Проверь поцелуи мои на наличие нежности… Кофейными зернами вкус подчеркни на губах. Минуты, сменяя часами, исследуй окрестности… Томительным шлейфом по телу… до выдоха: «Ах!» Врастай в мои мысли обилием страсти безбрежности… Застенчивость взгляда взрывая призывным: «хочу» Сомнения горечь и желчь опьяняющей ревности Ладонями теплыми сглажу, прижавшись к плечу… Безумство сплетённых теней — подтвержденье реальности. Фантазию чувств дополняет мелодия в такт… Второе дыхание — смелость и жажда брутальности… Желаешь продолжить? Тогда отдыхаем… Антракт…
Таис Весенняя
Утро началось не так позитивно, как Брайан надеялся. Гораздо раньше, и с мозгодробильного грохота откуда-то из кухни! Брайан, мысленно матерясь, пытался разлепить не желающие открываться веки, и, справившись с трудной задачей, глянул на время. Восемь тридцать! Три часа сна — это абсолютно не достаточно для того, чтобы мозг согласился выполнять возложенные на него функции! Зато тело, почувствовав пробуждение, отреагировало должным образом, качнув напрягшимся членом в сторону неясной возни и тихого мата, который вырывался из невинного, казалось бы, рта Джастина, рассыпаясь мелкими горошинами по гулкому деревянному полу. Как стрелка компаса, всегда указывающая на север, предательский орган настойчиво тянул к предмету интереса, не обращая внимания на хозяина, понимавшего, что вчерашний незаконченный разбор полетов ждет его в тот самый миг, когда Джастин поймет, что он проснулся. Брайан остановился, спустившись со ступенек, и наблюдал за Джастином, зло и ожесточенно скачущим от одного включенного кухонного прибора к другому. — И что это ты делаешь, позволь поинтересоваться? — как можно небрежнее сказал Брайан, подходя к столу с другой стороны. — Не видишь? Готовлю! — Джастин повернулся и Брайан удостоверился, что он не в духе. — Мог бы спросить, почему так шумно, но помню, что обещал дать возможность поскандалить. Поэтому лучше бы ты оставил в покое свое занятие и сделал то, что собирался вчера. Даже помогу начать. Спрашиваю открытым текстом, чем ты недоволен? Но прежде чем начнешь отвечать, вспомни, почему не так давно исчез отсюда и появился снова. Может быть, просветишь? — Уехал из-за собственной глупости — по-моему, я об этом уже говорил, — Джастин почти прокричал это, гораздо громче, чем требовал звук работающих кофеварки и электромясорубки. — А когда хотел вернуться, не предполагал, что ты будешь так себя вести! — Так — это как? — уточнил Брайан, продолжая внимательно смотреть на Джастина. — Как будто меня здесь нет! И все само делается! — Джастин, схватив тряпку, со злостью швырнул ее в раковину. — Конечно, с мебелью же не надо разговаривать, ее вообще можно не замечать. Мало ли, чего она хочет, что чувствует, и что ей вообще нужно! Но я не удивлен, что ты об этом не задумывался — вообще не видишь никого, кроме себя! Ну, разве что в том плане, кто бы обеспечил тебе комфорт и трах по первому требованию в шаговой доступности, чтобы ничего не искать. И хотя бы раз сказать «спасибо, Джастин» язык отсохнет. Уже не говорю о словах «ты мне нужен», «ценю то, что для меня делаешь», «рад, что ты здесь»! Как же горяч Джастин в гневе! Сверкающие глаза окрасились в темно-серый, вытеснив чистый небесный оттенок, щеки пылали ярким румянцем, из раздувающихся ноздрей вот-вот повалит дым, а соблазнительные губы приоткрыты, выбрасывая воздух резкими толчками. Но поза напряженного тела и сжимающиеся кулаки напомнили Брайану о необходимости не терять бдительность. Потому что при всей кажущейся изящности рука у Джастина тяжелая, и даже шутливые тычки под ребра ощущались довольно болезненно. А гнев, как известно, удваивает силы. И получить в челюсть совсем не хочется, проблем не оберешься, если в участке начнут подъебывать! Так что Брайан решил предпринять единственно возможное действие: улучив момент, ухватил парня за локоть, и, резко развернув спиной, прижал к себе, с ощутимым усилием удерживая брыкающегося Джастина подальше от лица. — Успокойся, — вкрадчиво произнес он, еще сильнее