Письмо возлюбленному

      Время в отношениях с Дримом летит неимоверно быстро. Кажется, ещё вчера мы стояли на том балконе в полном одиночестве, и он говорил о том, что ему во мне нравится, а, на самом деле, уже прошло полтора месяца. За это время не много вещей поменялось. В колледже всё также задают слишком много домашки, которую мне помогают делать Томми и Карл, которые, к слову, каким-то образом успевают не только сами своё задание делать довольно быстро, но ещё и помогают мне во всем. Карл с Сапнапом счастливы вместе, проводят всё свободное время наедине, иногда умудряясь по вечерам играть в волейбол на площадке. Ну, а Томми всё тот же дружелюбный сосед. Неловкость улетучилась со временем, тот случай мы с ним больше не вспоминали, что не может не радовать.       Вообще я ни разу больше не видел, чтобы Томми употреблял. В разговоре с ним я старался обращать внимание на манеру общения, на хоть что-то, за что можно было зацепиться, но этого «чего-то» не было. Это был прежний Томми, который делал вид, будто ничего и не происходило. Всё такой же добрый и отзывчивый. Если быть откровенно честным, меня это напрягает иногда.       С каждым днём отношений с Дримом я понимал, что он мне нравится всё больше и больше. Не знаю даже, как это объяснить правильно, но он, к примеру, был очень внимательным к деталям — он точно знал, что мне нравится и делал так почаще.       Мне нравится, когда он касается меня, а он это делает часто. Даже случайно или ненароком. Он может пройти мимо в коридоре, задев мою кисть кончиками пальцев, и скрыться в толпе ничего не знающих студентов. А я могу даже не увидеть его, но точно знать, кто коснулся меня лишь по тому, что меня так не касался ещё никто и никогда.       И запах.       Дрим заставляет за собой волну невероятного запаха: смесь одеколона, которым он пользуется ежедневно, и его естественного аромата, к которому я успел привыкнуть за длительное время, проведенное в объятиях Дрима.       Дрима…       Я понимаю, что всё ещё понятия не имею, как зовут этого человека. Мне вообще никто имени сказать не может почему-то. Я могу поверить, что Томми просто не знает имени Дрима, но Сапнап знает точно, так почему же он молчит? А преподаватели? Неужели они и правда называют своего ученика каким-то прозвищем, которое звучит, как «мечта»?       Я бы не сказал, что прозвище парню не подходит. Наоборот. Но я, кажется, ему ближе, чем преподаватели в колледже, так почему же он мне не хочет довериться?       Ещё в наших отношениях есть небольшой нюанс — это возраст. Дрим старше меня на четыре года, ему двадцать лет, и если меня этот факт абсолютно не волнует в силу того, что я считаю, что любви все возрасты покорны, то блондин слишком часто, по моим личным наблюдениям, делал акцент на разнице в возрасте. Не то, что он меня называл бы «малыш» или что-то подобное. Такого нет, к сожалению. Я одну его фразу про возраст запомнил на долгое время. «А точно никто не поймет, что ты подросток, и ты младше на четыре года?» — произнёс как-то раз Дрим, когда мы собирались погулять по городу вместе. Возможно, он боится чужого мнения, а, возможно, просто не хочет привлекать лишнего внимания. В тот вечер он даже за руку меня не взял на улице, а это меня очень расстроило, хоть я и виду не показал. «Жду тебя у себя в комнате, нужно кое-что сказать» Получено только что. Дрим       Я вскочил с кровати, удивляясь тому, что сейчас прочитал. Я только сейчас осознал, что ни разу не был в комнате Дрима и Сапнапа. Что ж, всё бывает впервые. И если вокруг имени Дрима есть какая-то тайна и загадка, то вокруг его комнаты нет. Во-первых, в этой комнате несколько раз был Карл, когда ходил к Нику, а во-вторых, я настолько занят учебой и отношениями с блондином, что как-то даже не замечал того факта, что не был у него в комнате. Как-то не приходилось.       