«Не то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив, как и полагается альфе; но с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на омежью ипохондрию…»
Я никогда сильно не интересовалась творчеством Достоевского, не сверх школьной программы. Однако более чем уверена, что писатель никогда не упоминал альф, омег и прочих местных чертей. К тому же такой социальный вопрос, как: «Альфа я или тварь дрожащая?», точно не был одной из причин убийства многострадальной старушки. Кажется, смысл был в подтверждении теории и разочаровании в оной еще на старте, ведь Раскольников сомневался после убийства процентщицы, впрочем… Какая теперь разница? Великое произведение опошлено любовью местного населения к постоянным сношениям. Извращенцы, чтоб их. Наугад я перелистнула желтые страницы вперед и прочитала случайный абзац. Очередные иероглифы, сплетаемые столбцами в целые абзацы, меня повеселили. Почти до истерического «ха-ха». Безумие. Я закрыла книгу в мягком переплете, уронив на кровать. Раскинула руки в стороны: одна уперлась в стенку, а вторая повисла над полом. Вздох разочарования сдержать не удалось. Что же, кровать весьма маленькая, и выпрямить ноги во весь свой немалый рост просто невозможно. Только это не мешало прошлой владелице полностью завалить ее небольшими подушками и мягкими игрушками разного размера, съедающими и так немногочисленное пространство. Еще сверху на кой-то черт смогла прибить гвоздик: с него на кровать спадала полупрозрачная ткань, что отделяла ее от внешнего мира. Сама комната также крохотная — если я встану по центру, то без труда смогу достать от одного конца до другого. Помимо кровати метры сжирают стол, небольшой шкаф-пенал и книги. Куча книг. Они стоят стопкой на полу, на столе, под кроватью, даже на полках с одеждой! Что меня поразило едва ли не больше, чем само мое наличие тут, так это книжная коллекция прошлой хозяйки тела: Булгаков, Дюма, Оруэлл, Толкиен, Шефченко, О’Генри, Цветаева, Верлен… И много других мировых классиков с их известными и не очень произведениями. Романы, детективы, поэзия — какой хочешь жанр. При этом все книги прочитаны не раз и хранятся в моей новой головушке целыми абзацами, которые, кажется, предыдущая хозяйка любила цитировать наизусть, наверняка расхаживая по маленькой комнатушке и разыгрывая сценки сама с собой… Сняв очки — с красивой оправой и толстым стеклом, что намекает на весьма приличную стоимость, поэтому лучше обращаться с ними поосторожнее, — я помассировала глаза. Плохое зрение — это мой бич, несмотря на миры и их особенности. Но для разнообразия я поменяла астигматизм на близорукость. И кругозор совы, да. Иначе сложно описать настолько широкий боковой диапазон, доступный этому телу, едва ли не все двести семьдесят градусов. Жуткая вещь, но хотя бы я перестала бояться того, что кто-то подкрадется ко мне со спины, потому что один легкий поворот головы, и вот уже слепое пятно как будто бы и не существует. Я тяжело вздохнула, уставившись в потолок. Ни люстры, ни орнамента, ни даже плакатов для разнообразия — лишь голая побелка, местами обсыпающаяся, да гвоздь, на котором раньше висел импровизированный балдахин. В попытке снять ткань я больно ударилась головой — боль заглушила подступающую истерику, которая и привела к желанию прибраться в незнакомом помещении. Остыла, подумала, попыталась принять. А сейчас ощущала себя сдувшимся шариком. Не глядя схватила круглую игрушку в виде серого волка, перевернулась набок, подобрала ноги к себе и обняла его двумя руками, утыкаясь носом. Рецепторы сразу же защекотал приятный запах агарового дерева. Я прикрыла глаза — меня он успокаивал, вызывая ощущение защищённости… Испугало движение, которое я ощутила всем нутром. Глаза не открыла, но напряглась. Двигалось нечто внутри черепа, словно нейрохирург забрался в мою голову, примеряясь инструментами к костям. Но после раздалось добродушное фырканье, и меня накрыло ощущение поддержки, которую невозможно высказать словами. Словно я снова дома и ко мне на кровать нагло залез мой лабрадор, подставляя свое лохматое плечо для утешения. Я не испугалась. Сейчас — привыкла. Слишком эта внутренняя шельма искренняя в своем желании меня поддержать и помочь, пусть ее восприятие мира весьма примитивно. Именно она говорила, как умела: «Ты не одна» — и