Декадентство

Всё это время, пока Варя валялась на кровати, Дмитрий проходил испытание. Проснулась она от стука в дверь, где осторожно вошёл редактор и мягко приказал собираться. Варвара встала, вся реальность ощущалась сном со спёртым воздухом. Душно и жарко. Умывшись ледяной водой и окончательно убрав белую вуаль с глаз, Константинова закинула сумку на плечо и выбежала к машине. Ей разрешили покурить прямо в салоне, но с открытым окном, поэтому после прибытия от неё шёл сигаретный шлейф. Раковые палочки толстые, такие курят мужчины на заводе, терпкие и крепкие. Подъезжая к дому семьи Кровцовых, девушку начинало сильнее подташнивать, но слава редакции, ей выдали таблетки. Варвара сейчас не выглядела как сильный экстрасенс, в котором нуждаются, но девушка сейчас обязана хоть чем-то помочь людям. — Ещё раз здравствуйте. Она почувствовала встревоженное состояние Матвеева ещё на половине дороги, но лицо у Дмитрия рассудительное, внушающее спокойствие и безопасность. После некоторых слов ведущего и его просьбы собрать весь пазл и придти к конечной точке событий, Варвара попросила рассказать Матвеева, что он увидел. После слов о том, что погибшая получила откат от неумелого колдовства, Варвара скрестила руки и с вопросом посмотрела в глаза Дмитрия. — Я не почувствовала никакого отката, здесь нет никакой магии, — Варвара огляделась по сторонам и заговорила на тон тише, чтобы не пугать людей, — её изнасиловал тот человек, отсюда и то, что произошло. Её колдовство можно назвать детским лепетом, не более. Причинно-следственная связь за физическом уровне. — Я… — парень не знал, что сказать, он пытался не звучать встревоженно, но у него просто не получалось, в голове застыл образ той твари, — нашёл дневник девочки. Варвара не хотела снова будоражить сердце и без того утопающей в унынии матери, поэтому взяла Матвеева под локоть и повела подальше от съёмочной группы. — Не снимайте! Не став следить за выполнением её просьбы, девушка вернула внимание на Дмитрия. Таким она видела его только в 20 сезоне, эмоциональным и неустойчивым. Сейчас он таков и показался перед ней наедине, от камер и грустных лиц. — Ну ты чё, щас разберёмся, — Константинова пожалела немного о том, что прямо с порога нагнала на парня. Быстренько привела его в чувства путём гладких поглаживаний по предплечьям, — всё нормально. Расскажи, что ты увидел? Варвара, увидев секунду уязвимость Дмитрия, взяла себя в руки и выпрямилась. Надо же для кого-то быть временной опорой, иначе вялость и каша в голове чернокнижников никому из горюющих не поможет. Парень нервно пялился в одну точку, а затем у него и вовсе задергался и заслезился один глаз. Почувствовав поддержку от Вари, Дима глубоко вздохнул и принялся рассказывать. Если быть на сто процентов честным, он был очень рад, что девушка увела его от камер. Ему казалось, что он выблюет свои органы. — Когда ты ушла на испытание, я спал. Девушка кивнула мол «внимательно слушаю». — И во сне ко мне пришла девушка, — глаза вновь покраснели, — это была не Милана. Та девушка смеялась и резвилась, а я не мог понять почему, затем она с лукавой улыбкой попыталась мне что-то сказать. Я её не слышал. Лишь пытался прочесть по губам, — парень прислушался к ночным сверчкам, — Она здорово меня напугала, — парень истерически засмеялся. — А когда я был в доме, до меня дошло, что она говорила, — чернокнижник был уязвим и его тошнило. Достаточно для того, чтобы сейчас просто взять уехать обратно в отель или вообще лучше домой. — «Я её убила» — вот над чем она смеялась. — Боже, — девушка прикусила нижнюю губу и посмотрела куда-то сквозь Дмитрия, — всуе, к чёрту. Заприметив мокрые щёки Матвеева, девушка дружелюбно закатила глаза и тыльной стороной ладони вытерла остатки слёз. — Так, всё, бери себя в руки, понял? Она легонько встряхнула Диму, приводя его в чувства. Варвара чувствовала его страх, он пожирал её саму, но этого она не показала. — Смотри, ты можешь провести ритуал сам, я уверена, что ты думал об изгнании этой твари, — секундное молчание, — я тебе помогу, я согласна с твоей версией. Дима закрыл лицо ладонями. Он никогда такого не испытывал.