Единое целое

      - На колени.       Ши Цинсюань не умел сопротивляться этому голосу, неважно, приказывал голос или просил. Повелитель Ветров послушно опустился на колени. Он смотрел снизу-вверх на изумительно-красивое лицо, так похожее на его собственное. Красота Ши Уду всегда казалась несколько холодной. Говорили, что братья Ши как солнце и луна…       - Ты знаешь, что делать.       Ши Цинсюань знал. Он подполз на коленях ближе к кровати, и прямо перед его лицом оказался внушительных размеров возбуждённый член. «Неужели он помещается во мне?», эта мысль возникала почти каждый раз, вот и теперь Ши Цинсюань изумился. Наверное, дело в том, что они с братом – единое целое, иначе он бы просто умер, принимая в себя его янский корень. Ши Цинсюань облизнул губы и наклонился…       Когда это началось? Повелитель Ветров мог бы назвать точный день и час, когда они впервые слились в порыве страсти, но начало было положено гораздо раньше. Привязанность братьев Ши друг к другу всегда была очень глубокой. С раннего детства Ши Уду привык к мысли, что должен заботиться о брате, защищать его любой ценой. Он старался изо всех сил. Проявлял терпение, насколько позволял вспыльчивый характер, щедро делился игрушками, брал вину на себя, если младший брат проказничал, заступался за него. Потом их родители покинули этот мир, и ответственность за девятилетнего ребёнка легла на плечи подростка, который понятия не имел, что делать дальше. Но он справился. Вместе они пережили горе, возвращение божка-пустослова, долгий путь к вознесению. Ши Уду нашёл способ навсегда избавиться от проклятия… Но ещё задолго до этого он начал осознавать, что его чувства к брату не совсем такие, какими должны быть…       Ши Цинсюань чувствовал то же самое, просто ещё не осознавал. Порой его брат, уже взрослый юноша, уходил из дома под вечер и возвращался глубокой ночью. Цинсюань был ребёнком тогда, но он не был дураком, он знал, куда и зачем ходит Ши Уду. И почему-то Ши Цинсюаня это злило. Он сам не мог объяснить причину. Просто казалось, что те люди, с которыми проводил время брат, как будто отбирают его у Цинсюаня.       Ши Цинсюаню исполнилось пятнадцать, его тело менялось, пробуждались желания, которых не было прежде. И тогда Ши Цинсюань начал понимать свои чувства. Примерно в то же время брат вдруг отдалился от него. Больше не позволял обнимать, не прикасался, даже не спал с ним в одной комнате. Ши Цинсюань злился всё сильнее, и напряжение копилось, пока однажды не выплеснулось. Брат в очередной раз собрался куда-то на ночь глядя. Цинсюань преградил ему путь и твёрдо заявил:       - Не хочу, чтобы ты туда ходил.       Ши Уду мрачно смотрел на него, ожидая объяснений. Чувствуя, как непрошенные слёзы выступают на глазах, Ши Цинсюань в отчаянии топнул ногой.       - Хочу, чтобы ты был только моим! А если нет, то… Я тоже пойду куда-нибудь и сегодня же…       Договорить он не успел. Ши Уду с почти звериным рыком толкнул младшего брата к стене и впился в его губы грубым и жестоким поцелуем. А потом он повалил Цинсюаня на пол и лишил невинности. Это было очень больно, но Ши Цинсюань не просил остановиться, наоборот, раздвигал ноги как можно шире, чтобы впустить в себя глубже. Пусть больно, зато они принадлежат друг другу…       Ши Цинсюань медленно облизывал член Ши Уду, целовал и ласкал языком. Но сегодня брат не настроен на долгие прелюдии. Он собрал волосы Цинсюаня, сжал в руке и направил его голову вниз, заставляя сразу же принять член на всю длину. Ши Цинсюань не пытался сопротивляться, он был готов к такому повороту событий. Расслабил горло и позволил использовать свой рот, как брату будет угодно. Ши Уду – единственный человек в трёх мирах, для которого он готов делать такое. Вообще-то единственный, с кем Ши Цинсюань был близок за свою человеческую и бессмертную жизнь. Ему больше никто не нужен… Вот только в последнее время настырный голосок в подсознании шептал, что это не так.       