Этот мир существует, покуда в нём будем мы.
Я не знаю другого места, где он возможен.
Кроме этой квартиры и города, где зимы
Ровно столько же, сколько света
И сладкой дрожи…
Удивительно просто. Отчаянно хорошо.
К описанию счастья подходит любое слово.
Я не знаю, зачем так вышло. Но ты пришел.
Как судьбу не меняй,
Я бы выбрал эту
Снова.
Ту, где ты со мной рядом — в одном бесконечном «да».
Знать, что ты остаешься (вне времени и погоды).
Я не верю в плохие сказки про «навсегда».
Потому загадаю нежность к тебе
На годы.
Елена Харвен
Шестнадцать лет спустя Сворачивая с перекрестка на Уилкинс-авеню и подъезжая к дому, Джастин в который раз убедился, что лучше этого особняка, построенного в тысяча девятьсот десятом году и сочетавшего в себе исторический фасад и современную отделку, не может быть ничего — они с Брайаном купили его семь лет назад. Решили, что лофт тесноват, но оставили, чтобы иногда наведываться — вспоминать моменты прошлого. Хотя обвинять Брайана в ностальгии — не самое безопасное занятие. Открыв тяжелую дверь и оказавшись в огромном просторном холле, Джастин тут же был встречен грациозным ориенталом — очередной потомок Илая получился белым, как снег на горном склоне. Маркус запрыгнул на руки и потерся мордочкой о лицо Джастина — конечно, три дня его не видел! Джастин не очень любил деловые поездки, но избегать их не удавалось — если хочешь оставаться на гребне успеха, приходится шевелиться… Услышав смех, а потом приглушенный голос в кабинете, Джастин прислушался — судя по всему, Брайан разговаривал по телефону, иначе голосов было бы, как минимум, два. Так и есть — Джастин не успел сделать и пару шагов, как Брайан вышел навстречу, улыбаясь. Джастин тут же заключил его в объятия — вот чего так не хватало три долгих ночи в нью-йоркском отеле! Брайана рядом. Его не хватало всегда, и, наверное, проживи они еще десять раз по шестнадцать, ничего не изменится. Только не его чувства к Брайану! — Кто тебя так развеселил? — оставив легкий поцелуй на любимых губах — для «сложных» пока не время — поинтересовался Джастин, потянув Брайана к дивану у камина, где уже расположилась Холли — белая персидская кошка, гордость питомника, в котором были приобретены и ее предшественницы. Поглаживая красавицу, Джастин ждал ответа от Брайана, удалившегося к бару, чтобы плеснуть им виски. Джастин решил, что это совсем не помешает — чувствовалась какая-то приятная усталость, да и время уже почти десять. — Саммер, кто же еще? — усмехнулся Брайан. — В общем, скоро получим приглашение на свадьбу. И я понятия не имею, что дарить, так что считай, что это твоя забота. — Можно подумать, если и было по-другому, то очень много лет назад, — ответил Джастин, подхватывая вскочившего на диван Маркуса. — Что, Микеле, наконец-то, назначили начальником пятого участка, и он сделал Брендону предложение, раз они теперь равны? — Точно! Я лично видел приказ. Так что теперь Саммеру не отвертеться! — Будет Саммер-Стопани? — Сомневаюсь. Вряд ли он захочет привлекать к новому статусу лишнее внимание. Джастин снова улыбнулся и посмотрел на гладкое платиновое кольцо на левой руке, символизирующее тот факт, что он замужем за лучшим мужчиной в мире. Джастин Тейлор-Кинни, и никак иначе! — А ты, кстати, рад, что все-таки согласился на должность главного детектива питтсбургской полиции? А то Брендон, как начальник участка, был бы выше тебя по званию! — Не скажу, что у меня радостная работа, — Джастин взял протянутый Брайаном бокал и слегка поморщился, когда крепкий напиток приятно согрел горло. — Все-таки тяжелые были дни — слишком много бумаг. Но и возможностей, чтобы не допустить новых питерсонов — тоже много. Джастин улыбнулся — Брайан затеял серьезные реформы в полиции, и Скотт Шуберт — ее новый начальник, активно его поддерживал. Деятельная натура Брайана не позволяла засиживаться за столом, так что возможная прибавка в весе, которая пугала перешагнувшего сорокапятилетний рубеж детектива Кинни, оставалась чем-то мифическим. В том числе и благодаря тренажерам в цокольном этаже особняка, где Брайан себя не щадил. — Что нового без меня произошло? — Джастин всегда спрашивал об этом, возвращаясь домой из поездок, словно боялся упустить что-то из жизни Брайана. Хотя прекрасно осознавал, что у каждого из них достаточно и собственной жизни за четко определенными границами. Ему не приходило в голову учить Брайана ловить преступников, а Брайан не лез в его работу. Но мог дать хороший совет исключительно тогда, когда его об этом четко и определенно просили. — Хорват заезжал вчера, — Брайан, оставив свой бокал, переманил к себе Холли, которая свернулась у него на коленях, наблюдая, как Джастин гладит Маркуса. Бывшему начальнику детектива Кинни зимой исполнилось семьдесят пять, и для своих лет он был бодр и деятелен. Уже с десятилетие как он покончил с положением вдовца, женившись на одной из клиенток «Хорват и Бартон» — когда-то юный помощник вырос и стал полноправным партнером. Лоретта пришла с просьбой доказать факт измены мужа, чтобы развестись, оставив себе приличную долю совместного имущества, и Хорват все сделал в лучшем виде. Яркая Лоретта сразу привлекла его внимание, и он добился того, чтобы сменить ей фамилию. Сейчас чета Хорватов проживала в небольшом уютном домике с красивым садом — уход за растениями было главным хобби миссис Хорват. — Как у него дела? — Джастин незадолго до отъезда навещал полицейского, восхищаясь яблочным пирогом Лоретты, и приглашал обоих в гости. — Активно. «Клубу нераскрытых дел» в июне исполняется пятьдесят — солидная дата. Я пригласил Эммета, чтобы обсудить официальную часть и банкет. Вручим награды, выпишем премии. «Клуб нераскрытых дел» стараниями Карла и Брендона существенно расширился — появилось отделение для молодых, только что поступивших на работу полицейских, которыми руководил вернувшийся в Питтсбург Бен Брукнер. Плюс совместные заседания «старых и малых», интеллектуальные игры, выездные мероприятия… «Клуб» уже давно стал образцом для подражания в Пенсильвании, инициатива была подхвачена в нескольких городах, и питтсбургская полиция гордилась званием первопроходца. — Что у нас на ужин? — спросил Джастин, чувствуя знакомое урчание в животе. Так торопился закончить все дела и успеть на самолет, что забыл о еде. А теперь она так не эстетично о себе напоминала. — Пиццу будешь? Джастин рассмеялся — ну конечно, когда он уезжал, а Мария брала выходной или отпуск, Брайан особо не думал о готовке. И, часто забывая не то что приготовить, а даже и заказать нормальную еду, срочно просил привезти пиццу. И всегда из одной пиццерии. А когда заезжали туда, владелец заведения — симпатичный блондин по имени Себастьян — всегда выходил переброситься с ними, а, точнее, с Брайаном, парой приветливых слов. Джастин знал, что они давно знакомы — вроде бы по работе Брайана — но обстоятельствами знакомства никогда не интересовался. А пицца была потрясающе вкусной, что давно уже сделало небольшое заведение очень популярным среди горожан — Себастьян как-то упоминал в разговоре, что оформляет разрешение на пристройку еще пары залов. Когда Джастин доедал третий кусок, понимая, что совсем даже не против отправиться в постель, Брайан вдруг удивил вопросом: — Ты давно в родной альма-матер появлялся? — Не так уж, — не понимая, к чему клонит муж, ответил Джастин. В Питтсбургском институте изящных искусств он бывал каждый год весной — отбирал студентов на практику. Смотрел работы, читал характеристики, знакомился с претендентами. Кстати, и пару недель назад рассказывал Брайану, что один второкурсник категорически отказался от встречи, сообщив, что его это не интересует. Джастин пожал плечами — никому еще не удавалось всучить шанс получить работу и изменить жизнь к лучшему насильно — и сосредоточился на желающих. — Они ежегодник прислали. И материалы по выставке, которая скоро открывается. Посмотри, думаю, найдешь кое-что интересное. Джастин начал перелистывать глянцевые страницы с работами студентов художественного факультета, и обратил внимание на одну картину. В фиолетово-розовых всплесках было что-то глубинно знакомое, вызывающее отклик внутри. Что-то затягивающее и завораживающее… Подпись заставила поморщиться — Джордж Вильерс! Тот самый, что отказался от стажировки. — Тоже мне… Герцог Бэкингем*! — вслух фыркнул Джастин, громко захлопывая книгу. — На твоем месте я бы заглянул на тридцать вторую страницу, — лениво протянул Брайан, растягиваясь на диване и перемещая кошку на грудь. Снова открывая злополучную брошюру, Джастин подумал, что сам бы с удовольствием улегся рядом. Но уже через несколько секунд весь сон как рукой сняло! В первую секунду показалось, что он смотрел на себя… Те же светлые волосы, только такую прическу он никогда не носил. Линия подбородка у парня на фото была несколько мягче, и взгляд чуть исподлобья, что заметно даже при том, что голова была чуть повернула в сторону. Значит, Джордж Вильерс? Другая фамилия и много лет назад оборванные контакты — Джастин так и не понял, почему Карен перестала присылать фото своего сына, и куда вообще исчезла, но не искал ее. Сначала собирался этим заняться, а потом решил, что, если надо, брат, когда вырастет, сам его найдет. Вырос… Но, получается, вместо того чтобы искать?.. — Что будешь делать? — услышав вопрос Брайана, Джастин повернулся к нему и пожал плечами. — Пойду в душ, а потом трахну своего мужа!***
