Интермедия. Детям Чернолесья.

Ночью у Волка заболела спина и поднялась температура, Я пыталась унять боль холодными компрессами обтирая горящее тело влажными полотенцами, но она разболелась сильнее. Призрак могильника склонялся над Волком — он молчал, а я была не вправе требовать от него полной открытости для стаи. — Меня, наверное, заберут в Могильник на день или два, — сказал Волк. — Завтра с утра. Ненадолго. — Почему? — насторожился Кузнечик. — Ты же теперь здоров. — Я напряглась вспоминая прошлую ночь, ведь только под утро мои усилия взяли верх и его отпустило. Волк лег на пол и заложил руки за голову мельком глянув не меня. — Хотят затолкать в корсет. Буду таскать на себе Могильный панцирь, как старая, мудрая черепаха, — он шутил, но в голосе было кое-что, чего Кузнечик давно не слышал. — Ты боишься? — спросил Кузнечик. — Я ничего не боюсь, — отрезал Волк. Его глаза сделались злыми. — Я помрачнела вспоминая корчившегося от боли Волка на мокрых простынях. — Не надо, Волк… Твои мысли пахнут совсем не так, как слова. И это слышно. Волк приподнялся на локтях, удивленно глядя из-под седой челки: — Как ты сказала? Мысли пахнут? И тебе это слышно? Я бы не удивился, если бы Слепой такое сказал. Но почему-то так говоришь только ты. — Слепой хмыкнул подходя к подоконнику, сел и завернул штору. Волк насмехался, но его глаза перестали быть колючими. — А если они тебя не отпустят, что нам делать тогда? — С тревогой спросил Кузнейчик. — На этот случай я пришлю вам письмо с инструкциями, — пообещал Волк. Вонючка обрадовался: — Выполним, — пообещал он. — Дом содрогнется, слово Вонючки. Прикуемся цепями к дверям Могильника. Обольемся бензином и начнем перебрасываться спичечными коробками. Все будет проделано на высшем уровне. — Верю, — серьезно сказал Волк. — С тебя станется такое устроить. — Или Сивая повыдирает все Волосы Янусу — Усмехнулся Слепой. — Максимум, оторву лапки. Я нежно улыбнулась смотря в оранжевые фонарики. Они блеснули и Волк засмеялся. — Мне стало страшно за могильник пробурчал он и вытер слезы рукавом. — Вы с Вонючкой гремучая смесь, от вашего бунта дом не выстоит — Сказал Горбач выглядывая из-за черной книги в мягком переплете. *** Кузнечик сидел на полу и сражался с печатной машинкой. Было готово начало письма. «Привет, Волк. Как ты там? Мы хорошо, ждем тебя. Один день прошел, а второй — наполовину. Завтра будем ждать твое письмо с…» Слово «инструкциями» не давалось. Кузнечик забраковал уже два варианта. Над плечом пыхтел Горбач, не решавшийся подсказать. — По-моему, там должно быть два «и», — сказал он наконец. — Иинструкция ми? — ядовито уточнил Кузнечик. Горбач покраснел. — Я не это имел в виду. Не в начале. — Тогда не говори под руку. — Передай от меня привет! — пропищал Вонючка со своей кровати. — До приветов я еще не дошел. И хватит мне мешать! Я так никогда не закончу. — Мог бы попросить написать меня, — я сверкнула зубами из-за спины Слепого. Последние два дня мы часто сидели и плели разные обереги и браслеты. Точнее я плела, а Слепой был моделью, даже сейчас обвешанных разномастными цацками и браслетам. Вонючка ещё в первый день моего «увлечения» отвоевал самые пёстрые и блестючие браслеты. Навесив их на тонкие лапки. — Для Волка я недавно закончила амулет с бусиной чем-то напоминающую голову собаки. А у Слепого красовался черный, тонкий браслет с молочно-белыми и серебряными вставками, застёжка была в форме маленького глаза со спиралькой. — Спасибо, Сив — ответил Кузнейчик но не смог закончить предложение, в дверь постучали. — Войдите, — тонким голосом крикнул Вонючка. Дверь заскрипела, и в нее протиснулись, скромно прижимаясь боками, Сиамцы — кошмар и гордость Хламовника. — Я расширила глаза, горло сдавило, а сердце бешено забилось чуть не ломая ребра. Стервятник и… Тень. Глаза заслезились, медленно вставая