Инцидент с семнадцатого по восемнадцатое ноября две тысячи тринадцатого года – именно так впоследствии будет называться событие в лечебнице Маунт-Мэссив, находившегося в штате Колорадо. Так серо и безлико будет именоваться происшествие, повлекшее за собой массовые убийства и преступления в стенах учреждения.
«Преступления» – слишком мягкое и недооценённое слово, которое неспособно описать весь тот ад, творившийся на территории объекта Меркоф.
Совсем вскоре после наступления кромешной тьмы заверещала тревога, оповещающая о сохранении спокойствия и незамедлительной эвакуации персонала. Гул, раздающийся, казалось, даже за несколько миль от лечебницы, резал уши и одним только звучанием вынуждал внутренности съёживаться внутри.
Он не был таким, какой привыкла слышать Софья в школе или университете. После многочисленных проверок построения во время пожарной сигнализации, девушка попросту не обращала внимание на сирену и монотонный женский голос, холодным тоном оповещающей о возникшей опасности и просящий покинуть помещение. Она не понимала своих одноклассников, а в дальнейшем одногруппников, жалующихся на мандраж от этих звуков и в сердцах проклинающих местную систему образования.
Внимание! Идёт процесс экстренной эвакуации. Все сотрудники Меркоф, пожалуйста, немедленно направляйтесь на выход через административный блок. Пациентам и лицам находящимся под наблюдением рекомендуется тихо оставаться в своих комнатах до прибытия помощи. Благодарим за содействие.
Сейчас ей было далеко не до смеха.
Вспоминая начало игры, София понимала, что журналист Майлз Апшер прибыл тогда, когда весь персонал был уже давно мёртв. Не успев встретить Криса Уокера, он увидел безжизненные тела и попытался убежать, однако просто не успел.
Осознание того, что они угодили в самое пекло событий, настигало девушек стремительно, сшибая с места.
Крики несчастных раздавались со всех сторон, смешиваясь с рёвом из динамиков. Пациентов резали, кромсали в клочья, рвали голыми руками на куски. Купаясь в чужой боли, дикие звери ликовали и бросались в пляс. Их сухие потрескавшиеся пятки плескались в тëплой алой крови. Играючи, они специально наступали на внутренности, наслаждаясь всем своим чудовищным нутром тихим хлюпаньем.
Ей было страшно. Истеричные предсмертные крики, скрипы дверей, быстрые шаги, шлепки тел и хриплые стоны – всë это смешалось в дьявольскую какофонию звуков. Страх столь мучительной смерти перевешивал желание выбить очередную дверь и помочь хоть кому-то. Девушка хотела доказать Господу, что она достойна спасения, милосердия, достойна Божьей милости. Однако сейчас в полутьме обшарпанной комнаты она не могла пошевелиться. Ужас сковал тело, не давая возможности дëрнуть даже кончиком пальца. Софья крепче сжала в руках старенькую камеру с функцией ночного виденья – главный незаменимый атрибут этого испытания.
«
Не смей, — шипела разъярённой кошкой Белла. —
Плевать на них. Плевать на каждого, ведь они не задумываясь бросили бы твоё хиленькое тельце в толпу обезумевших, лишь бы получить фору».
Сказанное отрезвляло.
«
Нам надо выбираться отсюда, куколка! — кричала девушка, стараясь перекричать сирену, совсем забывая, что даже её шёпот будет отчётлив на фоне атомной бомбардировки. —
Я чувствую, как тебе страшно. Но если мы сейчас не выломаем окно или дверь и не будем продвигаться к выходу, то нас поймают. Поверь, я не хочу знать, что в таком случае будет дальше: быстрая смерть или мучительная кончина».
Софья закивала головой, звонко всхлипывая. Слёзы холодили кожу лица, сгораемого из-за поднявшегося давления. Она знала, что Мирабелла была права, медлить было слишком рискованно. Судорожно растирая влагу по щекам, девушка спрыгнула с койки и, пошатываясь, побрела к двери.
В шаге от неё с противоположной стороны послышалось шлёпанье босых ног.
«
Похоже, что это пациент. Будь осторожна…».
Стараясь быть как можно тише, София на цыпочках подошла к небольшому окошку, прильнув к нему курносым носом.
Это и впрямь был не медицинский работник.
