Точки Лагранжа

      Плюх. Плюх.              Из мест разреза рухнувших половин тел слизняков хлынула жидкость флуоресцентного цвета. Склизкое тело вида М начинало таять, лишившись ядра. Наполненная токсинами жидкость воспламенила асфальт, а густой, зеленовато-серого цвета газ повалил вверх.              При этом Кан Сухёк за всё время не шевельнулся. Всё выглядело так, словно произошло само по себе.              — Прошу, предупреждайте меня перед началом демонстрации своих способностей. Одно неверное движение — и я бы уже весь покрылся этими соплями.              — А я как раз про это подумал. Разве не отличное сочетание?              Пусть и с минимальным разрывом, но Юнджо удалось избежать попадания на себя ядовитой слизи, чего нельзя было сказать о Кан Сухёке. Его высокий лоб и скулы полностью покрылись флуоресцентной жидкостью. Вязкая масса обильно стекала по переносице, а про голые руки и футболку даже и говорить нечего.              Несмотря на то, что он был насквозь пропитан токсичными веществами, выглядел он совершенно нормально, едкий дым шёл только от промокшей футболки.              — Мерзость, — сморщился Кан Сухёк и начал снимать полурасплавленный предмет одежды, срывая с себя остатки ткани.              Более-менее чистым и уцелевшим куском он вытер лицо и руки. Затем он безжалостно швырнул на землю футболку, превратившуюся в липкий ком, и вытер перчаткой вязкие чёрные следы, оставшиеся на коже рук. После таких манипуляций его перчатки отправились вслед за убитой футболкой.              Мужчина, не имеющий себе равных по силе среди живущих в настоящее время на планете Земля эсперов, обнажил своё тело. Редчайший случай — увидеть Кан Сухёка без одежды при свете дня.              Насколько неохотно Кан Сухёк раскрывал душу, настолько же редко можно было узреть его обнажённым. Даже во время тренировок по военной подготовке его торс был обязательно прикрыт. Да и ещё будучи солдатом, он принимал душ отдельно ото всех.              Что касается причин: по слухам, он считал себя настолько красивым, что не хотел делить пространство с презренными обывателями и низкоранговыми эсперами. Кан Сухёк не торопился ни опровергать, ни корректировать эту теорию, так что она перекочевала в разряд истин.              И всё же Юнджо время от времени доводилось и видеть, и прикасаться к нему обнажённому. Однако только к ограниченным областям. Увидеть верхнюю половину тела майора целиком, как сегодня, было практически единичным случаем. Если бы не жидкость, выпущенная слизеподобным монстром, он бы так и не увидел его нагишом. Такое редкостное зрелище нельзя было пропустить, поэтому Юнджо принялся тщательно его рассматривать.              «Шрам?»              На спине Кан Сухёка находился необычный шрам. Толстый рубец шёл по шее, начиная с низа затылка, и вертикально спускался вниз. След выглядел точь-в-точь как толстая красная змея, окончание которой терялось где-то ниже пояса штанов. Нельзя было сказать с абсолютной уверенностью, но Юнджо предположил, что шрам заканчивается в районе крестца. В таком случае его длина точно соответствовала бы длине позвоночника.              Было крайне мало способов нанести постоянное повреждение Кан Сухёку, который обладал непревзойдённой силой регенерации. Даже если сильнейший удар сломает ему кости и сорвёт кожу, через некоторое время они восстановятся как ни в чём не бывало. Так же обстояли дела с регенерацией и у других эсперов.              Подобный шрам наверняка мог остаться только при вмешательстве в незавершённую регенерацию. Или же такой след мог остаться при полном извлечении и возвращении на место позвоночника? Юнджо не знал, насколько сильным должно быть ранение, чтобы оставить после себя такое. Да и вообще, ранение ли это или самоповреждение?              — Что такое?              «Что этот чокнутый мог сотворить со своим собственным позвоночником, чтобы остался такой шрам?»              — От чего у вас так?              — Что, сзади? Тебе знать не обязательно, — последовал уже обыденный по своей резкости ответ.              Не то чтобы Юнджо переживал за Кан Сухёка. В его обязанности входило отслеживание изменений в состоянии эспера и понимание их первопричин, так что это был вполне естественный, соответствующий ситуации вопрос.              — Когда он появился?              — Я же сказал, тебе об этом знать не нужно, — в этот раз к резкому тону голоса добавился свирепый взгляд.              Не обращая внимания, Юнджо зашёл ему за спину и продолжил внимательно осматривать шрам. Как только он потянулся, чтобы коснуться отчётливого красного следа, Кан Сухёк рывком обернулся и схватил Юнджо за руку. Он настолько сильно её сжал, что суставы в его руке затрещали.              — Кто разрешил тебе прикасаться к моему телу когда вздумается?              «Нет, а в чём смысл хватать мою руку, если аж настолько не хочется прикосновений? Мы же так или иначе дотронулись друг до друга».              Юнджо выбрал проигнорировать противоречивые слова Кан Сухёка. Затем он закрыл глаза и подключился к главной общевоенной базе данных через специальный спутник.              У Юнджо есть право доступа ко всем архивным записям Кан Сухёка за последние три года, за исключением засекреченных записей военных действий. Однако он не смог отыскать в них ничего связанного с травмой позвоночника.              — Я только что проверил ваши записи. По всей видимости, этот след появился у вас раньше, чем в последние три года. Существует причина, по которой регенерация не завершилась успешно?              — Я уже говорил тебе раньше, но повторюсь ещё раз: завязывай со своими дерьмовыми сталкерскими штучками.              Внушительные мускулы на широкой грудной клетке сократились. Мозговые волны Кан Сухёка излучали острое раздражение.              В данный момент извечно плохое настроение мужчины не имело значения. Вместо этого сейчас гораздо большее беспокойство представлял из себя рубец, оставшийся на теле, которое всегда должно находиться в превосходном состоянии. Юнджо не двинулся с места и добавил убедительности в свой взгляд:              — Если вы ничего мне не объясните, я запрошу у начальства просмотр засекреченных данных.              — Вперёд, — ухмыльнувшись, Кан Сухёк отпустил прежде сжатую руку.              Ничего не говоря, он обошёл Юнджо и зашагал прочь. Судя по излучаемому им раздражению, казалось, что он вознамерился оставить Юнджо здесь и вернуться в одиночку. Обычно Юнджо даже не обратил бы внимания на подобное отношение, а скорее даже поблагодарил за такой красивый уход. Но то было бы в обычной ситуации, а нынешняя от неё в корне отличалась.              Пи-и-и.              Повреждённая боевая форма истошно запищала.              Кан Сухёк остановился и обернулся. Юнджо, клацая кнопками на панели управления формы, вспомнил, что недавно собирался сказать:              — Мой генератор кислорода и устройство обеззараживания вышли из строя. В текущих условиях я умру от удушья или буду долго жариться от слабых доз радиации, пока не умру. Судя по степени поломки, вероятность первого варианта наиболее высока. Кое-как работавший генератор только что окончательно отключился, — закончив свой краткий отчёт, он посмотрел на Кан Сухёка.              Глаза эспера переливались опаловым цветом. Взгляд с примесью белоснежной жемчужной пудры бросал в дрожь, обжигая холодом. Сердце Юнджо бешено заколотилось.              — О, господин майор, у вас и к выбросу охлаждающего средства способность имеется?              «Надо было дополнительно проверить, есть ли у него способность к контролю температуры вдобавок к регенерации и телекинезу. Убийственно леденящий взгляд».              — Почему ты говоришь об этом только сейчас?              — Вы велели мне заткнуться.              Мозговые волны Кан Сухёка зашкалило от того, насколько много ему захотелось сказать. Гнев, раздражение и предрасположенность к жестокости превысили свой обычный уровень. Дурное предзнаменование. Точнее, очень дурное предзнаменование.              — Сколько осталось?              Смекнув, что майор задал вопрос о количестве оставшегося кислорода, Юнджо поднял запястье и показал ему панель. Крупное число убывало с каждой секундой.              — Около 47 секунд? 46, 45, 44...              — Блядь.              Длинные, мощные руки обвились вокруг талии Юнджо, ведущего обратный отсчёт. Он сразу подумал, что сейчас его ноги оторвутся от земли, но внезапно всё его тело резко взмыло вверх.              — Ох! — от удивления он обхватил плечи Кан Сухёка обеими руками.              Майор без предупреждения помчался по воздуху с ужасающей скоростью.              — Ы-ы-ы-ыгх.              Из-за ускорения свободного падения голова Юнджо буквально была готова оторваться. Его круглый шлем упёрся в подбородок Кан Сухёка. Обычный человек на его месте давно бы уже потерял сознание. Всё, что Юнджо оставалось, — это цепляться за руку, обвитую вокруг талии в сломанной боевой форме.              — Замедлите! Скорость!              — Не шуми.              Вжи-и-их.              Скорость их полёта была сопоставима со скоростью сверхзвукового истребителя. Воздух колотил и сотрясал всё тело Юнджо, из-за давления казалось, что мозг вот-вот взорвётся. Желудок скрутило, и к горлу подкатила тошнота. Если его стошнит прямо в воздухе, сильнейшие потоки ветра подхватят рвоту, и она немедленно попадёт Кан Сухёку прямо в лицо. Если так произойдёт, вероятно, Юнджо превратится в пыль в это же мгновение. Ну что ж, придётся сопротивляться тошноте изо всех сил, которые ему даровали первый и второй Создатели. К огромному облегчению, прежде, чем Юнджо всё-таки стошнило, скорость их сверхзвукового полёта начала снижаться.              «Уже?»              Расстояние от старого Канджина, где они только что находились, до Штаб-квартиры спецопераций составляло более чем пятьдесят километров.              В голове Юнджо всё бешено крутилось, когда он понял, что теперь они находятся примерно в тринадцати километрах от места расположения специального спутника. Административно эта территория всё ещё относилась к городу Канджин.              При снижении Юнджо ощутил мощную обратную силу. Его позвоночник, хоть и был крепче обычного примерно в три раза, практически сломался пополам.              — Агх.              Юнджо, стиснув зубы, обхватил за шею Кан Сухёка. Не сделай он этого, всё тело ниже пояса парализовало бы. Несмотря на возможность восстановления, перспектива надолго застрять в инкубаторе не очень-то радовала.              Бум.              Игнорируя огромную силу столкновения, Кан Сухёк приземлился сразу на ноги. Они попали в намеченную точку, глубоко зарывшись в землю. При такой грубой посадке большеберцовые кости майора должны были разбиться вдребезги, однако он как ни в чём не бывало мягко вернулся в вертикальное положение.              Кан Сухёк опустил Юнджо на поверхность земли. Если описать точнее, не просто опустил, а безучастно швырнул, как с грохотом швыряют коробки с доставкой.              «Спасибо, что хоть сразу не выбросил».              — Ох! — при соприкосновении с землёй у Юнджо помутнело в глазах от острой боли.              Во время пренеприятнейшего полёта на его сдавшие суставы обрушился колоссальный вес. Юнджо крепко сжал зубы и, крича изнутри, медленно свёл ноги.              — Проблем с тобой не оберёшься, придурок из тофу, — цинично усмехнулся Кан Сухёк.              По правде, Юнджо, который стонал от боли, не видел выражения лица мужчины. Однако его насмешливая интонация говорила сама за себя. В тот момент Юнджо почувствовал странную мозговую волну, отличную от уже знакомых.              «Новый паттерн. Сохранить как „Издёвка_021”».              Даже с понурой головой и сжатыми ногами, Юнджо быстро упорядочил в голове новые образцы. Следом главный процессор, встроенный в головной мозг Юнджо, загрузил образцы файлов и отправил сигнал искусственному спутнику.              Они добрались сюда менее чем за три секунды.