Скажи, что тебе жаль

      Душ помог Гермионе освежиться и расслабиться, она высушила волосы заклинанием, если б было тепло, она оставила бы их мокрыми, пусть сами высохнули, но на улице похолодало, ей не хотелось заболеть. Переодевшись в любимые легинсы и джемпер, Грейнджер вышла из спальни. Она специально медленно шла по коридору, прислушиваясь к звукам из комнаты Малфоя, там было тихо, она подумала, что он мог и задремать, всё-таки его рана ещё не полностью зажила. Гермиона решила дать ему отдохнуть и пошла на кухню, чтобы заняться обедом.        Она достала из холодильника коробки с китайской едой и открыла их, как она и помнила, порции цыпленка были большие, ей-то точно хватит, даже, наверное, ещё останется, и этим можно будет поделиться с Драко. Выложив кусочки на сковороду, она подожгла огонь и села за стол, чтобы отрыть коробку с печеньем. Она специально купила самую большую, где было восемь предсказаний.        Грейнджер не могла точно объяснить себе, почему на самом первом занятии её так разозлила профессор прорицаний в Хогвартсе и она посчитала все её способы глупыми. А вот китайскому печенью она верит больше. Наверное потому, что Трелони сразу ей не понравилась, она вызвала антипатию, а в печенье с предсказаниями есть что-то древнее, к тому же один раз это сбылось.        Это случилось как раз тем летом, когда к ней домой пришли из Хогвартса и рассказали, что она волшебница. За две недели до этого они с родителями были в китайском ресторане, и печенье предсказало ей большие перемены в жизни, и что всё не так, как выглядит на первый взгляд. Ещё раньше Гермиона стала замечать, что с ней происходят странные вещи, она даже говорила об этом с матерью, и они обе пришли к выводу, что это всё какая-то мистика, но толком Моника так и не смогла ничего объяснить дочери. А когда у них в доме появился волшебник, всё сразу стало ясно, словно кусочки головоломки сложились в красивую картину.        Как бы Грейнджер не гнала от себя эти мысли, но она надеялась, что предсказание в печенье поможет ей определиться, что дальше делать с Малфоем? Она сочувствовала ему и хотела, чтобы он стал часть «Ордена Феникса», но знала, что это далеко не всё. Несмотря на его тяжёлый характер, она стала ловить себя на мысли, что ей нравиться просто разговаривать с ним, слушать его и рассказывать о себе, она видела, что ему это на самом деле интересно. Теперь она боялась, что привяжется к слизеринцу и потом ей будет больно, если он сделает что-то плохое.       Шум шагов в коридоре вернул гриффиндорку в реальность. Она обернулась и через секунду на кухню вошёл Драко, держа в руке конверт. — Письмо от крёстного я не смог открыть, — первым делом поведал он. — Мы так и предположили ещё в банке, — сказала Гермиона, вглядываясь в лицо блондина. Она заметила, как побледнела его кожа, глаза стали красными, она не сомневалась, что он плакал, но точно знала, что не спросит его почему? И просто по движениям его тела было видно, как он напряжён, от его хорошего настроения не осталось и следа, казалось, из него выкачали всю энергию. — Обед почти готов, — она решила сменить тему, посмотрела на сковороду и стол, где стоял салат.       Малфой медленно кивнул и перевёл взгляд на еду, но не видел её, сейчас он мог думать только о письме матери. Он знал, что должен поговорить об этом с Грейнджер, если он не поделится с ней своими переживаниями, то просто утонет в эмоциях. У него был выбор, он сделал его ещё в комнате, поэтому положил на стол конверт. — Вот письмо от моей матери, можешь прочесть его, — разрешил он. — Я ценю, что ты доверяешь мне, но я не уверена… что должна… письмо твоей мамы, это очень личное, — Грейнджер качнула головой. Она посмотрела в его глаза и прочитала там такую боль, граничащую с безысходностью, что ей захотелось подойти обнять его, крепко прижать к своей груди и заверить, что всё будет хорошо. — Сейчас ты знаешь меня лучше всех, тебе известно, как меня наказал Тёмный Лорд, — Драко сглотнул, — и что за вторую неудачу меня укусил оборотень, и я бы умер от потери крови, если б ты не спасла меня, — он тяжело вздохнул и сел за стол. — Пожалуйста, прочти письмо, — попросил он. — Хорошо, — Гермиона понимала, что сдалась слишком быстро, она должна была ещё поспорить, но просто не смогла, когда он так смотрел на неё. Во взгляде его серых глаз было столько боли и невысказанных переживаний, слизеринец показался ей самым несчастным человеком в мире. — Только давай сначала поедим, а потом я прочту письмо и мы поговорим. — А… — Малфой задумался, ему хотелось как можно скорее обсудить черную метку, но в тоже время, можно было и подождать ради еды. — Ладно, давай, — согласился он, но письмо демонстративно не убрал, а так и оставил его на столе.        