В рваной больничной робе он прихрамывая бродил по коридору, раздражённо беседуя сам с собой. Его голова была устремлена прямо, но девушка видела, как его зрачки бегали в сторону палат, выискивая что-то или кого-то.
«Варианты». Именно так назывались пациенты, подобные ему. Прошедшие неоднократный курс морфогенетического кондиционирования люди окончательно и бесповоротно теряли остатки разума и человечности, превращаясь в чудовищ как внутри, так и снаружи. Словно больные проказой, их кожу покрывали шрамы, сыпь и многочисленные дурно пахнущие гнойные раны.
Перед ней стоял один из самых ярких «Вариантов». Сгорбленное иссохшее месиво покачивалось из стороны в сторону. Голова, туловище, конечности – всё было при нём. Но его лицо, его изрезанная грудь, обросшая слоями застывшей сукровицы, состояли из множественных лоскутов кожи. Они были небрежно сшиты между собой неумелой рукой, расходясь местами и открывая небольшие прорези, из которых выглядывали участки голого мяса. Нос и верхняя губа отсутствовали, открывая обзор на гнилые крошащиеся зубы на повреждённых кровоточащих дёснах.
Их взгляды столкнулись лишь на мгновение, достаточное для того, чтобы она юркнула вниз, сжимая рот ладонями, а мужчина остановился, с широкой улыбкой уставившись в сторону.
— Как мило, — пропел псих, — Очень мило, блять!
Стук. Его лоб с глухим звуком впечатался в стекло, вызывая лёгкое дребезжание. Дыхание, жаркое шумное дыхание с посвистыванием при вдохе доносилось сверху над лихорадочно дрожащей девушкой, сжавшейся в упругий комок. Словно пружина сжатия она норовила при любом внешнем раздражителе, при любой угрозе прыгнуть в сторону, спасаясь бегством. А уродливый ублюдок всё лепетал:
— Я вскрою тебя… заставлю кончить. Ты будешь кончать раз за разом от того, как мои пальцы… мои зубы будут отрывать от тебя кусок за куском…
Тихий топот начал отдаляться куда-то в сторону вместе с бессвязным бормотанием пациента.
Её камера была предпоследней в правом крыле. В конце коридора, помимо нескольких палат, находилась техника, отвечающая за работу морфогенетических тестов, команд ближайшей аппаратуры и дверных механизмов. По всей видимости именно последнее интересовало мужчину, копошащегося в той области.
Девушка, цепляясь за дверь руками и стараясь не выронить хрупкую технику, на дрожащих ногах поднялась вновь, ухом прильнув к проёму. Она боялась выглядывать вновь, страшилась того, что её сердце просто не выдержит, увидев умалишённого так близко к тому, чтобы сможет впустить его внутрь комнаты и сделать всё то, что тот клятвенно заверял.
Щелчок.
Раздавшийся так близко к ушному проходу звук оглушал не хуже фейерверка, снаряды которого один за одним выстреливали вблизи окон спального района в позднюю ночь. Мир замер, а вместе с ней и кровоток по всему организму, вызывая покалывание и онемение в конечностях. Лишь радостный скулёж и возобновившиеся шаги вынудили Софью с кротким визгом широко распахнуть дверь и рвануть со всех ног по коридору, подбадриваемая визгами Беллы в голове. Она чувствовала, как последнюю потряхивало от ужаса не меньше.
Проносясь вихрем вперёд, девушка не чувствовала усталости. Преодолевая поворот за поворотом, София бежала без оглядки. Бежала тяжело дыша, стараясь детально не вглядываться в происходящее вокруг.
Очередной поворот. Опираясь ладонью за угол, Софья захрипела, пытаясь отдышаться. Слюна медленным слабым ручейком стекала вниз по горлу, наугад смачивая засохшие участки. Безумно хотелось пить.
Из поворота в конце коридора вылетел один из психов. Громко вереща, он мчался со всех ног вперёд. Изуродованное лицо, перекроенное по несколько раз руками одного из обезумевших докторов, исказилось в диком ужасе. Неестественно широко раскрытые глаза бегали от одной стены к другой, абсолютно не обращая внимания на девушку, прижавшуюся в панике к стене. Завидев дверь мужчина, не сбавляя скорости, понесся к ней и, успешно открыв её, впрыгнул в комнату, закрывая ту с грохотом и звонким щелчком.