сжимая объятия и зарываясь носом во влажные волосы. — От того, что будешь беситься, ничего не изменится. Близость разгоряченного тела, ерзающего задницей по его члену в уже слабеющих попытках освободиться, привела к ожидаемой реакции. Брайан потерся носом об изогнувшуюся шею, прикусил кончик уха и с удовлетворением отметил, что дыхание Джастина участилось, и он сам вжался в него спиной, подставляясь под обжигающие поцелуи. — Ты опять пытаешься решить проблему сексом! — словно опомнившись, встрепенулся он. — И что в этом плохого? — Брайан оторвался от вылизывания солоноватой кожи. — Нам обоим необходимо выпустить пар. И когда будешь в состоянии трезво мыслить, мы спокойно обсудим все, что засело в твоей глупой блондинистой головке. — С чего это в глупой? — снова нахмурился Джастин. — Тссс, все разговоры после… — Брайан выпустил Джастина из тисков объятий и, развернув лицом, нежно коснулся губ. — Расслабься и получи удовольствие… Губы, скользнув ниже, не задерживаясь прошлись по шее. Руки стянули бретели майки, нагло экспроприированной засранцем еще тогда, когда в лофте был организован филиал тайной комнаты Гарри Поттера, и оставили ткань где-то на бедрах. Язык проследовал вниз, поиграл с уже напрягшимися сосками и, опустившись на колени, Брайан зарылся лицом в нежную кожу упругого пресса, ухватив за хвост промелькнувшую мысль о том, что юному телу тренажерный зал не нужен. Вдохнув такой знакомый запах, Брайан осыпал легкими поцелуями подрагивающий под его прикосновениями живот, стягивая майку вместе с боксерами. Освободив из плена давно ждущий внимания член, лизнул розовую головку и, поймав тихий всхлип, втянул ствол в рот. Приобретенное в раннем отрочестве мастерство за годы практики отточилось до совершенства и, как однажды упомянул Эммет, Брайан мог давать уроки мастерства тем, кто только ступил на путь познания сексуальных изысков. И Джастин удостоился чести стать одним из очень немногих счастливчиков, испытавших филигранность на себе. Причем он получал такую привилегию довольно регулярно, вопреки всеобщему мнению, что Брайан Кинни никому не отсасывает. И это было абсолютной правдой — миновав подростковый возраст, Брайан ни перед кем не стоял на коленях, как сейчас. Но откуда это было знать Джастину, который стонал и всхлипывал, вцепившись в растрепанные каштановые пряди, стараясь погрузиться во влажный рот как можно глубже. И почувствовать, как набухшую головку сжимают ребристые стенки горячего горла. Не имея даже малейшего рвотного рефлекса, Брайан позволял Джастину действовать на свое усмотрение и довольно жестко вбиваться в свое горло, несмотря на то, что пару дней наверняка будет разговаривать как сипливый простуженный педик. И, как ни странно, ему это нравилось. Никому другому Брайан не позволял использовать себя так, добровольно отдав контроль. Джастин продержался недолго: пять минут, и питательный завтрак был доставлен прямо в желудок. — Трахни меня, — донеслось сверху. В этом смысле Брайана никогда не нужно просить дважды — Джастин был мгновенно перегнут через спинку дивана и атакован настойчивым языком. Вынести долгую подготовку Брайан уже не мог, чувствуя дискомфорт в перенапряженном члене. И, добавив больше смазки, с блаженным стоном погрузился в узкий вход. Джастин нетерпеливо дернулся навстречу, задавая ритм, и Брайан, поняв его желание, подхватил амплитуду, набрав приличную скорость за рекордно короткое время. Честно говоря, сейчас он предпочел бы медленно и чувственно наслаждаться утренним сексом, но Джастину нужно было перенаправить гнев в более мирное русло, поэтому трах был резким, жестким и быстрым. Подходя к пику, Брайан захватил в горсть мошонку Джастина и грубо сжал, оттянув вниз, что вызвало стон болезненного наслаждения. Ослабив хватку, ладонь плотно обернула ствол, заскользив по нему в такт вбивающемуся в задницу члену. Оргазм затопил Брайана в тот момент, когда Джастин резко сжал его внутри, бурно и долго кончая. Упав сверху на едва дышащего парня, Брайан благодарно целовал его шею и влажную