Гриффиндорка почувствовала, что обстановка в помещении изменилась, и то напряжение, которое исходило от слизеринца, ушло. Его лицо приобрело естественный цвет и глаза больше не выглядели такими безжизненными. Грейнджер подошла к плите и посмотрела на цыплёнка, как она и думала, он разогрелся. Она достала из пакетов соусы и поставила их на стол. Разложив порции по тарелкам, она села на стул и тут же заметила, что Драко принюхивается к еде. — Что-то не так? — занервничала Гермиона, испугавшись, что ей продали испорченную еду. — Нет, просто подогретые кусочки цыплёнка пахнут немного по-другому, — объяснил он, и не став медлить, положил один в рот. — Вкусно, — вынес свой вердикт Малфой. — Я рада, что тебе понравилось, — гриффиндорка улыбнулась и тоже приступила к обеду.        Она сама не ожидала, что так сильно проголодалась, слизеринец ещё больше, они быстро съели свои порции, всё было очень вкусно, а потом сели пить чай. Грейнджер достала из шкафа печенье и вафли, которые купила на рынке, и положила рядом коробку из китайского ресторана. Взяв одно печенье, она почувствовала приятное волнение.        Драко тем временем спокойно взял печенье, разломил его и вытащил бумажку. Он развернул её и прочитал. Гермиона внимательно наблюдала за выражением эмоций на его лице, через пять секунд она увидела снисходительную усмешку. — Нет безвыходных ситуаций. Обыкновенно выход там же, где и вход, — прочитал он и встретился взглядом со своей спасительницей. — Надо отдать должное — это глубокая мысль, но только не для оборотней, пусть я не обернусь в полнолуние, но волк внутри меня появился. — Я думаю, что значение слов: выход там же где и вход — это совет, не погружаться в свою проблему, а сделать всё, чтобы преодолеть трудную ситуацию, — объяснила гриффиндорка. — Если рассматривать так, то да, ты права, — согласился Малфой. — А теперь ты открывай своё печенье, — он перевёл взгляд на её руки.        Грейнджер кивнула и вскрыла своё печенье, она развернула предсказание и тут же обрадовалась, что сидит, иначе упала бы. — Всё так плохо? — спросил Драко, удивившись выражению её лица на котором был шок. — Нет… — качнула она головой и откашлялась. — Любите врагов ваших — это точно приведёт их в бешенство, — она не решилась поднять голову, чтобы посмотреть на блондина, потому что почувствовала себя крайне неловко.       На кухне повисла гнетущая тишина и снова вернулось напряжение. Гермиона была так сильно поражена этим предсказанием, что не находила слов. — Поему это предсказание о прошлом, — в тоне Малфоя слышались снисходительные нотки. — Ты не полюбила своего врага, но спасла его — то есть меня. И я был в шоке, но не в бешенстве, — она, наконец, подняла голову и увидела его благодарный взгляд. — Не уверен, что я бы сделал это для тебя, — признался слизеринец. — Ты очень хороший человек. — Спасибо, — гриффиндорка приподняла уголки губ. — Думаю, остальные предсказания мы прочитаем позже, — она перевела взгляд на печенье. — Да, на сегодня хватит, — согласился Драко, и заметил, что она посмотрела на письмо его матери.        Грейнджер допила чай и стала мыть посуду, она делала это не спеша, но всё равно закончила с делами слишком быстро. Выбора у неё не осталось, она прошла мимо стола, взяла конверт и направилась в гостиную. Сев на диван, она достала исписанные листы и погрузилась в чтение.        Малфой пошёл за Гермионой, но в этот раз он сел в кресло, чтобы не вторгаться в её личное пространство, и так ему было проще следить за эмоциями на её лице. Он легко читал их: сначала она расстроилась, потом пожалела его матушку и её тяжёлую жизнь, затем удивилась её плану сбежать из страны, а потом была ошеломлена, когда узнала, что Северус придумал зелье, которое может избавить его от черной метки, а в конце письма её взгляд снова стал печальным. Грейнджер тяжело вздохнула, положила письмо на свои колени и её взгляд устремился в камин, но Драко был готов поспорить на весь свой счёт в магловском банке, что сейчас она не видит ничего вокруг себя, граффиндорка погрузилась в анализ полученной информации. Он не торопил шатенку, потому что очень хорошо понимал её, ему самому потребовалось дважды прочитать письмо, а потом ещё почти час сидеть над ним, чтобы осмыслить всё полностью.        