Стоя в пустом коридоре ПИФА, Джастин удостоверился, что в родном институте ничего не изменилось, хотя он был здесь примерно год назад на встрече выпускников. Слишком маленьких срок для перемен. И никакого Джорджа Вильерса тогда здесь не было — он смотрел все ежегодники. Но Джорджу уже девятнадцать лет — значит, раньше учился где-то еще? Слишком много вопросов, и сейчас из кабинета после индивидуальной консультации с куратором выйдет Джордж. Так и произошло. Брат не заметил его, сразу же сделав несколько шагов вперед, и Джастину пришлось его окликнуть. Тот обернулся, и после легкого замешательства усмехнулся: — И почему я не удивлен? — Наверное, я удивлялся за нас обоих? Джастин внимательно рассматривал Джорджа — сходство между ними в реальности было еще заметнее. Только он, наверное, никогда не транслировал в мир постоянное стремление защищаться и каждую секунду ожидать нападения. А от Джорджа исходило именно это, и Джастин поймал себя на желании положить руку ему на плечо и сказать «успокойся». — Почему ты стал Вильерсом? — Джастин прекрасно понимал, что, наверное, начинать стоило не с этого вопроса, а хотя бы с приветствия. Но уже поздно. — Мама так решила. Крейга могли выпустить досрочно, и она испугалась, что он сможет ее найти. Поэтому поменяла нам фамилию на бабушкину девичью. Но все равно не могла успокоиться. Послушай… Джастин. Я знаю о тебе — ты крутой художник и бизнесмен, замужем за полицейским. Кстати, я — бисексуал. Столько слышал про свой первый набор для рисования, который ты прислал, что уже начинает казаться, что сам это помню. И за другие подарки тоже спасибо. Рад, что у тебя все хорошо. И у меня все хорошо. Если хотел познакомиться — у тебя это получилось. Джордж развернулся и пошел по коридору, резко расправив плечи и выпрямив спину. И эта явная демонстрация самостоятельности и независимости изрядно позабавила Джастина — неужели он был такой же? Возможно, что и нет — у него все было по-другому. У него уже был Брайан. А кто есть у Джорджа, судя по видавшим видам кроссовкам и вытянутом джемпере на пару размеров больше, чем надо бы? Видимо, никого… — Подожди! — Джордж снова нехотя обернулся, смотря куда-то мимо него. Наверное, именно это придало Джастину решимости не отступать. — Почему твоя мать перестала отвечать на сообщения? — Она умерла пять лет назад. Это было сказано так легко и просто, словно брат отвечал на вопрос «сколько сейчас времени?», и это спокойствие резко отозвалось внутри. Да что случилось, что ты так себя ведешь? — А что стало с тобой? Ты же был еще несовершеннолетним. — Отправили в приемную семью, как почти всех сирот. Я ничем не отличался от других, так что… — Почему никто не нашел меня? В конце концов, я близкий родственник… — Потому что я этого не хотел. И никому о тебе не сказал. Это же так просто — не можешь сам догадаться? — Послушай… По моему, не лучшая идея — разговаривать о таких вещах здесь… Джордж не дал ему договорить, невесело усмехнувшись: — А что, два брата-художника впервые встречаются в стенах родного учебного заведения. Хорошая идея для рекламы. — Отвратительная! — Джастин улыбнулся в надежде на ответную улыбку, но с первой секунды было понятно, что Джордж Вильерс — крепкий орешек. Гены не фамилия, их не поменяешь! — Приглашаю на ужин. Сейчас. Нам есть, что обсудить. — Если соглашусь — отстанешь? — Не обещаю, — честно ответил Джастин. — Я от природы настойчивый. — А я — упрямый, так что… Не хочу, чтобы нас видели вместе! — Тогда я выйду из другого корпуса и буду ждать на стоянке. В это время там почти никого не бывает — занятия давно закончились. Джастин не был уверен, что Джордж придет. Но он появился, и за всю поездку в машине не сказал ни одного слова. И в кафе лениво ковырялся в тарелке, продолжая демонстрировать абсолютную незаинтересованность. — Что случилось с Карен? — Попала под машину. Мы тогда жили в Вашингтоне, бабушки с дедом уже не было в живых, меня там и оставили, нашли приемную семью. Хорошую — я продолжил заниматься рисованием, получил стипендию и учился там. Но мне не нравилось, и когда здесь освободилось место, куратор помог перевестись. — Почему не идешь ко мне на практику? — Хочу всего добиться сам. Чтобы потом не шептались, что если бы не знаменитый брат… Достаточно и того, что все говорят, что я на тебя похож! Ты смог, и я смогу! Джордж раздраженно дернул плечом, отчего на какое-то мгновение Джастину показалось, что рядом сидит отец. И это было очень странно! — Брайан… мой муж, когда-то говорил, что настоящий мужчина должен знать, когда принять помощь. За мою учебу платила бабушка, и к первому курсу я уже жил с Брайаном, так что… — Значит, у нас разные стартовые условия, вот и все. — На что ты живешь? Знаю, вопрос крайне бестактный, и ты сейчас пошлешь меня нахуй, чему я не удивлюсь, но все-таки… — Стипендия покрывает стоимость учебы, всех принадлежностей и питания в кампусе. И я подрабатываю на кафедре с документами и еще помогаю на складе художественных принадлежностей. — А как же полноценная практика по учебному плану? И я выбрал тебя, не зная, кто ты — исключительно по работам. Увидел фото позавчера и догадался. Можешь не сомневаться, что ты талантливее многих. Но нужно идти вперед. Буду платить столько же, сколько и другим студентам, и относиться к тебе так же, как к ним. Не стану отрицать, что наше сходство вызовет вопросы, но со своими сотрудниками сам разберусь, плюс ты будешь единственным практикантом из ПИФА, и досюда разговоры не дойдут. Джордж молчал, и оповещение о сообщении в телефоне Джастина пришлось очень кстати. Взглянув на экран и увидев симпатичную светловолосую девушку на лошади, Джастин улыбнулся и протянул телефон Джорджу. — Это Молли — наша сестра. Думаю, вам стоит познакомиться, когда она приедет в Питтсбург. Забавно, но мечта папаши сбылась — Молли закончила Дартмут и успешно управляет цветочным бизнесом бабушки. Та уже отошла от дел, а мама снова вышла замуж и переехала в Шотландию. — Ты не отстанешь, да? — вздохнул Джордж, рассматривая Молли. Джастину показалось, что он пытается найти сходство между ними тремя. Но навряд ли найдет — Молли выросла почти точной копией Грейс. — Если бы я умел отставать, не заполучил бы Брайана Кинни, не сделал бы успешную карьеру, и просто не был бы счастлив. Семья и близкие люди очень много значат — я понимаю, что у тебя почти не было причин в это верить, но готов доказать свою правоту. Хотя бы самим фактом своего существования. В твоей жизни. Последние слова Джастин выделил особо, вспоминая позавчерашнюю беседу с Брайаном — тот предположил, что Джордж никак о себе не сообщил, потому что не хочет иметь с ним ничего общего. Не быть бедным родственником при успешном брате. И общение может совсем не заладиться. Но Джастин сохранил упорство, которым отличался в юные годы, как и веру в себя! — Что тебе в своей-то не существуется? — беззлобно проворчал Джордж, подцепляя на вилку кусок бифштекса, и Джастин понял, что продвинулся вперед. — Жду пятнадцатого июня к девяти утра. Адрес знаешь, — напомнил Джастин, высаживая Джорджа у кампуса. — Кстати, первого июня у меня день рождения, приходи. 5325, Уилкинс-Авеню. Ничего не ответив, Джордж скрылся за стеклянной дверью кирпичного здания. Снова дорога домой, Маркус, запрыгнувший на руки с разбега, и умопомрачительный запах тушеного мяса — Брайан готовил не часто, но Джастину безумно нравилось наблюдать за этим священнодействием. И за мужем, который иногда даже весьма немузыкально что-то напевал, перемешивая и перекладывая. Время было благосклонно к Брайану Кинни — в сорок шесть лет он был по-прежнему подтянут, ежемесячно примеряя «тренировочные джинсы» образца собственного тридцатилетия, а легкие лучики у глаз придавали его красоте ощущение завершенности. — Поговорили? — спросил Брайан, притягивая Джастина к себе для острого поцелуя с ароматом перца и розмарина. — Все прошло лучше, чем я думал. Кажется, у меня теперь будет брат! — почему-то тянуло улыбаться. — Это немного странно и непривычно, но он мне понравился. Колючий, но есть в нем что-то цепляющее. — Интересно, в кого бы такое? — задумчиво произнес Брайан.***