это, как ни странно, помогало. Особенно когда ты от души разрыдался, пугаясь каждой тени в небольшой квартире, где живешь… Что же, в бытности омеги есть свои плюсы. Или это только у Ханмы Шуджи омега — боевой товарищ и самую малость бешеная? Альфы, омеги и беты. Какой-то сюр, надругательство над здравым смыслом и биологией. Хотя бы из-за того, что это вторичный пол, реально влияющий на репродуктивную систему. Например — родился парень-омега, так он, помимо осеменения, может забеременеть и родить через жопу. Буквально через жопу. А женщина с набором хромосом альфы может зачать не хуже любого среднестатистического мужчины. На осознание этой информации из учебника по биологии и изучение изображений анатомии мне потребовалось несколько суток. И то, я все возвращалась и возвращалась к анатомии мужчины-омеги — наличие пениса и матки с яичниками одновременно вызвало короткое замыкание в мозгу. Как и анатомия женщин-альф. На этом, что прискорбно, особенности инопланетян не заканчиваются — помимо надругательства над телом, существует понятие «Внутреннего зверя». Или внутренней сущности. Или внутреннего волка. Почти самостоятельной части организма, что отвечает за инстинкты. Как предполагал какой-то там ученый с еврейской фамилией, это двойственность позволила людям развиться как разумному виду. Мол, эти пушистые шизофреники снимают давление инстинктов, деля все на человеческое и животное начало. Люди… Тьфу ты. Одно название. Даже внешность у этих инопланетян чудит. Прикус с крупными зубами и клыками, которыми можно реально кого-то загрызть. Глаза всех цветов радуги. И запах. Всех и все в этом чертовом мире окутывает стойкий запах, что является уникальным способ идентификации индивида, наравне с отпечатком пальцев. Полузвери, а не люди, честное слово! Запах в этом мире играет важную роль, даже слишком. Передает эмоции, показывает принадлежность к вторичному полу и может влиять на собеседника. Запахом можно «давить», морально подчинить обладателя с более слабым запахом. И куча других нюансов, что все местные узнают с молоком матери, а мне с дырявой памятью не дано понять… Да и нахер надо? Я омега, что не вписывается в местные каноны от слова совсем. Я девушка ростом метр девяносто, крепкого телосложения. Хорошо помню, как выдержала удар железной арматуры и в ответ отправила в нокаут с одного удара. Даже внутренняя сущность — это крупное волосатое нечто, агрессивное и не признающие авторитеты; попытка повлиять через феромоны альфы вызвала красную пелену бешенства. Финальный штрих — резкий запах агарового дерева, который у большинства ассоциируется с благовониями при погребальной церемонии. До сладкого и чарующего запаха омеги как раком до луны. Шуджи, а теперь меня, принимали за весьма жуткого альфу. Какой-то умник даже дал прозвище «Бог Смерти». Из-за запаха и того, что равных противников в бою почти не осталось, всех выносила с одного удара. Шуджи была в восторге от этого прозвища, а я… А я еще не поняла, как к нему относиться… Отпустив многострадальную игрушку, села на кровати и свесила ноги. Встав во весь свой немаленький рост, я открыла шкаф и задумчиво посмотрела в отражение. Ежедневная практика, чтобы свыкнуться, — получается пока плохо, но я стараюсь оставить свою прошлую внешность, правда. При взгляде на «Бога Смерти» первым делом выделяются глаза — золотые, они едва ли не светятся, как у кошки в тени от дверцы шкафа. Светлая кожа без всяких пятен и даже без прыщей, что хорошо, потому что в мои шестнадцать меня сыпало только так. Красивое лицо с круглым подбородком: ни намека на хищность или животную остроту черт. Приподняла верхнюю губу и оттянула уголок, оценивая клыки. Довольно крупные, чистить их проблематично, но по памяти знаю, что даже у самого дохлого альфы клыки будут крупнее. Вздох сдержать не удалось. И чего во мне страшного-то? Если знать, куда смотреть, очевидно же, что омега. Даже несмотря на рост, фигура весьма пропорциональная и не лишена изящества. Длинные красивые ноги, подтянутые ягодицы, плоский живот с намеком на пресс и пирсингом в пупке, тонкая талия, небольшая стоячая грудь, красивый рельеф рук и длинная шея. Фигура мечты, которую ленивая я в прошлой жизни не получила бы никогда, даже если записалась бы в спортзал. Генетика — сволочь та еще. Пальцами прикоснулась