Mi niña preciosa | Моя чудесная девочка

      — Mi churri, — звучит над твоим ухом голос Валерии, обжигая жарким дыханием кожу. — Ты не спишь?       Нет, ты не спала. Ты только пыталась уснуть, осторожно подбирая позу поудобнее, боясь при этом потревожить сон, как тебе казалось, спящей Валерии. Вряд ли она скажет тебе спасибо, если ты разбудишь её своим беспокойным ворочаньем с боку на бок и перекладыванием подушки на разный манер… Она хотела просто чтобы ты спала рядом с ней, а не мешал спать ей. Достаточно просто и понятно, чтобы уяснить без объяснений.       — Не сплю… — тихо отвечаешь ты, оборачиваясь к Валерии.       В темноте видно, как её губы трогает улыбка. Только от её улыбки у тебя внутри не разливается тепло, не замирает от умиления и трогательной любви сердце. Нет. Ты смотришь на эту улыбку настороженно, не зная, что будет дальше, потому что даже в темноте (или особенно в темноте) взгляд Валерии кажется тебе хищным.       — Не доставишь мне удовольствия, Mi niña preciosa? — спрашивает она, касаясь твоей щеки и нежно гладя её.       Ты не обольщаешься на эту нежность, зная, что где ласковое поглаживание, там недалеко до пощёчины.       — Доставлю, — шепчешь ты, ведь так будет лучше. Лучше, в первую очередь, тебе, ведь Валерия останется довольна.       Ты оборачиваешься к ней полностью, и пока её пальцы перебирают локоны твоих распущенных волос, ты целуешь её шею и открытые плечи. Не робко и быстро, лишь бы скорее отстраниться, но и не припадая губами на целую вечность, слюнявя и мусоля ими кожу. Ты поняла, какую золотую середину любит Валерия, и старалась всегда держаться её.       Что ещё ты знала? Валерия не любит долго терпеть и ждать. Поэтому, довольно скоро твои пальцы касаются её крепких сильных плеч, и спускают с них поочерёдно бретели тканевой майки. А после — и еë верх.       Прикрыв глаза, ты склоняешься над её грудью и берёшь в рот тёмный сосок. Чувствуешь языком и губами, как он твердеет, и принимаешься посасывать его, слегка прикусывать зубами и чуть-чуть оттягивая. Ты водишь по нему острым кончиком языка, выпуская и кусая кончиками губ его ореол, а затем вновь берёшь в рот. И всё это время ты слышишь над головой шумные наслажденные вздохи Валерии, которые самая малость отделяет от протяжного стона, и бормотание на испанском.       Тогда ты понимаешь — пора. Твоя рука ложится на вторую грудь Гарзы. Она у женщины мягкая и упругая, даже больше твоей ладони. Ты приятно массируешь её круговыми движениями, нежно надавливая пальцами, и всячески мнëшь, прежде чем сосок окажется между твоих пальцев. Но главное, ты не прекращаешь ласки ртом, которые так нравятся Валерии.       — Ах, не тяни, muñecita, — выдыхает женщина, и тогда твоя рука оставляет её грудь, проводит по животу, и спускается вниз.       Тебе нужно только забраться пальцами под резинку трусов, а дальше они уже сами помнят, что и как нужно делать: чуть проникая самыми кончиками внутрь Валерии, плавно и с чувством провести по половым губам, неспешно поднимаясь выше, пока под подушечками не окажется клитор.       По первой ты боялась, волновалась, стеснялась. Тебе было стыдно и даже неприятно касаться её… там. Но со временем все эти чувства притупилось, уже не вызывая былых эмоций.       