Семья не часто собиралась вместе — у всех свои дела, заботы, и время для встреч не так просто выкроить из жесткого графика. Но было несколько дат, когда все откладывалось в сторону, и шумная компания оказывалась в особняке Кинни-Тейлор, который с легкой руки Джастина был назван «Брайтин» — обменяться новостями и весело провести время. Одна из таких дат приходилось на начало июня — день рождения Джастина. И в этом году ему стукнуло тридцать четыре. Конечно, дата не такая уж круглая, но в некотором роде знаменательная. Именно в этот день — первого июня — десять лет назад открыл свои двери «Киннетик» — маленькое рекламное агентство с большими амбициями и талантливым владельцем, выполнявшим также функции художника, графика, бухгалтера и финансового директора в одном лице. Название было придумано задолго до появления агентства: как-то раз, валяясь в постели после жаркого секса, Джастин, предаваясь мечтам, рассказывал разомлевшему Брайану, что однажды станет востребованным знаменитым художником и откроет собственную галерею. А чтобы не тратить деньги на рекламу, то и агентство заодно. И назовет его не иначе, как «Киннетик», что одновременно будет олицетворять неограниченную сексуальную энергию и любовь всей его жизни, этой энергией заряжавшую всех вокруг. Так и получилось, хотя далеко не сразу, и путем немалых усилий. Имея на начальном этапе штат из десяти человек и небольшой капитал, Джастину приходилось в прямом смысле слова пахать, как рабу на галерах, чтобы в жестоком мире акул рекламного бизнеса занять свою, пускай пока и небольшую, но все же приносящую прибыль, нишу. А началось все с кафе «Либерти», стены которого служили своеобразной галереей для его работ, пока Джастин постигал тонкости художественного мастерства в Питтсбургском институте искусств, факультативно изучая основы дизайна и рекламного бизнеса. Четко помня слова Брайана, что учеба — это его вложение в отношения, Джастин усердно учился, не оставляя идею вернуть долг Брайану и однажды стать равноправным партнером знаменитому детективу. Любоваться его работами приходили со всего Питтсбурга, и постепенно приличную часть «съедобно-питейных» заведений города украсили яркие абстракции, нежные натюрморты и красочные пейзажи, написанные талантливым молодым художником в соответствии со вкусами владельцев и внутренним дизайном помещений. Джастин же чувствовал себя ходячей рекламой собственной персоны, и все больше убеждался, что это его будущее. Неожиданно, но Брайан прекрасно вписался в работу агентства, хотя и не собирался становиться штатным сотрудником, на что время от времени намекал Джастин. Он-то отчетливо понимал, что нетривиальный взгляд Брайана на мир мог вывести их совсем на иной уровень. Порой, придумывая слоган, Джастин часами ломал голову, перестраивая фразы и перебирая варианты, а Брайан, лишь мельком взглянув в договор и выхватив суть, мгновенно выдавал то, что как нельзя лучше отображало заказчика и легко запоминалось потребителю. И дело пошло! Информация о новом рекламном агентстве с неординарным подходом к работе передавалась из уст в уста. Об удивительно молодом владельце ходили слухи, как восхищенные, так и уничижительные. Злые языки презрительно фыркали, предполагая, что это молодой любовник какой-нибудь престарелой богатой вдовушки, пользующийся деньгами, заработанными ее покойным мужем. Но Джастин лишь загадочно улыбался, слыша разного рода бред в свой адрес — его это мало трогало. Черный пиар еще более полезен. А выставлять личную жизнь напоказ он, естественно, не собирался, хотя и не особенно ее скрывал. Временами они с Брайаном наведывались в «Вавилон» — размять косточки и поохотиться на свежую дичь. Иногда приводили кого-то в лофт, для этой цели и сохраненный. Но такое случалось все реже и реже, и как-то само собой сошло на нет. Чуть позже Джастина осенило идеей вложить заработанные средства в собственный клуб — что-то вроде ЦГЛ, переставшего существовать после скандала с гомофобными высказываниями управляющей им верхушки в адрес некоторых неугодных посетителей. Геи, оскорбляющие себе подобных, подверглись остракизму и были вынуждены, закрыв центр, исчезнуть из вида. Помня себя в шестнадцать-семнадцать лет, Джастин решил организовать островок свободы для ребят, не знающих, куда пойти со своими сомнениями и проблемами, подвергавшихся преследованию и издевательствам в школе. Здесь они могли найти защиту и помощь. Среди знакомых и приятелей — его и Брайана — нашлись люди, готовые за символическую плату работать с такими подростками. Среди них были психологи, юристы и просто те, кто желал заниматься дополнительным обучением какой-нибудь нехитрой специальности, которая могла пригодиться в будущем. Но все это предполагалось для дневного времяпрепровождения. Вечерние же развлечения предназначались для взрослых, и нанятый ди-джей устраивал тематические вечеринки с пятницы по воскресенье. Соседствующий ресторан паназиатской кухни обеспечивал полноценными обедами днем и выпивкой и закуской вечером. С финансовой стороной вызвался помогать безотказный Тед, а юридическими вопросами занялась Мелани. Здание, найденное для клуба, названного «5801», где восьмерка лежала на боку, представляя знак бесконечности, располагалось на Эллсворд-авеню — не так далеко от особняка. И имело такую же перевернутую восьмерку на фасаде здания над центральным входом, что и натолкнуло Джастина на мысль совместить номер дома с бесконечностью, изобретя странное, но запоминающееся название. Клуб не был клоном «Вавилона», и задней комнаты в нем делать не стали. Сюда приходили отдохнуть, а не потрахаться. И в этом была своя изюминка. «5801» быстро завоевал популярность в гей-тусовке, и никогда не пустовал по ночам, принося пользу днем. Убив двух зайцев одним выстрелом, Джастин снискал уважение и в бизнес кругах, и среди тех, кто был с ним одной крови. И вот несколько лет спустя редкая реклама обходилась без участия «Киннетика», а само агентство переехало в большое современное здание на Брод-стрит с просторными кабинетами, видео и фото студиями и штатом в тридцать пять человек, которых Джастин собирал по всей Америке. Клуб исправно работал, радуя посетителей и принося доход владельцу. А у Джастина появилась еще одна игрушка для серьезных мальчиков — художественная галерея. Это была мечта, к которой он шел долго, упорно и не жалея сил. Отпустив коллектив в честь юбилея пораньше, благо была пятница и особо важных дел не наблюдалось, Джастин пораньше забрал мужа с работы. И сейчас, в ожидании гостей, они медленно предавались до сих пор не приевшемуся сексу, утопая в пенистой воде, благоухающей тонким ароматом лаванды. — Ты не будешь против, если я предложу Джорджу пожить в квартире над гаражом, раз уж Мария не желает нас стеснять? — задал вопрос Джастин, нежась в объятиях Брайана. На самом деле он не думал, что тот воспротивится, просто советоваться даже в мелочах давно вошло в привычку. — Над гаражом? С какого хрена ему ютиться там? — возмущенно отозвался Брайан. — У нас и здесь достаточно места. — Боюсь, что Джорджи не захочет жить со старшим братом и его мужем, — засмеялся Джастин. — Он слишком независим. — Как и ты в свои семнадцать, — хмыкнул Брайан, ущипнув все такую же привлекательную задницу. — Но ему почти двадцать! Я в его возрасте… — Говоришь, как старый пердун, Солнышко, — засмеялся Брайан, — в двадцать у тебя не было проблем ни с финансами, ни с амбициями. Но это не значит, что Джордж должен унаследовать что-то от тебя. В вас общего лишь пятьдесят процентов генов, и то не самых лучших! — Да уж… — протянул Джастин, задумавшись. — Хорошо, что отец фактически не принимал участия в его воспитании. Повезло, в отличие от меня. — Забудь уже про него, он сам выбрал путь, сам и расплатился, — безразлично произнес Брайан, глубоко презирая человека, являющегося, по сути, его тестем. — Забудешь тут! На днях опять Тереза звонила. — Чего хотела на этот раз? — Все того же: забрать отца в Питтсбург. Он, видишь ли, мешает ей строить личную жизнь, отгоняя кавалеров, а ей, на минуточку, почти восемьдесят! А у нас, как она считает, шикарный особняк, и почему бы не выделить часть папочке?! — Ага, долго мечтать придется, — с отвращением на лице фыркнул Брайан. — А ничего, что здесь живут два