Обитель блаженных

— Эй, просыпайся, — тормоша её за плечо, недовольно бормотал Мадара. В темноте при тусклом свете луны, с растрёпанными, всклокоченными волосами, нависая над ней, он выглядел страшным чудовищем, вышедшим из глубин океана. Изуми чертыхнулась не сразу поняв, кто перед ней, сонно потёрла глаза кулачком, зевнула. — Что случилось? — вяло промямлила девушка, пытаясь понять, что происходит и почему Мадара так встревоженно смотрит. — Чёртов прилив начался! — Что? — приподнялась Изуми, только сейчас заметив, что их костёр затопило и вода тихо и медленно прибывает. Горстку гуав унесло и вдали подбрасываемые волнами, как мячики уплывали кокосы. Спохватившись, она резко поднялась и, сняв обувь, закинула подальше от воды и побежала вперёд. — Ты куда идиотка! — донеслось сквозь шум воды. — Там кокосы! — Ты совсем дура! Я тебя спасать не буду, если потонешь. Изуми ухмыльнулась, и вскоре прекратив бежать, бросилась вплавь. В своё время родители отдали её на плаванье, успехов она никаких не добилась, но освоила разные стили. Волны накатывали, она ныряла под них, задержав дыхание, выныривала, словно юркая норка. Кокосы уже были на расстоянии руки и схватив два, она поплыла против волн, которые постоянно отбрасывали её назад. Девушка понимала, насколько было безрассудно броситься в воду посреди ночи из-за двух несчастных кокосов, но ей было ужасно обидно за время, что она потратила, таская их посреди жары к пляжу. — Почему женщины такие дуры! — взревел Мадара уперев руки в бока и посмотрел в небо. — И почему оказался на острове с женщиной, явно лишённой рассудка! Ну вот сколько она сможет взять — один. Он пристально следил за ней и каждый раз, когда она исчезала под водой, мужчина напрягался, прищуривался и расслаблялся, видя тёмную макушку. Когда девушка вышла из воды и пошатываясь направилась к нему, он выдохнул. — Вода холодная, — откашлявшись, сказала Изуми, бросив два кокоса к его ногам. Резко подувший ветер заставил их обоих поёжиться. Непроизвольно обхватив себя руками за плечи, она попыталась побороть пронизывающий холод и стуча зубами, прыгала с одной ноги на другую. — Какая же ты дура, — сказал Мадара с недоумением смотря на неё, — теперь подумай, как ты вся в мокром без костра и солнца будешь греться. Может и дура, подумала она, когда ветер подул снова, но чувство гордости, что ей всё же удалось спасти пару кокосов, грели её. Неизвестно, когда появится солнце, и удастся ли им найти целые кокосы. Он скажет ещё спасибо, когда захочет есть. А сейчас пусть бурчит, как дед. — Возьми, — безнадёжно вздохнул он, сняв свой пиджак, и протянул ей. Изуми молча, с благодарностью приняла его помощь и отойдя чуть поодаль сняла одежду. Отжав и накинув на ветку дерева, укуталась в его широкий пиджак. Ей было ужасно стыдно идти в жакете на голое тело. Мадара сидел и, зачерпнув руками песок, пересыпал, смотря вдаль. Дрожа, девушка куталась в пиджак сильнее и присев рядышком, молчаливо опустила голову. Если бы он обнял, как в прошлый раз её бы перестало трясти и она быстрее согрелась, но попросить его об этом у неё язык не поворачивался, а он, похоже, об этом даже не думал. — О чём думаете? — О солнце, — хмыкнул он.— Ну что, холодно? — издевательски спросил Мадара, посмотрев на неё и криво улыбнулся, — в следующий раз десять раз подумаешь, прежде чем такую глупость совершать. Ты могла утонуть, кажется, что волны не сильные. — Зато кокосы целы, — проигнорировала она его замечание, потирая ноги, которые покрылись гусиной кожей. Мужчина усмехнулся покачав головой и обтерев руки о брюки, бросил камешек. Волны монотонно накатывали на берег, отступали, пенились у самых ног. — Красиво, правда — прошептала Изуми, смотря на усыпанное звёздами небо. Они мерцали на тёмном бархате холодным светом, сверкали хвосты комет. Мадара посмотрел вверх, он и забыл, как оно выглядит. Последний раз он смотрел на него, будучи студентом. Они тогда с Хаширамой купили дешёвый ром и забравшись на крышу одной из высоток отца, пили, отмечая удачную сдачу сессии, рассуждали о жизни, о планах. Небо тогда было такое же загадочное и непостижимое, под конец заплетающим языком Хаширама рассказывал глупые легенды о созвездиях, а он пытался его заткнуть. «Какой же ты не романтик Мадара. Вот будешь встречаться с девушкой и удивить её будет нечем», — смеялся Сенджу, отмахиваясь от него. — Ох, вы загадали…желание, — вскочив с места, с