Когда твои пальцы ложатся на клитор Валерии, ты оставляешь мокрый сосок и целуешь саму грудь и плечи с шеей, не упуская ни миллиметра смуглой кожи. Но особое внимание ты уделяешь ключицам. Валерия любит, когда ты целуешь их, как и любит наблюдать за тем, как касаются твои губы её татуировок или бледных, еле заметных полос шрамов. «Трепетные и ласковые, будто бабочка крылом касается,» — так она однажды сказала о твоих робких поцелуях, с какой-то томной улыбкой и таким же взглядом, от каких тебе стало неуютно рядом с ней в тот момент. Тогда же Гарза коснулась большим пальцем твоих разомкнутых губ и долгие секунды с упоением водила по ним, наслаждаясь их пухлостью и нежностью… Подобное нравилось ей также сильно, как целовать твои губы и чувствовать их мягкость и податливость под своим напором. Стоит только Валерии позвать тебя по имени бархатным голосом, и ты понимаешь, что будет в следующий момент. Как сейчас…       Твои пальцы на миг замирают, когда её рука ложится на твой затылок, зарываясь пальцами в волосы, и притягивает ближе к себе. Прежде, чем жаркие мягкие губы Валерии коснутся твоих, ты закрываешь глаза. Ты повторяешь за ней каждое действие, будь то ответный простой и невинный поцелуй, или болезненные покусывания зубами гладкой чувствительной кожи губ. Уже давно ты уяснила — Валерия не говорит, чего хочет, а показывает, намекает.       Пока она увлечена твоими губами, пока пропускает между пальцев пряди твоих волос, ты понимаешь, что сейчас самое время продолжить. Мягкие подушечки скользят по клитору всячески лаская его, гладя и массируя. Ты легко находишь на нём самую чувствительную точку, от прикосновений к которой тело Валерии сковывает приятное напряжение и пробирает сладкая дрожь. Вот уже её вздохи становятся полноценными, несдержанными стонами, звучащими тебе на самое ухо. И чем громче, надрывнее и неистовей они, тем тебе спокойней, ведь это значит, что ты делаешь всё правильно и Валерии очень хорошо.       Твои пальцы знают, как растянуть для неё удовольствие на подольше, при этом ничего не испортив. В этом деле ты понимаешь больше любого мужчины. Возможно, потому Валерия хочет видеть рядом с собой тебя и ощущать прикосновения именно твоих рук?       Её бёдра извиваются от приближающейся кульминации, тебе становится труднее не упустить из-под пальцев клитор, не вспугнуть так её оргазм… Ты знаешь, что если это случится, Валерия останется недовольна. Сильно недовольна. И этого ты боялась больше всего, поэтому старалась изо всех сил не разочаровать её, не дать повода сменить милость на что в разы похуже.       В это же время ты тихо и сладко стонешь, по до боли простой причине: Валерии твои стоны ласкают слух. Они возбуждают её ничуть не меньше твоих поцелуев и горячего дыхания, и языка. За время, проведённое с ней, ты научилась искусно стонать, даже если совсем не хочется. Ты просто стонешь, будто по нотам, сосредоточенная лишь на том, как не сфальшивить, не сбиться с них, не сбиться с темпа, и не упустить пальцами… ты и так знаешь что не упустить.       Поэтому в момент, когда Валерия кончает с громкий и полным наслаждение протяжным стоном, ты чувствуешь облегчение. Теперь она останется тобой довольна, потому что ты смогла сделать ей приятно и заставить её перебирать одно испанское ругательство за другим вперемешку с прочими словами, значения которых ты всё равно не знала.       — Молодец, mi nena, — хвалит тебя Валерия, переводя сбившееся учащённое дыхание. На её разомкнутых губах играет довольная улыбка, а взгляд тёмных глаз обращён к лежащей рядом тебе.       — Gracias… — только тихо шепчешь ты, когда рука Гарзы накрывает твою щёку и гладит по ней большим пальцем.       Теперь Валерия действительно заснула, отвернувшись от тебя, а ты вытираешь пальцы о простынь и тихо лежишь рядом, слушая, как она мерно дышит во сне. И о чем ты думаешь? Скорее всего о том, как устала быть её девочкой для утех, и как хочешь домой… Только сбежать из охраняемого пентхауса мексиканской наркобаронессы, к сожалению, совсем не так просто, как хотелось бы.