СССР, «Предприятие №3826»
Комплекс Вавилово
8 июня 1955 года, около полудня
— Нет, Ань, нас уже отсюда не выпустят! — струна рвётся, и нервы сдают. В её взгляде возникает паника и ужас, злость и разочарование. — Но, Маш… так не может быть! — голоса слышно даже через закрытую комнату отдыха. Две девушки начинают друг за другом поддаваться панике. — Да потому, что это международный скандал! Даже если мы промолчим, после запуска экосистемы Коллектив это будет вскрыто! — тяжкий вздох. А после пауза. Обе девушки — научные работники комплекса Вавилова. Познакомились они на рабочем месте. Разница в возрасте почти в пять лет не смущала подруг. Маша помогала Ане адаптироваться к работе, а последняя держала другую в курсе разных тем и тенденций. Как на Предприятии, так и в мире. Это было обычное утро. За дверью послышался скрежет, они замерли, прижимаясь к стене. Прожить подольше или быть убитыми сейчас? Первый вариант лучше. Оттягивая момент смерти, можно сделать очень много. Вздох, они синхронно поднимают плечи, но в следующую секунду Аня вздрагивает, и по щекам потекли слёзы. Ещё мгновение — и их обнаружат. Если уже это не было сделано этими бездушными машинами. Маша в один широкий шаг сокращает расстояние с подругой и, взяв за руку, дёргает на себя, обнимая. — Прошу тебя. Потерпи, — почти беззвучным шёпотом говорит она, прижимая силой к себе биолога. Та вздрагивает еще сильнее, пряча лицо в чужом плече. «Надо найти оружие. Хоть протянем побольше. Может, кого-то ещё уцелел!» — Мария Павловна упирается носом в светлую макушку. Аня для неё не просто подруга — она как дочь. Хочется защищать её, оберегать. Павловна всегда была такой. В отделе только к ней и приходили за советом или просто выговориться. Перед руководством Маша всегда была в одном ряду с руководителям отдела и защищала сотрудников. И даже сейчас. В столь патовой ситуации. А они просто вышли покурить. — Пойдёмте проветримся. А то я больше не могу сидеть, — с некой досадой говорила Аня в это утро. — У меня попа станет квадратной от таких посиделок, — следом та немного выгибается, чтобы посмотреть на свою пятую точку, и поправляет халат. — Пойдёмте, Мария Павловна! — Ань, — строгий голос отрезал небольшое чудачество биолога. — Две минуты и пойдём. — Маша, не поднимая взгляда, знает, что подруга улыбнулась. Крупная дрожь чужого тела и тихий писк вывели Машу из коротких раздумий. — Я не хочу умирать, — шепчет девушка, её еле-еле можно понять из-за кома в горле. Женщина и сама чувствует горечь в носу, во рту, но лишь глубоко вздыхает. Сквозь зубы, несмотря на правду, Маша снова вздыхает, чтобы сказать: — Мы постараемся выбраться. Надо найти что-то, чем можно обороняться, — Аня замирает и в тонких пальцах сжимает чужой, измазанный в крови и грязи, мед халат и поднимает голову. — Правда, Маш? — Правда, — она выдавливает из себя улыбку, настолько мягкую и тёплую, насколько это возможно. Ком в горле мешает дышать. Та вздыхает еле-еле, давя в себе слёзы горечи. Она кивает и рукой гладит подругу по светлым волосам. — И что он сказал? — протягивая пачку тонких сигарет, спрашивает Маша. — Что посидит с ребёнком. Я не ожидала от него такого! — Удивлённо говорит Аня, кивая в знак благодарности и беря сигарету. — Иностранцы — они такие. Не понятны нам, как и им невдомёк русская душа, — пожимая плечами, отвечает Маша, закуривая и протягивая зажигалку собеседнице. — Вот да! Но я так счастлива, — выпуская дым, карие глаза буквально светились от радости. — Надо будет только урегулировать документы. — В понедельник это уже не понадобиться. Бумаги будут прошлым веком! — с энтузиазмом отвечает научный сотрудник. — Запуск экосистемы Коллектив позволит нам быстро обмениваться данными и наконец-то! — она подчеркнула. — Вся эта волокита уйдет! — Да, наконец-то! — Аня улыбается ещё шире. — Можно будет уйти в исследования с головой, не думая об отчётах. — Смотри, — Маша поворачивает голову, видя автомат. — Всё же его починили. А то вчера вечером даже кофе нельзя было выпить. — О, и вправду, — Аня отливает от стены и идёт к автомату. 