Фатальные случайности

— Жду тебя через минуту в самой дальней комнате справа. Не задерживайся, Чаги! — обратился итальянец к нему на корейский манер.       Джи льстило такое обращение и то, что итальянец запомнил то, как он сам так звал его горячими ночами. Омега посмотрел на его спину, залпом выпил ещё бокал виски, набираясь смелости, чтобы вот так опять поддаться ему. Эта ночь просто рождена для страсти и порока, нужно получить свой кусочек расслабления. Хотелось забыть про всё и окунуться в эту ночи с головой, прочувствовать все её пороки и крайности. Он давно ни с кем не был. Далеко не все допускаются в его постель. Джисон очень избирателен — не хочет быть шлюхой в своих же глазах.       Хан, подождав ещё пару минут, кинул взгляд на Феликса и нырнул за красную портьеру, почти побежав по коридору. Омега дошёл до конца просто бесконечного коридора и завернул влево. В комнате был полумрак и тело альфы, облокотившегося на широкий письменный стол. На нём всё ещё были эти широкие штаны от графского костюма, но рубашка уже была выправлена, частично закрывая пах. Джи подошёл ближе и встал меж его разведённых ног. Альфа всё ещё волновал его своим хвойным запахом с ноткой кардамона, его любимого парфюма. Он осторожно коснулся его груди, проведя пальцем до пояса, снял ремень и рывками вырвал тонкую ткань рубашки на свободу, от чего Джи резко перестало хватать воздуха. Всё ещё чувствуя лёгкое давление сильных пальцев на своих руках, Хан сделал шаг ближе, заставляя его губы изогнуться в похвальной улыбке. В ту же секунду альфа яростно завладел его губами. Пронзённый полнотой невиданных ощущений от их безумного поцелуя, Джи обхватил мужскую шею руками, стараясь быть как можно ближе к источнику, дарующему поистине несравненное наслаждение. Широко раскрыв рот, он впустил в себя этот дикий язык, ласкал своим языком в ответ, тем самым создавая восхитительный танец их обоюдной страсти. Едва насытившись столь глубоким поцелуем, Джисон слегка отстранился от горячих губ партнёра, чтобы как следует набрать полную грудь спасительного кислорода. Пока он медленно приходил в себя, вновь пытаясь почувствовать твёрдую почву у себя под ногами, его ненасытный граф не сбавлял оборотов. Положив ладони на его округлые ягодицы, он притянул покорное тело к своему заметно затвердевшему паху, не спеша лаская губами нежную омежью шею. С губ Хана сорвался тихий стон. — Пожалуйста… — не узнавая собственный голос от охватившего его желания, тихо прошептал парень, — не мучай меня больше, Марко…       Едва заметно улыбнувшись сквозившей в его голосе отчаянной мольбе, мужчина развернул парня к столу, предоставив ему возможность упереться руками о твёрдую поверхность. Но омега не спешил отпускать от себя это прекрасное крепкое тело. Запрокинув руки за голову, Джи по-прежнему держался за его плечи. Ощутив плавное скольжение большой ладони вдоль его живота, он почувствовал, как руки альфы расстегнули его штаны и нырнули внутрь: бесстыдно откинув полы рубашки, пальцы огладили полностью стоявший член сквозь кружевные шортики. Открыв рот, Джи не сдержался от громкого всхлипа. Впервые ему было плевать на окружающих их людей. Плевать на собственное воспитание и привитое ему с ранних лет хладнокровие. Он так хотел этого парня. Хотел, чтобы он был на нём, в нём и как можно глубже… — Ещё… быстрее…       Хан был на грани. Кружево было опущено ниже, рука двигалась всё быстрее. Пульс бешено бился где-то в горле, руки сжимали рубашку на лопатках вместе с кожей. Внезапно тело затрясло от разрядки, чувствительной кожи коснулась влажная ткань салфетки. Молниеносно развернувшись к альфе лицом, Джи поправил шортики и застегнул штаны, затем сбросил на пол широкие подносы с фруктами и, усевшись на край столешницы, резко притянул любовника за ремень чёрных брюк. Пройдясь ладонью по впечатляющему бугру его паха, он, не сдерживая томительной улыбки, как можно скорее начал расстегивать серебристую пряжку кожаного ремня. Пока омега занимался освобождением от одежды нижней части тела своего соблазнителя, мужчина навис над ним. Уперев руки по обе стороны от него, он, словно ненароком, заставил парня лечь спиной на твёрдую поверхность столешницы. — Мы так часто встречаемся последнее время, Марко! Возможно, нам нужно уже подумать о том, чтобы сойтись, — выдохнул Джи, расправившись, наконец с ремнём.       