спину между лопаток, гладил все еще вздрагивающий живот и думал, как успокоить Джастина, понимая, что его претензии во многом обоснованны. А потом утянул на диван, уложив рядом, и прижался грудью к его спине. — Отдышался? — спросил он и, дождавшись утвердительного кивка, произнес: — А теперь давай разбираться в возникшей проблеме. — Давай. Скажешь, что я глупый маленький пизденыш, и сам во всем виноват. Уточни только, в чем именно, чтобы я лучше все понял — по причине собственной глупости могу далеко не сразу сообразить. Брайан лег на спину, понимая, что Джастин не собирается поворачиваться, да и вообще смотреть на него. Может быть, так и лучше. — Я скажу другое. Дело не в том, кто ты — дело в том, кто я. Детектив Кинни. И, заметь, именно поэтому ты узнал меня раньше, чем мы познакомились. Именно поэтому ты меня рисовал в кафе. И поэтому доверился, когда сбежал из дома. И я всегда в первую очередь буду детективом Кинни, и уже потом — любовником для тебя, отцом для Гаса, другом для Теда, Эммета, Линдси и Мелани. Это жизнь. То, кто я есть. И ты станешь тем, кто ты есть — художником Джастином Тейлором. — Сейчас меня вообще нет, — пробурчал Джастин, продолжая лежать, уткнувшись в подушку. — Есть. Я это чувствую всегда, когда прихожу домой. Особенную атмосферу. И вижу все, что ты делаешь. Вычесываешь Мартину каждый день, а Илая — через день, и еще следишь за чистотой их туалетов. Перестилаешь постель два раза в неделю, как это обычно делает Мария, чтобы в кровати было меньше шерсти. Помнишь, что я не ем майонез и люблю гуавовый сок, и что за Илаем надо следить, чтобы не лез в корзину. И всегда оставляешь мне ужин, когда я задерживаюсь. Все остальное тоже замечаю, — Брайан осторожно провел рукой по спине Джастина, и в этом не было сексуального подтекста. Только нежность. — Но что мешало сказать об этом? Чтобы я не чувствовал себя дебилом, которого использую там, где не требуется мозгов! — Брайан чувствовал, что Джастин потихоньку начинает сдавать позиции. Хотя, скорее, успокаивается. У них должна быть общая позиция, по одну сторону баррикады, даже если иногда забывают об этом и начинает казаться, что это не так… — Говорю сейчас… — Потому что я тебя вынудил! — Скорее, я не осознавал, что это важно. Думал, что ты все понимаешь. — Конечно, ты, видимо, переоценил мои умственные способности. А теперь спасаешь положение? — Джастин, — в голосе Брайана появились нотки сарказма. — Заметь, это ты, а не я, постоянно говоришь об этих самых способностях. Брайан подвинулся ближе и обнял Джастина, вынуждая того повернуться и уткнуться ему в грудь. И можно было спокойно перебирать рукой его волосы, продолжая говорить тихо, словно усыпляя. А почему, собственно, нет? Он почти не спал ночью, и Джастин вскочил в несусветную рань. — Ты все делаешь правильно, — тихо продолжил Брайан. — И умеешь думать о других. Знаю, что каждые выходные посылаешь Карлу фото котов — он очень рад. Я сам как-то не додумался до этого. Джастин напрягся — об этом он никому не говорил. Просто когда Брайан рассказал ему о Коди и болезни Хорвата, захотелось что-то предпринять. Начальник Брайана отнесся к нему по-доброму, поверил и не отправил домой, а потом сделал все для того, чтобы прекратить махинации его отца. Джастин помнил, как неуверенно себя чувствовал в момент, когда звонил полицейскому. Мелькала мысль — а нужно ли ему это? Не так уж они были близки. Но Хорват, казалось, был рад его слышать. И Джастин сам не понял, как начал рассказывать о котах, а закончился разговор тем, что он пообещал… следить за Брайаном, чтобы тот не наделал глупостей! А сейчас стало интересно — а об этом Брайан тоже узнал? И фото Джастин на самом деле посылал — ММС-сообщениями, стараясь ловить забавные моменты. Илая, растянувшегося на кровати рядом с Брайаном — кот почему-то всегда предпочитал его компанию и его же сторону кровати — Мартину, почти слившуюся со светлым диваном, или их вместе во время обследования душевой кабины. И что им там понадобилось? Захотели помыться? А сейчас, будучи