к пупку, где дерзко сверкала сережка. А потом подняла руку к осветленной челке, ярким пятном выделявшейся среди черной гривы. Проколотые уши с несколькими дырками — еще безобидная шалость. Ох, хорошо, что я очнулась в этом теле до того, как Ханма набила тату на руках. Выбирая между пирсингом пупка и тату, победил пупок. Слава богу, а то, что делать с кандзи «преступление» и «наказание» на обеих руках, не могу придумать. Я зачесала руками волосы и собрала те в хвост, обратно садясь на кровать. Новые реалии меня пугают. Черт возьми, меня занесло в Японию, в Токио. В параллельный мир: с омегами, альфами, бетами. Еще и в такой далекий две тысячи пятый год. В прошлой жизни я в это время песок ела и стучала по головам нерадивых идиотов лопаткой, а сейчас? Сейчас мне снова шестнадцать, пусть бы и в чужом теле. Господи, я банально не знаю, что мне делать и к чему стремиться. Будь это магический мир, то вопрос бы не стоял, — я бы штурмовала магические школы. А что делать сейчас? Учиться и выкупать биткоины… Если они тут будут, конечно. В общем-то, тяжело. Я улыбнулась и, скрестив ноги на кровати, снова взяла круглого волка. Положила щеку на мягкую игрушку, бросив задумчивый взгляд в окно, на улицу. Почти неделю сижу в комнате, редко высовывая нос в другую часть квартиры. Но нельзя же на всю жизнь закрыться от мира, как бы он меня ни пугал! Я уже устала сидеть в четырех стенах, даже в гостиную за неделю вышла только пару раз. Мне тесно, душно и одиноко. Надо на свободу, иначе совсем загнусь. Но страшно делать это одной. Шуджи была весьма одинокой. Девушка сама по себе не социализированная, ей общение дается сложно, и присутствовала едва заметная социофобия. Со сверстниками не заладилось ещё с детского сада, когда на попытку задир маленькая Шуджи отреагировала, кхм, весьма агрессивно. И это доминирование, равно как и драка, ей весьма понравилось, особенно если учесть, что несчастной забиякой была девочка, которую Ханма отделала только в путь. Обобщая — бунтарка, драчунья и мало социализированная личность, которой сложно завязывать долгие разговоры со сверстниками. При попытке нормально поговорить Ханма, по воспоминаниям, банально теряется, не зная что сказать. Да и, если быть честными, немногие стремятся с Богом Смерти поболтать по душам. А тех, кто не знает о мрачной репутации, сильно отпугивает запах агарового дерева: ассоциации — это дело такое. Самое парадоксальное, что, несмотря на это все, Шуджи была весьма наивной личностью. Вплоть до того, что многие ее противники сбегали от нее с обещанием закончить дела и вернуться. Многие возвращались с подмогой и каким-то оружием, но бывали те, кто не возвращался. И уже обиженная Богиня шла искать тех, кто о ней забыл. Она в это верила, по крайней мере. — Хэй, шельма, — обратилась я к своей омеге и ощутила, как та подняла голову, готовая слушать меня. Когда впервые ощутила это, мне стало почти плохо, сейчас уже привычно. — Что делать будем? Глупый вопрос, но сама Шуджи любила посоветоваться со своей омегой. Особенно в последние дни до попадания, когда наступил кризис и драки перестали приносить удовольствие из-за постоянных побед. Пропал азарт и адреналин. Поэтому она начала чудить с внешностью и хотела пойти искать приключения во время течки. Трахнуть-то ее бы не трахнули, но ты попробуй в таком состоянии еще отбиться… Как же мне повезло открыть глаза до всего этого! Внутренняя сущность задумалась, а после у меня в голове появился образ якитори: курица на шпажках, маринованная в одноименном соусе. Да… Поесть — святое. Вот эта идея мне нравится. Вот это классный ответ. Поэтому, недолго думая, полезла в шкаф, выудив оттуда светлую футболку и джинсы. Надевать что-то покороче в такую жару не хотелось, но и совсем закрытую одежду не поняли бы уже домашние. После проверила карманы на наличие телефона — как же непривычно с кнопочным, жуть!.. — Справишься, Шуджи-чан? — раздался мягкий голос, и мне на лопатку опустилась рука, приятно согревая. Я оглянулась через плечо и не смогла сдержать улыбку. Ханма Недзуко — родная бабушка, невысокая омега, которая не доставала мне и до подмышки. Ее окутывал приятный запах с персиковой ноткой, ненавязчивый, присущий только пожилым инопланетянам. — Конечно, — согласилась я, кивнув, и повернулась к старушке. Та сама поправила