***
Кости ныли от неудобного положения, а сама Василиса лежала на какой-то твердой подушке. Осознав, что спит не в своей кровати, и что она не помнит, как уходила из гостиной, девушка резко открыла глаза и приподнялась на локтях. Ее подушкой оказался Теодор, который уснул полусидя, придерживая Василису рукой. Его грудь мерно вздымалась, а на лице застыла полуулыбка. Василиса аккуратно пихнула его ладонью, но парень никак не отреагировал. Тогда Розье решила оглядеться. Для подъема было еще рано, иначе их уже окружали бы хихикающие и охающие студенты. Но, на счастье девушки, гостиная была пустой и холодной. Значит самое время убраться в свою комнату, пока никто не решил встать пораньше. Девушка попыталась встать, но Теодор сквозь сон прижал ее к себе той рукой, которая до этого покоилась на ее талии. Дверь где-то вдалеке скрипнула. Черт. Сейчас какой-нибудь студент — не дай Мерлин, студентка — выйдет в гостиную, и сплетни о двух пубертатных подростках, которые не постыдились уснуть вместе на диване в общественном месте, разлетятся по всей школе! Шаги приближались, Василиса приготовилась к удивленным крикам или смешкам. — Розье, что ты тут делаешь? — знакомый ледяной голос быстро затих. Василиса, испугавшись, пихнула Нотта локтем и тот попытался развернуться. Видимо, парень тоже осознал, что находится не в своей постели и раскрыл глаза, потирая их рукой. Василиса воспользовалась этой возможностью и слезла с Теодора, попутно поправляя задравшуюся во время сна юбку. Сейчас она стояла перед Малфоем и смотрела куда-то себе под ноги, будто нашкодивший котенок. — Советую убираться отсюда, пока вся квиддичная команда не явилась в гостиную, — выплюнув эти слова — в моменте они показались острым лезвием клинка, — блондин развернулся и быстро зашагал к выходу из гостиной. Подняв взгляд, она увидела лишь удаляющуюся спину Малфоя. Василиса первый раз видела его в квиддичной форме так близко. Свитер сидел на нем идеально. «Черт, да на нем вся одежда сидит так, будто он только что сошел с обложки модного журнала.» Как только они остались одни, Теодор потянулся, не утруждая себя встать с дивана. — Полагаю, после сегодняшней ночи я должен жениться на тебе, — шутливо спросил Нотт, приглашая ее сесть рядом. — Становись в очередь, Теодор. Услышав смешок, Василиса откинулась на спинку дивана и взглянула на часы. — Какого черта Малфой выходит на тренировку в четыре утра? — Усердные тренировки — залог победы. Теодор прав. Когда Василиса играла в Квиддич, ее капитан заставлял их тренироваться в любое свободное от учебы время. И это приносило свои плоды — почти каждая игра заканчивалась тем, что Розье ловила снитч, принося своей команде выигрыш. Но это слишком даже для усердного игрока! Так недалеко до переутомления, а кому нужен вялый ловец? Они посидели так еще какое-то время, после чего, собрав книги, разошлись по своим комнатам досматривать сны.***
Утреннее затуманенное небо огибало башню своими изгибистыми пальцами. Холодная влага окутывала ее каменные стены, создавая атмосферу таинственности и загадочности. Отсутствие ветра только усиливало это ощущение, словно заставляя природу задерживать дыхание. Девушка пробиралась сквозь липучий туман прямиком к совятне. Войдя внутрь, девушка использовала Люмос, чтобы было легче оглядеться в помещении, ещё погрязшем во мрак раннего утра. Восходящие в крыши арочные домики для сов, были наполнены их жителями почти все, это и не удивительно, ведь в Хогвартсе столько учащихся, и почти у большинства есть совы для переписки с родными. Для отправки одного из таких писем и прибыла в совятню Розье. Нокс, сова Василисы, жил здесь с сородичами, изредка принося ей письма от Феликса. Чёрный филин сидел высоко под потолком, но, заметил хозяйку, расправил крылья и в мгновение подлетел к ней, садясь на жердочку рядом. — Привет, Нокс. Письмо для Феликса, доставь его как можно скорее и не возвращайся без ответа, — привязав письмо к лапе птицы, Василиса погладила его и подкинула в воздух кусочек индюшиный печени, которую