Во всем виновата магия

Иван откровенно скучал дома один, он особо ничего не мог сделать в этом облике собаке. Просто бесцельно слонялся по дому, повалялся на диване, посмотрел телевизор, потом снова бездумно слонялся по дому. Он сидел в гостиной перед часами и смотрел, как часы медленно отсчитывали время до возвращения Германии. Скучно! Иван готов был выть от одиночества. Но вот в замок вставили ключ, пару оборотов и дверь открылась. Пес рванул к двери. — Ты не представляешь, как я рад видеть тебя, хотя ты мне и не приятен! Как же тут скучно без тебя, а все каналы на немецком языке, даже смотреть нечего, — говорил Иван, хотя на деле получался лишь радостный лай, а еще хвост предательски вилял из стороны в сторону. — Соскучился? Я тоже скучал, — радостно сказал Германия, присаживаясь на пол и потрепал пса, который прыгал рядом и радостно лаял. Людвиг притянул пса к себе и зарылся лицом в его шерсть, скрывая улыбку. На работе все было не так гладко, народ возмущен подорожанием коммунальных услуг, повышением цен на продукты, а вот правительству плевать на это, продолжают гнуть свою линию с санкциями. — Смотри что у меня есть для тебя, Хулиган, — отстранившись от пса, Германия достал из пакета шлейку для крупных собак. — Кажется, ты не очень любишь ошейники, да, приятель? — говорил Людвиг, продолжая чесать пса за ухом. Пес довольно рычал, продолжая вилять хвостом. — Какой же ты проницательный, Лютц, — усмехнулся русский, не в силах удержать свои инстинкты. Немец снял ошейник и застегнул на теле пса шлейку. Иван на самом деле испытал облегчение, ошейник его бесил и нервировал, пусть он и был слабо затянут на шее, но все равно, словно удавка обвивался и напоминал о событиях прошедших веков. Шлейка в этом плане куда меньше раздражала Брагинского. — Идем, — Людвиг поднялся с пола, он пристегнул поводок и повел пса из дома на улицу. Пес радостно пошел, все же на улице было куда лучше, чем в душном доме. Но вместо прогулки немец подвел питомца к машине, открывая дверцу со стороны заднего сиденья. Иван демонстративно отвернул голову и подошел к дверце переднего сиденья, поставив лапы и гавкнул, намекая, что если предстоит поездка, то только спереди. Германия усмехнулся, захлопнув дверцу машины и любезно открыв другую. Пес запрыгнул на сиденье, довольный. — Слушай, Лютц, а куда мы едем? — спросил Иван, когда Германия занял место водителя. На гав от лайки, Людвиг лишь потрепал пса по холке, а после завел машину и поехал. Русский высунул морду в окно, приоткрыв пасть и высунув язык, наслаждался, когда ветер приятно обдувал его. — Такие прогулки мне по душе, а то бегать на своих двоих… четырех не очень, — произнес русский, довольно улыбаясь. Людвиг кинул взгляд на пса, не понимая от чего тот гавкает, но, заметив довольное выражение на морде лайки, лишь пожал плечами и поехал дальше. Когда они остановились у ветклиники, в голове у русского заиграла тревожная песня из фильмов ужасов. — Ты что удумал?! — залаял пес, посмотрев подозрительно на Людвига, который уже покидал машину. Хулиган оскалился, когда Германия открыл дверь с его стороны, он не хотел вылезать из машины, не зная, что у немца на уме. — Я тебя укушу! Людвиг вздохнул, он открыл бардачок и достал оттуда намордник, который достаточно быстро и ловко застегнул на морде пса. Иван зарычал его взгляд налился кровью, он яростно пытался снять намордник. — Падла, Лютц, я тебя все кости переломаю, как только стану человеком! — в бессильной злобе сквозь зубы угрожал Иван, хотя прекрасно знал, что немец его не понимает. — Прости, Рабауке, но так надо, как только тебе сделают прививки, я сниму намордник и куплю тебе лакомство, — ласково сказал