10 минут тишины. Как в разговоре, так и за дверью. Лёгкий стук меж лопаток, и Маша отстраняется от Ани. Сложно смотреть на подругу, когда её лицо полностью выражает безысходность и печаль. А ведь пару часов назад она улыбалась. — Надо бы оставить весточку, — говорит внезапно она, вздыхая. — Андрею и Соне. — Мы найдем Щебетарь, либо Грушу и подадим сигнал. Может, получиться… — Маша сжимает руку в кулак и оборачивается к двери. Тишина не значит, что роботы не стоят там, за дверью. Но дверь открыть надо. Надо держаться, чтобы и Аня не раскисала. Милая девушка, умная и добрая. Наивная, может, поэтому Павловна захотела её уберечь? Кто знает. Андре — так звали ее мужа, он из Испании, и также работает в Вавилово. Для простоты его называли Андреем. А он и не против. Высокий, стройный. Смешной. Может он и зацепил этим Аню. Маша долго за ним следила, то, как он общается с девушкой, и то, как ведёт себя с другими. Но он был добропорядочным парнем. И это успокоило Павловну. Аня касается плеча Маши и вздыхает. — Пойдем, — устало, но твёрдо говорит та. — Мы должны найти способ отправить весточку, — Маша лишь кивнула, улыбаясь уголками губ. Она старалась показать, что, хоть ситуация и критическая, но унывать и поддаваться панике не стоит. Тихий щелчок кнопки для выхода, и дверь складывается сбоку, открывая ужасную картину в холле. Работники, знакомые и нет, лежали бездыханно на полу. Запах металла вызывал першение в горле, но обе подруги не могли и звука издать. В 10-ти метрах от их укрытия стоял робот модели Вовчик. Анна Петровна трясущейся рукой сжала халат подруги, стоя позади, и неотрывно смотрела на фигуру. Секунда, две. Время растягивалось как резина. Они, не моргая, смотрели и боялись пошевелиться. Создание из металла и полимера резко начало движение. — Приятный кофе с утра — лучшее, что придумало человечество, — говорит Аня, отпивая из бумажного стаканчика. — Тут и спорить не надо, — кивая, подтверждает Маш— А Андрюшка у тебя молодец. Наших ещё уговори с ребёнком посидеть, а тут сам! — затяжка, после дым в пространство наверху. — Он сам настоял на ребёнке, и даже хотел девочку. Мне так повезло, — смущённо говорит девушка, потирая кольцо на безымянном пальце. — Ой, только вспомнила! — Маша легонько бьёт себя по лбу пальцами, — передать подарок забыла. Девочка же родилась неделю или две назад? — Ага, — довольная уже Петровна кивает, как мартовский кот улыбаясь. — Знаешь, медицинский полимер делает чудеса. Я лишь пять дней провела в больнице, а через два дня уже вышла на работу. И чувствую себя прекрасно! — Это и вправду чудо. Мы прям не учёные, а волшебники какие-то, — усмехается Павловна. Снова глоток. Курилка хоть и выходила на внутренний дворик комплекса, однако там был выход в небольшой парк, где сотрудники проводили также исследования и отдыхали. Вот только было что-то не так. — Ань, — как-то тревожно говорит Маш— А что он делает? — она указала на робота, который встал позади одного из сотрудников. В следующую секунду кровь застыла в жилах, глаза расширились в ужасе, а воздух как будто потяжелел. В этой тишине можно было расслышать, как позвонки шейного отдела позвоночника хрустнули. Они замерли, не веря своим глазам. Лишь несколько секунд спустя, услышав визг, Маша отмерла и повернулась к Ане. — НАМ НАДО БЕЖАТЬ! — выронив всё их рук, та хватает за плечо Аню и разворачивает к себе. Петровна также роняет всё и, сфокусировав взгляд на Павловне, кивает. Взяв ту за руку, они убегают в коридор. Пока он бежал, девушки и сойти с места не могли. Лишь сильный удар по корпусу и последующий удар об стену приводит к осознанию то, что всё кончено. Удар затылком, привкус крови во рту, боль в животе, лёгких. Шоковое состояние. Как через вату Маша слышит крики. Аня пытается дать отпор роботу, но он сильнее, и, взяв её за голову, он ударяет ею по стене. Маша старается сфокусировать взгляд и замечает в этой плавающей картине кровавый шлейф на стене. И бездыханное тело подруги. Сама же Мария Павловна, как мешок картошки, сидит и еле дышит. Однако сердце бьётся. И робот это знает. Он подходит, поднимает девушку за одежду и второй рукой берёт её за голову. — Нет, прошу, — с такой высоты та видит Анну Петровну, и по щекам текут слёзы. Она не успела закричать — её голову несколько раз ударили об стены позади, размазывая мозги и кости в кашу. Робот выходит из комнаты в поисках новых врагов, а два биолога лежат в комнате отдыха, раскрашивая свои грязные халаты уже своей кровью.