Я вышел из своей комнаты и спешным шагом поднялся на этаж выше, сразу замечая дверь с номером двести двадцать три. Я без лишних мыслей отворил дверь и увидел примерно такую же комнату, как и у меня, отличие заключалось лишь в том, что на стенах висело несколько плакатов с игрой «Minecraft». На кровати сидел Дрим, который молча встал, подошёл ко мне и нежно поцеловал в губы, не углубляя поцелуй. — Привет, Гоги, — широко улыбнулся он, сделав шаг назад. Я тоже поздоровался, — Такое вот предложение у меня есть к тебе, — я был уже заинтригован. Он уселся обратно на кровать и потянул меня за собой, — Хочешь отпраздновать Рождество со мной и моей семьей? — немного смущённо добавил он, наверняка замечая, как у меня челюсть отвисла от такого предложения.       Если честно, то я никогда в жизни не праздновал Рождество вне дома. Я привык, что в этот праздник рядом со мной находятся все мои близкие родные. А если быть ещё более откровенным, то мне не с кем было всю жизнь отмечать этот праздник.       Карл всегда отмечал Рождество в другом городе, поэтому виделись мы только в первых числах января, а там уж, конечно, отмечали этот праздник и поздравляли друг друга.       Но все это было ничем, по сравнению с тем, что предлагал мне Дрим. Я не знаю, как на это посмотрят мои родственники, которые уже наверняка продумали праздник до мелочей. — Я не знаю, Дрим. Я позвоню маме и спрошу у нее, как она к подобному отнесется, — Дрим кивнул, заключая меня в тёплые объятия. Мне нравилось то, как он меня обнимал своими сильными руками, словно я хрупкая игрушка, и он очень боится меня сломать.       Я шёл обратно по полупустым коридорам и думал над тем, как же всё-таки отрагирует моя семья на подобную новость. У меня не было сомнений насчет того, что мама примет мою позицию, поддержит и отпустит. С мамой у меня были не то чтобы хорошие, но относительно нормальные отношения, как и со всей семьей в целом. Мама никогда не давала поводов сомневаться в своей любви ко мне, но и той самой сильной опеки я никогда не ощущал. С рождением моей младшей сестры, — она на пять лет младше меня, — мне стало дозволено практически всё. Мама начала мне сильно доверять, потому что всё своё время тратила на младшую, хотя даже при этом находила что-то, что могло порадовать меня. Мама всегда знает, как меня поддержать, она это точно умеет, так что я в её решении точно не сомневаюсь.       С папой дела обстояли иначе. Мой отец — человек строгий, с ним лучше не спорить, ибо это совсем уж бесполезно, а также его тяжело переубедить, как бы ты ни пытался. Для меня было радостью всегда то, что папа особенно много времени проводил на работе, не занимаясь ни мной, ни дочкой. Все решения чаще всего принимала мама, а он просто соглашался, ведь ему это не было интересно. Надеюсь, сейчас будет тоже самое.       Я пролистал телефонную книжку, находя контакт «мама» и сразу же позвонил на номер. — Привет, Джордж, — она ответила быстро. — Мам, привет, я хотел сказать, что меня мой друг, — я не захотел рассказывать маме всю историю отношений с Дримом, так что проще было сказать, что с блондином мы дружим, — Позвал отмечать Рождество вместе с ним. Можно?       Мне главное, чтобы у мамы не возникло лишних вопросов, иначе разговор слишком сильно мог затянуться, пришлось бы рассказывать всё с самого начала: о моей ориентации, об истории знакомства и многое-многое другое. — Эм… Конечно, Джордж, только не напивайся там и пиши мне почаще, — я по голосу понял, что идея ей не особо понравилась, но всё-таки она отпустила. Я рад. — Конечно, мам, — я быстро сбросил трубку, широко улыбаясь. Дриму тут же пришло сообщение о том, что я согласен.