уличенным в добром поступке, не знал, что ответить. Разве что спросить: — Так будет всегда? С твоей работой? — Я — полицейский, а мы живем не в идеальном государстве, где нет преступлений. Но не всегда буду настолько занят. Маньяки, знаешь ли, нечастое явление в Питтсбурге, что несказанно радует. Когда мы его поймаем и передадим дело в суд, возьму отпуск. Знаю, что у тебя скоро начнутся занятия, и мы не сможем уехать надолго, но обещаю пару дней, которые никогда не забудешь. На днях у меня будет выходной — для описи и систематизирования улик я не нужен, проведем день вместе. И не только в постели, — Брайан, улыбнувшись, слегка ущипнул Джастина за ягодицу, а потом продолжил мягкие поглаживания. — Может, свозим котов в гости к хозяину? — спросил Джастин. — Я видел переноски в шкафу. — Отличная идея! — поддержал Брайан. — Только давай сначала кого-то одного, чтобы они не боролись за его внимание. И Хорвату волнений меньше. А потом, думаю, заедем еще кое-куда, но пусть пока место останется тайной. Скажу, когда буду свободен, чтобы ты подкорректировал свой график. — Угу, — пробормотал засыпающий Джастин, и спустя пару секунд Брайан осторожно встал с дивана, чтобы завести будильник и вернуться обратно. Кажется, гроза миновала! Но придется на самом деле последить за собой и за тем, чтобы она не разразилась снова.***
Брайан ехал в участок в отличном настроении. Обычно его первой утренней мыслью была: «Какой идиот придумал выражение «доброе утро»? Утро добрым не бывает! Хуйня все это!» Но сегодня отличный трах и разговор по душам изменили его мнение. Джастин вроде бы все понял и принял его объяснения… _________________________ Прошлая ночь принесла долгожданные плоды, не зря все члены группы во главе с ним вернулись в участок грязные, как черти, но довольные полученным результатом. Когда на помощь прибыли три патрульных экипажа, Брайан раздал всем фото злосчастного папоротника и отправил в разных направлениях искать похожие заросли. Оказалось, что на чертовом острове эта хрень — довольно распространенный представитель местной флоры, и придется тщательно обследовать каждые кустик, листик и травинку, растущие вокруг. Прочесали не одну сотню квадратных ярдов, что заняло почти три гребаных часа, пока Микеле Стопани с присущей его итальянскому происхождению экспрессией не издал победный возглас, гулко разнесшийся по затихшему ночному лесу. Брайан пулей метнулся в сторону, откуда прилетел звук, и был пойман в крепкие объятия детектива, который в радостном возбуждении, перемешивая английские слова с итальянскими, пытался рассказать о находке. — Микеле, стоп! Чтоб тебя черти отымели! — не выдержал Брайан, жестом останавливая нескольких подошедших полицейских. — Успокойся, выдохни и медленно, желательно на понятном английском, расскажи что ты, блядь, нашел?! Я знаю только два языка: английский и английский матерный! Микеле, стараясь последовать совету руководителя, принял протянутую ему сигарету и закурил, дрожащими руками выбив огонек из зажигалки. Стопани был очень привлекателен той жгучей, резкой красотой, которой итальянцы выгодно отличались от других европейцев. Стального оттенка серые глаза, очерченные яркой линией длинных черных ресниц, вызывали вздохи зависти у всех без исключения женщин, вынужденных красить или наращивать собственные, чтобы добиться похожего эффекта. Чуть вьющиеся от природы волосы всегда выглядели так, словно их обладатель проводил часы в кресле стилиста, создававшего искусственный беспорядок, который даже скучного бухгалтера Теда Шмидта сделал бы сексуально привлекательным и исключительно ебабельным. Но Брайан знал, что всего лишь высушив волосы феном, Микеле всегда выглядел как модель, сошедшая с обложки модного журнала, а не штатный детектив пятого участка, вынужденный собственноручно копаться в дерьме и радоваться найденной в нем крупице золотого песка. И если бы этот горячий жеребец встретился в неофициальной обстановке, Брайан однозначно трахнул бы его, невзирая на собственный принцип не спать с