с кровати я зашаркала к ним. Ноги дрожали не давая нормально идти и я чуть не упала вовремя подхваченная Бледным. Никто из стаи не обратил на нас внимания, все смотрели на «Сиамцев» ожидая позади увидеть Спортсмена. Но близнецы были одни. Сделав несколько шагов, они застыли рядышком, как приклеенные. Одинаково одетые, с одинаковыми лицами, неразличимые, как две монеты. — Вы зачем? — спросил Кузнечик. — Что вам надо? Слепой сжал мою руку не давая возможности вырваться и подойти к Стервятнику, маленькому и забитому но пока ещё «светлому». — Мы по делу — Сказали сиамцы и стылые золотистые глаза оббежали комнату. — Очень подозрительно, — заметил Вонючка. — Не нравятся мне такие заходы. — Вы от Спортсмена или сами по себе? — спросил Слепой. — Мы сами по себе, — хором ответили Сиамцы. — Мы пришли, потому что… — Хотели спросить… — Нельзя нам тоже в вашу комнату… — Переселиться. Они еще теснее прижались друг к другу боками и, повздыхав, замолчали. — Я только сейчас заметила огромное количество синяков и ссадин разбитые локти и ободранный коленки. Смотря на это мне все больше хотелось убить Чёрного, как он посмел трогать мою семью. — Не принимаете? — хмуро спросил левый Сиамец. Кузнечик не успел ответить. Я осилила хватку Слепого ухватила Близнецов и в три шага усадила на кровать. Они замерли, Слепой позади выглядел расслабленно но угроза в его позе была почти осязаемой. Дверь хлопнула, и в комнату, не замечая Сиамцев, быстро прохромал раскрасневшийся Фокусник — Волк идет! — крикнул он. — Честное слово! Отпустили! — Комнату наполнил крики радости и ликования. Мне же было не до этого. Злобно зыркнув на Слепого я направилась в ванну, вернулась уже с аптечкой и яростью в глазах. Сиамцы с недоверием смотрели на меня пока я устраивалась на полу возле кровати с аптечкой на коленях. Дверь Распахнулась и в комнату вошёл Волк. Я рыцарь в доспехах из гипса! — объявил появившийся в дверях состайник. — Ищу верного до гроба оруженосца, годного нагибаться и зашнуровывать мне ботинки, ибо я, облаченный в доспехи, подобен черепахе, скованной панцирем. Он подошел к Кузнечику и ткнул в него ручкой зонтика: — Иди ко мне в оруженосцы, отрок. В конце каждого года будешь получать за свои труды кошель с золотом. А в случае моей смерти тебе достанутся эти прекрасные доспехи, которые ты сможешь продать. Волк поднял свитер и постучал по гипсу: — Соглашайся. Не пожалеешь. Жизнь твоя станет поистине удивительной. Кузнечик кивнул. — Буду просто счастлив. Вот только у нас Сиамцы… Волк прищурился оглядывая комнату, я уже приступила к обработке и заклиниванию ран маленьких Стервятников. В голове шумело — Воспоминания мелькали одни за другим: — Рассказы большой птицы о доме, правилах и стаях. — Прогулки по ночным коридорам. — Ночь сказок проведённая в третьей. — Посиделки в кофейнике за чашкой кофе и разговорами о погоде. — Тень Стервятника как моя собственная преследующая меня в тёмном лесу показывая выход в первые дни. — Их слишком много и я любой ценой готова их сохранить! Должна их сохранить. — Верный шлем мой заслоняет обзор, — сказал Волк. — Скажи, мальчик, не злые ли духи меня искушают, являя взору два столь подобных друг другу образа? Сиамцы переглянулись — Еще бы не духи, — хихикнул Вонючка. — Они самые. Хотят с нами жить. Если мы разрешим. Волк стукнул об пол зонтиком, и зонтик раскрылся. — Колдовство, — пробормотал Волк, закрыл зонтик и повернулся к Вонючке: — Непонятны мне слова твои, отрок. Пещера эта, где мы собрались, принадлежит не нам. С божьего соизволения всякий странствующий хмырь волен забрести сюда, обсушить у костра свой плащ и поведать нам о своих приключениях. Это и есть плата за ночлег. Если эти двое не бесовское наваждение, хотя сходство их лиц мутит мой разум, пригласи их к костру и передай, что мы рады их приветствовать. Сиамцы попытались