Тупеющий

Лампочка. Блики утопающего света в тьме подсобки. Я в очередной раз за день рассматриваю свою лапку, дабы не начать расчёсывать шерсть до крови. Сосредоточение на своих пухлых пушистых пальцах. Я, кажется, зашёл в подсобку дабы достать коробку с реквизитными масками. Да, точно, только вот она упала вместе со мной. Пора поднимать себя, шерстяной мешок страдания, идти на засценье. Мне в очередной раз за рабочий день плохо. Я забежал в туалет, упал на задние лапки, начал передними раздирать свой псориаз на шее и спине. Кровь залила пол в очередной раз, я в судорогах искал сигарету в своём кармане пропитавшихся кровью штанов. На рыжей шерсти забуревшая кровь не особо видна, а большую футболку я найду среди старого реквизита. Кажись, я сам становлюсь больным реквизитом этого места. Больным и страдающим реквизитом. Это было и есть, будет всегда. Аз есмь. Я бы предпочёл смерть, чем эти вечные страдания плоти. Но такова жизнь каждого в этом месте. Это наш вечный театр, а я должен помимо прочего правильно настроить свет. Постоянное расчёсывание своего тела. Это страшное происшествие случилось именно завтра. А сегодня вечером я вновь пошёл домой, хотя спать в подсобках более приемлемо для моей бессмысленной жизни, но охранники меня практически всегда выгоняют. И мне кажется, полагаю, следят за мной более остальных работников. Таких существ вроде меня не любят. Была душная погода, я часто чувствую в подъездах трупный запах. Сегодня он отдавал шелкопрядом и солёной карамелью, приготовленной в ванной. Кое-как я открыл дверь, сосредоточив всё своё существо именно на впадинах ключа и его оборотах в замке входной двери. Закрывшись за долю секунды на все внутренние замки, я начал в истерике бить головой об стены квартиры, валяться на полу и в гримасе ужаса разрывать новые образования псориаза на теле. Спустя час мне стало больно. Я посидел под холодным душем, выпил воду с десятком таблеток. Они такие же пустышки, равно как и моя никудышная жизнь. Я засыпал, лежа на подушках тесного балкона и смотря на звёзды. Во сне всадник апокалипсиса рассказал мне о разных протяжённостях времени, исчислениях лет и о том, что бытие это лишь тиран. Утро и новые наросты псориаза. У меня снова нет чистой одежды, поэтому я надел вчерашнюю. В ларьке я купил шприцы с глюкозой. От неё я буду ещё больше раздирать своё тело, но иного для пропитания здесь не продают. Кажется, я падаю в бездну. Беспощадное солнце ослепило мои глаза, в это время кто-то прошёлся по моему хвосту, я поджал уши и вскрикнул. Некоторые соратники по работе считают меня привлекательным. Якобы мои тёмно-синие полосы среди рыжей шерсти мне идут. Что ж, они являются моим единственным достаточным достоинством на поприще существования. Из-за псориаза и запёкшейся крови их становится всё меньше и меньше. Особенно сейчас, в это бесконечно повторяющееся времяисчисление. В аду каждый день одинаков. И меня определили именно в работники театра, полагаю, это ужаснее самого идейного ада в его первой картинности первого вида. И я теперь вечно несчастлив. Рабочий день был чесоточным. Скрасили его лишь рыдания на полу гримёрки. Во время рыданий никто не даёт поручений, это время я считаю самым счастливым. Весь вечер до полуночи пришлось провести в театре, так как сегодня было выступление «Весёлого ансамбля», где помимо трёх участников в масках и с книгами, играющих на своих музыкальных инструментах, одна из них зачитывала манифесты на латыни, а потом труппа трёх воскресших трупов зарезала нескольких зрителей. Во время выступления я подносил напитки на основе воды слушателям, кто-то снова наступил мне на хвост, и я пролил один из стаканов с водой на индейца Навахо. Я видел черноту и распыляющееся зло в его глазницах. Помимо боли в меня вселился ужас. Он в мгновение ока произнёс заклятие, достал из подолов свёрток и искрошил его на меня. Это был жгучий запах. Я не мог дышать какое-то время. Индеец прокричал что-то в сцену и ушёл из помещения. Я выползал на четвереньках из темноты, огибая края сцены. Я бы хотел просто клинок в свою голову. Спустя час я затирал в пустом зале кровь. Утро. Я почти не спал. Что-то сковывало моё сознание, я не мог долго уснуть. Кажется, во время расчёсывания спины я дочесал до основания костей. Этот звук скрежета собственных когтей по собственных костям вернул меня в действительность. Я снова сижу в подсобке, но решительно не знаю, что именно это было вчера. Такое не могло произойти, но всё же произошло. Интересно, к чему это приведёт, что способно измениться в моём существе.