коллегами по цеху. Но, как ни прискорбно было осозновать, гей-тусовка многое теряла из-за нежелания итальянца выставлять ориентацию напоказ. Насколько Брайан был в курсе дела, его шумная экспрессивная семья по большей части не принимала отличие сына и брата от традиционного большинства, и была возмущена предполагаемым отсутствием надежды на рождение наследников нескольких виноградников и виноделен. Хотя в племянниках у Микеле недостатка не наблюдалось. Стопани не сидел в шкафу, но и не размахивал радужным флагом на параде Гордости — просто сбежал в Америку, получив образование на родине, и зажил собственной жизнью, время от времени сообщая семье, что жив, здоров и вполне собой доволен. Докурив сигарету, детектив не стал бросать окурок на землю, дабы не добавлять экспертам ненужной работы, если кто-то посчитает это уликой — плюнув на пальцы, затушил тлеющий кончик и, завернув в какой-то бумажный огрызок, сунул с карман джинсов, заработав одобрительный кивок Брайана. — Вот теперь я тебя внимательно слушаю. — Уверен, что этот куст, — Микеле махнул рукой за спину, — относится к месту преступления. Несколько веток сломаны совсем недавно: они еще не засохли, а только пожухли, и трава местами выдрана с корнем, словно за неё пытались удержаться или, наоборот, отталкивались пятками. Явные признаки борьбы. — Верно, молодец, — похвалил Брайан, хлопнув того по плечу. — Зови Алекса и натяните ограничительную ленту. Хотя и ночь, но на всякий случай, вдруг забредет какой-нибудь мающийся бессонницей придурок. Втроем, чтобы не затоптать место преступления — а это однозначно было оно — Брайан, Алекс и Микеле тщательно обследовали обозначенную красно-белой лентой территорию, щедро подсвеченную десятком мощнейших прожекторов, позволивших рассмотреть даже еле заметную паутину, сплетенную трудолюбивым членистоногим между листьями… Обломанные ветки были упакованы в пакеты: на них могли сохраниться частички эпителия, если они были повреждены не защищенными ничем руками. Взяты пробы грунта: в пылу борьбы преступник мог пораниться, чем черт не шутит? На руках Голда не было никаких ран и даже грязи, может, повезет найти телесные жидкости убийцы: мог же он в сердцах плюнуть на землю, в конце концов?! — Детектив! — громкий звук разрезал тишину и прокатился эхом по неостывшему даже ночью воздуху. — Подойдите сюда, пожалуйста! — Иду! — отозвался Брайан и, включив большой кемпинговый фонарь, двинулся в сторону голоса. — А, это ты, Тайлер. Не узнал, ночью все кошки серы. Что здесь? — По-моему, это кровь, сэр, — ответил патрульный, указывая на бурые пятна, каплями покрывающие траву, — а рядом следы от протекторов, причем видно, что машина тяжелая и, разворачиваясь, сдавала задом. — Стив, ты настоящая ищейка! Темно же, как в жопе обезьяны! Молодец! — У Брайана практически затряслись руки от осознания того, что призрачный шанс обнаружить на месте убийства улики на глазах превращался в толстенный канат, который просто обязан привести прямиком к убийце! — Алекс! — крикнул он в темноту. — Бегом сюда и чемодан захвати! — Ты что-то нашел? — через минуту материализовавшийся эксперт уже был рядом и ждал распоряжений. — Посмотри туда, — Брайан навел яркий луч света на найденный участок травы, — как думаешь, это может быть кровь? Алекс, пинцетом сорвал травинку и поднес ее к увеличительному стеклу, волшебным образом появившемуся в руке. — Посвети, — распорядился он и принялся рассматривать возможную улику. — Вполне вероятно, — наконец определился с выводами криминалист, — очень похоже, но если это кровь, то однозначно не артериальная. — И что это значит? — Это значит, что на теле должны быть раны или порезы, но поверхностные, из которых вытекает венозная или капиллярная кровь. Если бы она была артериальной, то сейчас мы бы нашли здесь обескровленный труп. Потому что очень сложно остановить артериальное кровотечение самому себе, а если повреждена сонная артерия, то невозможно. При повреждении артерий кровь выплескивается пульсирующей струей в такт биению сердца и