Услышав тихий смешок над головой, Хан недоумённо поднял взгляд, встретившись с тёмными глазами. Тёмно-карими глазами. Руки замерли, а сердце как будто шваркнули о землю. С трудом сглотнув подступивший к горлу ком, он мог поклясться, как слышит звон разбившегося вдребезги очарования этой сказочной ночи. Из-под широких полей карнавальной маски на него смотрели тёмные, как неразбавленный виски, глаза незнакомого человека. Ведь у Марко они были зеленые. — Сойтись? — цинично усмехнулся нависший над омегой мужчина и продолжил по-корейски: — Дорогой, по-моему, ты несколько спешишь.       С леденящим душу ужасом узнав знакомый голос, Джисон, казалось, лишился дыхания. — О нет! Только не ты… — обескуражено тряся головой, едва слышно молил он. — Прошу, только не ты…       Впервые в жизни потеряв над собой контроль, парень готов был разрыдаться во весь голос, если бы не охватившее его оцепенение. Джи зарычал и резко сдернул с лицемерного мерзавца злосчастную маску. Перед ним собственной персоной стоял не кто иной, как Ли Минхо — сын самого злейшего врага его семьи. Резко спрыгнув со стола, Хан подобрал свой ремень, отброшенный на пол, и вылетел из комнаты. Он еле добрался до уборной. Его желудок сжимало спазмами. Нет, он не даст больше до себя дотронуться этому нахалу. Да что он вообще о себе возомнил?! Приведя себя в порядок и поправив макияж, Джисон вернулся в общий зал, где нашёл в отдалении непринужденно общающихся вампира и монаха. Решительным шагом омега пересёк шикарный зал и приблизился к парочке. — Ликси, я ухожу. Ты останешься или со мной вернёшься на виллу?       Друг окинул его странным взглядом и тут же отвёл в сторону. — Джи, ты весь дрожишь! Что-то случилось? Конечно, я поеду с тобой, — тут же вымолвил Ли и потянул молчаливого Хана на улицу.       Несколько минут они ждали свой лимузин, а после, не говоря больше ни слова, забрались в просторный салон. Джисон обхватил себя руками и уставился в окно. Он лишь хотел, чтобы его оставили в покое. Предпочитая медленно вариться в собственном аду, он то и дело вспоминал будоражащие ласки чужого альфы на своей коже. Как он мог не заметить такой огромной разницы между Марко и Минхо? Почему не услышал первые звоночки насторожившейся интуиции? Он предал всех: отца, Марко и даже самого себя. Как же он мог так оступиться?! Вал этих и других вопросов непрекращающимся потоком звучал в голове, заставляя его ещё сильнее замкнуться в себе. Дома Ликс следовал за ним по пятам, пытаясь выведать хоть какую-то информацию о том, что же случилось за красными занавесками. — Я хочу принять ванну и побыть один, — чётко сказал Джисон и удалился в гостевую.       Он медленно стащил с себя некогда шикарные шмотки, которые сейчас превратились в обычные тряпки, и прошёл в уборную. Он налил горячую воду, добавил пены и ароматное масло, погрузив туда своё бренное тело. Этого не должно было случиться. Он просто не имеет права так жестоко подводить своего отца, целуясь украдкой с его лютым врагом. Это предательство, делающее его похожим на своего собственного папу! Пытаясь отвлечься от гнетущего душу стыда за свой поступок, Джи вновь закрыл глаза, представляя себя в объятиях своего милого, доброго Марко. С этим человеком он всегда чувствовал себя спокойно и хорошо. Он никогда не давил на него. С готовностью выполнял любую прихоть своего возлюбленного. А он баловал его своей улыбкой, смехом, своими прикосновениями… По плечам прошёлся морозец, ушедший в самое сердце, покрывая его новой корочкой льда. Приведя свои мысли в относительный порядок, Джи смыл пену со своего тела, после надел боксеры, накинул халат и пошёл в их с Феликсом спальню, обнаружив блондина уже полуспящим. Скинув шёлковую вещичку с плеч, Джисон залез под тёплое одеяло и прижал к себе друга. Феликс застонал и ближе потянул на себя Хана, намертво вцепившись в его руку у себя на животе. Джи улыбнулся и зарылся носом в его макушку, пахнущую смесью роз и вишневого шампуня. Сознание погрузилось в сон. Утром их разбудила служанка: — Синьор Хан, вас ожидают там в кабинете, и срочно звонил ваш отец, — полушепотом зачастила девушка. — Который час? — хрипло спросил Джисон. — Половина одиннадцатого, синьор. Вас ожидает гость в кабинете. Он просил поторопиться. — Я буду через пятнадцать минут и сам позвоню отцу. Спасибо огромное, Мари.       