Германия, почесав за ухом у пса. Иван даже замер от таких ласковых ноток, он уже не раз убеждается, что немец с псами куда добрее, чем с людьми. Людвиг перешел с почесывания за ухом на все тело, эти прикосновения успокаивали Ивана, расслабляли, агрессия против воли уходила. Немец подхватил пса на руки и ногой захлопнул дверцу машины, он направился в ветклинику. Надо было оформить на пса прививочный паспорт, сделать все необходимые вакцины, а также сдать анализы и провести исследования. Пес находящий в приятном расположении духа после поглаживаний, особо не сопротивлялся, когда его уложили на стол и взяли кровь, он лишь слегка дернулся, затем было УЗИ органов брюшной полости и сердца. «Людвиг действительно так заботиться о своих питомцах?» — сам себя спрашивал Иван, поглядывая на Германию, который находился рядом с ним и успокаивающе поглаживал своего питомца. Ведь эти процедуры действительно выйдут в приличную сумму. — Не хотели бы чипировать своего пса? — спросил ветврач, набирая вакцину в шприц. Но Иван резко вскочил на лапы и попытался соскочить со стола, вот только чипа в теле не хватало. Немец ожидал подобной реакции, хотя думал, что причина была в шприце, он схватил пса и уложил его снова на стол. Германии пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать дрыгающегося пса. — Отпусти! Я не хочу чип! — кричал Иван, но на деле выходило лишь жалобное скуление, так как на морде все еще был намордник. — Нет, — покачал головой Людвиг, стараясь успокоить пса, пока врач не вмешивался, позволяя хозяину угомонить столь прыткого питомца. Ивана эти слова успокоили, он уже был согласен на все даже на вакцинацию лишь бы поскорее свалить из клиники, а то не дай Бог речь еще зайдет о кастрации. Когда лайка успокоился, ветврач быстро сделал вакцинацию. Россия не боялся последствий, они страны бессмертные, и вряд ли какой-то жалкий препарат на него окажет негативного влияния. — Ну, а ты боялся, Хулиган, вот и все, — сюсюкался с ним, словно с ребенком, Людвиг, поцеловав в макушку, а после позволил спрыгнуть со стола. — Я не боялся, — фыркнул Иван, устраиваясь позади немца, страха не было, но было спокойней, когда между ним и этим ветврачом была преграда. Еще несколько минут заняло заполнение документов и оплаты приличного счета. Иван все это время стоял рядом с Людвигом тыкаясь ему в ногу носом, как бы намекая, что пора и честь знать, снять с него этот ненавистный намордник. Наконец-то Людвиг получил прививочный паспорт на пса и они покинули стены этого ужасного здания. На улице немец присел перед псом освобождая его пасть от кожаного плена. — Свобода! Свобода! Я снова могу открывать рот! — радостно говорил Иван, а на деле был только громкий лай, пес вился у ног хозяина, виляя хвостом из стороны в сторону. — Еще раз наденешь эту штуку, я тебе откушу то, что ниже пояса! Людвиг почесал питомца, а после вместе с ним сел в машину, они поехали домой. Солнце уже клонилось к закату, небо окрасилось в оранжево-алый цвет. После возвращение, была небольшая прогулка, и вот наконец-то они дома и на сегодня приключения окончены. Хулиган стоял в гостиной и наблюдал как суетился Людвиг, ставя на журнальный столик пиво и закуски к нему. — Эй, Хулиган, ты должен поесть, — снова возвращаясь из кухни в гостиную Германия, поставил перед псом миску полную сухого собачьего корма. А после снова ушел на кухню. Иван задумчиво посмотрел на миску, желудок от голода болел, и есть хотелось очень сильно. А так как он в облике пса, то вряд ли ему еще перепадет нормальная еда, Германия просто помешан на правильном воспитании питомца. И русский его бы за это даже похвалил, если бы сам сейчас не был псом, мечтающим поесть