Мазки и пятна крови

      В другой день, в другой комнате Питер и Тони могли бы начать флиртовать.       Но Питер в своей голове уже наполовину обдумал план переезда в Монголию, а у Тони на уме были дела поважнее.       Наконец, поняв, что если сказать правду, его точно убьют, Питер произнес:       — Я ничего не сделал, мистер Старк. Он просто…       Взгляд Питера упал на перевернутую подделку Нангомбе — В ожидании родственной души — и все, о чем он мог думать, что, опасно это или нет, он хотел, чтобы его соулмейт был здесь. Несмотря на кровь и насилие, он бы оградил его от этого, верно? Он бы защитил его.       — Вы собираетесь убить меня? — выдохнул Питер       Вместо однозначного «да» или «нет» Тони просто сказал:       — Это мы еще увидим, мистер Паркер.       Затем он наклонился, чтобы схватить парня за руку, не обращая внимания на то, как Питер отпрянул от прикосновения, и поднял его на ноги. Он слегка подтолкнул молодого человека в руки одного из своих людей, затем повернулся и поднял брошенную Нангомбе, изучая ее.       — Фиск верил тому, что говорил о подделке картин, — размышлял он вслух. — Прав он или нет и настоящего взял виновника или нет, еще предстоит выяснить. — он оглянулся на одного из мужчин, который не держал Питера. — Найди кого-нибудь, кто сможет оценить картины, которые у нас есть. Я хочу, чтобы он был в поместье в течение часа. Возьми это в качестве образца, — он бросил Нангомбе вместе с рамой и всем остальным другому мужчине, а затем оглянулся на Питера. — Надеюсь, ты не будешь возражать против того, чтобы прокатиться со мной, учитывая, что я только что спас тебе жизнь.       И я все еще могу покончить с ней.       Невысказанная угроза повисла в воздухе, когда он отвернулся и повел их обратно к ожидающим машинам.       — Похоже, сегодня многие опасные мужчины заинтересованы в том, чтобы прокатить меня, — выпалил Питер.       Он сразу же задался вопросом, почему не может держать свой гребаный рот на замке и просто сказать: «Да, все в порядке».       А еще лучше вообще ничего не говорить.       Но Тони ответил смешком, так что это показалось… обнадеживающим.       Вот только они искали кого-нибудь проверить картины Тони. Питер мог вспомнить три работы, которые были подделками, включая последнюю покупку Тони во вторник. Поэтому возвращаемся к пункту попытаться-не-умереть…       Тони был ужасно игривым, возможно, Питер мог бы предложить себя трахнуть. Или писать для него картины? Повернуть ситуацию в его пользу и выгодно их продавать.       Мужчина, державший Питера, крепко сжимал его руку, пока тащил к их машинам.       В любое другое время Тони мог бы ответить на его комментарий, мог бы сказать что-нибудь пошлое, просто чтобы смутить молодого человека. Но бизнесмен в нем этого не одобрял. Не в этот раз.       Тони не был идиотом. Не трудно было догадаться, как отреагировал бы Питер, о чем он мог думать прямо сейчас, если в нем была хоть капля инстинкта самосохранения. И как бы Тони ни хотелось хорошенько потрахаться…       У него должны были быть какие-то моральные нормы. Такой парень, как Питер, явно не был заинтересован в том, чтобы делить свое тело с кем-то, кроме своего соулмейта, и Тони не собирался принуждать его к этому обещанием отпустить. Особенно, когда он не был до конца уверен, что отпустить его было лучшей идеей прямо сейчас.       Если Фиск был прав, он мог бы использовать все это для получения прибыли. Он был не против такого рода вымогательства. А если Фиск ошибался… что ж, Тони еще может найти способ заставить Кингпина заплатить за свои ошибки. Еще одна причина, по которой было бы полезно держать Питера в своих руках и осторожно склонять на свою сторону.       Так что пока никаких убийств, никакого вымогательства. Сначала надо было посмотреть, как карты лягут.       Он наблюдал, как Питера сажают на заднее сиденье одной из его машин. После секундной нерешительности Тони отмахнулся от охранника и сел напротив него.       Питер не ожидал, что Тони окажется с ним в одной машине. Он решил, что тот уедет куда-нибудь в другое место, оставив Питера сидеть и размышлять о своей судьбе. Значит, Тони собирался застрелить его прямо здесь и сейчас? Или, может быть, отвезти его на мост и просто сбросить оттуда?       Что сказал Тони в доме? Он хотел, чтобы кто-то оценил его картины в течение часа. Получается, Питеру оставалось жить примерно час. Если только он не даст Тони повод не убивать его.       — Я художник, — сказал Питер, привлекая к себе внимание Тони. Может быть, ему не стоило говорить первым? Как бы то ни было, сейчас он увяз слишком глубоко. — Я… я довольно хорош… или Эдди, мой босс, считает, что я довольно хорош, — мозг Питера лихорадочно соображал, пытаясь найти точки соприкосновения и что-то предложить. — Мертвый я вам не настолько полезен. Из-за моего убийства вам придется подкупать кучу полицейских, что не стоит вашего времени. Вместо этого я мог бы рисовать картины для вас. Вы могли бы продавать их… наверное.       Тони смотрел на него достаточно долго, чтобы Питер начал думать, что сказал совершенно не то, что нужно. Он не знал, сколько времени прошло, по ощущениям час, но, наконец, он опустил взгляд на свои колени и пробормотал:       — И еще, спасибо… за то, что… за то, что появились именно в тот момент, — его голос стал еще тише, когда он прошептал: — Спасибо, что спасли мне жизнь.       Тони было интересно, сколько времени потребуется Питеру, чтобы заговорить, если он вообще заговорит первым. Но он не ожидал этого. По крайней мере, не так быстро.       Благодарность, признаться, удивила его еще больше. Он знал, когда следует утаить информацию, и сказать Питеру, что он понятия не имел, что тот будет там, и не собирался его спасать, когда вошел в дверь, скорее всего, сейчас не сыграет ему на руку. Так что вместо этого он просто принял благодарность Питера кивком головы и некоторое время изучал парня, прежде чем снова заговорить.       — Я не зря потратил время на переговоры о твоей жизни, Питер, — сказал Тони. — И я уверен, что ты создаешь прекрасные произведения искусства. Хотя, возможно, не те, которые я хотел бы повесить у себя на стенах, — его глаза буравили молодого человека. — Я знаю, ты слышал, как я приказал специалисту проверить мою коллекцию. Если я найду что-то, что мне не понравится, тебе стоит сказать мне об этом сейчас.       Для тебя будет лучше, если ты это сделаешь.       Затем, не дожидаясь ответа — он знал, что Питер не собирается его давать сразу, да и с его стороны это было бы глупо — продолжил:       — Расскажи мне, что случилось с Фиском до моего приезда. Ничего не упускай.       Нужно позволить мальчику рассказать свою историю и дать ему время обдумать предложение Тони. Было бы неплохо знать, что именно произошло, на случай, если эта информация пригодиться Тони в дальнейшем. И разговоры помогут успокоить Питера, хотя бы до момента, когда Тони выяснит все, что ему нужно было знать, и они смогут поговорить о делах.       Питер продолжал изучать свои руки, обводил взглядом запястья и предплечья, и даже те места, где между носками и джинсами торчал кусочек кожи. Это было глупо — так сильно хотеть увидеть метку прямо сейчас. Но он просто хотел сказать своей родственной душе, что ему жаль. Я пытался спасти себя. Правда, пытался.       Хотя… Питер всегда думал, что не хочет встречаться со своим соулмейтом.       Может быть, он лгал самому себе.       — Я просто болтался сегодня в Мидтауне. Взял выпивку и сидел снаружи, когда Фиск подъехал. Он попросил меня пойти с ним, и я… Ничего не упускай …Я сначала отказался. Я сказал ему, что встречаюсь кое с кем. Он взял мой телефон, оплатил счет и повел меня к машине. Мы приехали к дому, он оставил меня одного в кабинете минут на пять. Потом он и его охранник вошли… Фиск спросил, знаю ли я своего соулмейта, обвинил меня в подделке той картины и приказал своему человеку убить меня. Меня ударили дважды… Потом появились вы.       Питер продолжал изучать свои пальцы, ища что-нибудь. Чернила от ручки или кровь от пореза, или, может быть, своеобразное пятно от солнечного ожога.       Ничего.       История Питера закончилась, но он продолжал говорить:       — Когда подъехал Фиск, там была девушка, искала родственную душу. И я подумал, что это, должно быть, ее соулмейт остановился, чтобы встретиться с ней… и я был… я был очень рад за нее.       Абсолютно бессмысленная история. Но Питеру пришла в голову идея, как использовать уголь или акварель, чтобы воссоздать сцену, запечатлеть смесь эмоций на ее лице, замысловатость мехенди на ее предплечьях.       Его взгляд на мгновение метнулся к Тони, а затем вернулся к рукам. Он сжал правую руку в кулак, чтобы впечатать ногти в ладонь. По крайней мере, он мог сообщить своей родственной душе, что он здесь, даже через такую ​​крохотную отметину.       Тони слушал, не отрывая взгляда от окна, впитывая историю Питера и используя логику, чтобы заполнить пробелы.       