происходит это очень быстро, если не оказать первую помощь незамедлительно. В результате падает артериальное давление и развивается геморрагический шок, человек попросту теряет сознание. И если никого рядом нет, летальный исход более чем вероятен, — Алекс еще внимательнее осмотрел участок, орошенный бурыми каплями. — Предварительно могу сказать, что это, скорее всего, носовое кровотечение. Крови довольно много и характер расположения капель указывает на то, что они упали с высоты полутора или двух метров. Экспертиза даст более точный результат. — На теле Голда никаких повреждений нет, — задумчиво произнес Брайан, — логично предположить, что это кровь убийцы, но с вероятной погрешностью процентов в двадцать. Мог же и кто-то посторонний здесь побывать. Бери все необходимые пробы и сделай снимки следов протектора. Может быть, удастся их идентифицировать, хотя почва сухая и отпечаток не четкий… Но будем надеяться. Чуть позже были найдены еще пара улик: видимо, отброшенный в сторону и застрявший между листьями фольговый пакетик от презерватива марки «Троян» и тот самый недостающий клочок ткани, вырванной из рукава рубашки Голда, застрявший в паутине. И там, и там могли остаться хотя бы мизерные следы ДНК, пригодные для идентификации. И если они совпадут с кровью, это станет железобетонной плитой на могиле маньяка. Мысленно пожелав пауку долгой и счастливой жизни, Брайан отпустил патрульных и, оставив Алекса и Микеле заканчивать осмотр, отбыл в отдел. Предстояло набросать предварительный отчет и вернуться к надутому бойфренду, наверняка уже сопящему в обе ноздри. _________________________ Участок встретил непривычной тишиной. Наслышанные о находках сотрудники, словно боясь спугнуть удачу, прятались по кабинетам и разговаривали полушепотом. Распечатав отчет, Брайан постучал в бывший кабинет Хорвата и, дождавшись приглашения, вошел. Реджина Макдональд была волевой женщиной с открытым и несколько подавляющим взглядом. До назначения на должность помощника начальника Полицейского департамента Питтсбурга она четыре года руководила сорока пятью детективами отдела по борьбе с наркотиками. Потому двадцать пять полицейских четвертого участка в подчинении для нее были самой малой проблемой из возможных. При виде Брайана взгляд ее смягчился и губы, сжатые в строгую линию, сложились в нечто, напоминающее улыбку. — Прошу, детектив, садитесь, — пригласила она, кивнув на стул напротив, — наслышана о вашем прорыве в этом очень сложном деле. Мои поздравления. — Благодарю, — вежливо отозвался Брайан, — но, боюсь, еще рано делать выводы. Впереди десятки экспертиз, это требует времени. — Понимаю, но уверена, что вы нашли то, что поможет, наконец, избавить мир от монстра. — Надеюсь… — улыбнулся Брайан излишнему энтузиазму. — Могу я взять пару выходных, пока ребята работают над деталями? — Учитывая, с какой отдачей вы трудились все это время, разрешаю не появляться в участке неделю, детектив, но с одним условием: будьте на телефоне. Сами понимаете, гарантировать, что маньяк не найдет еще жертву, не сможет даже господь Бог. — Конечно, я доступен в любое время. Благодарю. — Отчет оставьте, хочу узнать все из первых рук. Покинув кабинет не такого уж грозного, как описывали многие, командира — постоянного или нет, покажет время — Брайан вернулся в кабинет детективов, решив сделать пару звонков в тишине, но вздрогнул от грохота, подскочив в кресле и чуть не уронив трубку. — Не убейся! — внезапно, не ожидая от самого себя, воскликнул Брайан, наблюдая, как Брендон резко появляется в кабинете. Влетает, вваливается, врывается, словно принесенный внезапным торнадо. Все, что угодно, но не входит, как положено приличному полицейскому. Хотя это про кого угодно, но только не про сегодняшнего Саммера. Брайану понадобились всего несколько секунд и быстрый взгляд, чтобы заметить некоторую небрежность в одежде Брендона, растрепанные волосы и утомленный вид. — Кажется, кто-то долго и бурно трахался, — продолжил Брайан, надеясь, что сам выглядит куда лучше, и никто не