ранее выпросила у эльфов. Филин мигом взмыл в воздух, подхватывая лакомство и вылетая из совятни. Остаётся только ждать. — Ах, Василиса, это ты, а я уже испугалась, думая какой студент так рано решил отправить письмо. Развернувшись Розье с улыбкой, встретила неожиданную гостью. — Доброе утро, Грейнджер. — Эй, мы же договорились обращаться друг к другу по имени! — шутливо возмутилась гриффиндорка. Точно. Несмотря на межфакультетскую вражду и предубеждения с обеих сторон, девушки довольно быстро нашли общий язык. Дни, проведённые над совместной работой, дали на удивление успешные плоды, как для обучения, так и для сближения девушек. Постепенно они начали понимать друг друга с полуслова, и работа пошла быстрее, а за ней уже и находились не привязанные к заданию увлечения, познания. И Грейнджер, и Розье нравилось делиться и получать знания в ответ. Потихоньку Розье начала понимать, что нашла не только сторонника по увлечениям, но и хорошую подругу. — Прошу прощения, Гермиона, — улыбнулась Василиса такой светлой улыбкой, которая утром могла заменить, скрывающееся за облаками солнце.***
В гостиной было необычайно шумно: слизеринцы от пятого до седьмого курса весело общались, разбившись на небольшие компании. И, если Василису спросят, как так получилось, что она сидит в эпицентре этой вечеринки, прямо напротив Драко Малфоя, она ответит одним словом — Теодор. Именно он уговорил ее остаться с ними, когда девушка вернулась из библиотеки. На все ее отговорки Нотт отвечал милой улыбкой и поглаживанием ее ладони. В итоге, под таким сокрушительным напором Розье не выдержала и сдалась. Ну как тут можно было отказаться? Ее лицо и открытая шея покраснели от пристального взгляда Малфоя. А все дело в том, что именно сегодня она решила надеть цепочку с маленькой змейкой, которую он подарил ей. Змейка привлекала внимание — она ползала по тонкой цепочке практически не останавливаясь. Но единственные, кто знал, чей это подарок — это она и Малфой. Закрыть украшение одеждой не было возможности — ее блузка открывала шею и зону декольте. Василиса разделяла диван с Дафной и Пэнси, стараясь отстраниться от соседок по комнате, так как те большую часть времени игнорировали Розье. Напротив расположилась мужская часть компании — Драко сидел между Теодором и Блейзом. Они увлеченно обсуждали насущные темы — в основном сплетни, которые рассказывали Гринграсс и Паркинсон. Иногда к ним подходили ребята старшего курса или однокурсники, чтобы перекинуться парой фраз и разойтись. Держа в руке нетронутый за все это время стакан, который ей всунул Блейз, как только она согласилась на уговоры Теодора, Василиса скучающе вздохнула. Кто-то притащил проигрыватель и теперь кроме разговоров в комнате играла музыка. Многие собирались в центре большой гостиной, танцуя. Их компания не оказалась исключением: Блейз пригласил Дафну потанцевать, и та в свою очередь согласилась широко улыбаясь. — Пойдёмте с нами, это же новая песня Ведуний! — обратился Забини к остальным, когда блондинка утащила его на импровизированный танцпол. Кто бы не были эти Ведуньи, Василисе понравилась их песня, и она поднялась вслед за парочкой, сделав шаг к Теодору. — Раз уж вы заставили меня остаться на этой вечеринке, то извольте станцевать со мной, мистер, — произнесла девушка, стараясь не обращать внимания на окаменевшего Малфоя, сосредоточив свое внимание на синих прищуренных глазах, в уголках которых исходили морщинки, порожденные широкой улыбкой. — И как я могу отказать, когда такая очаровательная мисс сама приглашает? — поднявшись с дивана Теодор взял девушку за руку и повел к остальным. Это нельзя было назвать танцем, который был бы изящен и под стать большинству из студентов Слизерина. Музыка была энергичной, как и движения всех ребят. Завывания бас гитары, барабанные партии задавали определённый ритм. Ритм сменялся от куплета к припеву. Обычных тактов, как в классической музыки тут, казалось, нет, хотя в своём неком бесноватом безумии песня была чётко выверена по тактам. Под конец