Сквозь орущую сирену прорывалось непонятное бесперебойное звучание, нарастающее с каждой секундой. Оно было похоже на завывание ветра за окном, молящее впустить в человеческую обитель – не слишком громко, но настырно и отчаянно.
Гул неизвестной природы приближался. И если мгновениями ранее данное явление можно было только услышать, то сейчас, пристально всматриваясь в конец прохода, девушка стала замечать, что обшарпанный угол слегка плыл. Так «плыл» разгорячённый летними солнечными лучами асфальт в паре тройке метров впереди едущей машины. Так «плыл» участок пейзажа, неумело скрытый язычками пламени.
Потерев глаза, София вновь внимательно всмотрелась в угол.
«Ничего», — девушка сглотнула, боясь отводить взор.
Секунда. Ещё одна. Ничего не изменилось. Казалось, что происходившее ранее не более чем разыгравшаяся на фоне стресса галлюцинация. Софья надеялась всеми фибрами души, что это действительно так.
«
Что-то не так...», — начала уже разговор Белла, однако была прервана яростным шиканьем.
Лишняя болтовня отвлекала, не давала сосредоточиться, собрать крупицы жуткого пазла воедино. Она понимала, что что-то не так. Чувствовала каждым напряжённо вставшим волоском на предплечье лживость той «истинности», нагло пихаемой ей в лицо неизвестным.
Не теряя времени, женские пальчики с еле слышимым щелчком включили камеру и, крепко вцепившись за пластиковый корпус, преподнесли к правому глазу видоискатель, настраивая аппарат на съёмку ночного виденья.
Оно выглядывало из-за угла, внимательно наблюдая за каждым действием девушки.
Неестественно длинные крючковатые пальцы с заострёнными ногтями поочерёдно беззвучно постукивали по стене, проходя сквозь неё, но абсолютно того не замечая, продолжая беспрерывно шевелить ими.
Безликий монстр состоял из нанитов – роя микроскопических машин, сливающихся в тёмную бестелесную массу, не имеющая определённой формой.
Лишь отдалённо его облик напоминал человеческий.
Видя, что его заметили, «Билли» начал приближаться к запуганной жертве. Он лениво плыл по воздуху, будто создавая иллюзию выбора:
«Давай, — кричал монстр всем своим видом. — Я даю тебе возможность бежать. Давай, удирай, позволь поиграться».
Девушка дрожала, сжимая камеру так сильно, что в побелевшие пальцы не поступал кровоток, ногти синели.
Конец. Жалкий, дающий надежду, а следом резко обрывающийся конец.
Она не замечала слёз, градом льющихся из глаз, всхлипов, рвущихся из повреждённого горла. Весь мир разом потускнел, теряя краски. Не выпуская технику из ладоней, Софья вжала голову в колени, прикрываясь предметом.
Он замер. Вплотную приблизившись к незнакомке, эксперимент Рудольфа Вернике изучал пациентку, нанитами прикасаясь к голым ногам. Пальцы, неприкрытые обувью, вмиг заледенели.
Именно в такие моменты люди вспоминают о Боге. Неустанно молясь всевышнему, глупцы, просят о прощении и спасении, забывая, что обретут его лишь на том свете. Здесь же заведует иной Всевышний, трактующий правила по-своему. Так, перед ней стоял её Господин. Палач, решающий дальнейшую судьбу жалкой трясущейся в страхе душонке.
Вмиг всё прекратилось. Всё тело на короткий миг заледенело, а после плавно начало приходить в норму.
Господь огненной геенны,
Волрайдер, дал девушке отсрочку Судного дня.
Скуля от еле сдерживаемой истерики, Софья на четвереньках поползла вдоль стены. Рыдая навзрыд, она кусала грязную ладонь, лишь бы не закричать – яростно и протяжно, дабы каждый смертный вздрагивал от её душераздирающего воя.
«
Куколка… пожалуйста, — всхлипывала Белла, стараясь держать себя в руках. —
Тебе надо подняться, надо встать. Ты сможешь. Ну же».
Дёргано кивая, девушка поддавалась на уговоры. Ласковый мелодичный голос с лёгкой хрипотцой откликался в ней. Хотелось подчиниться ему, чему-то светлому и приятному, что кардинально отличалось от всего вокруг.