С силами приходит и ответственность, приходит нужда быть сильным. У него не всегда это получается. Сейчас ему хотелось поддаться секундному порыву поблагодарить девушку за её существование, прямо здесь, рядом. Варя подняла на него глаза и что-то да поняла. Дима резко подался вперёд и обвил руками спину девушки. Он обнимал её, как ребенка, как свой спасательный круг, как светлую искру в темноте его скитаний. С ним происходило что-то странное, ещё никогда эмоции не были настолько сильны. Что-то преследует его, идёт прямо по пятам. Варвара не ожидала такого прилива тактильности от Матвеева, поэтому стояла столбом, пытаясь переварить все его действия. Сейчас же ей смешно вспоминать их автобусную ссору, да и натурально похуй. Что было, то прошло. Константинова подалась вперёд и в ответ обняла Дмитрия за спину, все так же по наитию поглаживая, тем самым даря ту безопасность и поддержку, которая ему сейчас так необходима. — Всё хорошо, я на данный момент здесь. Двое чернокнижников отпрянули друг от друга и честно посмотрели в глаза соседу. В его взгляде читалась благодарность, а в её радость за то, что смогла поставить его на ноги. Она сожрёт саму себя за эту слабину, помочь всем, но не себе. Молодые люди вернулись к остальным и совершенно забыв про камеры, начали обсуждать детали ритуала. Варвара отдала кольцо Дмитрию в знак отдачи своей энергии. Первая практика, которая у них совпала. Варвара говорила про себя то, что читал Дмитрий из своих рукописей, они стояли на коленях друг перед другом, а между ними дневник девочки. Пироманы предупредили родителей Миланы о том, что эту личную вещь дочери придётся сжечь, ведь там скопище негатива и последнее упоминание страшной сущи, которая приснилась недавно Матвееву. Они чувствовали, как с каждым словом становилось всё труднее говорить, а руки Константиновой и вовсе снова задрожали. Теперь холодно, девушка успела пожалеть, что из-за минутной температуры оставила куртку в отеле. На последнем слове Матвеева, свеча упала на дневник Миланы. Спустя несколько минут старые страницы начали коптиться, а дым чернеть. Физическое состояние пришло в норму, но духовное истощено. Теперь Милана Кровоцова обретёт покой, как бы это скучно и обыденно не звучало. Спустя все эти переливы энергии и ахивания чернокнижники наконец закончили. Дима возвращался к нормальному состоянию, а вот Варе казалось стало хуже чем было. Выслушивание родителей покойной Дима взял на себя, Варя лишь напомнила про ромашки и угрюмо постояла рядом, а затем удалилась. Ей нужно было переварить этот ритуал и всю ситуацию в целом. Мама Миланы была человеком, которому Матвеев был обязан уделить внимание. Они отошли. Дмитрий взял её руки в свои ладони. — Мы сделали, что смогли, я надеюсь, что хоть как-то помог. Главное помните — жалеть нужно живых, а не мёртвых. Пожалейте себя, дайте себе время. Позвольте близким быть рядом с вами, — Дима говорил от, может быть не очень-то и чистой, но всё же души. Женщина расплакалась и обняла его, сказала, что не знает, как успокоиться, пройдёт ли это когда-нибудь, что боится. — Вам станет легче, но она навсегда останется в вашем сердце. Парень хотел было уже прощаться, но ему пришла одна мысль в голову. — Вот маленький букетик трав, пожгите их как-нибудь в квартире, не только в комнате. И когда пожжете, пригласите батюшку, пусть святой водой очистит место нашей работы. Это странно слышать от меня, чернокнижника, но так будет лучше. Спустя ещё одно объятие и прощание Дима наконец сел в автобус. Варвару радовала одна мысль — они смогли помочь этой семье. Её уже не тошнило, но кружилась голова и началась мигрень. От этих болезненных помех поможет только её аптечка, которая осталась в номере. Девушка из автобуса наблюдала оставшуюся работу Дмитрия, не как чернокнижника, а как человека. Всё таки стойкости в нём больше, чем в ней. Она дала опору другому и потеряла свою, поэтому сейчас пожинает плоды. Дмитрий сел поодаль Константиновой, предполагая, что её сейчас лучше не трогать. Варвара знала и видела, что большую отдачу от ритуала получила она, так как отдала своё кольцо. Хотелось отключить мозги и ни о чем больше не думать. Ни о Матвееве, ни о испытании. Дорога прямо до номера была в молчании, молодые вернулись в свой номер и закрылись. Варе наплевать на половую принадлежность