Мы с тобою по фанону, жалко, что мы не канон Моя милая, запомни: парой будем всё равно Твои ноги разойдутся, будто в море корабли Все узнают в интернетах о моей к тебе любви
Тяжелое дыхание возлюбленной вывело меня из состояния забвения. Мы опять это сделали. Произошло это максимально спонтанно и неожиданно для нас обоих. Впрочем, если подумать, то большинство запоминающихся и приятных моментов буквально падают нам на голову с неба именно в тогда, когда ожидаешь их меньше всего. Я невольно опустил взгляд на Катьку, смиренно посапывающую на моей груди. Боже, как же тепло. Руки еще сильнее обняли разгоряченное тело девушки, после чего одна из них осторожно переместилась на ее спину, медленно опускаясь все ниже и ниже. Внезапно Смирнова двинулась, отчего выполнение моего «наиковарнейшего» плана пришлось приостановить. В мочке уха почувствовалась резкая боль. — Ай-ай-ай, Петров... Куда свои ручонки тянем? — прошептала пассия, размыкая белоснежные зубки. — У нас не так много времени, так что лучше поскорее одеться. — И опять ты меня обломала. — смущенно хихикнул я, руками стараясь нащупать отлетевшую куда-то в сторону футболку.***
— А вот и наши... — Ромка притуплено замолчал. — Ну эти, как их там... — он обнадежено посмотрел на Бяшку, но тот, в свою очередь лишь вопросительно пожал плечами. — А, вспомнил! Го-луб-ки! — произнес Пятифанов с нотками пафоса, гордясь тем, что наконец-то смог вспомнить столь глупое слово. — Ром, ты уже окончательно того, что-ль? — я поместил два пальца на шею и слегка дурашливо высунул язык. — Ну вас долго не было, и мы решили продолжить пьян... — шатен осекся. — Празднование! — Да я вот вижу, как немного... — Катька закатила глаза, косясь на пустые бутылки шампанского, небрежно валявшиеся на полу. — Ну, знаете-ли, пока вы там кровати расшатывали... Личико Катерины уже в который раз залилось густой краской. — Замолчи. — прошипел я, намекая другу на возможные не самые приятные последствия его длинного языка. — Все-все! И вообще, главное, что у нас еще осталось, так что... — Пятифанов опять застыл, видимо, пытаясь придумать нашей паре новое прозвище. — Да тьфу ты блять, как вас еще назвать... Короче, не отставайте там. — указательный палец друга, как бы тавтологично это не звучало, указал на оставшийся алкоголь. Сам же Ромка, в свою очередь, уселся на свое прежнее место и, вновь взяв гитару, начал наигрывать какой-то рокешный мотив. — Лoуд ап ан ганз энд брин юэр френдз, итс фан ту луз энд ту притенд. Шиз oувэр-борд энд селф-эшурд, оу нoу, ай нoу э дерти уерд... — назвать пение Пятифанова идеальным было сложно. Его голос полностью выдавал поддатость владельца, а акцент, с которым произносились английские слова, это вообще отдельная история. — Даа, Ромке еще учиться и учиться. — хихикнула Катя, уже позабывшая о том, что минутой ранее шатен уже в который раз засмущал ее донельзя своими шутками. — Не то сло... — уже было сказал я, но закончить даже такую короткую реплику мне не дали. — УИЗ ЗЭ ЛАЙТС AУТ! ИТС ЛЕС ДЕЙНДЖЭРЭС! ХИР УИ АР НAУ! ЕНТЭРТЕЙН АС! АЙ ФИЛ СТУПЭД ЭНД КЭНТЕЙДЖЭС, ХИР УИ АР НAУ, ЕНТЭРТЕЙН АС!!! — под конец Пятифанов начал сильно кашлять, отчего даже уронил гитару. — Бля, ребят, я походу голос сорвал... В таком темпе празднование продолжалось еще пару часов, до самой полночи. За пару минут до нее мы, конечно же, не забыли включить телевизор, чтобы, по традиции, посмотреть новогоднее обращение президента. Вот уже и пробили куранты. Звук бьющихся друг о друга бокалов, смешанный с радостными возгласами, заполонил дом. Хоть этот год, уподобляясь прошлому, пролетел очень быстро, благодаря Кате, он не был таким же монотонным. С этими мыслями я глянул на радостную возлюбленную. Она смеялась. Смеялась то ли над какой-то шуткой, то ли просто от прилива искреннего, самого настоящего счастья. А я был рад. Был рад просто видеть ее, мою милую Катьку. Был рад находиться рядом с ней и осознавать, что на самом деле она оказалась вовсе не похожа на змею.