встать, но я злобно шикнула на них измазав руку в зелёнке. — И встала сама… — О — прошу их великодушно простить, Славный рыцарь это не призраки или чертовские нахождения, я согнулась в уважительном референсе. Эти рыцари, мои братья. Они попали в бурю нещадно искалечившую их бренные тела. — Волк поиграл бровями, кидая на братьев подозрительные взгляды. — Сушитесь, — сказал он. — И поведайте нам свою историю. Он сел на пол. Фокусник, Горбач и Кузнечик тихо расселись вокруг. Сиамцы переглянулись скрестив ноги и дружно ссутулившись. — Влипли вы, «рыцари», — шепнул им Горбач. — Волк эту волынку может до ночи тянуть. Фокусник, не дожидаясь распоряжений, поставил у себя в ногах гитару, подпер ее табуреткой и подергал струны. — А-а, — сказал Волк. — Славный менестрель со своей арфой, и ты здесь… Фокусник бодро кивнул, перебирая струны. — И пленное чудовище, некогда пожиравшее невинных девиц, а ныне раскаявшееся… Вонючка всем своим видом изобразил глубокое раскаяние и, свесившись с кровати, издал жалобный вой. — Велико его раскаяние, — перевел Волк Сиамцам. — Оно ежедневно поминает девиц в своих молитвах, вымаливая прощенье у их разгневанных теней. — Ох-ох, — простонал Вонючка. — Тереза, Анна, Мария, Софья… — Не будем, — перебил его Волк. — У нас гости. Воцарилась тишина. Только Фокусник дергал струны, да хомяк, путешествовавший по свитеру Горбача, то и дело чихал. Сиамцы почувствовали, что общее внимание направлено на них, и смущенно заерзали. Я села рядом с ними и с яростью посмотрела на Волка. — А эта прекрасная дева настроена воинственно — Сказал Слепой усаживаясь рядом с кроватью. — О Серебристая богиня, прекрати прожигать моих славных друзей своим несравненным взглядом и позволь услышать их историю. — Я немного расслабилась, но ухватила Сиамцев за руки. — Вы говорили, здоровяки вам не нужны, — сказал левый Сиамец Волку. — Мы не здоровяки. Мы сами их не любим. Мы их, а они — нас. Мы сами по себе. Если нас не трогать, тогда и мы не будем. А они чуть что твердят, что мы воры. И именно что трогают. Теперь еще новички эти. Сиамец вздохнул: — Вы нас не возьмете, я знаю, — он покосился на Кузнечика. «Потому, что мы тебя били», — мысленно закончил за него тот. — Я сжала кулаки и встала, — Сив? Волк в недоумении покрасился на меня. — Ты куда это? — Убивать Спортсмена добродушно улыбнулась я. — Все напряглись и мёртвая тишина повисла в комнате, Бледный уже стоявший у косяка двери, закрыл ее на ключ. — Нет. Сказал он тоном который я слышала всего раз «Когда меня хотели отправить в клетку». Спорить было бесполезно, пройдя до маленьких Стервятников я села и прижалась к ним. Все в недоумении смотрели на нас и в особенности Кузнейчик. Мысленно я попросила у Сфинкса прощения, но Близнецов не отпустила. — Сиамцы покраснели и теснее прижались цепляясь за меня крючками-лапками. — Там ещё остался Слон, он хороший мальчик тихий начала я. — Приводите Слона, — перебил тераду Волк. — И сами приходите. Только не надо нас морочить и Слоном жалобить. — Спасибо, — сказал Рекс, — рыцарь из гипса, — и усмехнулся. Криво. По-другому Птицы не умели. — И тебе спасибо, сестрёнка. — Рекс, Макс и Ривер улыбнулась я. Они расширили глаза и замерли пока вся комната озиралась в недоумении. — Макс на секунду скорчился присел и заплакал, тихо как умел только Тень… *** Близнецы ушли. Горбач посмотрел на кровати и присвистнул: — Теперь нас Полный комплект. Только на верха им не взобраться. Ни им, ни Слону. — Я переселюсь наверх, — нехотя произнес Волк. — И Слепому придется. Иначе не поместимся. — Но я могла бы… Комната замолчала. — Ладно — громкий выдох разорвал тишину. — Садитесь, я поведаю вам страшную историю из проклятой наружности… — Моя мать была не самым заботливым человеком, светлых моментов у меня с ней нет… Но у меня был старший брат, он жил примерно в такой же «школе» И когда брат пропал окончательно, то мать сплавила меня сюда. Она пару раз говорила что ей нужны деньги и что она нашла как их легко заработать.