Хорошо, что любые сомнения исчезают, любые предательские мысли и желания растворяются, когда его имеют вот так! Ши Цинсюань шире расставил ноги для равновесия, схватился за бёдра брата и закрыл глаза, принимая жесткий ритм. Он едва мог дышать, член проникал глубоко в глотку, лишь иногда брат милостиво позволял Цинсюаню вдохнуть. Из глаз Повелителя Ветров катились слёзы, шея затекла, горло жутко саднило… Зато стоять на коленях было удобно. Ковёр из мягкой шкуры какого-то неведомого зверя был подарком Ши Уду. Брат принёс его, после очередной бурной ночи заметив, что Ши Цинсюань сбил колени в кровь. Он так заботлив…       Вспомнив об этом, Ши Цинсюань стал стараться ещё усерднее. Его собственный член уже полностью стоял и отчаянно требовал внимания, возбуждение становилось почти болезненным. Но Повелитель Ветров даже не делал попыток прикоснуться к себе. Брат ещё не разрешил.       Ши Уду резко дёрнул его за волосы, снимая с члена. Цинсюань захрипел и закашлялся. Брат дал ему минуту, чтобы отдышаться. Когда тёплая ладонь легла на щёку, Ши Цинсюань снова поднял взгляд. Лицо его брата могло бы показаться спокойным и даже безразличным, но он слишком хорошо знал Ши Уду, видел бушующий океан за внешним штилем. Ши Цинсюань нервно сглотнул, понимая, что вся ужасающая мощь стихии обрушится на него.       Звук пощёчины разорвал ночную тишину. Ши Цинсюань ничего не сказал, не попытался встать с колен, лишь сильнее прижался к руке, что, нанеся удар, снова стала нежно ласкать его лицо.       - Знаешь, за что?       Вместо ответа Ши Цинсюань оставил нежный поцелуй на ладони брата. Конечно, он знал.       - Ты это заслужил?       На этот раз его молчание разозлило Ши Уду. Прямые, как мечи, брови Повелителя Вод сошлись к переносице, и голова Ши Цинсюаня снова дёрнулась в сторону от пощёчины.       - Д-да… - пролепетал он.       Сегодня Ши Цинсюань отправился погулять в мир смертных. В столице был праздник, везде висели фонарики, от аппетитных запахов еды рот наполнялся слюной, повсюду царило оживление и радость. Мин-сюн отказался идти с ним, сославшись на неотложные дела. Ши Цинсюань был расстроен, но какой-то частью себя чувствовал облегчение. Может быть, ему нужно проводить меньше времени с Мин-сюном, чтобы нехорошие мысли перестали беспокоить…       Брата Ши Цинсюань давно перестал звать прогуляться или выпить, всё равно откажется. Но сегодня словно воды Жёлтой реки повернули вспять, Ши Уду сам вызвался пойти с ним. Братья договорились встретиться на ночном рынке, и надо же было Ши Уду появиться именно в тот момент, когда симпатичная продавщица вина строила глазки Ши Цинсюаню!       Именно с ревности началась их связь, которую многие назвали бы недопустимой и греховной. И ревности, собственничества в ней всегда было больше, чем нежности. Ши Цинсюань, когда повзрослел, больше не позволял себе закатывать истерики. А вот Ши Уду с каждым годом становился всё более вспыльчивым. Стоило кому-то лишь посмотреть на Цинсюаня с вожделением, он приходил в ярость. Повелитель Ветров говорил себе, что это забота, внимание, привязанность. Но порой поведение брата его откровенно пугало.       Например, несколько лет назад Ши Цинсюань завязал дружбу с недавно вознёсшейся богиней рукоделия. Она была очень милой девушкой, и их общение никогда не выходило за рамки простой дружбы. Как-то она пришла в гости к Повелителю Ветров, принеся в подарок ветвь зимней сливы. Ши Уду застал их вместе. Под его тяжёлым взглядом девушка тут же стушевалась и поспешила уйти. Ши Цинсюань уже знал, что брат снова подумал что-то не то, и собирался его успокоить. Но ему и слова сказать не дали. Ши Уду просто нагнул его над столом и отымел так жестоко, что Цинсюань разрыдался… но даже тогда он не просил остановиться.       Дружба с девушкой сошла на нет, и Ши Цинсюань прилагал все усилия, чтобы не провоцировать брата. Близко он общался только с Мин-сюном, в котором Ши Уду не видел угрозы, возможно, из-за нелюдимости и сложного характера Повелителя Земли. Если бы брат знал, какие образы рождаются иногда в голове Цинсюаня… Ох, это была бы катастрофа! Поэтому он ни к коем случае не должен узнать. Ради безопасности Мин-сюна.       