мою футболку, а после суетливо осмотрела со всех сторон. Это вызвало улыбку умиления, и в голове сразу возник образ маленького шпица, который крутится вокруг гигантского мастифа. — Я справлюсь, оба-сан, правда. Шуджи не знала матери — женщина умерла родами, для альф вопрос родов — всегда риск и дополнительные сложности. Отец горечь потери пережил достаточно быстро и обзавелся новой семьей, поэтому оставил своего ребенка престарелым родителям. От него нынче ни слуху ни духу — только ежемесячная выплата на мое содержание. Поэтому роль матери и отца заняли бабушка с дедушкой. К сожалению, дедушка умер пару лет назад, и на фоне этого сама Шуджи окончательно взбесилась, переживая горе драками, глуша все адреналином, словно он лучший алкоголь в мире. Мне сложно воспринимать эту старушку мамой, как было у Шуджи. Моя мама была человеком и осталась в другом мире. Но вместе с тем сложно не проникнуться теплыми чувствами, оглядываясь на воспоминания и получая море теплоты в настоящем. — Хорошо, — покивала головой Незуко, отчего ее дуля на затылке забавно качнулась. Встала напротив меня и со вздохом протянула список. — Тут все, что нам надо, и еще соседи попросили прикупить пару вещей. Все же фермерский рынок довольно далеко, только ты нас всех балуешь! — я же бегло осмотрела листик, вырванный из тетради и расписанный мелким почерком с двух сторон. Покупок многовато, но, думаю, унесу. Поэтому, обмотав список вокруг денег, убрала в карман джинсов. Шуджи единственный ребенок или, как принято говорить в этом мире, щенок на всю пятиэтажку, которую полностью заселили пенсионеры. И всем жителям этих тридцати двух квартир скучно, отчего все распределили роли в воспитании щенка. Мидория-сан с первого этажа привил девочке любовь к чтению, сразу подсадив на классику, поэтому сама Ханма не признавала мангу и комиксы от слова совсем. Савада-сан с третьего этажа, пусть земля ей будет пухом, занималась английским, ставя правильное произношение и вбивая правила грамматики. Сосед напротив помог поставить удар и тренировал, пока все не спохватились из-за драчливого характера… Одним словом, многие жильцы вложили кучу времени и сил в воспитание Ханмы, обучая всем возможным навыкам, которые могли бы пригодиться в жизни. Были с ней в горе и в радости, праздновали каждый ее день рождения в теплом, почти семейном кругу. И что немаловажно, часто именно они лечили ее раны. Этих людей омега уважала и любила, считая своей «стаей». И никогда не отказывала им в помощи, какой бы она ни была, правда, этим некоторые особо наглые слегка злоупотребляли. Впрочем, Шуджи никогда не жаловалась… Иногда я думаю, как было бы ужасно и совсем не смешно, знай вся уличная шпана, что страшный «Бог Смерти» по понедельникам и четвергам не выходит на бой из-за посиделок со стариками. О, те даже не могут себе такого вообразить — это за гранью добра и зла. — Будет сделано! — улыбнулась я, повеселев от вида гопоты, что дружно попадала в обморок. А потом я вспомнила кое о чем, что сама Ханма не сделала из-за моего попадания. — М-м-м, оба-сан, а Канто-сан не надо лампочку поменять? В то, что я заболела, поверили сразу и безоговорочно лишь по причине того, что не подорвалась с кровати в шесть утра. В это время Ханма со многими старичками отправлялась на пробежку и после на час зависала на турниках. Этот ритуал нарушался только из-за болезни или первых дней течки. Самодисциплине Шуджи можно только позавидовать… И я правда не знаю, как это вытяну. Эта агрессивная омега вела правильный образ жизни, о котором я только мечтала, — спорт, саморазвитие, чтение классики, сбалансированное питания. При этом для нее это было само собой разумеющееся, рутина. Мне же нужно было привыкать. О горе мне!.. — О, не волнуйся, все уже сделали — замахала руками бабуля и засуетилась. Весьма подозрительно засуетилась. — Точно? — переспросила я. Все же мне до лампочки достать — только руку поднять. Всем остальным надо ставить стул или нести стремянку, что весьма опасно из-за возраста. — Все целы? — Да-да, не волнуйся! — еще активней начала выталкивать меня из квартиры бабушка. Ну, как выталкивать, я послушно шла, пока она похлопывала меня по спине. — Давай-давай, а то не успеешь до рынка! — и сразу закрыла дверь, стоило только оказаться пяткам за порогом. Я только подозрительно