Как оказалось это были деньги на восстановление Макса… Ян рассказал пока была в могильнике. — Я подняла глаза на стаю. — Прости Кузнейчик, знаю что они делали. Но они не плохие вот увидишь. — Все Хорошо, Сив. Я не обижаюсь. — Что-то шумно там, — заметил Слепой. — В Хламовнике. Грохот. — Может, их не пускают? — Спросил Кузнейчик — Что-то вроде того, — Слепой подкрался к стене и прижался к ней щекой. Фокусник приглушил звук транзистора. Теперь застенный шум услышали все. — Поведай нам, Большое Ухо, что ты слышишь? — спросил Волк. — Сам ты Большое Ухо, — огрызнулся Слепой. — По-моему, их лупят. Ничего не разобрать. Слон уж очень заходится. — Я сорвалась с места бегом преодолевая комнату и уворачиваясь от пальцев Слепого. — Не смей меня ТРОГАТЬ! Крик разлетелся по Хамовнику Я видела как лицо Слепого скривилось как от удара но не стала останавливаться. — Придется идти спасать, — вздохнул Кузнечик. Сиамцы действительно были там. Они и почти весь Хламовник. Одного Сиамца было видно. Он отбивался от нападавших сумкой. Рядом, на полу, где повалили второго, крутилось что-то паукообразное с множеством рук и ног. С криком, похожим на вой сирены, Горбач прыгнул в гущу сражения. Кузнечик с разбегу пнул чей-то зад из паучьей кучи и запрыгал вокруг, наскакивая на тех, что оказывались сверху. Мимо метнулся Слепой, но смотреть на него у Кузнечика не было времени. По полу катались сплетения тел, Я искала глазами Чёрного но заметила только Табаки наезжающего на новых врагов. — Черт, Макс! — Завопила я ища хоть кого-то из братьев. И увидела они катались по полу с… Маленькой версией Чёрного. Я побежала туда отпрыгивая и избегая новых врагов. Добежав до них я со всей силы пнула в живот Белобрысого оттаскивая Макса в сторону. Когда Спортсмен начал приходить в себя на него налетел Слепой. — Черт, где Рекс? Краем глаза я заметила присутствие старших. Кто-то схватил Кузнейчика и приподнял над полом. Он начал пинаться, пытаясь вывернуться. — А ну спокойно, — сказал взрослый голос. Болтаясь над полем боя, Кузнечик увидел Фокусника, отбивавшегося костылем от Кролика и Крючка, перевернутую коляску Вонючки, самого Вонючку, лупившего зонтом во все стороны, Спортсмена, катавшегося по полу со Слепым обнимку, — и старшеклассников. Их было много. Хохоча и чертыхаясь, они растаскивали мальчишек. Затылок Кузнечика уперся во что-то твердое. Похолодев от внезапной догадки, он обернулся. Щеку царапнул маленький черепок на цепочке. Выше Кузнечик смотреть не стал. Череп развернул его лицом к себе и опустил на пол. — Ну что, успокоился? Кузнечик пошатнулся. Рука с татуировкой на запястье придержала его за плечо. — Я не знал, — прошептал Кузнечик. — Я не знал. — Чего ты не знал? Серые глаза Черепа были усеяны мелкими точками. У него глаза пятнистые. Крапчатые. Как у… Старшие разгоняли мальчишек по комнатам. Двери Хламовника ощерились гримасничавшими лицами. Лица плевались и выкрикивали угрозы. — Брысь! — орали на них старшие. Последними расцепили Спортсмена и Слепого. Фокусник и Горбач, придерживая лохмотья рубашек, скрылись в Чумной комнате. Сиамцы ползали по полу, собирая вещи, выпавшие из сумок. Слон обливался в объятиях Сивой. — Безобразие! — кричал воспитатель Щепка. — Всех к директору! Немедленно! Лось заталкивал Вонючку в коляску. Вонючка сопротивлялся. Кузнечик успел прийти в себя и собраться с мыслями. Он повернулся к Черепу, чтобы извиниться, но его уже не было рядом. Он стоял на против Сив с шокированным вырожением лица. Потом повернулся и извинялся перед Лосем. Бросил взгляд на Кузнейчика: — А этот малый дрался как лев, все старшие посмеивались. Только Череп не смеялся. Он Кивнул Лосю и удалился за остальными старшими…