Гермиона была шокирована новой информацией, она и раньше подозревала, что жизнь Нарциссы Малфой трудная, учитывая какой характер у её мужа, но теперь, когда у неё не осталось в этом сомнений, все краски полностью померкли. Ей захотелось сказать Драко, как ей жаль его и миссис Малфой, но она не могла решить: уместного ли это? Не разозлится ли он на неё за это, может, сочтёт её сочувствие за оскорбительную жалость. Снова взяв письмо в руки, она прочитала абзац, где говорилось о зелье, которое придумал мистер Снейп, чтобы избавиться от метки. Грейнджер развернула ещё один листок и стала изучать состав зелья и его приготовление. — Ты веришь, что от метки можно избавиться? — спросил слизеринец, когда увидел, что она взяла листок с рецептом. — Я думал, что это навсегда, — он задрал рукав рубашки и посмотрел на метку ненавистным взглядом. — Честно говоря, я никогда не изучала эту магию, — призналась гриффиндорка. — Тебе было очень больно, когда Он оставил на тебе метку? — всё-таки решилась спросить она. — Да, — коротко ответил слизеринец, он поморщился, вспомнив этот момент. — Я не знаю заклинание, которое применил Тёмный Лорд, он не произносил его вслух, а просто коснулся волшебной палочкой кожи на моей руке, и в первую секунду я почувствовал, словно меня обожгли. Это ощущение продолжалось больше минуты, всё это время мне хотелось кричать, но я как мог сцепил зубы, и скорее будто поскуливал. А потом я почувствовал, словно сотни иголок впились в мою кожу — это ощущение продолжалось по времени меньше, а затем резко прекратилось, и тут же появились череп и змея. После этого у меня ещё неделю рука болела, — он выглядел так, словно вспомнил один из самых ужасных дней в своей жизни. — Все говорят, что это заклинание… Он придумал сам, — вспомнила Гермиона. — Я не сомневаюсь, что за основу он взял какие-то другие древние чары. Я читала, что татуировки волшебники набивали себе с помощью заклинаний, и все источники считают, что это пошло ещё из древнего Египта. Ну, кроме китайцев, в их фолиантах написано, что это они придумали татуировки.        Честно говоря, я не люблю тату, — она поджала губы, — я ещё могу понять людей, которые в память о каком-то значимом событии сделали себе на теле символическую татуировку, но когда они все в них, особенно женщины, по-моему, это смотрится ужасно. — Согласен с тобой полностью, мне тоже не нравятся татуировки, — понимающим тоном произнёс Драко. — Я точно помню, что в книге по истории Египта было написано, что их волшебный мир был устроен так же как и у маглов, — стала рассказать Грейнджер. — Так вот у магов тоже был свой фараон и должность визиря, и у последнего на теле выбивали татуировку — это означало его высокое положение. А когда визирь уходил со своей должности по причине возраста, а иногда и из-за утраты доверия фараона, то его татуировку заменяли на другую. Вроде у него было животное на плече, а потом уже просто какие-то иероглифы. — Значит одну татуировку убирали с помощью магии, — понял ход её мыслей Малфой. — Да, — кивнула Гермиона. — И если предположить, что мистер Снейп исходил из того, что тату можно безболезненно свести, то видимо ему ещё что-то известно о заклинании, которое использует… Тёмный Лорд, поэтому он придумал зелье, которое избавляет от чёрной метки. Это, конечно, всего лишь моя догадка, — добавила она. — Если бы у меня с собой были книги о том, как с помощью заклинания убрать с тела тату, я могла бы лучше в этом разобраться. Но, как ты понимаешь, таких фолиантов я с собой не брала. — В библиотеке поместья у нас наверняка есть такие книги, уж про древний Египет точно, я сам читал два таких древних фолианта, правда именно по истории страны, но, увы, туда попасть мы сейчас не можем, чтобы взять их, — слизеринец запустил пальцы в волосы. — Ты не знаешь мест, где можно достать нужные нам книги? — Только если сходить в Косой переулок и купить их, другим способом нам их не раздобыть, — ответила гриффиндорка. — Нам остаётся только последовать совету твоей матери и мистера Снейпа, и просто приготовить зелье. Но некоторые ингредиенты, которые нужны, они очень редкие, и чтобы достать их, нам тоже придётся идти в Косой переулок. — Ты считаешь, мы сможем безопасно сходить туда, а потом уйти? — в тоне слизеринца слышался скепсис. — Меня-то, наверное не ищут, как преступника, а вот тебя… — Я готова рискнуть, если ты этого хочешь? — тут же сказала Гермиона. — Ты не боишься воспользоваться этим способом и испытать потом очень сильную боль. В письме Нарцисса предупреждает тебя об этом, — напомнила она. — Если я действительно смогу