курочку или картошку. Но так или иначе пес все же склонился к миске и неуклюже подцепил зубами сухой корм. — «Ну в принципе с пивом пойдет», — усмехнулся Иван, жуя корм. Он перевел взгляд на пиво в темных бутылках на журнальном столике, на стекле появились капельки конденсата из-за разности в температуре. Иван невольно сглотнул. Пес надавил лапой на край миски, отчего корм рассыпался на ковер, после подхватив миску зубами, он поставил ее у края журнального столика. Иван запрыгнул на диван, зажав бутылку между лапами, он зубами попытался открыть крышку. Оказалось, сложнее, чем представлял себе русский. Но спустя минуту все же крышка с тихим звуком упала на столешницу. Следующий этап наклонить бутылку. Еще немного. И еще. Да! Точно в цель! Пиво полилось прямо в миску, наполняя ее. С довольным видом Иван отпустил бутылку и спрыгнул на пол, лакая пиво из своей миски. — «Вот, за что люблю Людвига, так это за отменное пиво», — довольный собой подумал Иван, с жадностью лакая пиво. — Что за?! — раздался совершенно недалеко удивленный, нет даже шокированный голос Людвига. Небольшая заминка. А после Людвиг подбежал к Хулигану и оттащил его от миски. — Отпусти изверг! — недовольно залаял Иван, сопротивляясь. Но в силе явно уступал немцу. — Нельзя! — строго сказал Германия, крепко удерживая пса. — Фу! — Ну почему же фу, очень даже неплохое пиво, — усмехнулся русский, правда все равно слышался невнятный лай. Людвиг подхватил миску, в которой на дне осталась янтарная жидкость и унес ее на кухню в мойку. — Конец праздника, можете тушить свет, — посетовал Иван, зевая во вся пасть. Он завалился на ковер и закрыл глаза, не обращая внимание на шум из кухни. Пес почти отключился, но почувствовав на себе весь вес Людвига, он недовольный открыл глаза и уставился на немца. Угрожающе зарычал. — Ты что удумал? В руках у немца была какая-то трубка. Рядом на полу был пустой тазик и шприц на 200 миллилитров со слабо-розовым раствором внутри. Пес попытался вырваться, но Людвиг навалился на пса, открывая ему рот и вставляя трубку в рот, и дальше по пищеводу. Иван давился, но ничего не мог поделать, и никак не мог выблевать эту штуку во рту. Германия начал заливать псу в рот жидкость из шприца по трубке прямо в желудок. Под конец псу все же удалось вырваться и поднять на лапы. Он оскалился и собирался накинуть на Людвига, но немец смело и ловко перехватил пса, засовывая ему в рот пальцы он надавил на корень языка, вызывая рвоту. Иван не смог сдержаться, его вырвало жидкостью и пивом прямо в тазик, что Людвиг подставил к его морде. Затем было еще несколько раз позывов, а после питомец без сил упал на пол, тяжело дыша. — «Ты садист, Людвиг», — даже думать было трудно после такой пытки, хотя где-то на краю сознания Иван понимал, что Германия просто волновался за состояние «обычно», как он считал пса. Алкоголь для собак вреден. Так что особо злиться на Людвига причин не было, да и сил. Людвиг все это время сидел рядом, потрепав пса по голове, погладил по спине. Процедура неприятная, но необходимая. Через минут пять, Германия поднялся с пола и пошел на кухню, он снова вернулся со шприцом, но поменьше, наполненным какой-то мутной белесой жидкостью. — Полисорб? — предположил Иван, на деле же получилось лишь жалкий вой, он уже не сопротивлялся, когда Людвиг открыл ему пасть и влил жидкость в горло. После русский вырубился. Германия только сейчас заметил бардак в гостиной, но сил уже убирать ничего не было. Он поднялся с пола и пошел в спальню, настроение пить пиво и смотреть фильм уже не было никакого. А это только второй день с этим псом, который был словно ходячей бестией, однако очень умным для своих представителей.