песни все окончательно перемешались, и Василиса потеряла из виду Теодора, несмотря на то что парень был выше многих тех, кто сейчас танцевал рядом. Ритмичная музыка сменилась мелодичной композицией и все потихоньку разбредались по углам уходя с «танцпола». Я знаю, как искрятся твои глаза при свете утреннего солнца. Я чувствую твои прикосновения, стоя под проливным дождем. И когда ты где-то вдали от меня, Я хочу, чтобы ты снова оказалась в моих объятиях. Оставались лишь парочки, среди которых она заметила обнимающихся Забини и Гринграсс. Василиса хотела уйти, но ее остановил знакомый голос, в котором сейчас не чувствовался лед: — Потанцуем, Розье? Ты прилетаешь ко мне вместе с летним бризом, Согреваешь своей любовью, А потом медленно исчезаешь. Девушка, не веря своим ушам развернулась и убедилась, что перед ней действительно Драко Малфой. — Это ты мне? — переспросила Розье блондина, думая не ослышалась ли она? Малфой подошел ближе. И это мне ты должна показать, Насколько глубока твоя любовь. — Ты видишь где-то поблизости другую Розье? — с несвойственной ему мягкой улыбкой спросил парень. Покачав головой, Василиса согласилась. Это всего лишь танец, в нем нет ничего такого. Насколько глубока твоя любовь? Я действительно хочу понять. Ведь мы живем в мире дураков, Которые только и знают все разрушать, Вместо того, чтобы оставить нас в покое. Мы принадлежим друг другу. Малфой обвил ее запястья и медленно поднял вверх, смыкая ее ладони у себя на шее, заставив Розье подойти к нему еще ближе. Затем он положил свои ладони на ее талию. Все это время Малфой не разрывал зрительный контакт, и Василиса воспользовалась моментом и вгляделась в его глаза. Сейчас они были темно-серые, словно антрацит. Под эту композицию можно было двигаться более размеренно и плавно, чем под прошлую. Пара словно скользила по залу под уже расслабляющие инструментальные звуки. Девушка не могла оторвать взгляда от юноши. Её глаза цеплялись за каждую его аристократичную черту. Бархатно-серые глаза, выразительные, изящные черты лица, которые, казалось, созданы для миллионов поэтических стихов. В его движениях была легкость и грация, как будто он был соткан из самых изящных нот мелодии, которую слышала девушка. Ее сердце, замирающее от каждого его шага, отзывалось на каждую ноту его прекрасного существа. На лице парня появилась ухмылка: — В этот раз ты смелее, — тихо произнес блондин, наклоняясь к ней ближе. Я верю в тебя. Ты знаешь, какая дверь ведет к моему сердцу. Ты — тот свет на который я иду, когда в моем мире кромешная тьма. Ты спасаешь меня, когда я могу упасть. Василиса вспомнила, как при первой встрече с Малфоем, она также разглядывала его во время танца, как взглядом спотыкалась об его острые черты лица, как румянец зрел на её щеках, а тёмные глаза бегали по лицу юноши. Тогда она засмущалась от того, что он заметил ее любопытство, но не сейчас, когда тем, кто весь вечер пялился на нее, был именно он. — Я пытаюсь понять, ты ли это или кто-то решил неудачно пошутить, приняв оборотное зелье, — выпалила первое, что пришло в голову девушка. — Что ж, тогда могу заверить, что я тот, кто подарил тебе эту цепочку, что сейчас на твоей шее, — «И украл поцелуй,» — мысленно добавила Василиса, сверкнув глазами. А если ты считаешь, что безразлична мне, Знай, что глубоко внутри мне совсем не все равно. И это мне ты должна показать, Насколько глубока твоя любовь. Перебрасывания колкостями не отталкивали, а наоборот лишь разжигали любопытство к такой внезапной перемены в его поведении. Но как бы ни хотелось и дальше вот так вот слушать приятный голос неизвестного Василисе исполнителя, танцевать с парнем, ради которого — ну и ради себя, конечно же, — она разрушит этот чертов контракт, но всему приходит конец. Композиция сменилась на другую, более динамичную, и подвыпившие за это время ребята нахлынули, заполняя пространство. Василиса разомкнула пальцы и опустила руки. — Танцуешь ты все еще превосходно, Малфой, — бросила она ему, перед тем как развернуться и уйти.