Цинсюань сам не хотел об этом думать. Не хотел видеть сны, в которых с ним в постели был не любимый старший брат, а лучший друг.       - Я виноват, - произнёс Ши Цинсюань. – Смиренно прошу старшего брата о наказании.       Он сделал всё правильно, лицо Ши Уду несколько смягчилось. Никогда ещё Цинсюань не произносил эти слова столь искренне. Он заслужил наказание, самое жестокое и изощрённое! Ведь в снах он позволил себе предательство…       Наградой за покорность стало нежное прикосновение к щеке. Ши Цинсюань прижался к ладони брата, выпрашивая лишнюю капельку ласки. Брат так редко дарил ему нежность.       Два пальца с нажимом прошлись по губам, и Ши Цинсюань послушно открыл рот. Он старательно вылизывал, посасывал, закрыв глаза от удовольствия. Пальцы играли с его языком, слюна потекла из уголка губ, но Ши Цинсюань даже не думал о том, чтобы вытереть подбородок. Пусть это грязно, пусть неправильно! Они – единое целое, сейчас Повелитель Ветров ощущал это особенно ярко.       Ши Цинсюань подался вперёд, когда пальцы брата выскользнули из его рта. Он хотел ещё. Как угодно, главное – касаться, чувствовать близость. И Ши Уду дал ему то, что он хотел. То, что они оба хотели. Он наклонился и накрыл губы Цинсюаня своими. Поцелуй был на удивление медленным, тягучим, глубоким. Ши Уду вылизывал рот младшего брата, сжимая его щёки рукой. А Ши Цинсюань глухо стонал в опьяняющий поцелуй, от которого начинала кружиться голова. Обычно брат целовал иначе.       А Мин-сюн целовал бы его грубо или нежно?..       Ши Цинсюань едва удержался от того, чтобы самому себе отвесить пощёчину. Ши Уду почувствовал, как напряглось его тело, и разорвал поцелуй, глядя на младшего слегка удивлённо. Обычно Цинсюань полностью растворялся в моментах трепетной нежности.       Боясь выдать себя, Ши Цинсюань поспешил исправиться. Он не думал о последствиях, когда обхватил ладонями лицо брата и впился в его губы. Шокированный поведением обычно послушного младшего брата Ши Уду сначала инстинктивно ответил на поцелуй. Ши Цинсюань уже начал уплывать, теряясь в наслаждении от единения. Но через несколько секунд он сам разорвал поцелуй и вскрикнул, когда брат больно выкрутил его сосок. Он не отпускал, пока глаза Цинсюаня не заблестели от слёз.       - П-прости… - пробормотал Ши Цинсюань.       - Иди ко мне.       Ши Уду раскрыл объятия, и младший брат устремился к нему, забрался на колени, прижался к тёплому телу. Так близко, кожа к коже, возбуждение к возбуждению. Они так нужны друг другу…       Ши Цинсюань наслаждался теплом, чувствуя, как брат гладит его по спине, упивался его запахом. От Ши Уду всегда приятно пахло морем.       Порой Цинсюаню казалось, что тот же освежающий морской запах исходит от Мин-сюна. Но это лишь разыгравшееся воображение. Всё дело в том, что испытывает к Мин-сюну чувства, которых не должно быть, которые принадлежат другому человеку.       От мыслей о Повелителе Земли Ши Цинсюаня отвлёк голос брата. Ши Уду продолжал осторожно гладить его спину и плечи, тихо шепча на ухо, как сильно любит. Ши Цинсюань зарылся лицом в его волосы, щёки пылали, сердце разрывалось от нежности. Он был так счастлив в этот момент!       - Ты же знаешь, что я всё делаю ради твоего блага, - говорил Ши Уду. – Я всегда буду заботиться о тебе. Просто положись на меня и будь послушным, хорошо? Не заставляй меня волноваться. Я ведь люблю тебя больше всего на свете.       - И я… я люблю тебя… - всхлипнул Ши Цинсюань. – Мне никто не нужен, кроме тебя.       «Это правда! – кричал он мысленно, убеждая самого себя. – Все эти годы брат заботился обо мне. Он любит меня, а я люблю его. Мы – единое целое, другим этого не понять! Мне никто не нужен, кроме него!»       - Ш-ш-ш…       Повелитель Вод целовал залитое слезами лицо младшего брата, слегка недоумевая, что вызвало настолько бурную реакцию. Он ведь ещё ничего толком не сделал.       - Брат… пожалуйста… пожалуйста… - шептал Цинсюань, сам не зная, о чём просит.       Но Ши Уду всегда знал, что ему нужно. И давал это.       Старший брат опрокинул младшего на постель, утягивая в глубокий поцелуй. Ши Цинсюань с готовностью обвил его шею руками, разомкнул губы, позволяя трахать языком свой рот. Из груди Ши Цинсюаня вырвался стон разочарования, когда поцелуй прекратился.       - Потерпи, - сказал Ши Уду и потянулся к столику возле кровати, где стоял флакончик с маслом.       За две сотни лет можно было по пальцам пересчитать случаи, когда он брал Цинсюаня насухую. Впервые это произошло, когда они оба были неопытными, он тогда сильно порвал младшего брата и сам испугался. Поэтому, даже наказывая Цинсюаня, Ши Уду не забывал про смазку.       Скользкий от масла палец протолкнулся в сжатое отверстие. Брат не дал Цинсюаню время привыкнуть и расслабиться, ввёл палец полностью и тут же добавил второй. Глаза Повелителя Ветров широко распахнулись, он хватал ртом воздух, не в силах даже сделать вдох. Его тело инстинктивно сопротивлялось грубому вторжению, дырочка была закрытой и узкой, ведь они с братом так давно не находили времени друг для друга. Ши Уду совсем не жалел его, растягивал быстро и безжалостно. Это не ласка, всего лишь необходимая подготовка. Цинсюань должен помнить, что его вообще-то наказывают.       За все эти годы Ши Цинсюань научился получать удовольствие через боль. Можно даже сказать, что он не умел иначе. Его первый чувственный опыт был таким, и потом ему понадобилось время, чтобы привыкнуть… Боль была то нестерпимой, то едва ощутимой, но во всяком случае она была неизбежной. Ши Цинсюань спокойно принимал жжение внизу и неприятное поначалу ощущение чего-то постороннего внутри его тела. Нужно лишь расслабиться, и станет легче, а потом его накроет удовольствием.       Ши Уду специально не касался чувствительной точки, но когда Цинсюань, наконец расслабился и стал дышать ровнее, вдруг резко надавил на неё. Повелителя Ветров выгнуло на постели. Это было слишком, удовольствие чересчур острое, его тело просто не способно принять столько.       - Брат!.. – выкрикнул он.       Ши Цинсюань никогда не просил остановиться. И в этот раз он не изменил себе. Только слёзы выступили на глазах, а пальцы беспорядочно комкали простыни. Пытка удовольствием длилась бесконечно долго. Он терял себя в до боли ярких ощущениях, ёрзал и выгибался, пытаясь то уйти от прикосновения, то наоборот получить больше. Его чувствительное местечко подвергалось безостановочной атаке, член уже ныл от напряжения. Возбуждение не находило выхода, и каждый нерв был как натянутая струна. Ши Цинсюань то стонал, то хныкал, сейчас он и своё имя не смог бы внятно произнести. Исчезли сомнения, исчезли неправильные мысли. Остались только руки брата, его губы, жар его тела, запах морского бриза, исходящий от его волос.       Глаза Ши Цинсюаня закатились от удовольствия, пальцы на ногах поджались, и захлёбываясь стоном, он кончил без единого прикосновения к своему члену. Ши Уду одновременно с недовольством и удовлетворением смотрел, как Цинсюань выплёскивается себе на живот, как бьётся в судорогах наслаждения его тело. Там, внутри, он чувствовал, как сжимаются тугие горячие стенки.       Когда к Ши Цинсюаню вернулось ощущение реальности, первым, что он увидел, было лицо брата с нахмуренными бровями. Послеоргазменная нега тут же сменилась страхом и раскаянием. Ши Цинсюань не прикасался к себе, но…       - Я разрешал тебе кончать?       Повелитель Ветров прикусил губу, и наказанием за молчание стал болезненный укус в плечо.       - Нет, - произнёс он, наконец. – Ты не разрешал, прости.       Ши Уду ничего не ответил, но блеск его глаз откровенно испугал Цинсюаня.       - Б-брат… Братик…       - Развернись и встань на колени.       - Дай мне чуть-чуть передохнуть! – взмолился Цинсюань.       Да он сейчас на коленях не удержится! Мышцы будто превратилось в мягкое тесто, внутри всё слишком чувствительное. Он не сможет принять брата сейчас, он же просто умрёт.       - Я буду послушным, обещаю, только…       Ши Уду молча перевернул младшего брата на живот и приподнял его бёдра. Ши Цинсюаню осталось только рыдать в подушку. Он лежал грудью на кровати, красиво выгнув спину, его бёдра подрагивали, блестящее от масла и покрасневшее от трения отверстие судорожно сжималось. Эта картина была настолько возбуждающей, что Ши Уду не смог совладать с собой, хоть и собирался немного пожалеть брата и позволить ему отдышаться.       Истошный крик Ши Цинсюаня заглушил подушка. Он чувствовал, как член брата неотвратимо проникает в него, преодолевая сопротивление упругих стенок. Это так много для него… в то же время недостаточно. Через боль Цинсюань чувствовал восторг и счастье. Они – единое целое. И только в такие моменты, ощущая брата внутри себя, он находил какой-то внутренний покой, целостность собственной души.       Ши Цинсюань не мыслил себя без него, так было всегда. Кто-то скажет, что их привязанность извращённая, неестественная. Но для братьев Ши их любовь друг к другу – самое правильное чувство, которое есть на свете.       Повелитель Ветров сделал глубокий вдох и резко двинул бёдрами назад, насаживаясь до конца. Ши Уду сдавленно простонал над ним. Сердце полнилось теплом и нежностью. Цинсюань хочет его, любит его, только его одного!.. Но именно поэтому своё наказание он должен получить до конца.       Раздался звонкий шлепок, и Ши Цинсюань вскрикнул. Там, куда пришёлся удар, кожа горела огнём. Он не видел себя со стороны, но мог живо представить, как на ягодице проступает алый след от ладони. За ударом последовал резкий толчок, и Ши Цинсюань закричал снова. Затем крики слились в один. Брат намотал его волосы на кулак, заставляя сильнее прогнуться, и трахал жёстко, почти жестоко, выходил до конца, чтобы через мгновение загнать член в пульсирующую дырочку. При этом он продолжал шлёпать Цинсюаня по ягодицам и бёдрам.       Ши Цинсюань кричал и плакал, подушка уже стала мокрой от слюны и слёз. Рука брата легла на его снова затвердевший член, пальцы сжимали и поглаживали чувствительную головку, размазывая прозрачные капельки смазки. От этой жестокой ласки Ши Цинсюань заскулил. Но уйти от прикосновения – значит сильнее насадиться на терзающий его сзади член.       Нежную дырочку безжалостно растягивают, головка безостановочно скользит по чувствительной точке. Всё тело дрожит, ощущений слишком много…       - Брат… Помедленней!.. Я не…       Очередной шлепок, на этот раз сильнее, чем раньше, оборвал фразу «Я не выдержу». Ведь не имеет значения, выдержит Ши Цинсюань или нет. Брат будет трахать его столько, сколько сочтёт нужным, так, как захочет, и он может только принимать.       - Мне больно!.. Брат, пожалуйста…       Слова потонули в громком стоне. Ши Цинсюань хотел, чтобы он остановился! Впервые в жизни он просил остановиться.       Но Ши Уду не останавливался. Продолжал терзать измученное отверстие и грубо ласкать член младшего брата, пока Цинсюань не выгнулся, рассыпаясь на кусочки в болезненном удовольствии. Оргазм ослепил его, выбил из реальности. Ши Цинсюань почувствовал только, как внутри него разлилось тепло. Горячее семя в его теле и жар совсем иного рода в душе.       Ши Цинсюаня всё ещё била дрожь, когда брат осторожно перевернул его на бок и прижал к своей груди, обнимая. Он гладил мокрое от пота тело Цинсюаня, сцеловывал слёзы с его лица, шептал слова утешения и любви. Ши Цинсюань словно плыл по мягким волнам, постепенно растворяясь в бесконечном море. Ему было так хорошо.       Постепенно он засыпал, реальность мешалась с видениями, и голос брата доносился словно издалека, искажаясь. На грани сна и яви Ши Цинсюаню казалось, что он слышит голос совсем другого человека, и обнимают его другие руки, только запах моря остался тем же.       