люто ненавистных Крейгу педика? И трахаются, где приспичит?! — Бабуле насрать, главное — его сбагрить, — Джастин не скрывал негодования на собственную родню с отцовской стороны, с которой не желал иметь ничего общего. — Да и Карен всю жизнь от него подальше держалась, ограждая брата от папочкиного влияния. Так что хрен они угадали! Понадобится, судебный запрет выбью! Но на пушечный выстрел этого мудака не подпущу! — Успокойся, — Брайан крепче обнял разозлившегося супруга, целуя распаренную кожу плеча, — нашел, о чем вспоминать в такой день. — Кто бы говорил, — фыркнул Джастин, — ты свое сорокапятилетие вообще зажал и якобы в командировку свалил. А я празднуй тут очередной шаг к могиле! — Ну, во-первых, до могилы еще как до Луны пешком, а во-вторых, считай его просто поводом собрать всех наших. — Блядь, я сейчас старше, чем был ты, когда мы встретились! Это пиздец, Брайан! Хитро прищурившись, Брайан медленным, чувственным движением прошелся от шеи Джастина к животу, цепляя по пути торчащие соски, и накрыл уже начавший реагировать член. Сколько бы лет не пролетело, но самым действенным способом успокоить пизденыша и отвлечь от ненужных мыслей был секс. Взвесив эрекцию в раскрытой ладони, Брайан чуть приподнял Джастина за ягодицы, посадил на свой член, легко проскользнувший внутрь, и резко двинул бедрами по кругу, вызывая довольный стон. С тех пор как они перестали пользоваться презервативами, секс приобрел особую привлекательность и сумасшедшую интимность. Да и Брайан все чаще соглашался отдать ведущую роль Джастину и наслаждаться процессом, не думая о контроле. Разомлевший и уже абсолютно спокойный Джастин отлип, наконец, от мужа и, поежившись, передернул плечами. — Вода совсем остыла, да и скоро банда потянется, — Джастин поцеловал напоследок Брайана и прошептал, уткнувшись в ухо: — Спасибо. Ты всегда знаешь, что мне нужно. — Еще бы, — кивнул тот, — шестнадцать лет твою задницу трахаю, ебануться можно! — А я твою. И тебе это нравится! — Джастин вылез из джакузи, зачерпнул уже совсем холодную воду и, окатив Брайана, с громким смехом выскочил из ванной, едва успев схватить халат. — Вылезай, яйца отморозишь! — донеслось из спальни. А потом зазвонил телефон, и Джастин выслушал веселое поздравление от Дафны, которая находилась на конференции кардиологов в Далласе, и очень сожалела, что не могла присутствовать на празднике. Но ничего, несмотря на важные дела, они находили время для встреч. Тем более, Джастин был крестным отцом ее дочери, и, приходя в гости, с удовольствием общался с мужем подруги — известным пластическим хирургом. Дэн обожал подкалывать их с Брайаном, постоянно предлагая скидки на свои услуги. Другие любимые женщины еще утром поздравили Джастина по видеосвязи — мама не смогла приехать из-за покупки нового дома в Эдинбурге, а Молли не решилась оставить Грейс, которая была не настолько здорова, чтобы куда-то лететь. Брайан выбрался из воды, удивляясь, насколько возраст по документам не совпадает с реальностью. Порой ему казалось, что Джастину все еще восемнадцать, ну, в крайнем случае, двадцать пять! Но тридцать четыре не укладывались ни в голове, ни в ощущениях. Начало июня выдалось в Питтсбурге дождливым и нерадостным, но сегодня вдруг небо очистилось от облаков, и ярко-желтый солнечный диск, окутывая жгучими лучами землю, подарил настоящую летнюю погоду и восемьдесят** градусов тепла. Еще вчера планировалось оставаться в доме, но ранним утром позвонил Эммет и перенес празднование на улицу, не желая упускать солнечный день и возможность не ограничивать свою кипучую деятельность четырьмя стенами. Едва брендовые джинсы и футболки, стоившие не меньше смокингов, облачили красивые тела, под окнами затормозил автомобиль, и несколько резких гудков огласили окрестности, заставив мелкую крылатую живность вспорхнуть с зеленых веток густо растущей на территории растительности. Претенциозный «Кадиллак Эскалейд» цвета топленого молока эффектно припарковался — фееричный Эммет Ханикатт выскочил из-за руля и, не дав минуты на размышления, погнал грузчиков разгружать набитый под завязку автомобиль. Поскольку в дизайнерском интерьере не было места для уличной мебели, Эммет привез сделанный на заказ огромный дубовый стол, который не так легко было поднять даже четверым крепким мужчинам. Хорошо, что он разбирался на части — Эммет собственноручно отнес одну из ножек туда, где должен был встать шедевр плотницкого искусства, и, распорядившись установить его там, поспешил в дом в поисках хозяев. Не однажды натыкаясь на развратно-интимные сцены, причем в любой части огромного дома, Эммет с некоторых пор предпочитал громко оповещать о своем прибытии: — Брайан, Джастин, мальчики!!! — закричал он, войдя в холл. Вскорости раздался топот, и Джастин, перепрыгивая через ступеньки, ведущей на второй этаж лестницы, примчался навстречу, обняв с разбегу открывшего объятия друга. За прошедшие годы Джастин очень сблизился с Эмметом, найдя в нем внимательного слушателя и мудрого советчика. К тому же Ханикатту удалось привить Джастину вкус к дорогим вещам, над чем Брайан безуспешно бился много лет. Не теряя времени, друзья принялись в сотый раз обсуждать концепцию вечеринки, не обращая внимания на степенно спустившегося к ним мистера Кинни. Брайан, закатив глаза, сморщил римский нос и презрительно произнес: — Хватит перекладывать одни и те же яйца по разным корзинам, блядь! Что еще можно придумать? — Нет предела совершенству, дорогой! — наставительно возразил Эммет. — Поэтому проводи меня туда, где вы храните елочные украшения. — Нахуя? — фыркнул хозяин. — Мне нужны гирлянды! Думаю, вечеринка затянется далеко за полночь, и среди вашего леса наступит непроглядная тьма. Необходимо освещение! — Господи, Ханикатт, твои идеи вызывают мигрень! Возьми уличные фонари, в чем проблема? — Брайан, ни капли романтики в тебе так и не появилось, — вздохнул Эммет. — Фонари — это банально и не интересно! Веди, пока я лично все тут не перевернул! При необходимости Эммет мог стать настойчивым и даже упертым. Порой попадались клиенты настолько архаичные в своих взглядах, что изменить их мнение стоило титанических усилий и огромного терпения. Но в большинстве случаев Эммет одерживал победу, выигрывая сражения. И в этот раз в том числе. Закатив глаза, Брайан нарочито медленно прошел несколько ярдов до лестницы, и демонстративно распахнул дверь кладовой, где на многочисленных полках педантично были разложены разного рода вещи, включая рождественские атрибуты. Собрав в кучу коробки с лампочками, коих за годы накопился вагон и немаленькая тележка, Эммет, мысленно благодаря неуемного в желании разнообразия Джастина, потащил добытое богатство на задний двор. Как хорошо, что креативному мистеру Тейлору-Кинни каждый год хотелось иначе украшать елку, и коллекция игрушек и гирлянд множилась и росла. Стол уже стоял на выбранном месте и, водрузив коробки на него, Эммет поспешил к машине за предусмотрительно взятыми с собой удлинителями, разветвителями и всякими не совсем понятными штуками, без которых не обойтись. Двое нанятых специалистов широкого профиля, умеющих, по их словам, все, мгновенно уяснили идею нанимателя и, прихватив садовую лестницу, быстро принялись опутывать лампочками кроны деревьев, соединяя друг с другом и выводя длинные провода к электрическому щитку. Работа спорилась и без его присмотра, поэтому Эммет, переключив скорость на максимум, полетел на кухню, где штат временных поваров готовил праздничные блюда. Время не бежало, а летело, словно боялось опоздать на жизненно важную встречу, но, не смотря на это, к шести часам все было готово и замерло в ожидании гостей. Первым прибыл Бредли с огромным шоколадно-вишневым тортом, по настоянию Джастина ограниченным лишь двумя ярусами. Много лет назад Эммет взял в оборот друга детства, и сначала заманил в свое агентство, составив идеальное партнерство: Вик — повар, Бредли — кондитер. А чуть позже и в постель, откуда не выпускал до сих пор. За годы взаимовыгодного сотрудничества и взаимного удовлетворения обоюдных желаний эти двое настолько вросли друг в друга, что по отдельности их теперь просто не воспринимали. Где Эммет, там и Бредли. Ну и наоборот, конечно! Бизнес рос, доход, соответственно, тоже, и сейчас скромный организатор вечеринок имел четыре офиса в Питтсбурге и столько же в пригородах. Обзаведясь общим домом в живописном районе Сквиррел-Хилл-Саут на Парквью-бульваре, парочке не хватало разве что собаки, поскольку слышать о детях не хотели ни тот, ни другой. В итоге случайная встреча вылилась в идиллию, длящуюся уже второй десяток