соседа, наплевать на его реакцию, ей просто хотелось снять с себя эту очернённую одежду, которую стоит постирать в святой воде. Сев спиной к Матвееву, Варвара вяло сняла с себя шмотки и скинула на пол, оставаясь в одних трусах. Атмосфера не была неловкой, она была настолько человечной, что аж тошнило. Девушка достала футболку и какие-то джинсы и натянула на себя, принимая вид не нагого человека. Спать в уличной одежде не впервые, всего лишь одна ночь, до родной постели дотерпит. Матвееву было слишком далеко до раздумий о переодевании его соседки. Он просто тактично отвернулся к своей кровати и стал переодеваться. На этот раз он поспит, как нормальный человек. Наверное. Если принять во внимание тот факт, что дома парень спит просто в белье, то сразу становится понятно, что он все-таки думает о комфорте других людей. Надев на себя футболку и шорты, парень спросил о том, уместно ли будет ему сейчас занять ванную. Ответ был положительный. Матвеев юрко просочился в ванную и предстал перед зеркалом. Даже бледнее чем обычно, перепачканный в какой-то саже, усталый. Всё это экстрасенс попытался смыть холодной водой. Парень стал чистить зубы. Не то чтобы он был очень правильным, просто сейчас обычные вещи успокаивали. Вернувшись к кроватям, парень сел на своей и стал листать телефон. Куча сообщений от Олега и Лины. Чернокнижник и не знал, чем заслужил таких людей в своей жизни. Он отправил пару коротких сообщений друзьям и положил телефон на тумбу. Постели расправили, свет выключили, легли спать и… Ничего. Сна ни в одном глазу. Произошедшее не может перевариться. Когда адреналин прошёл, пришла объективная оценка будущего. Эта тварь вполне может вернуться, но уже не к той семье, а к ним с Варей. — Я не могу спать. Все действия Дмитрия были для Вари фоновым шумом, в голове ничего не укладывалось. И вот, лёжа не в родной постели, Матвеев разрушил громкую тишину. — Я тоже. Парень медленно перевернулся со спины на бок. — Я чувствую ужасно отягощающую ответственность за свои ведения и слова. Мне больно работать с покойными детьми. Я ни чем не могу утешить их близких, — как зазубренную мантру вылил Дима. Варя не стала противиться диалогу, внутренний голос подсказывал, что необходимо поговорить с кем-то, даже если это Дмитрий. Она повторила действие парня. — Да, — протяжное молчание, молодому человеку кажется, что она не хочет с ним разговаривать, — то же самое. В жизни никогда не берусь за такие случаи, я будто, не знаю, погибаю вместе с их родителями. Большей боли я никогда не ощущала, чем с матерями, которые похоронили своих маленьких. Даже сейчас Варя начала морщиться от подступающих слёз. Отвратительный день, отвратительные обстоятельства. В холодном лунном свете парень наконец рассмотрел лицо девушки в профиль. Он никогда не замечал насколько осунувшейся она была. Зачем он причинял ей ещё больший удар. — Прости за инкуба по дороге сюда, — парень говорил медленно, он не хотел этого говорить, он хотел бы уйти от этого, но он должен, так правильно, так будет легче, пусть не сейчас, но потом — и за подарок Шепса, я… Меня раздражает, когда каких-то личностей оберегают, как детей. Мне этого не было дано. — Я так и знала, что ты натравил его на меня, — Варя по доброму усмехнулась и тяжело выдохнула, — прощаю, если тебе так легче. — Твоя колокольня другая, у меня своя. Девушка почувствовала лёгкое непонимание её слов от Димы. — Я чувствую вину за то, что оберегают одних и обделяют других, — она повернулась к чернокнижнику лицом и опёрлась лёжа на локти, — подачки Саши напоминают мои отношения с братом. Мама с отцом после моего рождения конкретно забили на Руслана, моего старшего брата. Я же не глупая, все чувствую. Он себя любимым и нужным не считал. Помню его фразу с 11 лет «Я рад, что родители тебя любят больше, чем меня». Поэтому отсюда, наверное, и появилось моё желание всем слёзы вытирать, а свои не так важно. Она легла обратно на спину и просто повернула голову к лицу Матвеева. — У нас с тобой две стороны одной медали. Парень посмотрел ей прямо в глаза и усмехнулся, отведя взгляд. У него никогда не было опыта «младшенького». В воспитании он был пробной версией, экспериментом. И он всё равно любил своего брата. — Напиши Шепсу, скажи, что