Девчонка поклонилась и максимально бесшумно выскользнула из спальни. Джисон постарался аккуратно отлепить от себя цепкие руки друга, а затем встал с постели, замечая, как солнечный лучик скользит по бледно-голубому шёлковому белью. Он завидовал сейчас ему. Быть настолько свободным и ни от кого не зависеть. Глубоко вздохнув, Джи открыл их общий с Феликсом шкаф и осмотрел содержимое. Омегу раздирало любопытство. Кто его мог ждать в кабинете? Неужели этот дьявол — Минхо — решил пожаловать в чужой дом и нагло прервать их уединение? Нужно улетать из Италии. В этот раз произошло слишком много неприятностей. Хан натянул лёгкие брюки фисташкового оттенка и белую рубашку. Придав виду небрежности и расстегнув на ней несколько пуговиц сверху, парень зацепил босыми ногами тапочки и направился в кабинет. Толкнув дверь, он просто обомлел. Бесчисленные букеты белоснежных лилий украшали некогда строгую комнату своим непревзойдённым изяществом. Цветы были повсюду: они занимали всю столешницу широкого стола, стояли на многочисленных книжных полках стенного шкафа, даже паркетный пол был заставлен большими напольными вазами, освободив место лишь для небольшой дорожки, ведущей прямо к элегантному мужчине, стоящему на одном колене. — Прости, что заставил тебя прийти таким способом, — с лёгким тоном искреннего извинения тихо проронил он, — но я хотел, чтобы ты как можно скорее был здесь. Со мной.       Поспешно достав из кармана серого пиджака небольшую голубую коробочку от «Тиффани», мужчина раскрыл её, протягивая в ладони. Джи стоял и ошарашенно смотрел на заместителя своего отца Пак Чонмина. Этот альфа беспокоил его уже несколько лет. Он шутил, что возьмёт его замуж, ещё когда Джисону было шестнадцать. Он периодически приглашал омегу на свидания, звал в поездки. Они даже переспали как-то в пьяном угаре года три назад. И вот теперь он стоит перед ним и держит кольцо? — Хён, что всё это значит? — спросил Джи, уже зная ответ. — Хан Джисон, ты согласен стать моим мужем? — вновь послышался тихий голос ожидающего его ответа брюнета.       Остановившись перед Чонмином, Хан взял в руки небольшое платиновое кольцо, по центру которого сверкал крупный бриллиант с голубоватым оттенком. — Оно прекрасно! — прошептал омега, вновь переведя взгляд на поднявшегося с колена мужчину. — Всё самое лучшее для самого лучшего парня в мире! — с нежной улыбкой проронил альфа. — Ты заслуживаешь только таких вещей! — Я думал, мы сперва поговорим, — откровенно признался он, вертя в пальцах сверкающее украшение. — В любом случае, мне сначала нужно подготовить отца для подобного… — Твой отец в курсе. И даже одобрил кольцо! — Из меня вряд ли получится добросовестный супруг, — с тихим смешком пробормотал Джисон. — Я не умею готовить, не умею следить за порядком, не привык к ответственности… — Ш-ш-ш, — нежно приложив указательный палец к его губам, мужчина привлёк парня к себе, — тебе и не нужно уметь готовить, милый. Я буду обеспечивать нас, работая по правую руку твоего отца. Ты же будешь встречаться с друзьями, устраивать всевозможные приёмы, отдыхать на Чеджу. Ты ведь этого всегда хотел?       Этот вариант казался ему идеальным. Лучшего он и желать не мог! Такой муж не будет посягать на его свободу, и отец будет спокоен, зная, что единственный сын пристроен в хорошие руки. Когда-нибудь Чонмин станет генеральным директором «HANs-Energy». Он самый преданный человек его отца и уже около пятнадцати лет входит в его команду. У них разница в возрасте десять лет. Он верный и уверенный в себе альфа. А может и правда согласиться? Что изменится в его жизни с появлением вот такого мужа? Да ничего! Вряд ли Пак будет против его развлечений. Вряд ли он о них узнает. — Я всё ещё так и не услышал твоего ответа, — послышался над ухом немного взволнованный голос. — Я согласен. — Я так рад! — сказал альфа, надевая ему на пальчик изящное украшение, а после притянул в свои объятия для поцелуя.       