прищурилась на дверь. Очень надеюсь, что все хорошо, но в гости к Канто надо будет заглянуть, узнать, как они. Постояв на месте, привыкая к «наруже», я с выдохом перекрестилась и медленно побрела к лестнице. Еще чуть-чуть, и моя уверенность растает окончательно. Бабуля и так что-то учуяла — все время забываю об этом запахе, что несет дополнительную информацию об эмоциях! — и заволновалась. Так что хватит кота тянуть за яйца. Хм… Вообще, надо узнать, где тут ближайшая церковь. Все же Япония больше тяготеет к православию, а не католичеству, так что нет-нет да одна церквушка найдется наверняка. Не сказать, что я особо верующая или хорошо разбираюсь в теологии, но сложно не поверить в высшие силы после всего пережитого. К тому же наличие крестика на шее меня всегда успокаивало, сейчас же ощущаю себя почти голой. Интересно, если в прошлой жизни меня крестили, то нужно ли повторить ритуал, или предыдущий раз все еще в силе?.. Раздумывая об этом, я преодолела четыре этажа и встала как вкопанная на пороге подъезда, все еще не решаясь выйти. Яркий дневной свет слепил, от чего слезились глаза и пришлось зажмуриться. Я понимаю, что выйти надо и нет ничего страшного в этой улице. Гром не ударит в голову, из-за угла не выбежит маньяк-альфа с криком «Изнасилую!», а в подворотне навряд ли встретится парочка страстно сношающихся альф и омег, которые не смогли из-за течки дотерпеть до дому. Это будет только улица, мало чем отличающаяся от таковой из прошлой жизни… Ну, разве что это Токио. Из-за моих сомнений тело действовало само, подчиняясь старой привычке: захотелось принюхаться. Следуя инстинкту, приподняла голову и набрала в грудь побольше воздуха. По-звериному, чуть дико, но легкий флер запахов жителей дома меня успокоил. Мой, правда, выветрился… Я пришла в сознание и остановила себя на середине движения, когда почти коснулась рукой косяка. Это что я собиралась делать? Метить территорию? В смятении подняла руку к лицу и задумчиво осмотрела. Еще одна особенность местных инопланетян — это железы, что вырабатывают феромоны. И их вообще не видно. Они как поры на коже, посему разглядеть вряд ли удастся под обычным школьным микроскопом. Взаимодействие с железами — это целый социальный раздел местных. Для успокоения детей и людей считается нормой кого-то лизнуть в скулу, в лицевые железы; более приличным вариантом считается провести рукой по лицу, смешивая запахи. Укусы, лизание и поцелуй в места с большим скоплением желез вне лица — это сугубо интимное взаимодействие, доступное только любовникам. Есть даже понятие метка, когда прокусывается место на холке или внутренней части бедра, что позволяет разбавить запах партнера своим. Но как во рту вырабатываются феромоны, я не понимаю… Гребаные животные. Почему чем больше я об этом думаю, тем больше мне это напоминает поведение собак?! Я сжала и разжала руку — пыталась понять, где могут быть эти железы. Даже понюхала, но не ощутила ничего. Как-то обидно. Внутри обеспокоенно завозилась сущность. Её тревожило то, что наша территория не помечена, не защищена. Прямо нервировала своей суетой, издавая странный курлык, привлекая к этому моё внимание. Не ответить на желание сущности не получилось бы — извела бы только в путь. — Ладно, шельма. Надо так надо, — согласилась я, не видя смысла спорить и ругаться с моим единственным союзником. Все же моя сущность пока не показывала себя озабоченной или тупой животиной. Простая как две копейки, напоминающая пса, не более. Так что зачем мне портить ей и себе нервы из-за таких мелочей? Я провела рукой по косяку, надеясь, что моего запаха будет достаточно. Немного глупо, ну да ладно. Впереди меня ждал небольшой переулок с пятиэтажными домами. Полностью пустая улица без людей. Вот и все. Небо не упало. Гром не прогремел. Не выскочили люди со словами: «Стоять, работает испанская инквизиция». Ни-че-го. Я, конечно, понимала, что так и будет, но из груди все равно вырвался вздох облегчения и некоего разочарования из-за собственных навязчивых мыслей. Впрочем, радоваться надо, что улица не хочет меня убить. Радоваться, а не генерировать на двоих недовольство, шельма, слышишь меня?..***
