Алфавитный переворот.

Прошло три года после того, как алфавит полностью изменился, а Аз погиб. Я никогда еще не видел своего брата таким подавленным и пустым. Каждое его действие превратилось в бессмысленную и автоматическую махинацию. Желание существовать угасает в нем с каждой новой секундой, пока сам он продолжает говорить, что он в порядке. Я слышу его крики. Я слышу то, как он бросается стульями в стену, опрокидывая стол и шкафы. Я слышу то, как он безудержно рыдает и молит о смерти. Он сходит с ума от одиночества, а горе и чувство вины разбивают его душу... Чиа забежала в комнату. Вот кому хорошо. В последнее время она действительно процветает... Может быть дело в новом друге, о котором она так тщательно мне рассказывает день ото дня. А может она просто стала взрослее. Ну, или это я чего-то не понимаю в их обществе и нынешнем суверенитете. Краткий вышел из комнаты. Впервые за эти сутки. Видок у него... Такой себе. Боюсь, что он может это прочитать. Хотя... Он не из таких людей. В последнее время он твердит мне о каком-то проекте, что, по его словам, должен изменить его жизнь. Я искренне верю в это, ведь мне самому становится тяжело день ото дня закупаться новыми стульями в его кабинет. Ведь сам Краткий этого не делает, ибо дома почти не появляется. В комнате он сделал полную перестановку, ведь старый интерьер, по его словам, так и напоминает ему об Азе. Я не ругаю его за это. Это ведь его дело... Да и мы все хотим, чтобы ему стало легче. Постоянно где-то мотается. С Йаро не разговаривает. Меня часто обходит стороной. Он стал совсем другим. Безумным, странным и разбитым. И он держится. Все еще держится... Я боюсь лишь одного, что в конечном итоге это все приведет его к той же участи... Потому, приходится следить за ним и подговаривать к этому других. Спасибо, что Ёшка всегда рядом с Кратким и даже втёрся ему в доверие. Пора заканчивать. Никогда не любил писать много. К тому же, Краткий снова бьет мебель.