***

      Время проводилось с Дримом просто чудесно! На днях мы вместе ходили в разные рестораны, что я, конечно же, считал за свидания, казавшись самому себе везунчиком, что встретил такого красавчика. Но и не только встретил, ещё и официально нравился ему же. Я бы мог сказать, что это было идеалом во плоти, но минусы есть во всех. Я тоже не исключение, иначе это было бы диким эгоизмом по отношению к другим неидеальным людям. Впрочем, думать об этом мне не хотелось.       На днях Дрим пригласил меня в картинную галерею, отчего я немного ахнул. Странное место для времяпровождения пары, скажете вы? Я тоже так подумал, но, когда я сказал свои мысли вслух Дриму, он лишь усмехнулся. Я понял, что у него действительно есть вкус, причём действительно хороший, потому что галерею выбрал он знатную, где на стенах не весели просто скудные пейзажи каких-то неизвестных авторов, лампочки жутко жужжали над посететилями, а ковер под ногами был не пыльно-красный. Однако мне казалось, что что-то должно пойти не так.       Было нехорошее предчувствие, но оно быстро отступило, когда Дрим открыл дверь передо мной в сущее и до боли приятное помещение. Это была не просто картинная галерея, а настоящий музей исскуств. Клянусь, никогда не видел такого! Дрим лишь тихо посмеялся, придерживая меня за плечо, пока я охал и глядел в разные стороны, пытаясь переварить то, сколько здесь всего было. Смутило меня лишь одно, но я привык уже не говорить об этом.       Глаза при виде огромного широкого холла разбегались: здесь висели позолоченные люстры, величаво возвышаясь над красивыми экспонатами. Это была необычная картинная галерея, это действительно целый рай из исскуств. На каждом пъедестале аккуратно лежали какие-то художественные принадлежности, а на стойках стоящих рядом, аккуратным шрифтом на приятном фоне была информация о данных объектах подлинного исскуства. Что было говорить о самих принадлежностях рисования! Я не мог называть их искусством, но то, какие формы эти кисточки и какую чуть не кровавую историю имел какой-нибудь маленький прибор, вводили меня в ступор. Работники действительно хорошо постарались, наверное, также знатно потратив скопления на не только музейные ценности, но также и само оформление галереи.       Стены здесь были окрашены в пшеничный цвет, под потолок медленно становясь коричневыми, будто закат солнца, а потом резко перестраивались под другой оттенок. Величественные, хотя, возможно, я преувеличивую, колонны возвышались вниз, держа не столь высокую крышу, как монолиты и атланты груз народов на их плечах.       Пройдя чуть дальше, мы с Дримом нашли зал с картинами. Их действительно было много, как и людей. Подойдя к одной из них, Дрим указал на плавный переход между тенью, гармонично сложенный с перспективой и объёмностью камня. — Мне так нравится эта картина, даже скажу больше — каждый раз, когда я прихожу сюда, то сразу захожу и любуюсь именно этой фавориткой, — он посмотрел на меня, а потом пальцем обвёл место стычки тени. — Почему? — недоумевая, сказал я. — Вот этот переход ярко-красного заката, обилие алых оттенков, а также то, насколько качественно прорисованы кроны деревьев и маленькие кустики просто… — Дрим остановился. Я начал пялиться на него, не понимая, почему он перестал говорить. — Ах, извини, Гоги.       «За что?» — было подумал я, уже хотев озвучить свои мысли, как Дрим опередил меня в этом. — Я забыл, что ты дальтоник, — он виновато потёр затылок. Я тоже чувствовал себя неловко. Чувство вины охватило меня. Было также обидно и из-за того, что он об этом забыл. Я вспомнил тот день, когда рассказал ему об этом в том кабинете в салоне и мельком взглянул на его левое ухо, где всё так же красовался зелёный гвоздик. — Не волнуйся. В этом нет ничего особенного. Мне тоже нравится этот переход. То, что я дальтоник не делает меня слепым на графику объектов, — я мягко улыбнулся, потрепав Дрима по плечу в знак примирения. Он кивнул, не подозревая, что я соврал. — Ну, наверное, всё-таки не следовало делать галерею местом для свидания… — Дрим хохотнул. — Нет! Ты не прав. Мне всё нравится, Дрим. Ты только посмотри… Эти колонны, то с какой нежностью и аккуратом работники отнеслись к своему дитя, эти жёлтые стены и люстры… — договорить мне не дали. Дрим похлопал в ладоши. — Стены не жёлтые, Гоги, они зелёные, как и весь дизайн Галереи Лесного искусства. Разве ты не заметил, что все картины тут связаны с растениями?       Я осмотрелся. Действительно, каждая картина отображала и содержала в себе величественные кроны лесов, некоторые отображали на себе древних лесных чудовищ, против которых странным образом сражаются люди-животные, а сзади будто летает какое-то здание. Мне это что-то напомнило, но я не придал значение. Я кивнул. — Да, ты прав. Я просто не настолько внимательный, как ты… Дрим, — мой тон был нежным и я почувствовал, как что-то порозовело на моем лице. Дрим тоже кивнул, посмотрев на очередную картину. — Ну, пойдём, пройдемся дальше, — мы пошли дальше. Чего здесь только не было! Я удивлялся всему. День определенно был успешным, и я был в узде, находясь рядом с Дримом.