лет. — Бреди, милый, это шедевр! — воскликнул Эммет, сложив ладони лодочкой под подбородком. — Строго, лаконично и очень стильно. Джастину понравится, я уверен! С годами Эммет растерял большую часть шевелюры и избавился от излишне экспрессивных жестов, но умение очаровывать окружающих никуда не ушло, а только крепло с приобретаемым опытом. Бредли присоединился к поварам, помогая выносить готовые блюда, которые Эммет расставлял на столе, покрытом ажурной белоснежной скатертью с ручной вышивкой, по одному ему известному принципу. Пока задний двор преображался, как по мановению волшебной палочки, Брайан, обняв виновника торжества, стоял у главного входа, готовясь встречать гостей. Первыми прибыли Тед и Трой, резко затормозив спортивный «Порше Спайдер» серебристого цвета в двух ярдах от встречающих хозяев. Владелец сети фитнес-салонов с предоставлением услуг массажистов и комфортных соляриев, Трой Рупол считал, что спортивный человек должен ездить непременно на спортивном авто. И когда на рынке появился этот неординарно выглядящий, дико дорогой спорткар, развивающий скорость сто шестьдесят миль в час за три секунды с возможностью достижения двухсот двадцати, Трой не смог устоять и приобрел себе игрушку для взрослых мальчиков. И радовался, как ребенок, заставляя умиляться партнера — все такого же серьезного и чопорного, но уже не простого бухгалтера, а финансового директора двух серьезных агентств. Сам же Тед предпочитал старую добрую классику, и разъезжал на практичном темно-синем «Ауди А4». — Господи, я уже не настолько гибок для этого паука, — кряхтя, проворчал Тед, с трудом вылезая из низенького автомобиля. — Вот что бывает, когда твой партнер на четырнадцать лет младше, Теодор! — беззлобно подколол Брайан, похлопав друга по плечу. — Кто бы говорил, — вернул шпильку Тед, улыбнувшись. — Джастин, прими наши искренние поздравления, — Тед радушно приобнял Джастина, — и мне нужны несколько твоих автографов, немедленно. — Теодор, отвали, а? Имей совесть! — прервал его Брайан. — Подождут ваши дела до завтра! — Но… — Я сказал! — отрезал Брайан. — Трой, отведи своего муженька в дом и налей выпить, никаких дел и разговоров о них. Ты меня слышишь? — Брайан строго посмотрел на вздохнувшего Теодора. — Слышу. Черт с вами, отложим. Парочка, обнявшись, удалилась, не услышав слова Джастина: — А я не верил в них, и был не прав. — В нас тоже никто не верил, не бери в голову… — Бери в рот — слаще будет! — смеясь, закончил Джастин, нежно поцеловав мужа. — Терпеть не могу, когда ты заканчиваешь мои фразы, — проворчал тот. — Это передается половым путем, — сделал вывод Джастин. Затянувшийся поцелуй прервал тихий шелест шин, и на подъездную дорожку степенно въехал глянцево-черный строгий минивэн «Форд Гэлакси» привезя сразу четверых гостей — Бена с Майклом и Дебби с Грегом. Брак, заключенный в самой толерантной на все времена Канаде, оказался не таким нерушимым, как хотелось бы его обладателям. Идиллия продлилась три банальных года — столько же, сколько, по утверждению психологов, живет любовь, что в какой-то мере в данном конкретном случае подтвердило ни на чем не основанную теорию. Но, судя по всему, любовь, переросшая в привычку, толкнула всеми уважаемого хиропрактика на поиски развлечений, не связанных с поднадоевшей задницей уже не столь любимого супруга. И надо же было Майклу заявиться в кабинет муженька в самый разгар сеанса, никак не связанного с профессиональной деятельностью оного, и застать акт прелюбодеяния во всей красе! И что самое возмутительное — без защиты, мысль о которой, вдолбленная в мозг Брайаном, крепко засела в мыслях Майкла и не отпускала даже в постели с единственным любимым партнером. Чувствуя себя полным идиотом и будучи глубоко оскорбленным в самых светлых чувствах, Майкл Новотны, так и не ставший Майклом Кэмероном, быстро побросал в чемодан вещи и, оставив обручальное кольцо на обеденном столе, уехал в Питтсбург, не считая нужным давать какие-то объяснения, поскольку не чувствовал себя виновником сложившейся ситуации. Надо отдать должное, Дебби ни слова не сказала, и приняла любимого сыночка без малейших возражений. Хотя ей и нравился Дэвид с его статусом и степенью обеспеченности жизни, обижать сына мать не позволит даже папе-мать-его-Римскому! Работая в кафе «Либерти», Майкл научился готовить, как заправский повар, и со временем заменил дядюшку Вика, окончательно перешедшего под крылышко Эммета. Жизнь Майкла ограничивалась четырьмя точками: дом, кафе, «Вуди», «Вавилон». Брайан, с появлением Джастина навсегда потерянный для него даже в мечтах, нечасто проводил время с друзьями, надрываясь на работе и оберегая молодого любовника от разного рода проблем. Эммет усиленно развивал набирающее обороты и зарабатывающее популярность агентство по организации праздничных мероприятий вместе с неожиданно обретенным бойфрендом, заставившим довольно быстро забыть ужасную историю с Дрю Бойдом. И тоже стал редким гостем в злачных местах, столь любимых им раньше. Тед каждую свободную минуту проводил с Троем, который неожиданно стал ревнивым собственником и не спускал глаз с любовника, хотя, казалось, что все должно быть с точностью до наоборот. Но если они и составляли компанию, то не отлипали друг от друга, как сиамские близнецы, что безумно раздражало одинокого Майкла. Конечно, в монахи он не подался, но ничего серьезнее пары перепихонов со случайными партнерами себе не позволял. До тех пор пока… В один привычно безрадостный день в кафе вошел высокий, симпатичный, широкоплечий мужчина, всем своим видом кричащий: «Я — натурал!» Но, вопреки брутально-натуральному виду, все время, пока ожидал заказ, трапезничал и делал вид, что читает газету, мужчина поглядывал на Майкла, то и дело мелькавшего в раздаточном окне, выставляя готовые блюда для официанта. В конце концов, он подошел к повару и, представившись, смущенно пригласил на свидание. И скоро уже счастливый Майкл переехал из материнского дома к Бену, снимавшему квартирку недалеко от четвертого участка. Вернувшись в полицию после двухгодичного муштрования салаг в полицейской академии, что набило оскомину даже такому спокойному человеку, как он, Бен занял должность пресс-секретаря, освободившуюся в связи с замужеством и долгожданной беременностью миссис Новак, нашедшей свое счастье в Вашингтоне в процессе очередной межведомственной конференции. Недолго думая, Синтия уволилась и переехала к супругу в маленький и спокойный провинциальный городок, утопающий в зелени и по статистике имеющий один из самых низких уровней преступности во всей Пенсильвании. Со временем осуществилась детская, но самая заветная мечта Майкла — продав на Е-бей за очень приличную сумму раритетный комикс, подаренный Брайаном на тридцатилетие, он выкупил практически умирающий магазинчик, в котором проводил массу времени, будучи подростком. Не имея возможности купить каждую понравившуюся книженцию, Майкл садился где-нибудь в уголке и запоем читал захватывающие истории про супергероев, представляя себя то в роли таковых, то в роли жертвы, в которую влюбляется стероидный качок, и уносит в свое логово, предлагая руку и сердце. Но почему-то время шло, а прекрасный принц — он же супергерой — не появлялся. Зато появился Брайан Кинни — полная противоположность скромному и тихому Майклу. Его принц, его супергерой и любовь всей жизни. Только Брайан на это никак не реагировал, став лучшим другом с отсутствием возможности перевести отношения в более интимное русло. Не секунды не колеблясь, Майкл завершил карьеру повара, несмотря на протесты матери, и принялся за изучение нового для себя дела. Назвав магазин звучным именем «Черный плащ», с головой окунулся в мир комиксов, суперсил и бухгалтерских документов. Увлеченный мечтой, он сумел не только вытянуть бизнес из финансовой ямы, но и вывести на стабильный, хотя и не шестизначный, доход. Сейчас же маленький некогда магазинчик превратился в современный двухэтажный букинистический центр, где регулярно проходили встречи популярных авторов с читателями, собирающие любителей литературы в светлом, просторном холле. К тому же Майкл, по совету Бена, открыл что-то вроде клуба по интересам, который оснастил десятком компьютеров с самым скоростным интернет-соединением. Подростки в тишине и покое могли поискать нужную информацию в сети, распечатать конспект для учебы или просто полистать страницы и пообщаться с друзьями. Да и взрослые люди, желающие вспомнить юность, приходили поиграть в компьютерные игры в стремлении вернуть ушедшие мгновения детства. Хотя теперь почти у каждого дома был и компьютер, и интернет, да