Вовсе не похожа на змею

      — Исчерпала она лимит доверия. — прорычал Ромка в ответ на наши непонимающие взгляды. — Столько раз уже пиздела мне, а я… А я как долбоеб велся… — из глаз друга потекли слезы, что было очень несвойственно для его жесткого характера. — Никогда в вас не сомневался, пацаны. — в полголоса добавил Пятифанов, проводя рукавом спортивки по лицу, тем самым смахивая влагу.       — Команда Вольтрона, на. — ухмыльнулся Бяша, по-дружески ударив товарища в плечо.       — Команда Вольтрона… — повторил я, слегка улыбнувшись.       — Я покажу этой шмаре где ее место, будет на коленях прощения просить. — Ромка сжал кулак до такой степени, что костяшки пальцев громко прохрустели.       — Ты главное не въеби ей на эмоциях.       — Еще из-за нее с проблемами ебаться. — сплюнул Пятифанов. — На словах разъясню – обойдется, провокаторша ебучая.       — Тохич, Ромыч, вы слышите, на? — Бяшка показательно выставил указательный палец, дав нам знак, что нужно замолчать. Из-за угла послышались две пары разрозненных цокающих шагов и спорящие женские голоса, один из которых чуть-ли не срывался на крик.       — Отпусти, дура! — Катькин голос разнесся эхом по школе, а уже через секунду мы узрели и саму Смирнову. Вслед за ней показалась Полина, вцепившаяся в косу девушки, пытаясь ее остановить.       Ромка тут же кинулся отцеплять Морозову от моей возлюбленной, а я в свою очередь подбежал к Катерине, давая дрожащей девушке обнять меня.       — Так блять. — кашлянул Роман, презрительно смотря на брюнетку. — Че за хуйня происходит?       — Ромочка, она…       — Какой нахуй Ромочка? — огрызнулся Пятифанов. — Заебала меня уже, мразь. — та явно не ожидала столь агрессивного ответа, отчего немного приоткрыла челюсть. — Двуличная падла, бесишь меня. С глаз долой съеби. — юноша отмахнулся в сторону лестничного проема. — Еще раз на Тоху или Катьку зубы свои оскалишь - не вывезешь последствий, подруга.       Наблюдать эту картину было даже немного приятно, ведь маску «девочки-паиньки» Морозовой сейчас окончательно разбил Ромка, а удивленная девушка лишь стояла, выслушивая поток мыслей того, кем долгое время пользовалась.       Через секунду в лицо Пятифанова вписалась ладонь брюнетки, а сама она обиженно развернулась и побежала в сторону класса, стуча каблуками по напольной плитке.       — Змея! — прокричал ей вслед Рома.       — Тош, она с катушек слетела… — прошептала Смирнова шмыгнув носом.       — Не плачь, ты чего? — девушка, скорее всего, хотела что-то ответить, но я остановил ее, прильнув к губам.       — Пошли отсюда, Бяш, не будем голубкам мешать. — усмехнулся уже успокоившийся Пятифанов, рассматривая средний палец, который я выставил ему после столь «остроумной» шутки.       Школьный день быстро закончился, ведь ничего интересного больше не происходило. Оно и к лучшему — такие «приключения» пускай идут на три буквы, а лучше еще дальше.       Катя пообещала устроить Морозовой «веселую жизнь» после сегодняшнего инцидента. И я даже не сомневаюсь, что у нее это отлично получится…       Проводив возлюбленную до дома, я направился к своему жилью уже предвкушая очередные крики и ругань со стороны родителей.       На удивление, дернув за ручку и услышав протяжный скрип, я обнаружил, что дверь была открыта. Стоило перешагнуть порог, как в коридоре тут же из ниоткуда появилась мама.       — Антон… — ее голос был взволнованным, а на лице проступила печальная улыбка. — Прости, я и правда перегнула палку в тот день. — за этой фразой последовал тяжелый вздох. — Как представляю, что тебя могли не найти... Слезы на глаза наворачиваются.       Впервые за последний год я слышу что-то по-настоящему «родительское» в свой адрес. Впервые передо мной предстала та самая прежняя мать, которая с переездом в эту глушь, казалось, бесследно исчезла. Неужели она решила задуматься над словами, сказанными мной в «роковой вечер».       — Скажи спасибо Кате.       — Лилия Павловна уже рассказала про подвиг твоей одноклассницы, и… — на половине фразы мама неловко замолчала, подбирая слова. — Я очень ей благодарна.       — Скоро сможешь лично ей это передать. — ухмыльнулся я, устремив свой взгляд куда-то в пол.       — В каком смысле? Ты ее в гости позвал? — недопонимающе переспросила родительница.       — Ну… Пока нет, просто… — щеки начали заливаться краской, выдавая смущение. — Просто мы… — в горле встал ком, не дающий сказать самое главное слово. — Встречаемся. — подытожил я, вызывая удивление со стороны матери.       — Уверена, что вы с ней подходите друг другу. — улыбнулась мама, обратив внимание на мое красное как помидор лицо. — А теперь, иди отдыхай и набирайся сил, Ромео.       — Мам, блин! Не смешно… — после этой фразы я устремился на второй этаж, где меня уже поджидала Оля, с ходу бросившаяся на шею, заставив немного пошатнуться.       — Братиик, ты вернулся! — в ее глазах вновь была искра, потухшая несколькими днями ранее, во время ссоры родителей. — Мы волновались, когда ты домой не пришел… Мама даже плакала.       — Ну, как видишь, со мной все хорошо. — стянув улыбку со своего лица я оглядел сестру. — Оль, прости меня за тот раз… Я правда не хотел…       — Главное, что с тобой все в порядке. — принцеска крепко обняла меня, давая понять, что уже не в обиде. — Пошли смотреть мультики? Как же, все-таки, быстро забываются все обиды в столь раннем возрасте…       — Да сейчас, беги выбирать. — потрепав сестру по голове я пошел в свою комнату, чтобы переодеться в домашнее.        «Как же они похожи» — всплыло у меня в голове. Два лучика света, пробивающих кромешную тьму повседневности. Две принцессы, придающие смысл этой нелепой угнетающей жизни. Два маленьких ребенка — только одна такова наяву, а вторая лишь в душе.       Обе готовы поддержать, понять. Обе нуждаются в искренней любви и заботе. В конце концов, обе занимают особое место в моем больном сердечке… Заставляют его биться…       Думаю, они поладят. Уверен в этом.       Оля полюбит Катю, Катя — Олю.       И все, наконец-то, наладится, будет как в доброй сказке с хорошим концом.

Не поленюсь убраться, но уж кажется — навряд ли Лучше бардак, чем их взрослые беспорядки И мир, как будто созданный был тогда лишь для нас И любимые родители младше, чем я сейчас