всё в порядке, он точно переживает. Взял же тебя под крыло, — и едкая улыбочка появилась на лице чернокнижника. Он не хотел её задеть, просто подкалывал. Его забавляло всё. И ещё пару секунд и он не сдержится и начнёт смеяться в голос. Ночь только продолжалась. — Ой, да ну тебя, Матвеев. Варя специально выделила его фамилию в комичной форме и не выдержав задорного лица Дмитрия, рассмеялась. Девушка потянулась к тумбочке, взяла телефон и опешила перед тем, как написать Саше. Просто поблагодарить и доложить обстановку, верно? Набрав сухое сообщение своему коллеге и другу, Константинова подвела экран телефона к глазам Матвеева. — Доволен? — улыбка на её лице говорила и приподнятом настроении и тревожной обстановке, которую Диме удалось разрядить. — Ага, — парень поймал волну умиротворения и решил, что всё наконец начало налаживаться. И в один момент кому-то приебало подушкой по голове. Девушка не успела издать звука испуга, но вытянула рефлекторно руки для самозащиты. Не успев огородить своё светлое лицо от нападения, подушка просто придавила её голову. Около десяти секунд она молчала и Дима уже пожалел, что решил устроить кровавую бойню. — Пиздец, — пробурчала Варя из-под подушки и взяла её в руки, — я тебя поняла. Она надела маску грусти, якобы ей обидно от сия действия Матвеева и почувствовал его секундный момент полной уязвимости, Варя быстро ретировалась к кровати соседа и начала просто душить Дмитрия его же оружием. Сначала Дима успел ахереть, вдруг он сделал что-то не так, но когда его лицо уже вплотную прилегало к подушке и он задыхался, то понял — в принципе, всё в норме. Через несколько секунд попыток оттолкнуть девушку от себя парень стих, оставляя ее в недоумении. Ему стало плохо? Воспользовавшись моментом парень юрко проскользнул вниз подушки и выбрался из плена. Парень упал на кровать, пытаясь отдышаться, он засмеялся. — Чуть не умер, — Блять, что сморозил. Надо же было опять вспомнить про то, что им нельзя забывать. Про то, что рано или поздно вернётся. Будь то обсуждение в зале или оценки от тех самых людей. Парень рыпался не долго и в момент затишья — Варвара не испугалась. Она знала все комедийные моменты фильмов ужасов, поэтому вестись на этот дешёвый трюк не стала. Пока Дмитрий смеялся, Варя села рядом и прохрустела кистями, параллельно закатывая глаза и улыбаясь странным стечениям обстоятельств этой ночи. Футболка Дмитрия задралась и оголила торс. Этого, судя по всему, он не заметил. Услышав быстро брошенную фразу Матвеева, настроение резко упало. Упало не в тоску и грусть, а в пустоту. Просто, зачем это говорить? — Ага, — Константинова посидела пару секунд и вернула подушку владельцу, кидая её на живот парня, — бывает. Я спать. Девушка вернулась на свою постель и завернулась в одеяло, оставляя Диму в полном одиночестве, ведь теперь она вела себя так, будто его и не было в этом номере. Мысли в голове появлялись без ведома девушки, но с таким потоком недавних событий на испытании, у неё получилось уснуть, а шорохи, которые издавал Матвеев, Варвара не слушала. После своего херового упоминания парень проводил девушку, ложащуюся спать рядом, взглядом. Очень тупо. Оставалось только мириться со своей любовью вставлять серьёзные словечки в шутки. Идиотизм. Девушка как улеглась спать, так и продолжала — неподвижно, а вот Дима наоборот ворочился и никак не мог уснуть. Он не тревожился, у него просто не получалось, даже несмотря на то, что он был изнурен. Через два часа страданий и ещё десяти минут раздумий о том стоит идти или нет парень все-таки собрался. Взяв с собой скетчбук с карандашом и огрызком ластика и захватив куртку, парень надел единственную обувь, что имелась и никак не подходила по стилю к его образу с шортами и футболкой. Здание было старым и монолитным. Нигде на их этаже не было балкона, а вот на последнем он нашёлся. Начало светать и при этом освещении парень начал набрасывать готические переплетения — эскизы будущих тату. Перекурив, он продолжил. Курил парень редко, но в какие-то моменты его жизни это помогало ему справиться. У него не было зависимости, он мог в любой момент перестать, что зачастую и делал. Для него это не убийство себя, это медитация. Новомодные курилки его бесили