуне для этого еще долго до хрипоты пришлось доказывать Занзасу, что им нечего делить, а значит, они могут оставить друг друга в покое и дальше идти различными, ничем не связанными путями. Савада даже написал что-то вроде расписки, правда, на обычном тетрадном листке и зеленым фломастером. Но смысл от этого не терялся: с горем пополам они договорились отложить разборки на некоторое время, пока и та, и другая сторона, по крайней мере, не будут целиком на ногах. Занзасу этот договор явно стоил огромного куска его не менее огромной гордости. А вот Тсуну вполне все устраивало и стало устраивать еще больше, когда вредный и доставучий тип, наконец, соизволил покинуть дом. - Я смертельно устал, - прошептал Тсуна, откинувшись на спинку кресла, - Спасибо за поддержку, Хаято. - Тсуна? – тихо позвал Хаято. - Мм? – Тсуна открыл глаза от удивления: голос Хаято был странным и каким-то незнакомым, новым. Не дерзким и упрямым, а другим, будто Хаято медленно терял веру во что-то, - Ч-что случилось? Гокудера в мгновение ока преодолел расстояние, разделяющее их и замер. Его лицо было сосредоточенным, а между бровями пролегла скорбная морщинка. - Хаято? - Больше не делай так… никогда, - Хаято навис над Тсуной: его руки были уперты в подлокотники кресла, а его лицо было всего в паре сантиметров от лица Тсунаеши. Гокудера в эту минуту сам на себя не был похож, - Не делай все в одиночку. Не рискуй своей жизнью… - Я…, - Тсуна отвел взгляд: он вдруг почему-то почувствовал себя виноватым, - Все же хорошо зако… - Никогда не делай, - по слогам повторил Гокудера, заставляя Тсуну прерваться и замолчать. Его губы прижались ко рту Тсуны, тут же ломая мимолетное сопротивление последнего. Прохладный язык Хаято ворвался в его рот, исследуя, поглаживая и окончательно лишая Тсунаеши всех разумных мыслей. - Все еще горячий, - прошептал ему в губы Хаято, тут же возобновляя поцелуй с еще большим пылом. По телу Тсуны тут же пробежалась дрожь, и он окончательно расслабился, хватаясь за плечи Гокудеры как за спасительную соломинку. - Ах, - сдавленно простонал Тсуна, еще сильнее вцепляясь в непохожего на самого себя Хаято. - Кхм, - Мукуро сделал вид, что его обуял сильный кашель. Хаято быстро отскочил от Тсуны на метр и зло глянул на Мукуро пришедшего, в общем, как и всегда, не вовремя. - Ну вот! Снова все тебе! – пропел недовольным голосом Рокудо, - И даже милые губки нашего Тсунаеши-куна тоже тебе, чертова блондинка! - Ты имеешь что-то против?! - Ку-фу-фу! Имею! – нагло заявил Мукуро, обнимая Тсуну, - Никакой у тебя честности… - Подай на меня в суд, придурок! - Не ссорьтесь, - Тсуна, красный как рак выбрался из-под руки Мукуро. А поняв, как нелепо звучало это «не ссорьтесь», покраснел еще сильнее. - Остынь, Тсунаеши-кун, а то мебель подожжешь, - Мукуро плюхнулся в кресло, - И все-таки правда… Не делай больше так. - Подслушивал, зараза! - Мы могли бы выиграть, - вместо пререканий продолжил Мукуро, скрестив руки на груди, - Я уже почти пресанул того странного парня. - Рад за тебя, - Хаято устроился на подлокотнике кресла Тсуны – А дальше что? - Трудновато бы пришлось конечно, но… Но мы же сильнее, - пожал плечами Мукуро. - Пока да, - ответил Тсуна, - Пока нас никто ни в грош не ставит, все в принципе нормально. - И все же не делай так больше. Позволь и нам хоть иногда подставить тебе плечо. В конце концов, я тебя не предам по одной простой причине. - Какой? - Быть с тобой рядом – значит быть в центре всех событий. А это довольно весело. Так что не бойся доверять мне. - Не доверяй ему, босс, - серьезным голосом сказал Хаято, - Иначе мы слишком быстро окажемся либо в тюряге, либо на дне морском! - Получить захотел? Тем временем, пока в Намимори быстрым делом шел разбор разом навалившихся проблем, в Токио, за пару сотен километров рождались новые, более серьезные проблемы, которым еще только следовало добраться до Тсуны и остальных. И эти проблемы напрямую были связаны с одним единственным человеком, имя которому Реборн. Реборн в свои двадцать пять с небольшим, наконец, понял, за что он может научиться ненавидеть свою высокооплачиваемую работу. Он не раз и не два сталкивался с теми, кто говорил ему: да за такие деньги, которые тебе платят, я бы не раздумывая согласился сделать что угодно. Да, таков уж нынешний мир – за деньги можно сделать абсолютно все и единственное, что в принципе может оказать помеху, так это собственная совесть. Ну, может, еще полиция, в какой-то мере, но они тоже что угодно сделают за деньги. Насколько продажны японские копы, Реборн не знал, а таможенники все-таки не отказались поживиться деньгами и вот результат – он вступил на территорию мирной страны с полной сумкой оружия в руках и вполне определенной целью. Зайдя в ближайшее кафе, Реборн разложил на столике несколько фотографий, а рядом лег белый листок с наспех написанными именами. Расположив снимки треугольником, он задумался о том, что ему впервые досталась работа без определенной цели. Успокоить разбушевавшихся детишек – прямо задание для няньки в детском саду. Только Реборн не был нянькой – он был киллером, он выглядел как он, и называл себя именно так. Вот и в кафетерии косятся и стороной обходят, будто зная, кто такой. А может, просто инстинкт самосохранения. Ведь должен быть такой у японцев? Реборн улыбнулся своим мыслям: он любил, когда его боялись. Всю свою короткую жизнь, можно сказать, добивался только этого. И пусть чужой страх не всегда несет уважение, зато дает чувство превосходства. Будет бояться один, затем другой, а там и весь мир. - В-вы будете что-нибудь з-заказывать? – официантки, до этого копошившиеся в углу, наконец, выбрали жертву, которая примет заказ у мужчины в шляпе за крайним столиком. - Кофе со льдом, - даже не посмотрев на девушку, бросил Реборн. В его голове уже созревал план, по которому он сначала вотрется в доверие к мальчишкам, а потом и приструнит их. Возможно, ему даже не придется убивать этих ребят – именно этого Реборну не хотелось больше всего, хотя бы потому, что чести в убийстве детей слишком мало, а резона еще меньше. И чтобы этого не допустить, нужно было найти слабое звено. Реборн постучал пальцами по столу, а затем, взяв одну из фотографий, тихо произнес, вглядываясь в лицо на ней: - Ты будешь слабым звеном. - В-ваш, кофе. - Благодарю, - Реборн сгреб снимки, освобождая стол, - Принесите мне еще какое-нибудь пирожное. Перед отъездом в богом забытое место, куда ходил только один рейсовый автобус в день, следовало поплотнее подкрепиться и до конца разработать план действий. ReiMei, Спасибо огромное, что исправили столько моих ошибок! Следующая глава начнет так сказать новую арку о приключениях (читайте злоключениях) Тсуны и остальных)) Теперь я наконец-то смогу помучить еще одного персонажа - Реборна))