Во всем виновата магия

Просыпаться вовсе не хотелось, было так тепло и мягко, что Иван бы дрых еще долго, но наглое солнце настойчиво через окно светило в глаза. Пес приоткрыл один глаз, оглядывая комнату, судя по высоте солнца, уже должен быть полдень или около того. Было удивительно, почему его не разбудил Людвиг раньше, немец вставал около шести утра. Перевернувшись на другой бок, пес отметил, что в комнате он был один, прислушавшись, Иван напрягся, в доме была тишина. Хулиган вскочил на лапы и рванул вниз, он обыскал весь дом, но немца нигде не наблюдалось, а миска была пустая. — Зараза! Хоть бы еду оставил, — рыкнул Россия, перевернув свою миску, он отправился в гостиную, запрыгнув на кресло и носом отодвинув сторону штору, он начал выглядывать в окно, ожидая прихода Людвига. Пес тихо заскулил, он несколько часов вот так простоял, но, когда затекло тело, сполз с кресла. Ему было совершенно нечем заняться, а еще он сильно был обижен на Германию, который его кинул одного. Пес подошел к дивану и начал грызть подлокотник. Людвиг ушел из дома раньше, он даже не стал будить пса, ночное проникновение заставляло немца пойти на очень неприятные меры, а для этого нужно было кое—кого навестить. Германия возвращался домой, сжимая в кармане ошейник, он уже понял, что его новый питомец не любит ошейники, но другого варианта у него не было. Он вернулся домой и у него задергался глаз, когда он увидел развороченный диван, поролон был разбросан по всей гостиной, в середине дивана была дыра, виден деревянный каркас. — Нельзя! — скомандовал Германия, привлекая внимания пса. Хулиган тут же подскочил к Людвигу, он вилял хвостом от радости. — Ты вернулся! — радостно залаял Иван, не обращая внимания на сердитый вид немца. Мелкие части поролона были в его шерсти и на носу, из—за чего пес забавно чихнул. — Нельзя портить вещи, Хулиган, — строго говорил Людвиг и слегка щелкнул пса по носу. Пес насупился и отвел взгляд. — Ну как корабль назовешь, так и поплывет, назвал Хулиганом, вот и получай, — с усмешкой вспомнил Иван, но из пасти вырвался лишь протяжный рык. Германия лишь вздохнул, от пса были одни убытки, но немец привязался к лайке и никуда, и никому отдавать его не хотел. Он позвал пса за собой в ванную, вытащив из шерсти весь поролон, и помыв, он вытирал пса, который на удивление стоял спокойно, даже прикрыв глаза от такой заботы. Людвиг одной рукой продолжил вытирать пса, а другой незаметно достал ошейник из кармана. Германия ловко повалил пса на кафель и навалившись сверху, в одно мгновение застегнул ошейник на шее пса. Иван даже не успел среагировать, только, когда почувствовал холод металла на шее, он начал вырываться и рычать. Людвиг отстранился от пса. — Сними его с меня! — вскочив на лапы, зарычал Иван, угрожающе смотря на немца, оскалив свои клыки. — Я знаю, ты не любишь ошейники, но этот с устройством слежения, я всегда смогу узнать, где ты, это для твоей же безопасности, — спокойно произнес Людвиг, словно знал, что животное его понимало. — Я укушу! — предупредил Иван, зверем смотря на немца, но в голубых глазах не было страха, немец даже не отводил взгляд. Хулиган сорвался с места и собирался вцепиться Людвигу в горло, но тот поймал морду пса в крепкую хватку. — Нельзя! — отдал команду Германия, сдерживая взбешенного пса, который все пытался укусить, но Людвиг ловко перехватывал пса, не позволив себя ни разу укусить. — Ублюдок! — пролаял Иван, и выскочил из ванной комнаты, он сбежал вниз, пытался лапами снять ненавистный ошейник, но бесполезно, он пытался избавиться от «удавки» с помощью мебели, но ничего не получилось. Хотя на вид ошейник не выглядел таким—то прочным. Металлическая цепочка шириной в два сантиметра, заканчивалась кодовым замком, спереди была металлическая пластинка с именем пса. Иван метался по дому, злобно и громко рычал и лаяла. Людвиг медленно спустился вниз, наблюдая за этими жалкими попытками выместить свое разочарование. Когда же в поле зрения пса попал немец, то тот снова кинулся к нему, но Людвиг ловко увернулся, а после ловко уложил пса на пол. Россия тяжело дышал, от злости и бессилия из его пасти вытекала пенистая слюна. Агрессия очень быстро сменилась апатией, не было сил даже подняться с пола, по ощущениям рука Германии, что давила на грудную клетку, словно многотонная плита. Немец, поняв, что пес сдался, опустился рядом с ним, притянув к себе на колени Хулигана, ласково поглаживал за ухом. — Ничего страшного не произошло, это всего лишь ошейник, и только для твоей же безопасности, — проговорил Германия, поглядывая на питомца, который не сопротивлялся. — Это не спасет тебя от разбитого ебальника, когда я снова стану человеком, это всего лишь будет встреча моего крана с твоим лицом, фриц, ничего страшного не произойдет, — в ответ устало ерничал Иван, но из пасти вырвался тихий протяжный вой.