и смартфоны, пришедшие на смену простым мобильным телефонам, стали практически всемогущими гаджетами, магазин Майкла не пустовал, и пользовался большой популярностью в Питтсбурге. Бен, параллельно с работой пресс-секретаря, увлекся детективным жанром, и первой его книгой, выпущенной известным издательством, стала история про знаменитого питтсбургского маньяка, основанная на реальных событиях и написанная с личного разрешения Роберта Макнейли. С тех пор из-под талантливого, как оказалось, пера бывшего силовика вышли еще шесть захватывающих детективов, в основу которых легли реальные истории из жизни автора, взявшего звучный псевдоним — Бенджамин Стоун. Спасибо благосклонности фортуны: вскорости Майкл и Бен переехали в тихий маленький домик, построенный в экологическом стиле в спокойном, окруженном древним лесом, райончике Кресент Хилс. Правда, мечта о белом заборчике так и осталась мечтой, но — не большая потеря на фоне приобретенной счастливой жизни. Дебби не могла нарадоваться, глядя на единственного сына и его партнера, который поначалу совсем ей не понравился. Но видя, с каким трепетом Бен практически сдувает пылинки с ее чада, сердце матери оттаяло и смирилось с тем, что кто-то еще так же сильно любит Майкла, как и она. С тех пор как в Америке легализовали однополые браки***, Дебби все уши прожужжала Майклу, сначала как бы невзначай интересуясь, не собираются ли они с Беном узаконить отношения. А позже перешла к открытым требованиям оформить брак и, возможно, дать надежду понянчить внуков. А для того, чтобы подстегнуть желание сына, внезапно сама выскочила замуж, хотя они с Грегом прожили во грехе целых одиннадцать лет! Ей не очень нравилось, как звучит Дебора Кинг, но статус замужней дамы перекрывал это маленькое неудобство. Свадьбу сыграли в узком дружеском кругу, устроив торжество в «Брайтине», где месяцем ранее сочетались законным браком Брайан и Джастин, повергнув в шок всех, кто получил открытку с золотыми вензелями в качестве приглашения на священнодействие. «Не иначе, Солнышко залетел!» — единственное, что пришло в голову Дебби в тот момент. Даже став замужней дамой и не нуждаясь больше в тяжелом заработке, поскольку Грег занимался реставрацией старинных предметов и богатые клиенты платили хорошие деньги за приведенную в порядок раритетную мебель, Дебби не бросила кафе «Либерти», ставшее родным домом ей и вторым, а порой и единственным — каждому третьему парню-гею города. Несмотря на меняющийся мир, еще оставалось достаточно злобных гомофобов и родителей, не желающих принимать не такого, как все, ребенка. Трудолюбивые руки Грега со временем сделали из старого проблемного здания радующее глаз сооружение, и бессменная мать всех местных педиков продолжила свою кипучую деятельность по поддержке как физического, так и психологического состояния взятых под крылышко мальчишек. Такая же улыбчивая и громкая уже не официантка, а хозяйка заведения, стала своеобразным символом кафе, разве что сменив рыжий парик на белокурую стрижку-каре. Линдс и Мелани, по обыкновению, опаздывали. Что взять с двух лизуний в период начала менопаузы, как, посмеиваясь, реагировал Брайан на каждое их опоздание. Наконец, из-за поворота, почти скрытого зелеными ветками, показались два автомобиля, движущиеся впритык друг к другу в нарушение правила держать дистанцию. Первым, проехав чуть в сторону, припарковался темно-красный «Фиат». Мелани, как сильная и независимая личность, предпочитала брутальные машины, и собиралась купить какой-нибудь тяжелый громоздкий «Джип», причем с механической коробкой передач. Но, поддавшись уговорам утонченной супруги, согласилась на более юркую «женскую» модель, при своих скромных габаритах выглядевшую вполне солидно. Страшно подумать, но чуть более года назад в этом же доме они праздновали двадцатипятилетие совместной жизни! Чего только не было за эти годы — и ссоры, и драки, и даже взаимные измены. Но здравый смысл и, как бы банально не звучало, проверенная временем любовь преодолели все трудности, перешагнули обиды, и теперь уже точно никто и ничто не разлучит таких разных, но преданных друг другу женщин. Для своего возраста обе дамы выглядели потрясающе молодо. Правда Мел не так давно обзавелась очками, оправдывая это тем, что непрерывное чтение юридических документов, как правило, напечатанных мелким шрифтом, не способствует поддержанию здоровья глаз. А теперь и компьютер вкладывал свои два цента в ее минус полтора. Если б она знала, что идеальный мистер Кинни тоже прячет под подушкой сей атрибут, заключенный в тонкую золотую оправу, то не страдала бы втайне от всех надуманным комплексом. Тем более, что операции по коррекции зрения давно вошли в привычку, и нужно было лишь избавиться от нелогичного страха и потратить пару недель на реабилитацию. О чем Брайан, кстати, тоже слышать категорически не желал, прикрываясь плотным графиком и невозможностью бросить работу на целых две недели. Юридическая компания «Свобода и равноправие», которую Мелани основала с другом юности Эваном Ковальски, с самого начала позиционировала себя как защищающую и поддерживающую ЛГБТИК-людей. И до сих пор никто не был настолько грамотен и удачлив в этой области правозащиты. Некоторые коллеги с восхищением называли ее «железная леди», подспудно сравнивая с Маргарет Тэтчер. Линдси с годами становилась все более обворожительной и эмпатичной. Перебросившись лишь парой фраз, она могла считать эмоции и чувства собеседника, проникнуться его внутренним миром и понять, что из себя представляет тот или иной человек. Это очень помогало в творческой работе и позволяло зарабатывать неплохие комиссионные с продаж. Почти шесть лет Линдси являлась правой рукой Сидни Блума, подняв его галерею на высочайший уровень. Выставлять свои работы здесь выстраивалась очередь из известных и не очень художников. Как и было обещано, первой собственноручно устроенной Линдси выставкой стали картины едва закончившего обучение молодого, талантливого и ожидаемо перспективного художника Джастина Тейлора. Шоу прошло на «ура», его заметили и по достоинству оценили, раскупив все работы в первые же два дня. Вдохновившись небывалым успехом, Линдси вертелась волчком, каждые пару недель меняя экспозиции и неизменно распродавая минимум две трети выставленных работ. Известный художник Сэм Ауэрбах стал первой болезненной занозой в счастливой семейной жизни Линдси. Но, перескочив эту пропасть, едва удержавшись на краю, девушка поумнела и больше не попадалась в коварно расставленные сети обаятельных ловеласов. Все закончилось неожиданно и резко. После скандального развода с женой Сидни потерял галерею и, плюнув на все, уехал в жаркую Калифорнию — подальше от разочарований и потерь. Мэри, не желая видеть никого, некогда связанного с бывшим мужем, полностью поменяла штат сотрудников, что, в конце концов, привело к полному краху. Ведь люди тянулись не к месту, а к человеку, этим местом управляющему. Ушла Линдси — ушел успех. Но, как гласит народная мудрость, «что ни делается — все к лучшему». Теперь миссис Питерсон-Маркус успешно управляла галереей, принадлежащей Джастину, и чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Припарковавшийся рядом глянцево-бирюзовый «БМВ» Гаса сверкал в лучах клонящегося к закату солнца. Этот роскошный автомобиль был подарком Брайана любимому сыну на семнадцатилетие, наступившее в апреле, поэтому на машинке муха не сидела, как выразился, смеясь, Джастин. Его первый автомобиль тоже был подарком Брайана, и он помнил свои чувства по этому поводу. Это сейчас ездит на статусном «Крайслере Гранд Вояджер», а тогда недорогой «Форд» казался пределом мечты. Гас крепко обнял отца и прижал Джастина к груди, прошептав поздравления на ухо. Уже сейчас он почти сравнялся в росте с Брайаном, и ежедневно пару часов проводил в тренажерном зале, расположенном на первом этаже дома в Монровилле на Макбет-драйв, куда съехал от матерей полгода назад, выпросив разрешение у отцов. В конце концов, в этом году он заканчивает школу, и желание жить самостоятельной жизнью вполне нормально для подростка. Причем денег у многочисленных родителей Гас не требовал, устроившись курьером в «Киннетик», причем так, что ни Джастин, ни Брайан об этом не знали до тех пор, пока документы о приеме на работу не легли в папку на подпись Джастину. Помня себя, да и Джастина в возрасте Гаса, Брайан опасался, что в постели его сына перебывает половина… увы, девушек Монровилля. Но, удивив родителей до глубины души, Гас не водил никого домой, и не собирался знакомить родителей ни с одной пассией. А таковых при его внешности