Превозмогая собственные возможности, София поднялась, держась за облупившуюся штукатурку, раня осколками нежные подушечки пальцев и пачкая и без того изгвазданные пылью руки. Шаг за шагом девушка преодолевала небольшие расстояния, подбадриваемая одобрительными возгласами в голове.
Девушки держались друг за друга, объединившиеся перед лицом ужаса.
Чëрная материя сновала по углам, проносилась по длинным коридорам в поисках жертв не так далеко от местонахождения Софьи. Она знала, чувствовала каждой клеточкой своего тела, будто еë насильно связали с этим монстром. Волрайдер, словно ощущая власть над девичьим разумом, казалось, специально изводил пациентку Маунт-Мэссив, появляясь, а следом резко прячась. Голова незамедлительно реагировала на его выходки, пульсируя с каждым пройденным девушкой метром сильнее.
Некогда чистые светлые коридоры были запятнаны кровью невинно-убиенных. Софья шла медленно, стараясь сделать каждый шаг максимально тихим. Стараясь всеми возможными силами сберечь свою психику, девушка не поднимала головы, лишь краем глаза подмечая, что алая жидкость коснулась не только стен, но и потолка, откуда она капала ей за шиворот.
— Вода, — бормотала девушка. — Это просто вода, не более. Я придумываю то, чего нет.
Каждое движение давалось с трудом. Колени безостановочно дрожали и отказывали, норовя уронить Софью на кровавый пол.
Завернув за угол, девушка хотела было продолжить свой путь, однако зацепилась взором за чей-то палец, лежавший слегка поодаль от своего истинного места. В чудовищном ужасе, она невольно подняла голову и резко закрыла рот от вырвавшегося из груди крика, царапая грязными ногтями мягкую кожу щëк. Перед в полуметре от неë лежал труп. Половины тела не было. Раскинувший руки в стороны, он словно всецело отдался тварям, которые только и ждали подобной милости. «Варианты» рвали его своими клыками, вырывали грешными пальцами органы, оставляя после себя мерзкую лужу из биологических жидкостей этого охранника и остатков жизнедеятельности.
Ноги подкосились. Падая на колени и непроизвольно сжимая пальцами толстую кишку с противным хлюпаньем, Софья извергла из себя весь тот скудный ужин, что им разносили часами ранее. Она не могла остановиться даже тогда, когда выблëвывать оставалось лишь желчь. Желудок сводило режущей болью.
Склонившись над мëртвым телом, девушка плакала навзрыд, не имея возможности подняться. Ревела, в истерике отбрасывая внутренность от себя и пальцами цепляясь за волосы, выдирая их. Гнилостный сладковатый аромат засел в носу, изводя девушку всё сильнее.
Всё это было слишком для неё. Ей хотелось спрятаться, зарыться под плотную толщу мёрзлой земли, впитавшей в себя весь смрад этого сумасшедшего места, укрыться ото всех и дождаться военных.
«А если нет?» — нашёптывало подсознание.
Всегда было «но». Она смотрела много фильмов, где лирическое наполнение произведения состояло из путешествий в различные миры. Не являясь ярой поклонницей жанра научной фантастики, Софья всё же с восхищением наблюдала за фаворитами жанров: приключения Марти Макфлая и противостояние Кайла Риза и искусственного интеллекта, пришедшего в людской мир из постапокалиптического две тысячи двадцать девятого года. Поэтому даже несмотря на скудные знания, девушка прекрасно понимала просто и непоколебимое правило всех путешественников – изменять прошлое, тем самым нарушать имеющуюся причинно-следственную связь вселенной, нельзя. Каждый неверный вздох, неловкое движение могли привести от малых перемен, таких как изменение траектории хождения психов, до глобальных преображений сюжета. Это пугало.
Девушка осознавала, что могла вполне совершить ошибку или того хуже – само её появление в данном мире являлось огромной проблемой.
«Если Бог есть, то либо он взял выходной, либо откровенно измывался надо мной», — сиплый стон сорвался с губ, казавшийся ей по особенному громким.
Гул аварийной сигнализации приводил понемногу в чувства. Нельзя было оставаться на месте и подвергать себя опасности. Даже при условии кардинального изменения сюжета, девушка не имела права сдаваться. Не сейчас. Не тогда, когда сама судьба дала ей шанс перед ангелом смерти, именуемым «Билли».