Я шла по переулкам недолго, стараясь запоминать ориентиры, чтобы вернуться назад. Память Шуджи подводила, поскольку все было слишком завязано на ассоциациях, и многие элементарные вещи настигали меня в самый неподходящий момент или много позже, заставляя глупо моргать. Потеряться в первый же выход в Токио точно не предел моих мечтаний. Ай, надо было снять на телефон дом, тогда был бы выше шанс вернуться. Чёрт, когда приду обратно, обязательно так и сделаю. И почему я не никогда не думаю наперед?.. Вырулив из тени на широкую улицу, я затесалась в более оживленный человеческий поток. И, что самое смешное, оказалась самой высокой в толпе, только пару мужчин могли поравняться со мной. Запахи меня не сильно беспокоили, да, поначалу растерялась из-за какофонии чужих феромонов, но через пару вздохов это перестало так остро ощущаться. А через десяток шагов и вовсе окончательно отпустило, даже перестало беспокоить. Местные инопланетяне при беглом взгляде мало чем отличались от обычных людей из прошлой жизни. Руки, ноги, голова и волосы… Не знаю, чего я ожидала. Ведь общалась же с бабушкой, видела свое отражение и смотрела телевизор — память ничего коварного не умолчала. Но, признаться честно, думала, что параллельный мир меня как-нибудь да удивит. Одно, что меня смутило, так это мода. Никакой голой кожи у женщин, все максимально закрыто. Я не могла уловить — это культурный загон японцев или особенность мира? Как же сложно без интернета-то! Но, смотря сейчас по сторонам, я не увидела ни одной девушки в шортах или в короткой юбке, только извращенку, которая под сарафан надела футболку. Это не может не раздражать и огорчать — жара стоит страшная, а сама Шуджи в своем скудном гардеробе имела так же только закрытую одежду. Ее гардероб меня огорчил, если честно. Шуджи едва ли можно было назвать женственной по общепринятым социальным нормам, да и она сама, кажется, к этому не стремилась, предпочитая комфорт, нежели платья и каблуки. Более того, ей нравилась мода хулиганов, а также пафосный образ Бога Смерти. Те же тату она хотела набить из-за кармического начала — одной рукой она наказывала, другой совершала преступления. Саму мысль она сформулировать не успела, так как отвлеклась на прокол пупка. Спасло меня от лицезрения этого безобразия лишь то, что тату бить Шуджи побоялась из-за бабушки, а против пирсинга старушка никогда особо не была. Как говорится, чем бы дите не тешилось, лишь бы не вешалось! Но вопрос одежды все еще волнует. Если Ханме было все равно, то лично я не готова ходить бомжом. Не после того, как наконец-то научилась правильно подбирать цвета и сочетать материалы! Угрохала на воспитание элементарного чувства вкуса почти добрых семь лет, и ради чего? Ради того, чтобы лишиться такой радости из-за высокого роста Шуджи? Да хер там. И вообще, как можно было отказываться от шорт и маек, особенно в такую жару? А юбки по щиколотки в количестве трёх штук? Шуджи в монахини собралась или что? Это вообще нечестно — школьные юбки этого мира могут быть выше колена на три пальца и никого это не смущает, только Ханму. Тьфу ты. Я даже не знаю, как описать предыдущую хозяйку тела. Впрочем, возможно, она не решалась на что-то покороче банально из-за роста, поскольку «отрезать» от одежды тоже надо с умом, чтобы не казаться странной взрослой, укравшей детские вещи, — только статьи за педофилию мне не хватало. Хм… Может, пойти в клуб кройки и шитья? Этого навыка у меня нет, никто из соседей не увлекается… Хотя, нет, бабушкина закадычная подруга плетет кружева и вяжет вещи. Даже подарила Шуджи свитер теплый в школу. Наверно, стоит просто попросить ее меня подучить. О, да, хочу кружевную накидку! Или халат. Чтобы надевать поверх шорт и майки. Должно выглядеть хорошо. Только какой цвет-то подобрать?.. За этими размышлениями я дошла до рынка. Ну как до рынка. Сложно было сравнивать базарчик с открытыми ларьками и целый магазин, что приветливо распахнул передо мной двери. Фермерский магазин с самыми свежими продуктами, которые привозили из хозяйств под Токио. Еще и дешевле на добрую сотню йен, чем в розничных магазинах. В такой вот «рынок» свозят нетоварного вида овощи — непрямая морковка, длинные, подобно порею, баклажаны и многое другое. То есть те же овощи и фрукты, что обычно, просто они выглядят не так симпатично. Я достала список и задумчиво пробежалась по нему глазами. Окей, как выглядит корень лотоса и дайкон?..***