избавиться от метки, я готов выдержать любую физическую боль, — с жаром заявил Драко. — После того, как я перенёс пытки и укус Сивого, выдержать ещё немного будет не так уж и трудно, тем более, если награда так чудесна, — на его лицо появилась полуулыбка. — Тогда нам надо сходить в магазин за ингредиентами, — Грейнджер загорелась идей приготовить это зелье. — Если я всё правильно понимаю, то твоё лекарство будет вариться где-то три-четыре месяца. Если уже на следующей неделе мы сможем достать нужные травы и шкуры животных, то сразу поставим их настаиваться. — А завтра ты не хочешь пойти в Косой переулок? — удивился Малфой её решению подождать. — Через три дня твоё первое полнолуние, не думаю, что тебе стоит в эти дни появляться в волшебном мире, — предостерегла его гриффиндорка. — Лучше нам подождать. А я за это время почитаю книги о зельях, которые лежат в моей сумочки, может, найду в них какую-нибудь полезную для нас информацию. — Ну да, ты права, — согласился Драко. Он старался не думать о своём первом полнолуние, но тут же понял, что этот момент неизбежно наступит, и ему придётся пройти через это, причём уже очень скоро. Пора привыкать к этой мысли. — Всё будет хорошо, — ободряюще произнесла Гермиона, прочитав сильный страх на его лице. — Ты со всем справишься, а я помогу тебе. — Я хотел отдать тебе деньги за одежду и продукты, — Малфой позвал её в свою комнату и протянул ей две тысячи фунтов. — Бери, — он вложил в её руку деньги, — и не говори, что это слишком много, ты ведь продукты покупаешь, а я ем в два раза больше тебя, если не в три. — Ну… ладно, — Грейнджер была глубоко убеждена, что эта сумма слишком большая, но спорить не стала, видела, что он обидится. — Драко, я могу узнать, что ты думаешь о своей матери? — она всё-таки решилась задать ему, так мучающий её вопрос. — Я точно не знаю, — пожал плечами слизеринец и сел на постель, она устроилась рядом с ним. — Лет до семи-восьми я считал, что все семьи живут как моя: то есть родители не проявляют сильных эмоций к детям и между собой тоже держат дистанцию. Но потом я стал ходить в гости к друзьям один, и там я увидел совсем другую картину. Например, в семье Грегори его родители, явно питают друг к другу самые нежные чувства, и они не скрывали этого. Между родителями Винсента я такого не наблюдал, но знаю, как его матушка относится к сыну: с нежностью и лаской. И отец у него совсем не строгий, в отличие от моего. А родители Дафны и Астории Гринграсс, они просто обожают друг друга и своих дочерей, — на его лице невольно появилась улыбка. — Когда я понаблюдал за семьями друзей какое-то время, то быстро сообразил, что мои родителями так себя не ведут, потому что между нет ни любви, ни даже какой-то привязанности.        А твои родители любят друг друга? — задал он ей неожиданный вопрос. — Да, — гриффиндорка широко улыбнулась. — Мои родители познакомились во время учёбы в колледже, и с тех пор вместе, они оба стали дантистами. У нас был небольшой дом, и когда я стала уже довольно-таки взрослая, но ещё не узнала о Хогвартсе, то помню, как мама улыбалась и переглядывалась с отцом, когда подруга звала меня к ней в гости с ночёвкой. — Тебе повезло, — на лице Малфоя легко читалась зависть. — Мне жаль, что моя мама не ушла из дома к своей старшей сестре, когда ей исполнилось семнадцать лет. Да, если бы она так поступила, то меня бы не было, но и жизнь у неё сложилось бы совсем по-другому. Наверняка, она была бы более счастливая встретила бы другого мужчину, и он точно оказался бы лучше, чей мой… Люциус, — он решил называть его по имени. — Твоя мама хотела убежать от Люциуса, но не успела, — с сочувствием произнесла Гермиона. — Я понимаю, ты зол на неё, но не суди Нарциссу очень строго, далеко не у всех людей сильный характер, не каждый человек может противостоять трудностям и бросить вызов судьбе. — Знаю, — кивнул Драко и его взгляд переместился на книги. — Я пойду, — Грейнджер заметила, куда он смотрит и встала. — Тебе надо отдохнуть, сегодня был трудный день, ты потратил много физических сил, не говоря уж о моральных. Если сможешь, то поспи, хотя бы полчаса, тебе это пойдёт на пользу. — Я постараюсь, — кивнул слизеринец.        Когда за Гермионой закрылась дверь, он откинулся на подушки и прикрыл глаза. Пусть сейчас всего четыре часа, но для него день действительно вышел насыщенным, а впереди его ожидает ещё более трудное испытание — первое полнолуние. Малфой надеялся, что справится с этим, а потом вместе с Грейнджер они приготовят зелье и избавят его чёрной метки.