было охрененно много! Парень унаследовал все самое лучшее от отца, с годами становясь практически его клоном, и лишь еле уловимые черты матери проскальзывали, время от времени, в мимике, повороте головы или ином жесте. Да и характер у Гаса был совсем иной. Видимо, сказалось воспитание лизуний, и парень вырос добрым, внимательным и излишне чувствительным для жестокого мира, в котором, имея радужно окрашенную семью, подвергался нападкам и издевательствам даже в толерантном две тысячи шестнадцатом году. Но все же в нем присутствовала стойкость, присущая фамилии Кинни, которую он присоединил к двум материнским и гордо нес себя — Гаса Питерсона-Маркуса-Кинни — наплевав на тех, кто презрительно фыркал или крутил пальцем у виска. Оглушительно возвестив о своем прибытии звуком полицейской «крякалки» и филигранно обогнув другие автомобили, темно-красный «Джип Вранглер Рубикон» резко с разворотом остановился посреди подъездной дорожки, оставляя на асфальте черные полосы. А как иначе могли заявить о себе целых два начальника соседствующих участков полиции, если не громогласно и с фанфарами? Почти законные супруги синхронно выскочили из автомобиля и заключили Джастина вместе с Брайаном в стальные объятия, рискуя устроить акт асфиксии обоим. Отношения этих двоих и радовали, и забавляли, а иногда и настораживали. Экспрессивный итальянский темперамент, казалось, должен бы подавить и подчинить спокойную скандинавскую холодность. Но не тут-то было! Брендон ни в чем ни на йоту не уступал Микеле. От их споров и откровенной ругани искры разлетались на сотни ярдов, грозя испепелить каждого, кто не вовремя попался на пути. Глядя на войну вселенского масштаба в одном ограниченном месте, Брайан однажды поинтересовался, а как они договариваются в постели? И после долго смеялся, вспоминая ответ Брендона: «Кто первый догонит и завалит, тот сверху. Но обычно одним раундом все не заканчивается!» И при этом они сохраняли отношения вот уже шестнадцать долгих лет. Правда, жить предпочитали каждый в своей квартире, оставаясь ночевать друг у друга по нескольку раз в неделю. Но годы налагают свой отпечаток, и постепенно буйный темперамент снизил градус горячности парней. Заметив, что все меньше и меньше ночей они остаются порознь, два неразлучных полицейских решили-таки попробовать поселиться под одной крышей. Удачно найдя вариант съемного дома с возможностью дальнейшего выкупа, пара, наконец, съехалась, и завела общий быт и общий счет в банке. Но и здесь Брендон сдался не сразу, поскольку дом располагался в десяти минутах легким шагом от пятого участка, и Микеле мог добраться до работы пешком, миновав небольшой пролесок и обогнув теннисный корт. А Брендону пришлось бы ездить на довольно далекое расстояние и тратить больше времени на дорогу, а, значит, меньше спать! И это абсолютно не устраивало вечно не высыпающегося Саммера. Но компромисс нашелся и в этом сложном случае: Брендон обзавелся новеньким «Джипом», продав две старые убитые машины — свою и Микеле, что существенно сокращало время, проводимое в дороге. Ну, а если Микеле приспичит куда-то ехать, служебный автомобиль всегда под рукой. На том и порешили. С трудом выпутавшись из излишке радостных объятий, Брайан отправил друзей за выпивкой и с облегчением выдохнул, посмеиваясь глядя на раскрасневшееся лицо полузадушенного супруга. Последними прибыли Карл и Лоретта, которые, поздравив Джастина, направились к большой компании, мирно беседующей в тени роскошной зелени. Все были в сборе, но Джастин не спешил покидать подъездную дорожку, нервно щелкая суставами пальцев. — Прекрати ломать кости, Солнышко, — Брайан обнял мужа со спины, привычно положив подбородок на макушку. — Джордж приедет? — Не знаю, — вздохнул Джастин, пожав плечами. — Он ничего не обещал, и, честно говоря, не уверен, что он готов предстать перед большой семьей в качестве моего брата. Джордж привык прятаться. И я его даже понимаю. — Это его право. Когда созреет, тогда избавится от инкогнито. Просто подожди. — Да. — Джастин кивнул и поцеловал обнимавшую его руку. — Пойдем к гостям? Так и не разжав объятий супруги, неловко переставляя ноги, пошагали на задний двор. Резкий гудок заставил обоих вздрогнув остановиться, и Джастин помчался навстречу Джорджу, выходящему из каршерингового автомобиля. — Я рад, что ты приехал! — Джастин не решался обнять брата: они друг друга еще практически не знали. — После того разговора, я много думал о тебе, о себе, о том, что мы похожи внешне, и даже гены художника проснулись, странным образом попав ко мне. — Джордж застенчиво улыбнулся, чего Джастин так и не смог добиться в их первую встречу. — Мать боялась, что отцу хватит наглости попытаться отобрать меня у нее, вот и прятала от всего мира. А я всегда хотел брата или сестру, чтобы не быть одному. — Ну, теперь ты точно не будешь один, — отразив улыбку, пообещал Джастин. — Боюсь, что быстро устанешь от нашей странной семейки и захочешь сбежать в пустыню или во льды Антарктиды. — Сомневаюсь, — усмехнулся Джордж и, открыв заднюю дверь автомобиля, достал большой надежно упакованный сверток размерами и формой напомнивший Джастину картину. — Это тебе. Одна из моих первых работ. Раньше ты присутствовал, как нечто призрачно-незримое, знакомое только по рассказам матери. А после нашей встречи пришло осознание, что ты человек из плоти и крови, который многие годы где-то существовал, почти ничего не зная обо мне. То, что творилось в мыслях и в душе, требовало выхода, и получилась картина. — Спасибо, Джорджи, — растроганно поблагодарил Джастин, с трепетом принимая подарок. — Распакуем ее вдвоем, когда все разойдутся. Думаю, нам будет, о чем поговорить. — Будет. У меня куча вопросов, и очень мало ответов. — Отлично! Пойдем знакомиться с бандой! — воодушевленно воскликнул Джастин, кивая мужу. — Брайана ты уже знаешь. — Еще бы! Начальник полиции города! Личность легендарная! — восхищенно произнес Джордж. — Ну, не всей полиции, — смеясь, поправил подошедший Брайан, — а всего лишь детективного бюро. Да и с легендой ты уж загнул, мне кажется. — Нисколько! — возразил парень. — Эта история с маньяком все еще на слуху. — Пиздец, шестнадцать лет прошло! — Брайан до сих пор порой просыпался в холодном поту, стараясь стряхнуть кошмар, в котором Джастин ускользает от него, увлекаемый Бойдом в небытие. — Когда уже забудется эта хуйня? — Наверное, никогда, — Джастин нежно погладил мужа по щеке, без слов признаваясь в любви. — Идем к гостям! Нас уже, наверное, потеряли! Джорджа приняли легко и радушно. Эммет, быстро подсуетившись, организовал еще один стул, приборы и усадил его рядом с братом. Сначала парень немного смутился, но, видя, насколько открыты и дружелюбны собравшиеся за столом люди, постепенно оттаял и охотно и вполне откровенно отвечал на вопросы, не скрывая ничего, даже если это было не совсем приятно или вскользь касалось Крейга. Джордж был рад тому, что у старшего брата оказалась такая большая неординарная семья. Красивые люди, добившиеся успеха собственными силами — что может быть лучше, чем учиться у них и добиваться в жизни того же? С трудом и не без тихих подсказок брата Джордж постепенно разобрался, кто кому кем приходится. И когда понял, почему красавчик, сидящий за столом напротив, так похож на Брайана, мысленно усмехнулся, поняв, что с Джастином у них гораздо больше общего, чем казалось. Этот парень зацепил его с первого взгляда — видимо, гены Тейлоров на подсознательном уровне тянулись к генам Кинни. Но Гас оказался натуралом, хотя и был свободен в данный момент. Стоило попытаться познакомиться поближе! В конце концов, имея троих родителей-геев, невозможно не иметь склонности хотя бы к интересу относительно своего пола. А может быть, еще не осознал, чего хочет и кем является. Небо постепенно темнело, и Эммет включил иллюминацию, над которой работал с особенной тщательностью. Рассыпанные по веткам лампочки, подсвечивали листву, создавая причудливые тени и, набравшись смелости, Джордж неслышно подошел к Гасу, спрятавшемуся за раскидистым кленом с задумчиво-озабоченным видом. — Гас, — полушепотом окликнул он, улыбнувшись, когда тот, вздрогнув, повернул голову. — Если не трудно, покажи мне дом. Не хочу беспокоить Джастина. Они с Брайаном воркуют, как молодожены. — Вот уж точно! И не надоели друг другу. — Усмешка, унаследованная от Брайана, была неотличима от отцовской. Джордж буквально завис, любуясь совершенными чертами красивого лица. — Пойдем. Этому особняку сто шесть лет, представляешь?.. Почти два часа блужданий по огромному зданию, и Гас обрел внимательного слушателя и интересного