беспричинно, словно они посягнули на место святых. Около четырёх с половиной утра Дима замёрз и понял, что стоит все-таки вернуться в номер. Сегодня он всё равно не выспится, поэтому либо подремлет в автобусе либо вырубится как доберётся до дома. Загадывать так далеко не хотелось. Ему бы перетерпеть тошноту от бессонницы. Сейчас он даже не сможет поесть. Весь взъерошенный и усталый, со впалыми щеками и мешками под глазницами парень постарался, как можно тише зайти в номер. Девушка, на вид, спала, но сказать точно он не мог, сняв обувь и тихо осев на кровать, парень решил, что займёт себя деградацией в телефоне. Забыть. Забыть про все. Тупо и глупо. Зато без полного морального истощения, хоть оно всё же и было. Матвеев проснулся от звонка телефона Вари. На рингтоне стоял джаз вроде 50-х годов, так ещё и неизвестного исполнителя. I Don’t Want to Set the World on Fire. На подсознании этот звук для Константиновой был колыбелью, поэтому просыпаться она не собиралась и продолжила дальше по-доброму игнорировать эту песню и пребывать во сне. Спокойствие пришло посреди ночи и прерывалось только когда Дима выходил и заходил обратно в номер. Под тёплым одеялом было жарко, девушка сквозь сон стянула с себя джинсы и раскрылась, обнимая краешек одеяла. Длинные волосы упали на спину и прикрыли лицо, она снова не захотела их заплетать в косу для пущего удобства. «Редактор Миша» — тот, кто разрушил короткий и ветхий сон Матвеева. Сон Матвеева после хоть и был хуевым, но в последствии он всё же был. И окончательно проснулся в итоге он не от будильника Вари, а от звонка на свой телефон, где стояла Skin ticket от Slipknot. Под эту мелодию весь сон, который словил Матвеев стал превращаться в психоделический бред, но проснувшись, парень расслабился от знакомых строчек песни. Дерьмовые пробуждения по утрам — это что, его фишка? Утро. Бляяя. Взяв телефон с тумбы и посмотрев на часы, на которых было около 9, парень всё же взял трубку. — Да? — голос парня был заспанным, и пока Диме объясняли, что нужно выехать из номера до 9:45 и быть готовыми к отправке в 10, он постоянно зевал и прослушивал половину посыла. Это было как раз то самое чувство, когда тебе что-то говорят, ты слышишь, но не понимаешь, набор звуков. Собрав картину в общем, Дима резко встал с кровати, голова закружилась. «Да что такое? " — ему даже стало смешно от своего бессилия и он начал по-тихоньку посмеиваться, а затем перевёл взгляд на девушку, всё ещё спящую рядом. Будильник звонил уже третий раз, но видимо, он ей не помогал. Как она просыпается по нему в жизни? А у Димы как бы вообще не было будильника, так что грех жаловаться. Он в чем было подошёл к соседней кровати, ему было уже всё равно подцепит ли он что-нибудь от этого ковролина или нет. — Варь, — парень прикоснулся подушечками пальцев к плечу девушки, — Варя, проснись, у нас час на сборы. Я в душ первый. — Не, — девушка перевернулась на другой бок, уже лицом к Матвееву, — не. Варя явно спала и просыпаться не желала, её зажмуренные от утреннего рассвета глаза кричали об этом. Отъебись, дай поспать. Будильник настолько надоел, что девушка только со второй попытки отключила его, так ещё и уронила телефон на ковролин. Пролежав с закрытыми глазами ещё 10 минут, Варя проснулась недовольной и голодной. Девушка, только продрав глаза, закинула свои грязные вещи в спортивную сумку и достала зубную и щётку. Что Матвеев может делать так долго в душе? Свои шторки укладывает, ага. Не став нарушать личное пространство Дмитрия, путём вопросов из другой комнаты и остервенелых стуков в ванную комнату, Константинова собрала волосы в гульку. Они точно проспали все будильники Вари, а девушка меньше всего хотела опоздать на автобус. К чёрту тебя, Матвеев. — Я захожу, — это девушка сказала, кажется, чисто для себя, потому что со стопроцентной вероятностью — Дима не услышал. Она не такая сумасшедшая, она слышала звуки воды из душа, плюс вчера была в ванной комнате и заметила, что стекольные двери душа мутные и за ними ничего нельзя увидеть. Варя и не хочет видеть. Матвеев слишком долго жил один, чтобы научиться закрывать за собой двери. Зайдя внутрь, Варвара ополоснула лицо холодной водой в раковине и принялась чистить зубы. О последней