Рынок не впечатлил. Серьезно, обычный магазин с подписанными продуктами для таких дундуков, как я. Как и везде. Единственное, что вызвало во мне возмущенное и удивленное «О-о-о» — куча пластика. Нет, серьезно, японцы его не жалели, оборачивая пленкой продукты, перед тем как засунуть их в еще один пакет. А сколько мне дали кульков на кассе — это просто анекдот. Теперь понятно, почему на рынок бегала только Шуджи — ей одной было под силу все это утащить, куда уж там старичкам… Список был большим — каждому требовалось всего да понемногу. Старички, как и типичные японцы, покупали продуктов на один-два дня, чтобы приготовить что-то на сегодня, в крайнем случае — завтра, но не более того. Культуры доедания трехдневного супа, как у обычного славянина, у них не было. Однако, несмотря на то, что самих продуктов было не то чтобы очень много, заказчиков я насчитала штук десять, из-за чего домой приходится нести больше двадцати кило. Я задумчиво покачала кучу кульков, то опуская, то поднимая. На удивление, вес не ощущался вообще, даже если возьму все пакеты в одну руку. Никакого дискомфорта, кроме впивающихся в ладонь ручек пакетов-маек, не более. Поразительно, какая сила скрывается в этом теле! Навряд ли это нормально. Нет, мне кажется, что местные инопланетяне должны быть физически сильнее и выносливей людей из прошлой жизни, но Шуджи так вообще, по ощущениям, за гранью понимания. Ведь как можно выдержать удар железного лома и продолжить драться?! Звучит как-то несерьезно, и оттого кажется нереальным. Вообще, я весьма смутно понимаю этот мир, особенно вторичный пол. Помимо дополнительного набора репродуктивных органов, эта вся белиберда влияет и на физиологию. Альфы получают жирнейший бонус ко всем физическим параметрам из-за их роли защитника. Беты — середнячки во всем, универсалы. Омеги же слабые физически, но сами по себе весьма выносливые, даже, возможно, превосходят в этом альф, что и немудрено, ведь именно они вынашивают и воспитывают потомство. Из-за этого всего, к слову, сложилось стереотипное мышление в обществе, мол, альфы дерзкие, смелые и агрессивные, а омеги нежные, плаксивые и пассивные донельзя. Самые адекватные беты. Да, конечно, я утрирую. Но Шуджи даже рядом не валялась с этими замшелым мышлением. Она очень крепка физически, сильнее большинства альф. Характер у внутренней сущности агрессивный и далеко не пассивный: та сама скорее закусит каким-то раздражающим человеком, чем смиренно поднимет лапки вверх. При этом я здорова, это не отклонение какое-то, просто так причудливо сыграли гены, подарив высокий рост и сильное тело. Грешно жаловаться, в общем-то. Что бы я делала с хныкающим и озабоченным существом в голове? Пряталась бы до конца жизни дома? Совсем не смешно. А так мое внутренние «я» почти не доставляет проблем. Ее можно описать так: «Есть что поесть? Нет? А, тогда я спать». Идеально. — Эй, фты! Внутренний зверь странно подобрался, словно принюхиваясь, и у меня по спине побежали мурашки от ощущения предвкушения. Что такое?.. Я повела носом: остро кольнула какофония запахов с ярко выраженной ноткой тяжести, присущей альфам. Запах имеет тяжесть — какая странная ассоциация! А дальше что? Вкус и цвет? Ладно, не отвлекаться. — Я к фтебе обрафаюсь! — я моргнула и повернула голову в сторону голоса. О, вот нашелся и источник запаха. Кажется, зря свернула с оживленной улицы обратно в пустые переулки между высотными домами. Теперь мне навстречу шел десяток недружелюбных рож с запахом альф. Мешковатая одежда, у парочки маски на лице, даже две биты нашлось. Я остановилась. Вроде бы надо бояться, напрягаться… Хоть как-то адекватно реагировать! Но ничего, кроме странного возбуждения, не ощущалось. — Вам чего? — спросила я. Чуть наивно, но вдруг? — Ханфа Фуджи! — выкрикнул парень с битой, которую на меня и направил. Я не сразу поняла, что он там прошепелявил. — Ты, фукина дофь, фыбила мне половину фубов! Я прыснула, с трудом удерживая смешок. Нет, я все понимаю, угрозы и опасность… Но голос совершенно не соотносится с угрожающим образом! Как будто ожила картинка из сатиры. Внутренняя сущность легко поддержала мое веселье и оскалилась. — Да ты фто, — передразнила его я, поддавшись порыву и общему веселью. Прошлую жертву Шуджи аж передернуло от ярости. Мне в нос почти натурально ударил запах ядреной мятной пасты, который