* * *

Кот России сейчас пробирался по снегу. Холод его, как магического существа, не волновал, но снег в морду был очень неприятным явлением. Он договорился встретить с Динь—Динь на нейтральной территории, на южном полюсе. Только в этом месте на магических существ не действовало влияние земель своих или чужих, увеличивая или уменьшая силу, тут все были в равных условиях. Кот добрался до места встречи, оглядываясь, со всех сторон только белоснежная пустыня. Его черная шерсть покрылась инеем. Прошло достаточно времени, снежинки уже успели покрыть тело кота небольшим белоснежной шубкой, он заметил, как к нему быстро летела фея, от ее крыльев в воздухе оставалась золотистая пыль, которая оседала на снежный покров. — Вы сама пунктуальность, мисс Динь—Динь, — саркастично заметил Баюн, отряхиваясь от налипшего снега. — Я тут чуть в снежную статую не превратился. — Ты думаешь так легко улизнуть от Артура, чтобы он ничего не заподозрил? я ведь не кот, гуляющий сам по себе, — это со своим хозяином фейка могла быть доброй и ласковой, но в разговорах с другими вела себя, как Англия. Впрочем, Баюн тоже не подарок и успел перенять некоторые черты характера Ваньки. Динь—Динь повисла в воздухе, ее крылья хлопали не так быстро, но позволяли оставаться над землей. — Чего ты хотел? — Твой хозяин покусился на мое, мне это не нравится, — проговорил кот спокойно, однако его усы поддергивались, а взгляд не отрывался об собеседника. — Мне нужно заклинание, с помощью которого он это провернул, а еще лучше инструкция как исправить это недоразумение. — И с чего ты взял, что я тебе помогу? — скрестив руки на груди и вздернув носик вверх, спросила Динь—Динь. — Почему же нельзя по—хорошему, — тихо фыркнул кот. В следующий момент она ахнула, когда кот в один прыжок поймал ее лапой и вдавил в снег, два острых когтя оказались по обе стороны от шеи маленькой феи. Взгляд Баюна резко из нейтрального стал серьезным и сердитым, а вокруг него начала появляться зловещая аура. — Иначе я вырву твои крылья, а после разорву твоего хозяина и закопаю его куски тела в разных частях света, а сердце сожру. Динь—Динь, удалось выскользнуть из хватки кота, и снова оказаться в воздухе, намного выше, чем до этого. Она не прекращала кружиться над Баюном, который только и успевал вертеться и стараться не потерять наглую фейку из вида. — Можно было просто сказать «пожалуйста», — произнесла фея, она сделала последний круг над котом, и полетела обратно, бросив напоследок. — Жди, скоро я с тобой свяжусь. Золотая пыль осела на шерсть и нос кота, он несколько раз громко чихнул, а после побежал обратно к землям своего хозяина.

* * *

Германия ужинал и смотрел на пса, который отказывался от еды, а ведь это даже не корм. Людвиг уже вымотался, днем ему пришлось прибираться дома, доставая поролон из каждого угла, а после ехать в магазин за новым диваном. — Ты можешь дуться сколько угодно, но тебе нужно питаться, — произнес Германия, словно пес его мог понять. Но немец всегда привык так общаться с собаками, которые ему были ближе людей. Пес отвернул голову от Германии, развалившись на полу прямо в дверном проеме. Людвиг вздохнул, и продолжил ужинать. — А спать тоже тут будешь? — Ага сейчас! Я тебя с кровати выпну, — фыркнул Россия, гортанно рыкнув. Людвиг, помыв посуду, ушел в свой кабинет, спокойно переступив через пса. Он снова погрузился в документы, отмечая, что его экономика уверенно катиться вниз. А США все больше наседает. Он кинул усталый взгляд на свой сотовый телефон, и снова вернулся к листу в руках, строчки прыгали перед глазами, а слова сливались в один непонятный даже не текст, а просто черное пятно. Не выдержав, Германия скинул со стола все бумаги, которые тут же разлетелись по комнату, спикировав на пол. Он взял телефон в руки и набрал знакомый номер. На том конце были длительные гудки, но затем на том конце раздался голос. — Лу, ты все же готов отдать мне пса? — без приветствия спросил Гилберт. — Нет. Как там у России настрой? Не сильно прилетело по шапке за потерю такого ценного пса? — стараясь придать своему голосу максимальное непринуждённый тон, спросил Людвиг. На том конце раздалось молчание, которые длилось несколько минут, и только по дыханию в трубку Германия понимал, что связь не потеряна. — У России дела лучше всех, баньку топит вашим пакетом санкций, хорошо горят, — высокомерно заявил Пруссия, не будет же он заявлять врагу на данный момент, что Россия пропал. — Устроишь нам встречу? — задал следующий вопрос Германия, нервно постукивая пальцами по столешницы письменного стола. — Нет, Россия говорит, что с шавками США переговоры вел восемь лет, ни к чему хорошему это не привело, так что теперь, только если с самим США, и то в исключительном случаи, — тут же нашел, что ответить Гилберт. — Пожалуйста, устрой нам тайную встречу, я тоже устал от всего этого, — тихо попросил Людвиг, словно его кто—то мог подслушать. Гилберт снова замолчал. Он хоть язвил и насмехался, но с другой стороны брат все еще оставался братом, и пусть сейчас интересы России на первом месте, просто так отказаться от родственных уз он не мог. Следующие слова были уже лишены насмешек и превосходства, только сквозили сочувствуем. — Я попробую, что—то решить… но вряд ли Россия согласиться на личную встречу. Пруссия на том проводе понимал, что Германия хочет предложить какую—то сделку. И прекрасно понимал, что и Иван не так просто остался с Людвигом, но вот одобрит ли это решение правитель, особенно сейчас когда России тут нет. Явно же прослеживается корысть действий, и вряд ли сейчас кто—то пойдет на попятную.