махинации она мечтала с ночи, как же приятно чувствовать счищающейся налёт. Свежесть и благодать. Матвеев, судя по всему, её прихода не слышал. Стоя под холодным душем Матвеев уловил какие-то шорохи, но не обратил внимания, сейчас он был сосредоточен на голубой плитке на стене в ванной. Плитка ахуенная, даже взгляд отводить не хочется, настолько она старая. Бля. Чувак залип. Недосып сказывался. Может его желудок и хотел есть, но вот сам Дима от одной мысли о еде хотел блевать. Ещё и перегар от сигарет. Ну что за труп ходячий. А вот кто хотел есть, так это инкуб. Составив из пальцев пару символов, парень попытался послать знак мол «позже». И вроде нечисть от него отстала. На время. Негоже ссорится с тем, кто тебя кормит и содержит. Парень вспомнил о времени и выключил воду. Когда поток из капель прекратился Матвеев услышал звук, льющейся воды из раковины. Девушка всё же встала умыться. — Утро, подай полотенце пожалуйста, — проговорил парень, слегка постуча по стеклу душевой кабинки. В отражении зеркала девушка увидела татуированную руку Матвеева, которая выглядывала из двери. Осмотревшись взглядом вокруг, Варя подала Диме полотенце и ради своих нервных клеток закрыла глаза, чтобы дай бог ничего не увидеть. Эх, его поклонницы бы не подали полотенце, пусть ценит этот жест. Осталось помыться. Стереть вчерашнюю грязь и пот, стереть вчерашний день. — Когда будешь выходить, оставь полотенце, — небольшая пауза, в глаза не собирается смотреть, — пожалуйста. Когда Варваре нужно что-то, она готова на всё. Абсолютно. До Димаса только сейчас дошло что полотенце было одно. — Окей, я только умоюсь, — парень вышел из кабинки с повязанным вокруг бёдер полотенцем. Варя и Дима поменялись местами. Девушка зашла в душ прямо в одежде, а Матвеев вышел и через секунду вернулся с зубной щёткой. Ещё один взгляд в зеркало, ну пиздец, приехали. Что творилось с его лицом непонятно. Или это так влияло самовосприятие после всего пиздеца или чернокнижника, правда, помотала жизнь. Возможны оба варианта с одинаковой вероятностью и даже одновременно. Справившись с очисткой зубов и умыванием лица, парень удалился в другую комнату, где стал переодеваться. Наряжаться не хотелось. Чёрная толстовка, длинные скинни и лоферы отлично справлялись со своей задачей. Нужно было отнести полотенце. Контрастный душ смыл засохшие слёзы и грязь с кожи. Наверное, единственное место в этом номере, где хирургическая чистота — это ванная. Душевая лейка приятно обдавало каплями голое тело Варвары. На полке стоял какой-то мятный шампунь, он явно не принадлежал сервису этого отеля. А другого Варя с собой и не брала, даже полотенца. Намылив волосы и тело субстанцией из чужого флакона, девушка принялась намыливать и смывать всё с себя. Кожа задышала, была бы она в номере одна, точно бы вышла голой и понаслаждалась своими ощущениями без этих ненужных тряпок. Дима покидал вещи в не очень-то и разобранную сумку. Уже одетый парень залип в телефоне. Он впервые решил пожаловаться Олегу на что-то в этой жизни. Понятное дело, рассказывать о вчера он пока не будет, но высказать «о, какой пиздец, я не выспался» «я разбит» парень себе позволил. В какой-то момент Олег даже набрал Диме. — Да? — Доброе утро. — Утречка. — Ты как там вообще? Расскажешь про испытание. — Мне плохо, не выспались от слова совсем, хоть не буду говорить за Варю, выглядит она также как я. — Понял. — Пойми меня правильно, я по поводу испытания потом всё объясню. Лучше наверное когда мы все вместе соберёмся сразу. Поболтав ещё о какой-то ерунде и о случае, когда Олега узнала девушка в парикмахерской, парни повесили трубки. Полотенце. Тактично постучавшись и также тактично не дождавшись ответа, Дима зашёл в ванную. Он пару раз стукнул по стеклу, обратив на себя внимание и протянул полотенце, добавив: — Вот чистая сторона, окей? У нас осталось 15 минут на всё, — и вышел из ванной. Пора снова собираться с мыслями. Усевшись на шаткой кровати парень достал телефон и включил камеру. Ещё раз оценив своё состояние, полез в маленький отсек сумки. Капли из душа монотонно падали на голову, смывая мятную пену с концов волос. Этот момент напоминал старую пытку, когда пленнику на голову капала воды, в одно и то же время, сводя