Благо от Мирабеллы не было слышно ни звука. Она была благодарна еë чуткости и пониманию того, Софии необходимо самостоятельно договориться с самой собой.
Им нужно было вновь найти силы взлететь.
«
Куколка...», — взволнованно залепетала Белла.
— Нет, — собственный хриплый голос казался девушке непривычным и грубым. — Я... в порядке. Давай уберëмся подальше отсюда.
Желудок болезненно сводило спазмами. Реагируя на каждое движение, оно мешало повернуть корпус или хотя бы минимально напрячь четыре основных мышц пресса, неразрывно связанных между собой. Каждая конечность болела или визжала о невозможности нормально функционировать, обмякая. Подъëм с пола казался непосильной задачей.
Софья, приводя себя в чувства ощутимыми ударами по щекам и игнорируя возмущëнные возгласы Беллы, поползла к стене. Хватаясь грязными ладошками за поверхность, она осторожно поднималась с пола, скрипя зубами терпя знакомое покалывание ног. Последний рывок, и девушка, прихрамывая, отталкивается от стены вперëд, направляясь дальше.
«
Куколка, меняем планы. Отныне наша цель – площадка для сушки рядом с профессиональным блоком. Мы можем войти в него через территорию зала отдыха или через двор, но последний вариант мало вероятен, — вздыхала удручëнно Мирабелла.
София задумалась, прикидывая возможное развитие событий, стараясь игнорировать лезущие мрачный мысли.
«Почему такое радикальное изменение?», — девушка искренне недоумевала, но старалась полагаться чутью и знанию местности Беллой.
«
Куколка, — неуверенно начала она. —
Ты представляешь, какое месиво там может твориться? В тюремном блоке на верхнем этаже есть охранный пост, а там находится радио. Как думаешь, я единственная знаю о её существовании? Я – пациентка Маунт-Мэссив. Логично, что выживший персонал попытается либо убежать через главный вход или пожарные выходы, где их перехватят психи, либо помчаться вызывать 911 на пост...».
«... а дальше их растерзают ещё более отбитые на голову заключённые или «Варианты», — дополнила Софья, обнимая и растирая собственные плечи.
Мирабелла была права в своих опасениях. Даже если план с тюремным блоком мог пройти успешно, это не исключает того факта, что всё могло пройти тяжелее из-за истерии девушки, которая не способна свыкнуться с жестокими реалиями этого места.
София несёт груз ответственности не только за себя, но и Беллу, чьё тело заняла абсолютно слабая и бесхребетная душонка, кардинально отличающаяся нравом от изначального владельца. Ей было за это невероятно стыдно.
«
Я даже думать не хочу о том, как мы будем пробираться туда и сколько психов будет наступать нам на пятки. Ещё и эта туча... полное дерьмо».
Софья нервно улыбнулась, невольно оглядываясь, словно боясь, что их мысли звучат слишком громко и могут привлечь ненужное внимание.
«Волрайдер?», — догадалась девушка.
В ответ ей прозвучало согласие, выраженное протяжным мычанием.
«Это довольно... забавно».
Разговор ощутимо не шëл по нужному ладу. Многочисленные заминки между девушками, наигранные смешки и улыбки совсем скоро наскучили обеим. Наступила гробовая тишина.
Каждый думал о своём, стараясь не мешать попутчику излишне громкими мыслями или бесконечными комментариями. Так, Софья не могла перестать размышлять о мироустройстве этого места, раз за разом возвращаясь в воспоминания о прохождении данной игры. Она пыталась вспомнить каждую мелочь, каждую, казалось, не нужную информацию, которая могла бы спасти их. Но всë, что девушка смогла воспроизвести в своей голове – хлам, известный даже тем, кто мельком слышал об этой работе. Это удручало, но было вполне ожидаемо. Ведь какую информацию можно попытаться взыскать у человека, в страхе убегающего в ванную комнату или закрывающего глаза руками, словно маленький ребëнок. Теперь же у неë нет выхода, как убрать ладони с лица и столкнуться взглядами с ужасом этого места. Настало время взрослеть.
«Тогда у... охранника, — сглотнув мерзкий ком в горле, девушка продолжила. — Ты хотела вновь поменяться, Белла?»
