К тебе, моя любовь

      В наше время слово "палач" приобрело уже крайне негативный оттенок. Если раньше - это была профессия. Возможно даже имевшая некоторый престиж, если не брать в расчёт повсеместный страх человека перед смертью, которую и несли палачи. Сейчас палачом можно было бы считать человека, который, например, в обход суда и следствия сам выносит приговор и приводит его в исполнение. Или же просто, как оскорбление. Для некоторых палачами были те самые коновалы, которые резали каждый день людей. И не важно, что некоторые из них спасли много жизней. Что не понятно, то страшно. А что страшно, то общественно порицаемо. А и в конечном итоге тебя запомнят именно за ошибки и осудят за них же. Паша Рыков был из так называемой семьи палачей. Ещё его прадед, используя предметы больше похожие на орудия пыток спасал жизни солдат, а затем, пусть недолго, но и мирных людей тоже. Многие не понимали этого, придерживаясь позиции, что само не прошло то и лечить нет смысла, а уж отрезать и подавно. Прадед, чьего имени сейчас уже никто не вспомнит, погиб ужасной смертью. Он не смог спасти пожилого главу деревни, взявшись за заведомо сложную операцию. Его жена и маленький сын убегали из той деревни под крики горящего человека. Это должно было бы научить его сына чему-то, но став старше он стал хирургом. Уважаемая профессия в большом городе. Но, словно проклятие отца перескочило на сына. Не каждая операция бывает успешной. Он погиб после нападения родственника своего пациента. Его сын Дмитрий погубил себя сам. Однако и он в процессе своей медицинской карьеры не смог избежать обвинений в непрофессионализме. Эти истории передавались из поколения в поколения. С надеждой, вероятно, что следующий ребенок не пойдет по стопам отца. Но медицина уже в крови. Вот и Паша, когда пришло время надел свой белый халат, который чуть позже сменился голубой формой, но суть осталась прежней.       Ежедневно белая скорая с красным крестом везла его к разным пациентам. Кто-то простыл. Кто-то думает, что умирает, а кто-то и правда умер. -Мальчики, вызов, ребёнок 5 лет, выпал с пятого этажа, говорят ещё дышит, - они мчались продираясь сквозь пробки и вечно спешащих людей. И не успели. Паша выскочил из машины почти на ходу, схватил ящик и правда бежал к той шумящей толпе, внутри которой предположительно и был пострадавший. Но...было слишком поздно. Попытки завести разорвавшееся от ужаса сердце не принесли бы ничего кроме пустой надежды. Мужчина сочувствующе покачал головой. -Соболезную -Что? - женщина лет тридцати. Паша был почти уверен, что она имеет отношение к этому ребёнку. Наметанный за годы работы глаз сразу выхватил почти параллизованную женщину. -Почему вы ничего не делаете? - её голос срывался то на крик, то на хриплый шепот. -Помогите моему ребёнку, почему вы стоите? - он делает попытку подойти ближе чтобы успокоить, но женщина отшатывается. Кидается прямо на асфальт к поломаному, словно кукла, ребёнку. -Паша, Пашенька открой глазки, пожалуйста, мама будет хорошей, больше не будет ругаться, - услышав имя ребёнка Рыков вздрогнул. Кивнул водителю, который пошёл встречать полицейских. -Это все вы виноваты, если бы ехали быстрее...-заворчал какой-то дедок, народ вокруг тут же довольно подхватил идею. -Да они вообще никогда не спешат -Совсем работать не хотят, а мы помираем, - ни одной смены не проходило без подобных слов. Паша уже даже не замечал, когда ему в очередной раз пытались надавить то ли на жалость, то ли на совесть. -Да все они конвалы, один вон недавно моего друга порезал, так тот теперь совсем не ходит, - шум толпы все усиливался. Мама маленького Паши прижимала к себе изломанное тело. -А ну молчать, разойтись, - гул прекратился, Рыков рявкнул так сильно, что и сам перепугался. Бросил взгляд на парализованную горем мать. -Вы не видите, что случилось? Иди по своим делам, хватит тут галдеть, - ворчание немного стихло, кое-кто правда ушёл. Но Паша никак не мог выбросить из головы этого маленького мальчика. Процедура известная. Констатация. Потом новый вызов. Вернулся на подстанцию выжатый, как лимон. Ни сил, ни эмоций. Эта работа вытягивает из тебя всю возможную энергию.       Оля стояла на крыльце, потягивая тонкую сигарету. Паша подошёл, молча протянул руку. Супруга догадалась обо всем без слов. Вынула пачку и зажигалку. Несколько долгих секунд в молчании. -Мальчишка погиб сегодня, выпал из окна пятого этажа и прямо на асфальт, головой об бордюр, - брюнетка поджала губы, бросила окурок в мусорку спустилась по ступенькам вниз, обняла за предплечье, мелко целуя. -Его Пашей звали, представляешь, - пришлось зажмуриться, чтобы не разрыдаться. Только потеряв ребёнка ты по-настоящему понимаешь подобную боль другого человека. Правда и для Оли, и для Паши это были не рождённые дети, но все же... -Поехали домой? - брюнетка ласково проводит по коротким волосам на его затылке, вновь целует в плечо, с удовлетворением отмечая, как он постепенно расслабляется в ее руках. -Поехали, Эбола уже заждалась небось, -он лишь слегка усмехается. Наклоняется, коротко касаясь её губ. Только все равно больно...