догадается, чем он занимался все утро — Тейлор, чтоб его, совершенно измотал! — И даже осмелюсь предположить, что с Брукнером? И явно не в первый раз? Шикель не поскупился, и на самом деле сделал благотворительный взнос, результатом которого и стала загородная поездка «Клуба нераскрытых дел» — обсудить ее толком не успели, но Брайан был уверен, что у Брендона с Беном были жаркие моменты. — Отстань, — отмахнувшийся Саммер был не слишком доволен, что изрядно удивило Брайана. Настолько, что он отодвинул в сторону не пригодившийся телефон. Но отставать все-таки не собирался. — Кажется, я слышу нотку диссонанса в нежном напеве любви? — Павлин тебе его напевал всю ночь? Поэтому похож на старую тряпку? — буркнул Брендон, вытирая со лба капли пота — август не желал сдавать свои позиции подкрадывающейся осени. Брайану было непривычно подобное упадническое настроение приятеля — это было явно не в его характере. И даже слова вдруг куда-то пропали. — Что-то случилось? — уже совсем другим тоном спросил он. — Не знаю, — вздохнул Брендон. — Бен… Я не ожидал, что он окажется настолько серьезным и скучным! Постоянно говорил о своих таблетках, о ВИЧ, занятиях спортом, правильном питании, о том, что мечтает побывать в Тибете и что подал документы на курсы, поскольку планирует уйти из силовиков и преподавать в полицейской академии… — Сейчас меня стошнит с тоски, — бесцеремонно перебил его Брайан. — Никогда не думал, что Брукнер такой зануда! Как он в «Вавилон»-то ходит с такими взглядами на жизнь?! Которые, судя по всему, тебя не устраивают. Что, он и в постели такой же серьезный и полумертвый? — Нет. Но мы трахались всего пару раз, и я не уверен, что повторим. Потому что стоит только вылезти из постели… — И тебе это абсолютно не нравится? Нужно что-то другое. — Брайан уже не спрашивал, и так было понятно, что Брендон совершенно не похож на счастливого, довольного и удовлетворенного. — Наверное. Хочу общаться с парнем, который фонтанирует энергией, а не чувствует себя ответственным за всю скорбь этого мира. Хочу смеяться, а не слушать цитаты Конфуция. Чтобы мне радовались здесь и сейчас, а не говорили о мифическом серьезном будущем. — То есть вместо бабочек в животе ты получил утреннюю проповедь? — усмехнулся Брайан. — Что-то вроде. Саммер напоминал марионетку, которую дергал за веревочки пьяный кукловод — то есть вдруг перестал понимать, что нужно делать, куда идти и о чем думать. И это Брайану совершенно не нравилось — нельзя так расклеиваться, тем более, в ходе расследования. Да и не по такой же причине! Маньяк бесчинствует, а они… Перед глазами мелькнул образ Джастина, тщательно отодвигаемый в рабочее время, но все равно умудряющийся прорваться из подсознания в реальность. С ним Брайан еще разберется. А пока нужно привести в порядок Брендона, чтобы приятель сосредоточился на расследовании, пока его самого не будет. Работы — море! Но почему-то сейчас на ум вдруг пришел Ханикатт — вот уж у кого энергии и повода посмеяться столько, что впору отбирать в пользу печальных и замученных. С ним Брендон уж точно бы не заскучал! — Ты, кажется, хотел кому-то позвонить, или мне показалось? — видно было, что Саммер пытался взять себя в руки, и Брайана это радовало. В конце концов, пока он будет отдыхать от адской нагрузки, кто-то должен заниматься текущими делами. И заниматься нормально! Им не впервой работать в одиночку, но это требует собранности, и посторонние мысли лучше отпихивать в сторону. — Неважно, — махнул рукой Брайан. — Все только и говорят о ваших ночных поисках, — оживился Брендон, видимо, на самом деле решивший сосредоточиться на работе. Следующие полчаса Брайан вводил напарника в курс дела, рассказывая о подробностях минувшей ночи, а после вышел из здания участка и сел в машину, даже не веря, что завтра в несусветную рань не примчится сюда, чтобы снова вгрызаться в документы. Так что можно будет обрадовать мелкого внезапным отпуском, и постараться использовать таковой с максимальной пользой. Для начала не помешает как следует выспаться!