Мин-сюн нежно целовал его плечи и шею, иногда лаская кожу языком, безошибочно находя чувствительные места. Ши Цинсюань выгибался навстречу тёплым губам, неосознанно прижимаясь ягодицами к его паху. Мин-мюн подхватил его ногу под коленом, раскрывая Цинсюаня для себя.       - Ты готов?       - Мин-сюн…       Ши Цинсюань плавился в его руках. Мин И был столь нежен с ним, столь деликатен.       - Я вхожу, - предупредил Повелитель Земли.       Что-то было не так… Ши Цинсюань затряс головой, пытаясь отогнать наваждение. Это сон, очередной дурацкий сон.       - Цинсюань!       Голос Мин И, уже не такой мягкий, доносился откуда-то «снаружи», вытягивая из сна.       - Я вхожу!       Реальность слишком тесно переплелась со сном, Цинсюань перестал понимать, где правда, а где вымысел.       Он резко распахнул глаза и сел на постели. В дверях спальни стоял Мин И, настоящий, живой. В снах Ши Цинсюаня он был нежным и внимательным, а в жизни оставался резким и грубоватым. Но Цинсюань принимал своего лучшего друга таким, зная, что на самом деле он очень добрый, просто прячет настоящего себя за внешней холодностью.       - Ты ещё в постели, серьёзно?!       - А?       Ши Цинсюань ещё не до конца проснулся, но, повинуясь инстинкту, что въелся в кости, натянул одеяло до подбородка. Нужно прикрыть следы страсти, которыми раскрашено его тело... Но тут Ши Цинсюань с удивлением осознал, что в этом не было особой необходимости. Он не лежал в постели обнажённым, на нём чистая ночная одежда. И судя по ощущениям, брат омыл его тело прежде, чем уйти. Он так заботлив!       - Чему ты улыбаешься? Мы должны были вместе оправиться на задание. Я тебя час прождал, а ты ещё спишь!       Ши Цинсюань поспешил стереть с лица блаженную улыбку. А вернувшись в реальность, он тут же ощутил волну паники. Ему снова приснился Мин-сюн. После ночи, проведённой в объятиях брата. Как это возможно? Почему?.. Ведь в его сердце только Ши Уду. Его тело желает только Ши Уду. Это правда! Это правда?..       - Что с тобой?       Мин И не мог знать причину волнения своего друга, но видел, что Цинсюаню нехорошо. Он шагнул к кровати, протянул руку, желая не то пощупать его лоб, не то проверить пульс. Ши Цинсюань знал, что не сможет сейчас спокойно вынести прикосновение. Он вскочил и, путаясь в одеяле, убежал в купальню, что примыкала к спальне.       - Прости, что опоздал. Подожди ещё немного, Мин-сюн, мне нужно привести себя в порядок.       Голос почти не дрожал, зато дрожало всё тело, дрожало что-то внутри. Ши Цинсюань медленно сполз по двери на мраморный пол. Он задыхался, ему было плохо. Перед внутренним взором вставали картины вчерашней ночи. Цинсюань прикусил край одеяла, чтобы не заскулить. Его разрывало на части. С братом было так хорошо!.. Но так мучительно!       Цинсюань хотел его, любил. Они – единое целое! Но в то же время он чувствовал себя так, будто тонет в океане, холодном и беспощадном. Волны швыряют его, холод сковывает, лишь иногда ему позволено всплыть на поверхность, чтобы сделать вдох. И кажется, что с каждым разом он погружается всё глубже, а воздух кончается быстрее…       - Цинсюань?       …Но вынырнуть можно, ухватившись, как за верёвку, за голос Мин-сюна.       - Я сейчас, - отозвался Повелитель Ветров. – Ты не мог бы подать мне одежду?       Мин-сюн обречённо вздохнул за дверью.       - Какую?       - Всё, что найдёшь в шкафу. Доверюсь твоему вкусу.       Ши Цинсюань сделал несколько глубоких вдохов и поднялся. Нужно взять себя в руки. Он плеснул воды в таз и умылся, стало легче, но ненамного. Повелитель Ветров уткнулся лицом в ладони и тихонько заплакал.       Хэ Сюань раздражённо закатил глаза. Безответственность Ши Цинсюаня порой переходит все пределы! Но пусть внутри всё кипело от злости, Хэ Сюань распахнул шкаф и стал перебирать наряды Повелителя Ветров.       «Зачем я это делаю?», такой вопрос он нередко задавал сам себе, но до сих пор не нашёл ответа. Зачем он продолжает находиться рядом с Ши Цинсюанем? Зачем играет в «лучшего друга»? Он ведь уже выяснил всё, что хотел. Осталось дождаться удобного момента…       Хэ Сюань отвлёкся от бесполезного самокопания, услышав звук льющейся воды за дверью. Он всё ещё стоял перед шкафом, забитым преимущественно белыми и светло-зелёными одеждами. Ши Цинсюань прекрасно смотрится в белом, такой возвышенный и непорочный. А зелёный идеально подходит к его глазам. Но раз уж Повелитель Ветров легкомысленно предоставил выбор демону, Хэ Сюань вытащил из дальнего угла шкафа светло-синее ханьфу. Он любил синий цвет, возможно, даже больше, чем чёрный.       Демон постучал в дверь купальни, Цинсюань выглянул на секунду, чтобы забрать одежду, и снова спрятался. Сначала он кутался в одеяло, теперь придерживал рукой ворот нижних одежд. Ещё не успел замаскировать пудрой засосы на шее.       Хэ Сюань давно знал, что у Ши Цинсюаня кто-то есть. Повелитель Ветров, обладая достаточно ветреным характером, тем не менее, никогда не отвечал на знаки внимания, что на Небесах, что в мире смертных. Можно было бы подумать, что личные отношения его вообще не интересуют, но интуиция подсказывала, что это не так.       Поначалу Хэ Сюань думал, что Ши Цинсюаня держит на коротком поводке ревнивая и истеричная женщина. А потом случайно увидел синяки на его запястьях и решил, что любовник Повелителя Ветров – властный мужчина. И отношения с этим мужчиной для него разрушительны!       Хэ Сюань сам не понимал, почему его это так волнует. Подумаешь, кто-то подавляет волю Ши Цинсюаня и издевается над ним в постели! Чем хуже кому-то из братьев Ши, тем лучше демону Чёрных вод, разве не так?       Черноводу потребовалось много времени, чтобы самому себе признаться: он ревнует. Цинсюань живёт его жизнью, значит принадлежит Хэ Сюаню. Весь, с потрохами. А какой-то кусок дерьма позволяет себе регулярно доводить Цинсюаня до слёз, расшатывать его эмоциональное состояние, оставлять синяки на идеальном теле!       Как бы ни пытался Повелитель Ветров скрыть последствия сегодняшней ночи, Хэ Сюань не вчера родился и глаза у него на месте. Ши Цинсюань поморщился об боли, когда резко вскочил. Его оттрахали так, что больно ходить. Веки Цинсюаня опухли, он плакал перед тем, как заснуть. Бледный, с покрасневшими глазами, он к тому же выглядел таким испуганным и растерянным, что даже демону Чёрных вод становилось его жаль. Не из-за привязанности, конечно. Просто он хочет Цинсюаня себе.       - Мин-сюн? – позвал Повелитель Ветров из купальни. – Ты не мог бы принести мне заколку? Золотую с жемчужными подвесками. Она на столике.       Хэ Сюань снова закатил глаза. Проходя мимо кровати, он задержался на секунду. Постельное бельё свежее, Цинсюань и полночи не проспал на нём. Его таинственный любовник обо всём позаботился.       - Её здесь нет! – крикнул Хэ Сюань, окинув взглядом туалетный столик.       Здесь царил жуткий беспорядок. Флаконы с духами и маслами лежали вперемешку с драгоценностями, каждая из которых стоила целое состояние. Но заколки, которую попросил найти Ши Цинсюань, действительно не было. Хэ Сюань ни раз видел это украшение в волосах «лучшего друга» – тонкую золотую шпильку, с кончика которой на изящных цепочках свисают каскадом белые жемчужины.       - Она должна быть где-то в спальне!       Хэ Сюань выругался себе под нос. Его вещи всегда лежат на своих местах, поэтому бардак в комнате Цинсюаня жутко раздражал… как и бардак в его голове.       Черновод обошёл спальню, поискал на полках, потом заглянул под подушку. Цинсюань ведь вполне мог лечь в постель, забыв о шпильке в волосах. Особенно если его толкнули на кровать в порыве страсти. Но на кровати шпильки тоже не было.       