его с ума. Это только первое испытание, а я уже при смерти. Для большего внутреннего драматизма, Варя села на корточки, облокачиваясь спиной о стеклянную дверь. Автобус, перепалка, молчание, смерть ребёнка, объятия, подушка и тревожный сон. Такого насыщенного дня не было давно. Константинову пугал факт того, что она увядает на глазах и теряет все свои силы, даже Шепс это видит, потому помогает. Была бы она сильной, то Александр только бы хвалил. Все давят, как же Варе хочется залезть в свою конуру и не выходить оттуда несколько недель. Не смотреть в эти чёрные глаза и не чувствовать поддержку, которую она не просила. Поджав губы и сглотнув ком в горле, Константинова встала и тут же услышала стук в душевую кабину. Молча приоткрыв дверцу и забрав полотенце, девушка просушила им волосы, а затем обернулась в него. Какой стороной чистой? Блять. Похуй. Зеркало показывало красные глаза и зардевшие от горячей воды щеки. Дабы остудив свою температуру, девушка сверху полоснула себя ещё раз холодной водой. Синяки под глазами, бледная кожа — мечта любого питерского мальчика. Выйдя из ванной комнаты, Варвара застала неожиданную картину — Чернокнижник пытается открутить чёрный карандаш из ёмкости, видимо, кончился. Девушка молча взяла чистую одежду из сумки, переоделась в ванной и вышла обратно к парню. Ничего необычного — чёрные лосины, высокие белые носки поверх них и сверху задрипанный свитшот с выгоревшей надписью «ОБЫВАЛА ИДИ НАХУЙ». Матвеев все ещё мучался со своей бурдой, начиная потихоньку закипать. Такое ощущение, будто именно эта территория отеля попросту проклята. — Тебе одолжить карандаш? Продолжая крутить чертово изделие мира косметики, хмурясь, Дима шумно выдыхает и кивает, поднимая глаза на девушку. На лице у парня уже были замазаны синяки под глазами парой капель консилера. Ничего больше. Ничего больше у него и не имелось. Обычно если парень выглядел хорошо то не пользовался ничем, на съёмках его, понятное дело, красили, чтобы в кадре он смотрелся поздоровее чем есть на самом деле. Дима обрадовался врученному карандашу и начал, торопясь, подводить глаза и тушевать пальцами. Зрелище это ещё то. Впервые в своей жизни парень попробовал нанести косметику в том же пансионе, что ему снился. Когда-то, когда все дети уехали на экскурсию, а Дима заболел, его оставили в общежитии. Он попросту украл карандаш, у какой-то девочки, жившей в соседнем номере. Такой радости он ещё не испытывал. Он казался себе таким… Красивым. Только одно было непонятно, нормально ли для парня хотеть быть красивым? Это нужно презирать? В тот день он отмывал с лица чёрный цвет мылом в общей ванной, стараясь успеть к приезду соседей. В тот день он остался с красными глазами, но всё же со своей хоть и хилой, но репутацией. В последствии, когда родители перевели Диму снова в обычную городскую школу, он быстро влился в компанию ребят и отставил все эксперименты с макияжем. Теперь ему 25 и он точно знает, что хочет быть красивым. Ему 25 и он снова получает чёрный карандаш от какой-то почти что незнакомки. С горем пополам пара чернокнижников наконец собралась. Оно даже уложились по времени. Минута к минуте. В последний момент Дима исчез куда-то и также скоро вернулся. В какой-то момент Варе показалось, что парень орудует пальцами для растушёвки лучше, чем она кистями. Сейчас чернокнижник выглядел точно так же, как и в кадре на съемках. Здоровое лицо и ещё более выразительные глаза. Она не жила стереотипами, скорее всего, Варвара даже не думала о том, что косметика для мужчины — это слишком. Всю дорогу до автобуса они провели в молчании, а за момент, когда Матвеев пропал и вернулся с небольшим пакетом, девушка успела покурить свои любимые «дедовские сигареты». Никакой сладкой вишни или ментола — чистый и натуральный табак. Молодым людям не повезло ехать в полном автобусе, поэтому пришлось сесть вместе. Все из глубинок стянутся обратно в Москву, как ни странно. Залипая в телефоне, девушка услышала краем уха, что Дима что-то ест. Точно, она была голодна. — Не обделишь? Дмитрий молча протянул пачку с вафлями Варе, которая вытянула оттуда несколько штук. Они единственные хрустели на весь автобус, скачущий по выбоинам на дороге. Как и в классике любого