***

      Вечер проходил также прекрасно. Придя со свидания с Дримом, я чувствовал, что меня буквально переполняет счастье. Дрим точно умел поддерживать и быть нежным, что меня радовало. С уроками стало намного легче, поэтому сейчас я был абсолютно свободен, как и первый парень, упомянутый выше мною. Сообщения вновь строчились на мой телефон, он лишь успевал жужжать, как пчела. «Джордж!!! Мы видели, как ты заходишь в общажку!!!» Получено только что. Карл Джейкобс. «Теперь тебе не отвертеться от того, что мы должны встретиться, окей? Это важно, Гоги!» Получено только что. Карл Джейкобс.

«Что за дело? Я хотел отдохнуть немного» Отправлено только что. Вы.

«Спускайся! Не томи, пожаааалуйста. Томми не бери, он не нужен… Это разговор только для тебя, окей?» Получено только что. Карл Джейкобс.

«Буду через 15 минут» Отправлено только что. Вы.

      «Не было печали…» — я задумался. Карл обычно говорит взять и Томми, и Дрима, если речь идёт о посиделках. Но сейчас он никого не позвал кроме меня и… Он ведь сказал: «мы видели». Там будет кто-то ещё? Неужели это Сапнап? Сапу я, безусловно, доверял, но Карл выглядел слегка подозрительным. О чёрт, я снова себя накручиваю.       Придя к Карлу, меня быстрым движением завлекли в его комнату, дернув за мой рукав. Я чуть было не упал, как мне показалось, в сатанисткие лапы ребят, однако свет просто был выключен. Передо мной стоял Карл в капюшоне. Неудивительно, что я подумал в первую очередь о фанатиках. — Вы тут ведьм вызываете? — я усмехнулся, вставая. — Ага, вот одна и припелась, — Карл указал на меня, а Сапнап засмеялся. Опять шуточки Карла. — Очень смешно, рассказывай, в чём дело, — я усмехнулся, скрещивая руки на груди.       Карл обошёл меня и сел на кровать рядом с Сапнапом. Я заметил, как Ник немного приобнял Джейкобса за талию, а тот сделал слегка виноватое лицо. — О Дриме… Вот там точно ведьма.       У меня слегка округлились глаза. О какой ведьме говорит Джейкобс? Я вопросительно посмотрел на Карла, ожидая то, что он скажет. — Мы с Сапом видели с Дримом какую-то девушку, — он посмотрел на меня, ища реакцию. Я обеспокоенно посмотрел на него. Это не повод волноваться, Дрим тем более хороший, я уверен, что это просто подруга блондина, не более. — И что? Я тоже с продавщицами общаюсь, — я усмехнулся. — Да побрали бы тебя лохматые твари, — я посмеялся, так и непоняв, что имел ввиду Карл. Он снова переслушал русский рок, тренируясь в произношении? — Она его за руку держала, вот так, под локоть.       Карл привстал, держа Сапнапа под локоть. А я просто усмехнулся, сожалея Сапнапу. — И она не была старой, клянусь, лет двадцать точно этой девахе… Ты уверен, что Дрим нормальный в твоих глазах? — я был благодарен ему за беспокойство, но я уверен, что волноваться не о чем было. — Уверен, — я кивнул. — А мне кажется, — начал Сапнап, — Он живёт по принципу «Ешь-молись-бухай-ебись». — То есть трахаться со всеми? Нет, это не Дрим. Да даже если бы он хотел удовлетворить себя, он бы точно не стал любить потом этих портовых шлюх, — я покачал головой, отказываясь признавать это. Я провожу с Дримом очень много времени и знаю, что я заметил что-то подозрительное в наших отношениях, если бы блондин изменял мне. — Как знаешь, собаки тоже могут просто трахаться, — добавил Карл. Почему мы пришли от ведьм до половой системы собак? — Он не собака, — я опустил взгляд, защищая Дрима. Я хотел добавить часть про себя, но воздержался. Сапнап покачал головой, вставая. — Ну, тогда ты, щеночек, предупрежден. Если потом окажется, что Дрим нашел себе сучку, то можешь поплакать на моем плече, — он посмеялся в своей манере, а Карл тронул его плечо. — Ну, будь осторожен, Джордж. Дрим, конечно, хороший, но хрен знает, что за кровососы в его мозгах.       Я кивнул. Попрощавшись с Карлом и Сапнапом, которым я был рад за заботу, я ушёл к себе. Времени на раздумье об этой ситуации было много. Я просто не могу поверить в это. Просто этот факт не клеится в моей голове. Я просто не мог представить, при каких обстоятельствах это могло бы быть правдой. Томми не трогал меня, видя мое задумчивое выражение лица. Так я и уснул, размышляя о Дриме.       …Я долго бродил по этом лесу, даже не зная, как выбраться оттуда. Иногда складывалось ощущение, что я хожу бесконечными кругами. Сколько времени я ищу выход из проклято тихого леса, мне также было неизвестно. Может, я бродил уже долгие часы, а может, мне лишь так казалось, и на деле прошло не более получаса.       Я услышал странный звук в одном из близ находящихся кустов. Я сразу остановился, вытаскивая свой меч, даже не задумавшись о том, откуда он у меня появился, и развернулся на источник звука. Жёлтая листва немного дрожала, и я стал стал подходить ближе и ближе. Мне не хотелось, мне было очень страшно, но ноги сами вели меня навстречу Неизвестному.       Я остановился в паре шагов от скопления пожелтевших веток, смотря на то, как шелест усиливается. Вдруг из кустов выпрыгнул огромный змей, который в длину, казалось, превышал мой рост без малого в два раза. Я хотел было нанести смертельный удар по существу, но что-то заставило меня опустить холодное оружие и взглянуть в глаза чудовища.       Мне стало жутко от того, что глаза у змея были до боли знакомые. Этот взгляд, кажется, я могу узнать из миллионов. Передо мной стоял Дрим, смотря на меня хищным взглядом.       Я был готов поклясться, что ни разу в жизни не видел подобного желания в глазах. Желания завладеть, заполучить свою жертву.       Я попятился назад, не зная, что делать. Казалось, что от смерти меня отделяют считанные секунды. Руки отказывались слушать голову, ослабляя хватку меча, пока оружие и вовсе не выпало из моих рук и было тут же отброшено куда-то в кусты чудовищем передо мной, всё ближе и ближе подползающим ко мне. — Дрим? — в моём голосе не было ни капли волнения, хотя сердце с каждой секундой продолжало стучать, как бешеное. Я не слышал ничего вокруг, кроме своего тяжелого и частого дыхания вперемешку с шипением огромного жёлтого змея передо мной. Он словно хотел заговорить со мной, сказать мне что-то важное.       На моей руке вдруг загорелся синим пламенем какой-то браслет, усыпанный камнями, схожими с тем, что был в моей серёжке. Он буквально загорелся лазурным огнем, но ожогов я совсем не чувствовал, наоборот, лёгкий ветерок прошёлся по моему телу, вызывая табун мурашек. Это заставило меня и Дрима разорвать зрительный контакт.       Пламя горело недолго, но после того, как оно потухло, я начал понимать чудовище. — Прости, что так вышло, — прошептал он мне. Я хотел спросить, за что, хотел произнести хоть что-то, но мне словно заклеили рот и украли голос, я не мог сказать ни слова.       Чудовище на несколько считанных секунд опустило голову, и я расслабился, уже уверяя себя, что это Дрим, который точно мне ничего не сделает, но в следующее мгновение он оголил ряды острых зубов и впился мне в основание шеи справа. Что-то начало колоть в районе груди, с каждой секундой усиливаясь.       Дрима рядом уже не было, я не знаю, куда он делся. Я упал на колени, хватаясь руками за грудную клетку. Я был готов кричать и вопить от нарастающей адской боли, но не мог. Не мог просто открыть рот, не мог понять, что со мной твориться и что происходит.       Я полностью упал на холодную землю, чувствуя, что пошёл сильный дождь. Боль не утихала, не становилось легче. Я поворачивал голову из стороны в сторону, пытаясь найти Дрима, но всё было тщетно. Краем глаза я заметил лишь огромную лужу крови, которая вмиг исчезла из поля зрения с наступлением полной темноты.       Я проснулся в холодном поту, не понимая, что я только что увидел во сне. Я разлепил глаза и посмотрел время. Три часа ночи. Томми напротив меня умиротворенно сопел.       Навязчивые мысли не давали спать, оставляя отпечаток в голове. Я долго возился, наверное, мешая Томми, но все-таки заснул. А не случится ли в жизни так же, как случилось в этом странном сне? Хотя как Дрим вообще может причинить мне внутри боль, кусая за шею?       Глупость.