неприятно обжег слизистую. Фу, какой ты вонючий, мальчик! — Я уфью тефя! Бейте ее! — взревел шепелявый и, замахнувшись битой, побежал на меня первый. Его боевым кличем поддержал десяток глоток, что ринулись ко мне. Оу… Признаться честно, до сих пор почему-то не страшно от слова совсем. А что дальше, шельма, перестанем реагировать на фильмы ужасов? Мой внутренний зверь лишь радостно распушил хвост и рыкнул, ожидая хорошую драку. Ну-с, не подведи меня! Стоило зубной пасте пройти некий рубеж, как руки расслабились, выпуская пакеты на землю. Я сделала шаг навстречу и небрежно оттолкнула замахнувшуюся руку, после резко подалась вперед. Альфа споткнулся, падая на меня, а мой кулак уже направился к его лицу. Боли от встречи с чужим носом не было, лишь поразительное удовольствие от удара моих костяшек об чужую плоть, смявшуюся с характерным хрустом. Ноздри жадно затрепетали от запаха крови. По спине пробежался электрический разряд. Уже более осознано я ловлю чужой кулак за предплечье, краем глаза замечаю движение сбоку, отталкивая пойманного в сторону, сбивая тем самым крысу, что полезла со спины. Попутно еще и кому-то бью локтем прямо по голове. Дергаю за руку на себя очередного дурака, заставляя его потерять равновесие, а после смещаю корпус в сторону, поворачивая парня и подставляя его под удар с ноги сокомандника. Отпихиваю охнувшего альфу, снизу-вверх ударяя кулаком незадачливого махателя ногами. Замечаю по косой движение и поднимаю руку, блокируя удар битой в голову. Руку ошпарило, пробивая болью по всему позвоночнику, но та, к моему удивлению, не хрустнула и не отсохла. Насколько же крепкое у Шуджи тело?.. Резко откидываю рукой биту и со всей силы, с каким-то злым весельем, бью второй прямо в лицо. Вижу в замедленной съемке, как нападавший откидывает голову назад, а изо рта брызгает кровавая струя, кажется, я даже заметила вылетевший зуб. Завороженно посмотрела на побитых, наслаждаясь их криками, но все удовольствие прервало очередное движение сбоку, в попытке очутиться в моей слепой зоне. С силой ударила плечом, попав куда-то в грудь, и оттолкнула альфу, который почти на меня налетел. Резко разворачиваюсь и ловлю за ногу очередного «каратиста», тот машет руками, стремясь удержать равновесия. Без лишних слов бью его прямо в солнечное сплетение, заставляя согнуться буквой «Г». Повернула голову в сторону оставшихся парней и оскалилась, зачесывая волосы назад в одно движение. — Ну, чего стоим? — спросила я, ставя ногу на лежащего подо мной хулигана, что застонал от боли. Пнув его хорошенько по ребрам в сторону стены, чтобы не мешался на пути, поманила рукой остатки нападавших. Нос уловил усиливающийся запах агарового дерева. — Нападайте! Смелее! Те дрогнули, к их чести не завизжав. С отчаянным криком побежал восвояси тот, что стоял ближе всех ко мне, и именно это дало зелёный свет двум последним. Драпали так, что сверкали пятки. Сбежали, черти! Сущность обиженно заскулила, и я была с ней согласна. Совсем неинтересно. Я так не играю. Опустив руки, покрутила головой до хруста, а после облизала губы и сделала глубокий вздох. Воздух сладкий-сладкий: смесь крови и моих феромонов. В висках стучала кровь, из-за чего казалось, что у мира выкрутили показатель «яркости» и «насыщенности» до максимума. Во всем теле, подобно шампанскому, лопаются тысячи маленьких пузырьков, придавая легкости. Хочется бегать, прыгать, скакать, делать что угодно, кроме как стоять на месте. Восхитительно! Я подняла руки к лицу, рассматривая их. Сжала и разжала пальцы. Чёрт возьми, я только что этими самыми руками побила около восьми парней. Ну разве не круто? — Ебать, какая я классная, — восхитилась самой себе и растянула губы в ухмылку. Осмотрела кучу стонущих тел, а после наступила ногой на того, что начал с кряхтением вставать. — Ну просто машина, а не тело! — с самодовольной улыбкой, переводя взгляд от одного к другому, медленно прошлась вдоль побеждённых. Бедные мои покупки валялись на асфальте: чуть помятые, возможно превратившиеся местами в пюре, но относительно целёхонькие и… — Блядь, яйца! — вскрикнула я, вспоминая о том, что в кульках, помимо овощей, были и хрупкие продукты. Используя неудачников как трамплин, поспешила проверить целостность покупок, а после разочарованно вздохнула. День перестал быть томным.