собеседника. Джордж очень много знал о художниках и музеях. Интересовался архитектурой, поведав, что хотел бы заниматься этим в будущем, но пока его больше привлекала живопись. Он читал классическую литературу, но отдыхал за детективными романами. Знакомство с Бенджамином Стоуном, оказавшимся в числе семьи брата, произвело на Джорджа неизгладимое впечатление, заставив почувствовать трепет от прикосновения к недоступному большинству таинству написания литературного произведения. И обещанные томики с автографом наполнили душу теплом и радостью. Гас, в свою очередь, рассказал, что собирается поступать на юридический, поскольку отец известный адвокат в прошлом, а одна из матерей — в настоящем. И ему хотелось бы продолжить дело Мелани, потому что близко к полиции Брайан его точно не подпустит. На немой вопрос Джорджа «почему», произнес только одно: «боится потери». Возникшая между парнями невесомая связь несказанно радовала Джорджа, ведь с каждой минутой Гас все больше нравился, и все глубже проникал в мысли. На вопрос о девушке Гас пожал плечами и честно ответил, что они его не особо привлекают — слишком ветреные и желающие лишь веселья и развлечений. Вылезаешь из постели, и поговорить не о чем. — И сколько их побывало в твоей постели? — стараясь говорить нейтрально, спросил Джордж. — Не так много, как у отца парней до Джастина, — улыбнулся Гас, чувствуя, что с этим человеком можно быть откровенным — он не посмеется и не оскорбит. — Все считают, что я перетрахал пару сотен, как минимум. Но это ерунда… Их было… — Джордж замер, ожидая ответа, и выдохнул, услышав: — Всего лишь две… И я не получил тех ощущений, о которых все восторженно твердят. — Прости за банальность, но, по-моему, ты просто не встретил ту, с которой будет хорошо. — Или того… Сердце Джорджа затрепетало. — Или того, — согласился он. — Пойдем на улицу. Здесь так много зелени, как в лесу. Джордж филигранно ушел от волнующей темы, но теперь твердо решил, что попробует добиться от Гаса взаимности. — Тихо! — шикнул Джастин на мужа, пытающегося стащить с него джинсы буквально в пяти ярдах от смеющейся компании. Джастин знал, что когда они внезапно исчезли, все прекрасно поняли, с какой целью. Но вот так, у дерева, почти на виду — это было верхом неприличия, и он отчаянно пытался успокоить Брайана. — Кто-то идет… Замерев в объятиях друг друга — благо Брайан выбрал самое темное местечко, случайно обделенное лампочками — они внимательно следили, как Гас, держа за руку Джорджа, ведет его к маленькой шестиугольной беседке, скрытой в дальнем уголке участка. Они сами порой сбегали туда среди ночи, чтобы предаться животному сексу на лоне природы. Но что там забыли эти двое? Ответ нашелся почти сразу: прижав Гаса к деревянным перилам Джордж, внимательно вглядываясь в его лицо, осторожно провел большим пальцем по нижней губе парня и, притянув его за голову, нежно поцеловал… — Вот тебе и натурал… — хихикнул Джастин. — Слава яйцам… — с облегчением выдохнул Брайан. Четыре года спустя — Джордж! Чтоб тебя порвало на тысячу маленьких Вильерсов! Куда ты спрятал мой новый костюм от «Армани»?! — Гас носился по лофту в поисках ему одному известных вещей. — Он в шкафу, — спокойно ответил Джордж, складывая футболки аккуратной стопкой в чемодан от «Луи Виттон». — Зачем он тебе на Гавайях? — В оперу пойду! — огрызнулся Гас — Там нет оперы, дорогой. Успокойся. Брайан снял два соседних бунгало, где можно вообще ничего не надевать, даже трусов. — Ну, блядь, я и не сомневался, что папочка с Джастином будут трясти достоинствами, вгоняя в уныние остальных! — фыркнул Гас, падая на кровать. — Не смеши, — усмехнулся Джордж, — ты унаследовал все самое лучшее — и длинное, и толстое. — Откуда ты знаешь такие подробности, интересно знать? — сквозь ревнивый прищур Гас подозрительно посмотрел на бойфренда. — Вообще-то, мой брат имеет непосредственный доступ к предмету обсуждения, вот и поделился ощущениями. Мне же нужно было знать, чего ждать. — Господи! Тебе-то зачем, ты снизу бываешь пару раз в месяц! — Но бываю же, — подал плечами Джордж. — Хочешь чаще меняться, скажи прямо. — Я подумаю. Гас до сих пор не признался Джорджу, что долго обсуждал эту тему с Брайаном, когда их отношения дошли до перехода в горизонтальную плоскость. Он был удивлен, что отец оказался универсалом, всегда считал его исключительно топом. Но Брайан доходчиво объяснил, что не всегда главный тот, кто сверху, и секс — личное дело пары. Только они решают, как распределяются роли в их постели. Гас никогда не задумывался об однополых отношениях, считая себя натуралом по умолчанию. Пока не встретил Джорджа. Вот тогда-то он прозрел и понял, почему его мало интересовали девушки. Все-таки генетика — страшная сила! Тот легкий поцелуй в беседке через пару часов после знакомства все расставил по местам и в жизни, и в голове. — Гас, — прервал его задумчивое лежание на спине Джордж, — собери гигиенические принадлежности, пожалуйста. Вещи я сложил, паспорта взял, зарядники в чемодане. — Зачем? Там же все дадут, вплоть до зубной нити. — А презервативы тоже выдадут? И именно предпочитаемой марки и со смазкой, я полагаю? — ухмыльнулся Джордж, переняв сарказм у Брайана. — Вот ты о чем, — засмеялся Гас, садясь на край кровати, — такой же озабоченный, как мой отец. — Странно, что ты не в него уродился. — Тебе меня мало? — по-брайановски приподняв бровь, задал вопрос Гас. — Не тебя, а количества. Я не хочу никого другого, но хочу чаще трахать тебя, — Джордж ткнул пальцем в накачанную грудь и опрокинул бойфренда на кровать. — Ну, так трахни! — поднявшись, Гас обнял Джорджа за бедра и притянул к себе, задирая футболку. — Или я могу трахнуть тебя… — И то, и другое, — наслаждаясь нежными поцелуями, которыми Гас покрывал его живот, ответил Джордж. — У нас есть целых три часа. Когда Джордж впервые был допущен до тела Гаса и понял, насколько оно совершенно, пришлось как минимум трижды в неделю навещать особняк брата. Точнее, суперсовременный тренажерный зал, который никогда не пустовал. Либо Брайан, либо Джастин, либо оба сразу составляли компанию, если не были заняты. Чаще не были, потому что Джордж, учась в ПИФА, согласился на предложение Джастина, и по нескольку часов в день осваивал премудрости рекламного бизнеса в «Киннетике», и мог заниматься или по вечерам, или в редкие выходные. Теперь, спустя четыре года, Джордж сам мог похвастаться скульптурным телом и не стесняться дефилировать по лофту голышом. Гас был до одури красивым, выгибаясь навстречу его ласкам — пылающие щеки, открытые искусанные губы, тихие стоны… Все это сводило Джорджа с ума, и такая красота принадлежала ему одному. Конечно, Джастин много рассказывал о своей бурной молодости, и еще более распутной — Брайана, но Джордж не хотел ничего подобного, да и Гас в этом отношении пошел не в отца. Лишь однажды, по настоянию Брайана, они навестили «Вавилон», но, не выдержав и часа, сбежали оттуда, сверкая пятками. Это был не их мир, не их философия. Да и сальные взгляды, раздевающие и оценивающие, раздражали обоих. Последней каплей стало предложение «надеть» Джорджа на два ствола, словно у него на лбу сияла надпись: «Трахни меня»! Брайан долго смеялся, слушая возмущенные речи парней, и где-то в глубине души немного ностальгировал по ушедшей молодости, хотя ни за что бы в этом не признался. Расслабленные и довольные, парни лениво целовались, стоя в обнимку под прохладными струями, смывающими следы недавней страсти, и чуть не заорали в голос, услышав тихое: — Попались, голубки… — Папа! — Брайан! Закричали в унисон оба, инстинктивно прикрывая друг друга руками. — Ебаный Иисус! Чего я там не видел?! — заржал Брайан, увлекаемый Джастином из ванной комнаты. — Самолет через два часа! — донеслось из спальни, после чего раздался заливистый смех Джастина. — И чего они ржут?! — отплевываясь от попавшей в нос воды, возмутился Гас. — Ты что, отца своего не знаешь? — Джорджу и самому было смешно от детской проделки взрослого человека. — Вечный ребенок, что б его! — А ничего, что ему пятьдесят, по этой причине мы и едем на Гавайи?! — Не вздумай произнести это при нем! Всю поездку испортишь! — зажав ладонью рот Гаса, прошептал Джордж. — Пойдем к ним, а то подумают, что мы тут трахаемся! — Или сами трахаться начнут на нашей кровати! — подхватил Гас. — Они могут, — смеясь, Джордж быстро вытер тело Гаса и обернул его бедра полотенцем. — Иди, я следом. Полтора часа спустя белоснежный «Боинг» уносил две счастливые пары туда, где бескрайний океан, горячий ласковый песок и безграничное беззаботное счастье под слоганом: «Вместе и навсегда».