Возможно, Питер и правда встречался с кем-то. Тони понадобится его телефон, чтобы проверить, но это не так важно. Скорее всего, для него это не имело никаких последствий. Даже если какой-то человек был достаточно умен, чтобы отследить телефон, сейчас это привело бы его к Фиску, а не к нему.       Если телефон все еще был у Фиска. Кое-что, что можно проверить, когда у него будет свободная минута — это могло быть потенциально полезным, если они быстро этим воспользуются.       Вопрос о родственной душе Питера был просто снисходительностью Фиска. В любом случае для него это ничего бы не изменило. А момент с девушкой… в целом, несущественный и сентиментальный, но явно важный для Питера.       Тони взглянул на мальчика, наблюдая, как тот пристально смотрит на свои руки, на то, как сгибаются его пальцы. Его взгляд опустился на собственные руки. Он был удивлен, заметив отпечатки в виде полумесяца на своей ладони, настолько слабые, что они могли быть игрой света.       Не его обычная метка. У его соулмейта, должно быть, выдался тяжелый день. Ему нужно проверить себя позже, посмотреть, не появилось ли что-нибудь еще.       Хотя бы на лице у меня в этот раз ничего нет. Боже, никто никогда не воспримет его всерьез, если это произойдет в разгар чего-то подобного. Он отбросил эти мысли, повернувшись к Питеру.       — Где ты был? — вопрос, казалось, вернул парня в реальный мир. Тони видел, как эмоции мелькали на его лице, пока он пытался переварить слова, и повторил их, прежде чем тот успел спросить. — Где ты был сегодня утром? В Мидтауне.       Он пошлет кого-нибудь собрать все записи с камер наблюдения. В них могут быть полезные детали, о которых Питер и не подумал бы упомянуть.       Питер мысленно вернулся к утреннему пробуждению. Вот он бездумно пролистывает что-то в телефоне, принимает двухминутный душ, натягивает одежду, которая не совсем подходит по размеру, и бредет к метро. Прогуливается по улицам Нью-Йорка, не думая ни о чем конкретно, отправляет сообщение Гарри, потому что хотя бы тогда ему будет чего ждать с нетерпением. Останавливается, чтобы выпить, потому что больше ничего не происходит…       Где он остановился?       Он вспомнил белые скатерти с голубой окантовкой и дорожные знаки поблизости. Все было как в тумане. Такое ощущение, что это было неделю назад.       Он, вроде, был недалеко от Рокфеллер-центра, верно? Около собора?       — 5-я и 52-я, — сказал он после долгого раздумья. Он надеялся, это не создаст впечатления, что он лжет, поэтому добавил: — Я не… боже, я не знаю, как оно называлось… Я не обратил особого внимания.       Он никогда не обращал особого внимания, ведь так? Ни на что, кроме собственного творчества, которое слишком часто даже не было его. Наверно, это пора было менять.       Питер подумал, что сейчас было самое неподходящее время для экзистенциального кризиса.       Тони видел, что ребенок потерялся в собственной голове. Не так много людей, пережив опыт, подобный тому, что он получил с Фиском, сразу же прыгали в следующую опасную ситуацию. Очевидно, у него были проблемы с обработкой информации.       — Приму к сведению, — вот и все, что Тони сказал в ответ.       Он отправил сообщение одному из своих людей, чтобы тот пошел все проверить, потом убрал телефон и откинулся на спинку сиденья. Ему больше нечего было сказать.       До конца поездки он не пытался снова заговорить с Питером. Когда они приехали, он выскользнул из машины почти сразу, как она остановилась, уже раздавая приказы.       Он схватил охранника за руку прежде, чем тот успел открыть дверь и забрать Питера.       — Комната, а не камера. Держи ее запертой. И принеси ему кое-какие принадлежности.       — Принадлежности?       — Холст. Краска. Мольберт. Все это, — Тони махнул рукой. — Это займет его.       И даст ему точку сравнения. Если Питер решит рисовать — а Тони был уверен, что так и будет, если он действительно был самостоятельным художником, это утешило бы его и помогло успокоить разум, чтобы Тони смог получить от него все ответы при следующем их разговоре — тогда Тони будет с чем сравнить любую подделку. Они смогут найти стилистические сходства и различия. Он хотел быть полностью уверенным, что фальшивки делал именно Питер.       Охранник кивнул, поэтому Тони отпустил его и проследовал в дом, оставив Питера позади. Ему нужно было кое-что сделать, прежде чем вынесут вердикт по его коллекции.