Собеседница неоднозначно промычала. По всей видимости, Мирабелла и сама не совсем понимала, что именно хотела сделать, находясь в растерянности.
«
Скорее всего, куколка. Я ведь чувствую все твои эмоции и то, в таком отчаянии ты находилось, не могло оставить меня равнодушной. Мне хотелось, чтобы ты замолкла и перестала убиваться».
— Прости, — выдохнула София, не сумев сдержаться.
В голове пронёсся ласковый смех, словно звучание божественной арфы. Так сладко и тепло стало в юной девичьей душе от этого, что улыбка впервые за долгое время не растянулась на женских сухих губах.
«
Ты милая тупица, куколка. Никогда не извиняйся за то, чего ты не делала или чему помешать не способна. Уважай себя».
Как бы не хотелось продлить эту приятную ноту, впереди их ждало малоизвестная локация, прежде не затрагиваемой не только в игре, но и девушками.
«Это кухня...?».
Свет вырывался из небольшой щели приоткрытой двери, создавая чëткую в потëмках полосу – ориентир, позволяющий заплутавшим нагрянуть и передохнуть в этом месте. Однако девушка не спешила с выводами, ловя ушами тихий вздох или скрежет. Подойдя ближе, моментально в женский слух резко ворвался противный скрежет и жужжание работающей циркулярной пилы.
Адреналин вновь заиграл в крови, поднимая девушке и без того скачущее давление.
«
Блять! Что это за херь?!» — верещала Белла.
Объяснения сейчас были излишни. Да и удивляться сюрпризам Маунт-Мэссив становилось тяжелее.
Шикнув на спутницу, дабы та не издавала шума и не мешала сосредоточиться, Софья плавно толкнула дверь, заходя на цыпочках внутрь. В нос моментально ударило гнилостное зловоние, ощущаемое ранее. Заметив краем глаза человеческие останки на столе, девушка мигом опустила голову, задрожав.
«
Пойдëм дальше. Просто пробеги вперëд и не смотри по сторонам, куколка!» — поддерживала еë Мирабелла.
Прижав подбородок к груди, София поковыляла дальше настолько быстро, насколько это было возможно в её оцепеневшем состоянии.
Звуки пилы то приближались, то играючи отделялись с каждым торопливым шагом. Понять, откуда именно шло звучание, становилось сложнее в разы. Хотя казалось бы спрятаться неизвестному, словно маленькому проказнику, мало возможно из-за достаточной забитости и без того небольшого помещения.
Маневрируя между огромными тушами, подвешенных к потолку, девушка влетела в кафетерий, едва не снося со своего пути стулья и небольшой столик, стоявший вблизи от кухни. Дальше этого места лучи света из приоткрытой двери не освещали, рассыпаясь в тьме комнаты.
Запах заветревшегося человеческого мяса стал ярче.
Зажимая нос пальцами, Софья вглядывалась с темноту. В метрах четырёх-пяти что-то сияло. Крохотное светило манило своим контрастом в этой непроглядной мгле. Она невольно ощутила себя мотыльком, летящим на разгорячённую лампочку под потолком. Как и эти создания, девушка также проснулась ото сна в заточении мрака и голых обшарпанных стен.
«Свет является универсальным индикатором открытого пространства, — вспомнила София, не отрывая взгляда от небольшого количества света. — Каковы шансы, что я «сгорю»?».
Следом за данной мыслью прозвучала работающая пила и утробный человеческий рык вперемешку с мерзким чавканьем.
«
Предлагаю убраться от сюда как можно быстрее, не проверяя твою теорию», — девушек перекосило от отвращения.
Она боялась смотреть в камеру, не могла заставить себя включить режим ночного виденья и узреть причину столь невыносимого душка. Поэтому наощупь Софья старалась максимально аккуратно пробираться сквозь столы и иные преграды, дабы не привлечь внимание того, кто жадно вкушал свою пищу. Знать, была ли это плоть или вполне обыденное блюдо, девушке не хотелось. Мирабелла также разделяла желания попутчицы, бубня о невыносимости этого места, и насколько же сильно её выводят из себя «Варианты» корпорации Меркоф с их жаждой рубить, кромсать, насиловать и есть всё, что движется или пытается не делать этого.