жанра, после нахождения в тёплом помещении (в данном случае автобус)и после какой-никакой еды — всегда хочется спать. Так как меньше всего спал Дима, он отрубился первым, оставляя Верю в недоумении и с вопросами, что делать когда у тебя на плече спит человек. Поправка. Когда у тебя на плече спит чернокнижник. Недолго думая, девушка приподняла голову Матвеева и вынула руку из одного рукава своего свитшота. Уложив сонную голову обратно, а сверху облокотила уже свою, кладя её на рукав. Дима чувствовал лишь половину этих махинаций. Он истощен. Если бы к нему сейчас приебался демон, то парень бы не справился и стал одержим им полностью. Инкуб за всё время так и не появился. Иногда Дима просыпался, чтобы положить голову к девушке на плечо поближе к стороне сидения, чтобы обеспечить себе поддержку веса своей бошки. Никому не было дело до них после вафель. Все вокруг тоже пытались ухватить хоть каплю сна. Обыденно люди спали, запрокидывая головы или облокачиваясь на окно. Только один мужчина стрелял непонятными взглядами. Но как же было похер. А может стоило задуматься. А может и похер. Сон шёл, на удивление, очень хорошо. На самом деле, это была Димина суперспособность — спать в транспорте. Куда угодно и когда угодно. Это не было от того, что его укачало и захотелось вздремнуть (или как некоторые называют это мини-комой) или перегрузка мозгов. Нет. Он просто мог уснуть если чувствовал себя достаточно комфортно. На этот раз парню ничего не снилось. Было просто очень тепло и трясуче. Немного душно, но лучше чем простыть нахер. Ему не нужны осложнения. После пластики он, конечно, не стал больше болеть простудными, давно восстановился, но всё же насморк и прочее никогда не вызывали особых симпатий. Сколько не считанных мероприятий он пропустил, мотая сопли в кулак. Было слышно гул и иногда видно людей, но в какой-то момент парень отрубился насовсем. Девушка не хотела отвечать себе на вопрос, почему ей так спокойно было спать за последние двое суток. Она и не знала ответа. От Матвеева веяло запахом масляных духов black afgano, смола и табак. Они так близко ещё не были, не считая успокаивающих объятий во время испытания. Варвара не позволяла ни себе, ни ему лишний раз коснуться до друг-друга, поэтому приходилось выкручиваться, чтобы помочь уснуть обоим. У Константиновой чуткий сон, поэтому когда она чувствовала плечом, что голова Димы съезжает, то рукой клала её обратно, конечно, не забыв натянуть на ладонь свитшот. Чернокнижники проснулись, когда автобус остановился на автовокзале. Вялые и мятые, они не хотели отлипать от неожиданно сладкого сна, но водитель-грузин торопил всех пассажиров. Соней встретил редактор, где обозначил, что завтра будут съёмки оценок. Варвара и Дмитрий мысленно попрощались друг с другом и уехали каждый на своём такси. Вернувшись домой, девушка приняла душ и включила кондиционер. От свитшота пахло Матвеевым, поэтому вещь полетела в грязное бельё не задумываясь. Но успела про себя отметить, что вкус у него хороший. Наплевав на мокрую голову, Варя рухнула в белоснежные простыни своей мягкой кровати, не забыв выпить несколько таблеток снотворного. Нужно проснуться в 7:00 и привести себя в порядок, чтобы поклонники нарезали эдиты не с её синяками под глазами. Парень успел уснуть ещё и в такси, на что недовольный водитель начал трясти его за плечо. Потом Дима вышел и вовсе не оплатив такси. Как-то так получилось, что оплата картой слетела и стояла наличка. Ещё минут 7 он потратил на то, чтобы отрыть кошелёк на дне своей сумки. До победного оставалось пару шагов, но. Сука. Парень развернулся на 180 градусов от своего подъезда и пошёл в магазин. Господи какой же это пиздец. С пакетом полным продуктов парень добрался до двери. Ключи попросту выпали из рук. Дима просто осел на холодный кафель, не выдерживая поток этого жизненного дерьма. Посидев и чуть не заснув на холоде, Матвеев добрался до дома. Кинув молочку в холодильник и забив на остальные продукты, он упал на кровать, марая наволочку подушки чёрным карандашом. СУКА. Будильник. 7 утра. Нужно завести. Потыкав ещё что-то в телефоне, чтобы завести 5 будильников, так на всякий, парень погрузился в долгожданный полноценный сон, которы длился больше 15 часов.