восторгом воскликнула Изуми, когда маленькая звёздочка сорвалась с небосвода. — Зачем? — нахмурился мужчина. — Увидев падающую звезду, нужно загадать желание. — Надеюсь, ты загадала, чтобы нас нашли. И как только солнце взойдёт, на берегу окажется спасательная команда, — иронично сказал он, не веря во все суеверия. Желания и вся эта дребедень были обманом для легковерных простаков. Чудес в жизни не бывает. — Ой… — Что ой? — Я совсем об этом не подумала, — прошептала девушка, посмотрев на него сверху. — А о чём ты, блин, думала?! — О родителях, об Итачи. Я думала, что они волнуются и загадала, чтобы они поняли, что я жива и со мной всё хорошо. — В твоей голове вообще есть мозги? — вскочив на дыбы, возмутился Мадара. Пусть он не верил во все эти бредни, но почему-то его так взбесило, что единственное желание просрали вот так, на такую глупость. — Твой Итачи в тепле в своей постельке…почему ты вообще о нем думаешь? Ты должна думать о нас. Понимаешь о нас, о том, как нам выжить, а не о том, как твоему жениху плохо без тебя, — затряс он её, схватив за плечи. — Да что вы орёте на меня! — ошарашенно вскрикнула она. — Вы вообще до этого момента не знали об этом. Всё о себе, о себе, — оттолкнув его, Изуми сделала шаг назад, — Вы вообще думаете, что там о нас переживают. Мы пропали посреди бела дня, наш самолёт приземлился без нас. С нами никак не могут связаться. Ваши близкие наверняка волнуются. Вы только представьте, в какой неизвестности находятся они. Мы то знаем, что они живы и сидят дома, а им о нас ничего не известно. Я уверена, мои родные сейчас места себе не находят и не спят, а молятся! Мадара смотрел во все глаза на неё, она утёрла подступающие слёзы и отвернулась. Он с трудом представил поникшего отца в кабинете, Изуну со скорбящим лицом. Было легче представить отца дома, расслаблено попивающего виски и злобно шикающего: «Этот гадёныш решил мне на старость лет нервы потрепать», а брата, сидящего по правую руку, подливающего в бокал и делающего ставки, через сколько дней он вернётся. Горем убитых сотрудников представить было невозможно, они, скорее всего, отметили бы его исчезновение, где-то в баре. Даже Морико с облегчением бы вздохнула, поняв, что больше не нужно мудрить новые фреши из сельдерея для него. Может быть, только Хаширама грустил из-за того, что на время потерял друга, который слушал его бредни и партнёры, которым не удалось заключить сделку. От осознания, что о нём никто сейчас не беспокоиться стало так грустно и обидно, что ему захотелось насолить девчонки, которую ждали. — А с чего ты взяла, что твой жених переживает о тебе? Может он рад возможности, что наконец-то от тебя избавился. Сама посмотри, так долго тянул со свадьбой. А зачем тянуть, если любишь. Договорился с моим отцом, решив, что не хочет жениться на тебе. Может у него другая, и он только рад твоему исчезновению. — Какой же вы гадкий! — крикнула она, топнув ногой, — Если вы такой — не значит, что все вокруг такие. В вас вроде есть что-то хорошее, только начинаю думать, о вас хорошо, так вы все портите. Как вы сами с собой уживаетесь, не противно? — Я смотрю на вещи трезво. Сама подумай. — Я даже думать о таком не хочу! Вы что завидуете? — сощурилась она. — Кому? Тебе? — Мне. Что меня кто-то любит, а вас нет. Точно, вы завидуете, — обошла она его, — вы никогда не любили, и вы даже не знаете, что такое любовь. — Любовь. Это всё чушь. Всплеск гормонов и всё. Дальше деньги и расчёт. — Мне вас жаль. — Розовые очки однажды спадут, и ты увидишь, что твой Итачи с лёгкостью тебя забудет. Возможно, погорюет месяцок — другой, придёт другая, обогреет его под своим крылышком. Он мужчина и… эй, куда ты? — Подальше от вас! Чтобы не дай бог не убить вас кокосом. Да, Итачи мужчина и вам до него как до луны. Он не такой, как вы и когда нас спасут, я приглашу вас на нашу свадьбу, чтобы вы убедились, что любовь существует, — она подняла кокосы и направилась вперёд. — Кокосы верни на место. — Я их спасла, они мои, — гордо заявила она, вздёрнув подбородок. — Тогда пиджак! — заявил Мадара. Сцепив зубы Изуми замерла, набрав в рот воздуха. Ей хотелось швырнуть пиджак ему в лицо, чтобы он подавился, но осознав, что останется голой, а её вещи всё ещё мокрые и холодные, она решила, что гордость тут ни к чему, и бросила один кокос ему под ноги. Рассвет каждый встретил поодаль, и никто из них не повернул голову в сторону друг друга.