Опустившись на корточки для наибольшей неприметности, она ползком одолевала оставшееся расстояние под мебелью на высоких ножках. Худшее, казалось, было позади.
У самого выхода девушки услышали взрыв, словно безбашенные детишки, оставшиеся без присмотра взрослых, поместили пару тройку яйц в микроволновку и дождались достаточного накопления давления внутри скорлупы, которое нашло долгожданный выход. Оборачиваться и проверять что это – желания не было. Однако этот внезапный хлопок дал ощутимый толчок к бегству, будто выстрел стартовым пистолетом холостыми патронами на эстафете. София кинулась наутёк тихим повизгиванием. Выбежав на выход, вслед ей донеслось удивлённый мужской голос, произнесённый прокуренным басом:
— Мясо...?
***
Психиатрические Исследования Меркоф
Проект «Вальридер»
Лечебница «Маунт-Мэссив»
Дело № 209
Пациент: ФРЭНК АНТОНИО МАНЕРА
Дата консультации: 08.29.2012
Первичное обращение: 11.01.2010
Возраст: 36
Пол: М
Лечащий врач: Карл Хьюстон (не проверено)
Состояние: Активность двигателя морфогенетического кондиционирования минимальна и только на самых высоких уровнях гормональной терапии (пятая и шестая стадии). В состоянии сна неоднократно возвращается к изображениям изоляции и предательства. Нулевое состояние осознания.
Симптомы: Тяжелые бронхиальные образования характерны для пациентов с историей употребления табака и марихуаны. Исключительно низкая активность в состоянии медленного сна.
Заметки: Во время этого интервью Фрэнк весил шестьдесят восемь килограмма (при поступлении его вес был сто три килограмма). Он был апатичным и почти совершенно не реагирующим ни на что, проявляя интерес только во время сценария девятого паттерна гипнотерапии (Вернике), касательно распития крови с груди спящих мужчин. Он продолжает отказываться мыться, от услуг парикмахера, заявляя: «если я не могу принимать участие, то и не могу делиться».
Рекомендовать принудительное питание для мистера Манеры, если мы не сможем найти что-нибудь, что он любит есть.
Психиатрические исследования Меркоф, проект «Вальридер»
Лечебница «Маунт-Мэссив»
Софья сжимала в руках найденную папку с отчётом о состоянии пациента, непроизвольно оставляя грязновато-красные следы на некогда чистых листах с множественными графиками, схемами и писаниной.
«Фрэнк Манера, — девушка повторила имя пациента про себя, лениво шевеля губами в такт проговоренному. — Белла, ты знаешь его?»
«
Не думаю. Иначе бы мы быстро нашли общий язык с этим парнем о пользе марихуаны», — она звонко рассмеялась, явно довольная своей шуткой.
София не смогла сдержать ответного смешка, улыбаясь по-настоящему столь неугасаемому задору спутницы.
В самом конце отчётности были приложены фотографии мужчины преклонного возраста на вид. Светло-зелёные глаза выделялись на фоне заросшего бледного лица. На одном из предложенных снимках он сидел на кровати перед медперсоналом в позе лотоса. Сухой жилистый мужчина был покрыт татуировками. Если бы в документах не отсутствовала запись о нарушениях и уголовных статьях, девушка решила бы, что Фрэнк был насильно помещён в лечебницу жёсткими руками закона.
«
Куколка, завязывай со своим бодишеймингом, — обидчиво отозвалась Мирабелла, прочитав её мысли. —
Чтоб ты знала, сейчас ты находишься в теле, на спине которой от шеи до поясницы выбиты ангельские крылья. И если не замолчишь, я, как только выберусь отсюда вместе с тобой, в один прекрасный ёбанный день возьму над телом вверх и набью слово «мама», занесённое в сердечко, прям на нашей очаровательной заднице!»
Софья расхохоталась под недовольные выкрики девушки. В голове моментально появилось нафантазированное изображение тёмного очертания девы, лежащей на животе на кушетке мастера с приспущенными штанами. На всём этом однотонном силуэте выделялась довольная воистину дьявольская улыбка, коей мог позавидовать даже Чеширский Кот.
— Видала я котов без улыбок. Но улыбку без кота!... — шептала знакомую реплику сквозь подступившие слёзы девушка, широко улыбаясь.