В памяти всплыло то, как его целовал Минхо менее суток назад. Мурашки побежали по спине, дыхание резко закончилось. — Прости, хён. Я не могу. Ты... — вдруг запнулся Джи. — Я всё понимаю, бельчонок! Я тут свалился как снег на голову. У тебя будет та же свобода, я ни в коем случае не претендую на неё. Ты будешь со мной, когда сам будешь готов. Вернёшься со мной в Корею? — Пока не могу! У меня только каникулы начались. Я вернусь ближе к осени. Поцелуй за меня отца. — Значит, обсудим свадьбу тогда, когда ты вернёшься? — не отставал от него Пак. — Верно, — подтвердил Джисон, пытаясь выбраться из его теплых объятий.       Проводив гостя, Хан позвонил отцу. Он подтвердил согласие и дал своё благословение. Они разговаривали около получаса, обмениваясь новостями, пока в дверях кабинета не появился сонный Феликс, сетуя на то, что его разбудили раньше времени. Джи попрощался с отцом, пожелав крепкого здоровья, сбросил вызов, но телефон начал трезвонить опять. — О, Хани! — послышался с другого конца громкий голос подруги. — Наконец-то я до тебя дозвонилась. Где ты? — Дома. Только просыпаюсь. Лети, что случилось? — спросил омега. — Надеюсь, ты сегодня ещё здесь, в Неаполе? — закричала Летиция. — Да. Мы только завтра улетаем в Рим. — Отлично! Немедленно бросайте все планы сегодня вечером и приезжайте в казино «Рояль». Тут так весело будет! Хани, ты должен быть здесь! — Уговорила, — вздохнул Джи, закатив глаза. — Отлично! На входе скажете свою фамилию, и вас пропустят. Ты же никуда без своего милого ангелочка? Или мне теперь называть очаровательного Феликса монахом? — спросила девушка. — Надеюсь, он это никогда не услышит, — хмыкнул парень, положив трубку. — Ну и куда мы сегодня? — хмуро спросил Феликс. — Кажется, в казино. ________________________________________       Ночь. Пригород Сеула. Почти полная темнота из-за того, что луна скрылась за густой тучей. Компания пьяной молодёжи из нескольких альф идёт по лесной зоне мимо шикарных особняков, скрытых за высокими заборами. Как же интересно здесь! Парни возвращаются с вечеринки к дому одного из них, когда замечают шикарный кирпичный забор и чуть приоткрытые кованые ворота. — Ребят, а давайте проверим, как поживает мой сосед? — насмешливо скалится Чонсок.       Коттедж его семьи следующий в ряду после этого белоснежного великолепия, состоящего из камня и стекла. Альфы проникают на территорию и оглядываются вокруг: здесь даже фонари не горят, резиденция погружена в полную темноту. Пятеро первокурсников крадутся вдоль густых насаждений, составляющих целый лабиринт. Вереница вечнозелёных туй и посреди засохший фонтан — здесь очень красиво! — А давайте в доме посмотрим? Вот там, кажется, гостиная! — ткнул пальцем пошатывающийся Сону. — Вы с ума сошли? А если охрана? — возмутился Сокмин, который из них всех был самым пьяным, но не растерявшим, однако, разум. — Ой, да брось! — махнул рукой Чонсок. — Хван тут не появляется уже почти полгода! — Ой, да чего мы тут мнёмся! — вдруг сказал сильно шатающийся Кёнмин и бросил что-то в стеклянную витрину гостиной.       Заверещала сигнализация, крупные осколки полетели по сторонам: альфы стояли слишком близко, поэтому те задели нескольких из них. Сокмин находился ближе всех — ему резануло ногу, и он упал, попадая руками как раз на острые частицы. Стало страшно! Парень развернулся и побежал на выход, слыша за спиной тяжелые шаги друзей. Если его следы остались на стеклах, то рано или поздно его вычислят. Нужно валить! Оказавшись дома в рекордно короткий срок, молодой альфа кинулся к сбережениям старшего брата. У Сынмина всегда отложено пару тысяч долларов наличными. Он вспомнил о том, где именно сейчас находятся его лучшие друзья Джи и Ликс. Они не бросят его. Последние деньги с карты ушли на билет до Неаполя. Вылет уже через полтора часа, а значит, нужно торопиться. Его мозг работал быстрее, окончательно скинув хмельной бред, страх управлял им. Сокмин обработал рану, быстро переоделся, закинул несколько комплектов сменной одежды в спортивную сумку. Как удачно, что Сынмина не было дома! Альфа вызвал такси и спустился вниз, судорожно оглядываясь, ожидая, что вот-вот его арестуют. Хотелось уехать поскорее, скрыться. Чтобы не осталось и следа. А к осени он вернётся. Сокмин надеялся, что всё уляжется. Он будет молиться за это. И вот интересно, кого он сейчас боится больше: неизвестного ему Хвана или своего старшего брата? Он не мог определиться. От Сынмина ему сто процентов влетит, как только тот обнаружит пропажу своей заначки.