Зато она обнаружилась на полу возле кровати. Хэ Сюань поднял изящное украшение… и замер, недоумённо его разглядывая. Это была золотая шпилька с жемчужными подвесками, почти идентичная шпильке Цинсюаня. За одним исключением. На той заколке, что Хэ Сюань держал в руке, жемчужины были нежно-голубые. Её он тоже часто видел, но не на Повелителе Ветров. Несколько лет назад Ши Уду стал носить шпильку с подвесками из голубого жемчуга, Ши Цинсюаню она очень понравилась, и старший брат тут же заказал для него такую же. Отличались заколки лишь цветом жемчуга.       Ши Уду был во дворце Ши Цинсюаня, в этом нет ничего странного. Братья на самом деле очень близки, пусть со стороны их отношения и выглядят прохладными. Но как он потерял шпильку? В отличие от легкомысленного Ши Цинсюаня, Ши Уду никогда не страдал рассеянностью. Даже если шпилька случайно выпала из его волос, и он каким-то образом этого не заметил, то почему именно в спальне? Ши Уду наклонялся над кроватью? Цинсюаню было так плохо, что он попросил помощи старшего брата? Нет, если бы Ши Уду знал, что кто-то заставляет Цинсюаня страдать, любовник-неудачник уже стал бы кормом для рыб…       - Цинсюань, я принёс тебе…       Хэ Сюань быстрым движением спрятал шпильку в рукав и резко повернулся к двери. Погрузившись в свои мысли, он даже на услышал шаги в коридоре.       На пороге стоял Ши Уду. Несколько секунд Повелитель Вод и Повелитель Земли, на самом деле демон Чёрных вод, удивлённо смотрели друг на друга. Рука Ши Уду немного дёрнулась, будто он хотел спрятать её за спину, но понял, что уже поздно. Он принёс брату баночку с какой-то мазью.       - Ваше превосходительство Повелитель Земли.       Ши Уду первым взял себя в руки и поприветствовал друга своего брата.       - Ваше превосходительство Повелитель Вод.       Хэ Сюань слегка поклонился, демонстрируя положенное уважение к старшему. И не забыл про себя прибавить: «Не долго тебе осталось быть превосходительством».       Но от мрачного злорадства его отвлекла одна деталь. В волосах Ши Уду была золотая заколка, с которой свисали, обрамляя его красивое холодное лицо, белые жемчужины на золотых нитях. Белые, как непорочные души людей, которых Ши Уду погубил.       - Мин-сюн, я готов!       Ши Цинсюань выбежал из купальни, уже одетый и причёсанный, и замер посреди комнаты, увидев Ши Уду.       - Брат!       Повелитель Ветров широко улыбнулся. Его радость была неподдельной, но внимательный взгляд Хэ Сюаня заметил и другое чувство, что отразилось на лица Цинсюаня всего на миг, тут же сменившись восторгом. Он испугался.       - Я принёс тебе мазь, - сказал Ши Уду равнодушным на первый взгляд голосом.       - Цинсюань, ты что поранился? – заботливо поинтересовался Хэ Сюань. То есть Мин И. Хэ Сюань внутренне пытался примириться с выводами, которые только что сделал.       Повелитель Ветров растерялся, но его брат всегда сохранял хладнокровие.       - Это несерьёзно, вам незачем беспокоиться.       - Да, Мин-сюн, никаких поводов для волнения, - Цинсюань энергично закивал. – Нам пора на задание, да? Брат, увидимся вечером. Идём, Мин-сюн!       Ши Цинсюань схватил его за рукав и потащил прочь из спальни. Повелитель Ветров тараторил, не переставая, но Хэ Сюань не вслушивался.       «Так вот оно что!», думал демон Чёрных вод, всё ещё не до конца веря в происходящее. В полутьме можно перепутать заколки, которые отличаются только цветом жемчужин. Мазь, наверное, предназначена для… наиболее пострадавших после бурной ночи мест на теле Ши Цинсюаня. Странное поведение Повелителя Ветров, неуловимость его таинственного любовника… Всё сходится.       Хэ Сюань даже не знал, что об этом думать. Одновременно смешно, странно, мерзко… и дико бесит! Но вместе с тем он чувствовал, как внутри поднимается волной мрачная, тёмная радость.       «Его я тоже у тебя заберу, - подумал Хэ Сюань, оглянувшись на Ши Уду. – Ты уверен, что Цинсюань принадлежит тебе, раз ты спас ему жизнь? Ошибаешься. Его жизнь – моя. Но я не буду забирать её, я заберу самого Цинсюаня. Вытравлю тебя из его сердца. Он забудется в моих руках. Я тоже буду заботиться о нём, но лучше, чем делал это ты. Не стану заставлять его плакать… слишком часто».