У Мирабеллы была одна милая черта характера, не оставшаяся незамеченной Софьей за времяпровождения с ней. Спутница имела взрывной нрав. Характер представлялся ей ярким алым огнём, сжигающий всё на своём пути. Но, как и любое другое пламя, он стремительно утихал. Так и сейчас девушка, несмотря на всплеск агрессии ранее, теперь звонко смеялась вместе с попутчицей, добавляя к выстроенной фантазией Софии новые весёлые детали в стиле:
«
Я ещё параллельно с ним заигрываю, впаривая пареньку свой номерок. Уж слишком горячим он у тебя вышел».
Блуждая в стенах больницы, девушки продолжили комментировать прочитанное ранее.
В очередной раз повернув, на их пути образовался тупик из трупа, прикованного наручниками к ручке железной двери. Вдалеке слышался мужской крик, по содержанию которого становилось ясно,
кто именно сделал это.
— Это что ещё за хрень...? — недоумевала Софья, переводя взгляд с мёртвого пациента на тёмное пространство впереди, между решёток двери.
«
Ублюдок. Конченный ублюдок, — она была вне себя от гнева. —
Мы застряли из-за этого куска дерьма у входа в крематорий, чтоб его!».
Игнорируя злобный неконтролируемый поток ненормативной лексики из женских уст, девушка осмотрелась вокруг, замечая заколоченный досками вход, к которому любезно была приставлена тумбочка, намекая путнику на нужное направление.
Боязливо её ноги забрались на покачивающуюся мебель, едва не норовившую сломаться под весом девушки. Дрожа как осиновый лист, София выпрямилась и, глубоко вздохнув, прыгнула, цепляясь руками за деревянные края, без особой сложности подтягиваясь всем телом вверх. Через мгновение она спрыгнула вниз, сдерживая болезненный вскрик из-за неудачного приземления. По ногам от пят до бёдер словно прошёлся электрический ток.
«
Дура! — кричала Белла, шипя от боли. —
Голову надо оторвать тому, кто, блять, не научил тебя группироваться во время прыжка».
«Прости, я хороша только в учёбе. Да и физически я не особо развита».
Потирая пальцами голые повреждённые участки конечностей, Софья пыталась восстановить дыхание после произошедшего. Её глаза горели от того, какие новые возможности были открыты перед ней. Девушка никогда в жизни не ощущала той лёгкости в теле, которую почувствовала ранее. Уголки губ невольно задёргались в улыбке.
«Я не знала, что у нас такое великолепное тело, Белла...».
Девушка засмущалась от комплимента, напрочь позабыв о намерениях как следует отругать спутницу за невнимательность. Мирабелла учащённо задышала, громко вереща:
«
Д-да? Правда?! Ой, знаешь, это всё тренировки, чтобы сохранять голову свежей. Мы даже устраивали с Братьями соревнования, кто больше всех отожмётся от земли или поднимет вес в блинах больше предыдущего. А ещё...», — поток рассказов девушки было сложно остановить.
Под неумолкаемое тараторение София в неверии ощупывала крепкие в меру накаченные бицепсы и трицепсы. Тонкие девичьи пальчики плавно переходили к выпирающим косточкам ключиц, медленно спускаясь ниже под больничную ткань.
«
Ты извращенка, к-куколка!» — резко закричала Белла, останавливая девушку и заставляя ту покрыться румянцем.
«Прости, Мирабелла, но я просто без ума от твоих физических данных. Я значительно отличаюсь от тебя внешне».
На её лицо легла тень тревоги и тихой грусти, читающийся в померших зелёных очах.
«Мирские проблемы настигнут человека даже в аду. Особенно если они касаются такой бытовухи как внешний вид или мнение окружающих...», — удручённо говорила ей в волосы некогда мать, заплетая на ночь косы.
«
Уверена, ты не менее прекрасна», — смущённо пробормотала девушка спустя несколько мгновений тишины, переключая внимание спутницы на себя.
В молчаливом согласии, они продолжили путь дальше, заходя в очередные потёмки коридора.
Широкая счастливая улыбка расцвела на девичьем лице.
«... но благодаря особенному партнёру, другу или любовнику, человек будет смотреть на всё это проще. Ведь за ним всегда стоит тот, кто сможет защитить, если не делом, то нужным словом, от которого на сердце становится легче », — тихо нравоучала женщина, ласково теребя дочь по макушке.
